Primum non nocere

Широ как раз заканчивал жарить омлет, когда из гостиной вывалился Мэтт, заспанный и взъерошенный. Вчера вечером они слишком заболтались, и друга пришлось оставить ночевать у себя, благо, позволял широкий мягкий диван в гостиной. Конечно, пижамы с собой у Мэтта не оказалось, поэтому пришлось снабдить его не только спальным местом, но и одеждой: найденная старая футболка Широ была на несколько размеров больше нужного и висела на Мэтте мешком, так что тот выглядел почти так же нелепо, как Кэтти, когда натягивала его вещи. — Ты как раз вовремя, — поприветствовал его Широ с улыбкой и нащупал рукой выключатель плиты. Мэтт что-то невнятно пробурчал, широко и с чувством зевнул, поправил сползшие на самый кончик носа очки и только после этого стал выглядеть чуть-чуть бодрее. Широ разделил омлет деревянной лопаткой на две части, достал из шкафа чистую посуду и разлил по чашкам кофе: сам Широ пил его без всяких добавок, а Мэтту пришлось плестись к холодильнику за коробкой молока, шлепая босыми ногами по белой плитке. День стоял ясный, и льющийся из окна солнечный свет порядком нагрел пол, так что застудить ноги ему вроде бы не грозило. — Ты такой бодрый, что мне больно на тебя смотреть, — пожаловался Мэтт. — Я бы сказал, слишком бодрый для человека в его пятничный рабочий день. Это вообще законно? Широ пожал плечами. — Мне нравится моя работа. Мэтт, подумав, кивнул. Наверняка он и сам сто раз слышал что-то подобное о своем ненормальном энтузиазме по поводу занятий в университете, так что понять позицию Широ для него не должно было составить никакого труда. — И как? Много сегодня клиентов? Широ восстановил в уме сегодняшнее расписание. — Не очень. В три, в четыре, в шесть и, — он невольно улыбнулся, — в восемь. Мэтт с шумом отхлебнул из чашки. — Все, твои жалобы про вечно пустой час в конце недели потеряли актуальность? — Ну, как видишь. — Не говори об этом с таким радостным видом, серьезно, это выглядит жутко, — буркнул Мэтт нарочито осуждающе, но искрящийся весельем взгляд из-под спутанной челки выдавал его с головой. — Так же жутко, как расписание твоих дополнительных курсов? — уточнил Широ, с трудом сдерживая улыбку. — Поверь мне, даже в сравнение не идет. На стол, чуть не сшибив посуду и практически обмакнув хвост в чашку Мэтта, вскочил Черный и требовательно вытаращил на Широ желтые глазища. Мэтт, с чашкой в руках, предусмотрительно отодвинулся. Широ снял кота за секунду до того, как тот успел сунуть нос в его тарелку. — И не думай, — с рассеянной улыбкой Широ почесал недовольное животное между ушами. — Тебя я уже кормил. — А теперь ты слишком довольный для человека, которому кот только что натряс шерсти в омлет, — жизнерадостно сообщил ему Мэтт. — Что, ты настолько счастлив, что теперь у тебя есть работа в вечер пятницы? Широ развел руками и тут же поморщился, чувствуя, как Черный, чтобы не сползти с колен, вцепился когтями ему в ногу. — Я счастлив, что теперь у меня есть любопытный пациент, — он качнул головой в ответ на любопытный взгляд Мэтта. — Ты знаешь, политика конфиденциальности. Но то, что он кажется мне интересным, наверное, уже о чем-то говорит? Немного подумав, Мэтт кивнул. — Наверное. Работать с психикой людей вот так, вообще, наверное, интереснее, чем изучать ее только с научной точки зрения. Хотя и последнее по-своему неплохо… — Ты так намекаешь, что выбрал себе направление для третьего высшего? Мэтт фыркнул в кружку. — Ну нет. Только если четвертым. Они рассмеялись. Пока Мэтт переодевался в свою одежду, Широ запоздало задался вопросом: действительно ли так заметно, что сегодня он чувствовал себя особенно воодушевленно? Он попытался разглядеть свое отражение в тарелке, с которой струя воды оттесняла мыльную пленку, но поверхность была слишком матовой. Широ пожал плечами и провел по ней губкой еще раз. Мэтт каждый раз обещал починить его посудомоечную машину, и каждый раз, когда он оказывался здесь, у них находились занятия поинтереснее, и