Try to Hack me

       Я шла по одной из Лондонских улиц, засунув руки в карманы. Я не знала этой улицы и даже не была уверена, что в Лондоне нахожусь. Мне казалось всё таким знакомым, но в то же время и таким чужим. Было такое ощущение, будто я уже ходила здесь раньше, но, на самом деле, я оказалась тут впервые. Мимо меня проходили люди, но, как бы я ни старалась запомнить или хотя бы рассмотреть их лица, у меня ничего не получалось. Казалось, вместо лиц у них были чёрные круги. Они проходили мимо меня, толкались и всё время что-то шептали. Но я не могла разобрать ни слова. Я ускорила шаг. Мне захотелось покинуть это общество, иначе все их попытки поговорить, превратившиеся в сплошное змеиное шипение, сведут меня с ума. Людей стало больше. Я еле протискивалась через толпу.        — Да. Да. Да. Да… — Люди часто поворачивали на меня свои пустые головы и выкрикивали, пихая меня и толкаясь: они тоже пытались протиснуться через столькое количество народу. Я выбралась из толкучки и посмотрела вперёд. Там было поле с цветами, там был красивый луг, чуть ли не степь. Я сделала несколько шагов вперёд, как меня окликнул чей-то громкий и яростный вопль: — ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?!        Я обернулась, но никого не увидела. Пожав плечами, я хотела вернуться к полю, но резкий, приглушённый стук (такой стук бывает, когда один раз сильно ударишь по какой-нибудь пустой пластмассовой коробке) заставил меня вздрогнуть и упасть на пол.        Я открыла глаза и увидела перед собой чёрную спинку дивана. Привстав, я посмотрела на электронные часы, висевшие на стене. «2:00 AM». Сейчас была глубокая ночь, но сна не было ни в одном глазу. Всё тело затекло от долгого и неудобного лежания, и я решила немного размяться. Медленно встав, я начала наклонять туловище из стороны в сторону, дожидаясь характерного хруста в спине.        Чёрная комната стала ещё темнее. Я остановила свой взгляд на стене напротив меня: на секунду мне показалось, что там что-то колыхнулось. Чтобы удостовериться, я подошла к стене и провела рукой. Тёмная, чёрная ткань, которая сливалась со стеной, распахнулась, и передо мной возникло окно. Оно было большим, во весь мой рост, от пола до потолка. Из него был виден двор, тот большой забор и огни города. Лучше всего можно было разглядеть Биг Бен. Его циферблат светился. Можно было увидеть огни машин, проезжающих по городу. Несмотря на позднее время, Лондон жил, жили его ночные обитатели: не только преступники или девушки лёгкого поведения, но и те, кому просто не спиться по ночам, которые привыкли гулять по тёмным улицам, или просто те, кто ночь работал — таксисты, полицейские, врачи… Огни города мерцали и успокаивали меня: пропадала тревога, адреналин спадал, а я стала забывать, что сейчас я безвольный раб, которого могут убить в любую минуту.        Я смотрела на город и думала, как бы было хорошо, если бы я сейчас проснулась не здесь, а в своей квартире, не зная ни о Шерлоке, ни о Джеймсе. Мне бы было в сто раз лучше. Да, было бы скучно, но зато мне никто не угрожал бы пистолетом. Пока я наблюдала за огнями города, Джеймс зашёл в комнату:        — Я тебя разбудил? Извиняться не буду, но признаю — не хотел. Видимо, я слишком громко по телефону разговаривал, а потом ещё и дверью хлопнул… Ц-ц, как некрасиво! — Я слышала, как менялась интонация в его голосе: сначала тихо, безразлично, а потом громко и до жути наигранно. — Пейзаж красивый? Только увидела это окно? Странно, что раньше не замечала…        — Вы говорили, что вернётесь лишь под утро. — Сказала я, не поворачивая головы и продолжая смотреть за огнями.        — Опять на «вы» перешла? — Он подошёл к столу и облокотился на него. — Я действительно думал, что вернусь лишь к утру, но планы немного изменились. Приехал домой, увидел тебя спящей на диване… Кажется, я тебе выделил комнату, так почему ты спишь либо за столом, либо на маленькой софе? — Я приняла этот вопрос за риторический, поэтому промолчала. — Хотел уже в комнату свою идти, но поспать мне не суждено — опять бежать надо.        — Да-да… Только скажите, что делать с банком Англии и тюрьмой? — Я повернулась к нему лицом и удивлённо посмотрела на Джеймса. Кажется, планы поменялись на середине событий. Лицо Джеймса было спокойным, но его вид выдавал с потрохами: галстук был развязан и болтался на его шее, где красовались красные следы от засоса. Джеймс демонстративно оттянул ворот помятой рубашки, заметив, что я его рассматриваю, и давая налюбоваться ещё и небольшими царапинами, скорее всего от ногтей. Я поспешно перевела взгляд на компьютер: не хочу лицезреть его усмешку.        — Не ревнуй, Анджи, — приторно-сладким голосом произнёс Мориарти, а после уже тише, но не сбавляя слащавости в своём тоне, добавил: — Если будешь хорошо себя вести, то я дам тебе возможность закончить то, что не завершила та малышка.        — Было бы кого ревновать, — фыркнула я и перевела взгляд обратно на Джеймса, который всё ещё усмехался и, кажется, подошёл немного ближе ко мне.        — Да, брось. Анджи, я ведь вижу… Я ведь знаю… — Он сделал два шага, встал прямо передо мной и негромко произнёс: — Ты хочешь меня.        — Единственный человек, который мечтает насладиться вами — это вы сами. — Прошипела я в ответ, ухмыльнувшись. — Девушкам, с которыми вы спали, скорее всего, лишь деньги и были нужны от вас.        — Дешёвки. Согласен. Но ты меня просто глазами раздевала — этого нельзя было не заметить. — Он прошёлся по мне оценочным взглядом и отошёл назад, усевшись в кресло, которое стояло за письменным столом.        — Не льстите себе. Просто, я подумала, что могла заставить вас прервать веселье — наверняка, что-то ужасное… — Парировала я.        — Да, ворвавшийся ко мне в номер Моран — это действительно ужасное зрелище. После такого, весь настрой улетучивается. — Он не переставал улыбаться, а меня этот разговор стал смущать. Я почувствовала, как начинали гореть щёки. Улыбка Джеймса становилась шире.        — Кстати, мистер Моран заходил сюда… Он ваших охранников немного обездвижил… — Я скрестила руки на груди и ухмыльнулась, ожидая реакции. — Мы с ним немного поговорили…        — Только не говори, что Себастьян тебе понравился больше, чем я! Я оскорблён и обижен! — Наигранно воскликнул Мориарти и, встав с кресла, стал подходить к двери в свою комнату. — Насчёт банка и тюрьмы… Нужно лишь открыть все двери. Абсолютно все. Все сейфы и камеры — нужно их просто открыть.        — Поняла. — Я уселась в кресло и посмотрела на уходящего Джеймса. — Кажется, вам надо было куда-то идти.        — Разговор с тобой меня расстроил, поэтому настроение куда-то идти улетучилось… К тому же, не думаю, что они куда-то денутся от меня…        — Кто «они»?        — Ты хочешь, чтобы я тебе всё рассказал? Ты же хакер — найди сама. — Он скрылся за дверь, предварительно (как маленький ребёнок) показав мне язык.        — Я же серьёзно стану искать!        — Ищи, но меня сейчас не трогай. Я «слишком» пьян, чтобы сейчас в этом разбираться. — Послышалось мне в ответ, затем хлопок дверью и шум воды.        Я фыркнула и принялась за работу. Два часа я возилась с системой безопасностью банка, ища какую-либо дырку, которая помогла бы мне проникнуть в их архивы. Это оказалось намного легче, чем взлом Тауэра. Уже в пять утра ключи от любой ячейки и от любого сейфа были у меня в руках, что не могло не радовать. Я посмотрела на дату. У меня есть три дня, чтобы закончить поручение Джеймса, и тогда он, скорее всего, выкинет меня, как кошку. При условии, что он меня не убьёт.        Для него это всё игра. Теперь эта игра и моя. Никто из нас ещё не сделал свой ход, но я терпеть не могла. Я решила найти информацию на Джеймса Мориарти. Скорее всего, я всё равно умру от пули, выпущенной из его пистолета, поэтому можно попытаться «ранить» его и умереть героем…        Я стала лазить по сайтам, надеясь найти хоть что-то полезное. К шести часам я нашла то, что искала. У меня была в руках вся его жизнь: родители, школа, универ, работа. Родители Джеймса погибли в автокатастрофе, когда ему исполнилось восемнадцать. Из тех, с кем он учился, меня заинтересовали лишь двоя: Себастьян Моран и Карл Пауэрс. Последний был убит, что доказал Шерлок полтора года назад. В принципе, его детство меня не сильно интересовало. Большее внимание я уделила его «работе». Мне удалось восстановить удалённые переписки Джеймса и Себастьяна. Они были чуть ли не десятилетней давности, в них говорилось о каком-то убийстве, которое нужно подстроить под самоубийство. Большую часть информации двое гениев умалчивали, писали: «расскажу при встречи», но суть я уловила. Ещё полчаса проведя в поисках, я наткнулась на то, чего предпочла бы не знать.        В 1992 родилась я. В 2006 году, когда мне было 14 лет, мои родители умерли. Точнее, их убили. Их нашли в машине на краю обрыва с простреленными головами. Следствие зашло в тупик. Дело закрыли. Списали на ограбление. А меня отправили в интернат. У меня никого не было, кроме мамы и папы, поэтому у меня не было другого места, где я могла бы жить.        Я поверила работникам Скотланд-ярда, но что-то внутри меня не давало мне покоя. Что-то мне подсказывало, что это не простое ограбление, — спланированное убийство. Однако кто поверит подростку в период переходного (или даже бунтарского) возраста?! Правильно — никто. У меня не было никаких улик, да и тела своих родителей я не видела. Кажется, это и оказалось основным толчком к карьере баллиста, которой я не достигла, но пыталась достичь.        Просматривая сейчас архивы и вспоминая тот случай, я узнала знакомые мне пули. Чему меня научили в институте, так это определять вид пистолета и принадлежащие ему пули. Скорее всего, мои догадки были верными, но мне надо убедиться.        — Мне нужен его пистолет. — Сказала я в пустоту. Сомнений, что этот пистолет всё ещё у Джима не было. Мориарти такой человек: он не расстанется с такой вещью, которая в будущем может ему пригодиться. Он же не выкинул кроссовки Карла Пауэрса (и про это я тоже узнала).        Я вскочила и спустилась вниз. Джеймс скинул свой пиджак, в некоторых местах которого виднелись следы от помады, на стул на кухне. Видимо, он действительно был пьян, потому что в трезвом виде так бы никогда не поступил. Я, помолившись всем богам, залезла во внутренний карман и нащупала маленькие металлические предметы — пули от его браунинга. Один из патронов выпал и с громким звоном ударился об пол. Звук эхом раздался по всему дому. Я замерла. На секунду мне послышалось, будто кто-то спускается по лестнице. Я насторожилась и прислушалась, но никаких шагов не услышала.        Быстро схватив упавшую пулю, я поспешила наверх, обратно к компьютеру. Мне нужно лишь десять минут, чтобы сравнить пули. Конечно, без лаборатории я не смогу в точности, как настоящий баллист, идентифицировать патроны, но Скотланд-Ярд выложил все параметры тех пуль, что были обнаружены в телах моих родителей.        «Пули выпущенные из Браунинга L9A1, примерно 2005 года. Новый сплав. Раньше пули из подобного оружия были обнаружили в трупах ещё нескольких жертв, которые мы нашли в этом году…»        Я посмотрела на маленький металлический предмет у меня в руках. Эта пуля сто процентов принадлежит Браунингу L9A1. На дне было выгравировано «Браунинг L9A1 2005». Это значит, что мои догадки подтвердились. Внутри что-то сжалось. Мне стало очень страшно. Я посмотрела на часы. «7:00 AM». Повернувшись к окну, я стала нервно крутить пулю у себя в руках.        Дверь сзади меня хлопнула. Я вздрогнула, но не повернулась. Джеймс тоже молчал. Он стал медленно подходить ко мне. Я слышала его тяжёлые шаги. Он остановился в нескольких сантиметров от меня. Я буквально чувствовала взгляд его чёрных глаз на себе. Секунда. Две. Три. Электронные часы медленно сменяли секундные цифры. Я, выдохнув и сжав в руках патрон, хотела повернуться к нему лицом, но он мне не дал. Джеймс резко обнял меня, тем самым обездвижив. Он начал проводить своими руками по моим рукам. Потом резко схватил меня за запястья и дёрнул мои руки. Я, не ожидав такого, выронила пулю. Она со звоном упала на пол.        — Глупая. Ты у меня дома. Так почему залезла в мой пиджак? — Он говорил мне это прямо в шею, с каждым словом всё больше зажимая мои запястья. — НЕ ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ СИДИТСЯ НА ОДНОМ МЕСТЕ?! — Он повысил голос, резко отпустил мои руки и ударил тыльной стороной ладони по моей щеке. Я пошатнулась и, споткнувшись обо что-то, упала на пол. Я схватилась за щёку — она горела. Джеймс выдохнул. Мориарти поставил компьютерное кресло напротив меня и уселся в него. Я этого не видела, а лишь слышала: боялась поднять глаза. Минуту он смотрел на меня и молчал.        — П… поч… ему?.. — Я попыталась сказать это громко, но вырвалось лишь хриплое шипение. Губа болела и, кажется, кровоточила. Продолжать вопрос не было смысла. Он и так понял: я говорю о убийстве родителей.        — Они были занозой в заднице… Хотя, признаю, довольно умными… — Он усмехнулся, и в сторону добавил. Как будто думая, что я его не расслышу. Хотя, он хотел, чтобы я услышала их. — Какая жалость, что их ум тебе не достался. Видимо, ты получила не самые хорошие качества от них… — Он демонстративно прокашлялся и, посмотрев на меня своими выразительными чёрными глазами, в которых читалась презрительная усмешка, продолжил. — Они получали копейки в ЦРУ, но зубами держались за эту работу. — Джим внимательно посмотрел на моё удивлённое лицо и усмехнулся. — Ах, да… Ты же не знаешь. Ну, рано или поздно тебе должны были рассказать. Твои родители работали на ЦРУ. Я предложил им небольшую работу. Плачу за информацию. В два раза больше, чем они получали. Они отказались. В принципе, это было не проблемой. У меня было ещё множество кандидатов на роль… Но твои родители решили доложить на меня. Однако… Внезапно им подвернулось задание, с которого они не вернулись. — Я всё ещё сидела на полу и смотрела на Мориарти: он продолжал улыбаться. Кажется, ему нравится моя реакция.        — Оу, бедняжка… Ты потрясена. Я понимаю. — Он встал и направился к выходу из комнаты. — Не каждый день узнаёшь такое… Но я надеюсь, что это не помешает тебе закончить свою работу к завтрашнему утру… К тому же, как я понял, ты практически добралась до тюрьмы.        Он захлопнул дверь и, спустившись вниз, вышел во двор. Я слышала, как хлопнула входная дверь, и видела, выглянув в окно, как Джим приложил телефон к уху и закурил. Я поднялась на ноги и уселась в кресло. Уставившись в экран компьютера, я стала рассуждать: «Если не буду доделывать программу, то он психанёт и убьёт… Если допишу её, то не факт, что выживу. Хотя, небольшой шанс есть. Про родителей я уже и не спрашиваю… Их уже довольно давно не стало — просто нет смысла сейчас уливаться слезами и соплями по поводу их кончины. На данный момент важнее уйти живой».

Назревает вопрос: что делать?..