на это времени не хватало. — Мне пора, — оповестил его Мэтт. Теперь, когда он собрался, его ночевку вне дома мог выдать только беспорядок в волосах, но поскольку воронье гнездо было стандартной прической Мэтта, вряд ли кто-то заметил бы разницу. — На учебу? — Широ отложил тарелку, стряхнул воду с рук и направился в прихожую, чтобы закрыть за уходящим гостем дверь. — Нет, в университет только к полудню, но отец просил занести ему из дома кое-какие документы. Кэти в школе, так что придется мне. Попрощавшись с Мэттом, Широ решил, что ему тоже пора собираться. Времени до трех оставалось еще очень много, но настроения сидеть дома не было. Может быть, ему стоит сходить в парк - размять ноги и проветриться, чтобы не смущать клиентов своим "чрезмерно воодушевленным" видом. *** В течение дня Широ неоднократно поглядывал на часы. Он не мог быть до конца уверен, состоится ли вообще восьмичасовой сеанс, - в прошлый раз Кит очевидно не испытывал восторга от идеи психотерапии, - но какая-то часть Широ была уверена, что он появится. Несмотря на это, когда Кит показался на пороге кабинета, Широ все равно почувствовал приятное удивление. На диван Кит уселся все в той же - защитной - позе со скрещенными на груди руками, но в этот раз плечи были опущены ниже, и в целом он выглядел не таким напряженным, как в их прошлую встречу. Широ сел напротив и ободряюще улыбнулся ему. — Как прошла неделя? Кит поднял голову, затем перевел взгляд на окно. — Нормально. Через месяц важный матч, и мы столько тренируемся, что времени на то, чтобы устраивать какие-то свары, нет. Хожу в школу, играю, сплю. Все. — То есть, ты так устаешь на тренировках, что сил на злость не остается? Кит почесал затылок и вернул руку в прежнее положение. — Не совсем. Скорее, не остается сил выносить ее наружу. — Тяжело, наверное, с таким распорядком дня? Кит покачал головой. — Скорее нет, чем да. Так я все время занят. Ненавижу сидеть без дела. Широ медленно кивнул. Пожалуй, он мог это понять. — В прошлый раз ты говорил, что твоя команда убедила тебя пойти к психологу, — он мягко обошел оригинальное "выпихнула". — Вы общаетесь за пределами тренировок? Кит ответил коротким кивком. — Мог бы назвать их своими друзьями? Как Широ интуитивно и предполагал, этот вопрос вызвал больше затруднений. Кит пробежался глазами из одного угла кабинета в другой, немного посверлил задумчивым взглядом горшок с крокусами и, наконец, пожал плечами. — Не уверен. Скорее приятелями. Не знаю. Довольно размыто. Широ попытался помочь ему наводящими вопросами. — Ты не уверен в своем отношении к ним? Или в их отношении к тебе? Кит бросил на него быстрый взгляд и снова отвел глаза. — И то, и то? Мы вроде как проводим время вместе, и раньше я ни с кем столько не общался. Но я иногда чувствую себя... — он замялся, подбирая слово. Широ догадывался, что он собирается сказать, но промолчал, позволяя ему самому справиться с этой задачей. — Чужим. — Есть какие-то предположения, почему ты так себя чувствуешь? — Я просто... не умею ладить с людьми. Даже если хочу, — Кит пожал плечами, почти беспомощно, что резко контрастировало с его обычным угрюмо-отчужденным видом. — И не доверяю им. Вот например. Он замолк, формулируя мысль. Широ не мешал ему. — Вот например. Когда меня погнали к психологу, я решил: я настолько их достал, что они совсем отчаялись. Не искать же им нового легкого форварда за месяц до Важного Матча. Широ внимательно посмотрел на него, но Кит как всегда упорно избегал зрительного контакта. Прежде чем двигаться дальше, было необходимо прояснить один момент. Широ устроил руки на подлокотниках кресел и осторожно начал: — Как я заметил, ты изначально не слишком хорошего мнения о психотерапии. Это связано с чем-то? Кит нахмурился, глянул на него искоса и дернул подбородком. Похоже, это означало "да". — Расскажешь подробнее? У Кита было лицо человека, который очень хочет тяжело вздохнуть, но из последних сил сдерживает себя. — Обычная история. У меня был сложный период, я очень серьезно повздорил с директором, он меня конкретно выбесил, и, в общем, я дал ему в глаз. Ого. Не слабо. — Это был почти самый конец года, поэтому, видимо, меня не исключили сразу же. Отправили к школьному психологу. Кит произнес это таким тоном, будто это все объясняло - и это на самом деле все объясняло. Профессиональная солидарность профессиональной солидарностью, но в глубине души Широ всегда подозревал, что где-то существует профсоюз Самых Неудачливых и Непрофессиональных Психологов, и все кадры оттуда разбредаются работать исключительно по школам - только этим можно объяснить, почему он ни разу за свою жизнь не слышал словосочетание "школьный психолог" в положительном контексте. — Он попытался поставить мне что-то левое... Параноидное расстройство? Не помню, не важно. Дал направление к психиатру, сделал предположение, какие таблетки было бы хорошо мне выписать. Я посмотрел в интернете возможные побочные эффекты, не впечатлился, никуда не пошел. Конец, — теперь Кит сверлил крокусы настолько мрачным взглядом, что впору было начинать опасаться за их сохранность. — Ну и еще куча других школьных психологов с их ценными и полезными советами. Если бы мне платили каждый раз, когда я слышал "глубоко дыши" и "сосчитай до десяти", я был бы богатеем. Неужели так сложно было услышать, что после того, как я считаю до десяти, мне просто хочется раздолбать что-нибудь в десять раз сильнее? Под конец Кит совсем распалился. Впрочем, возможная опасность для жизни крокусов имела для Широ мало значения по сравнению с тем, что его клиент перестал закрываться в себе и наконец-то показывает эмоции открыто. Да и, чего скрывать, он в чем-то разделял эти чувства. — Звучит довольно некомпетентно, — Широ попытался выдать нейтральный комментарий, но не удержался. Когда тебе идет третий десяток, от юношеского максимализма уже почти ничего не остается, но все равно, каждый раз, когда он сталкивался с каким-нибудь проявлением несправедливости или ограниченности, он не мог не чувствовать злость. — Со школьными психологами это частая проблема. Большую часть из них вообще ни в каком виде нельзя допускать до работы с детьми. Кит наконец-то посмотрел на него дольше, чем на несколько секунд: на этот раз с легким удивлением. — То есть не мне одному кажется, что проблема была не во мне? — Конечно, проблема была не в тебе, — терпеливо подтвердил Широ, подавив вздох. Как вышло, что он первый, кто говорит об этом Киту? — Твои проблемы там, где ты совершаешь агрессивные действия по отношению к другим людям. А когда кто-то выучил пару клишированных советов и думает, что это делает его светилом педагогики и медицины, - это проблемы человеческой узколобости. Кит уставился куда-то поверх его плеча: судя по напряженному взгляду, переваривал информацию. Широ решил дать ему несколько минут. — Кажется, мне теперь немного легче, — наконец сообщил Кит. — Я рад это слышать, — серьезно ответил Широ. Возможно, он был рад даже больше, чем готов был признать. После небольшой паузы он продолжил: — В общем, как ты теперь, возможно, догадываешься, адекватные специалисты работают в совсем другой манере. Психотерапия - это, предположительно, что-то действительно полезное, а не предложение сосчитать до десяти. Учитывая такой неприятный опыт, твой скепсис понятен, но мне хочется верить, что ты сможешь отбросить эту предубежденность и извлечь из наших встреч какую-то пользу. Я думаю, тебе это важно. Кит, наконец, расцепил руки, и теперь устроил руку на подлокотнике, подперев ей щеку. Он смотрел на Широ: немного подозрительно, словно неуверенный до конца, что его не разыгрывают, но в то же время с вниманием, которого не было раньше. — У тебя это получится, как думаешь? — рискнул спросить Широ. Кит молчал так долго, что он почти потерял надежду услышать ответ. Но в тот самый момент, когда он уже решил было прервать затянувшееся молчание, Кит, наконец, выпрямился и мрачно, но твердо произнес: — Я попробую.