***
Два дня назад. Как обычно я занималась инвентаризацией в своём кабинете. Пришли новые лекарства, которые необходимо было разобрать, а старые проверить на срок годности и в случае чего выкинуть. Белый халат стал моей «любимой» одеждой на долгие годы. Я ни разу не пожалела, что пошла учиться на врача, а потом и вовсе сама попросилась на практику в родную школу. Чтобы быть поближе к детям и к «Чёрной лагуне». Казалось бы, зачем мне это? Не лучше ли начать жизнь с чистого листа? Сама Арина выгнала меня из банды. Но Арина была бы не Ариной, если бы поступила так со своим самым преданным человеком. Но об этой истории чуть позже. Я так увлеклась процессом, что не заметила прихода Тани. — Никогда бы не подумала, что ты станешь медсестрой. С твоими-то амбициями, — раздался насмешливый щебечущий голос за спиной Я резко развернулась и встретилась с надменным взглядом Тани. Она сидела на моём стуле и вертела в руках эпруветку с кровью, что я взяла у одного из учеников на анализ. Я метнулась к столу, выхватила пробирку и убрала в холодильник. — Во-первых, я врач. А во-вторых: зачем пришла? Если тебя подстрелили, то сходи нарви подорожник и приложи, — с раздражением произнесла я. Вышло довольно грубо. Я никогда не испытывала особой симпатии к девушке, но Таня по возвращении стала нравиться мне ещё меньше. Я чувствовала исходящую от нее угрозу. Не понимаю, как Арина так слепо поверила ей, да ещё и позволила вернуться в «Чёрную лагуну». Хотя в последнее время мне все казались подозрительными. Может быть, паранойя? — А мне с тобой возиться некогда. — Да уж, гостеприимство — не твой конёк, Алиса, — усмехнулась Таня, продолжая гипнотизировать меня взглядом. — А вообще, есть разговор. — Если тебя послала Арина, то будь так добра, передай ей, чтобы катилась к черту. Разговор окончен, — отрезала я и вновь занялась своими делами. Но Таня не спешила уходить. — Она даже не знает, что я тут, — серьёзным тоном заявила девушка. Во взгляде её появилось нечто зловещее. От насмешек не осталось и следа. — Мне кажется, Аришеньке пора на покой. Сначала я впала в ступор. Это сейчас меня проверяют на вшивость, или что? — Я тебя не понимаю, — осторожно съехала я с темы. Да и как вообще можно реагировать на подобное? Лучше послушать, что Таня скажет дальше. Но мне уже не нравилось то, к чему она клонит. — «Чёрной лагуне» нужен новый лидер. Со свежими идеями, стратегиями. А Арина уже изжила себя, — на губах девушки появилась лёгкая бесноватая улыбка. — Новый лидер? Не на себя ли ты намекаешь часом? — фыркнула я. Творился какой-то сюр. Что Таня о себе возомнила? Где она, и где Арина. Это все равно что сравнивать бумажные обои с текстильными. Может, это все же проверка? — А ты смышленая. Я в тебе не ошиблась, — Таня растягивала слова, а в глазах её играли бесенята. Тут два варианта: либо она обкурилась, либо просто сошла с ума. — То есть, ты хочешь свергнуть Арину и занять её место. Я все правильно поняла? — хотелось бы мне увидеть в тот момент собственное вытянутое лицо и глаза по пять рублей. Возникло дикое желание ущипнуть себя и проснуться. Слишком нереалистично. — Все верно. — А ко мне ты пришла, чтобы поделиться своим коварным планом? — я все еще была в недоумении. Зачем Таня приперлась сюда и рассказывает все это мне? Но то, что я услышала дальше, и вовсе спутало все мои мысли. — Я хочу предложить тебе сделку, — пристальный взгляд девушки как яд змеи парализовывал меня словно жертву: я не могла отвести взгляд. — Поможешь мне прийти к власти, а я сделаю тебя своей правой рукой. — А ты не боишься, что я пойду и расскажу все Арине? — осторожно спросила я. Хочешь, чтобы тебе не поверили — скажи правду. Ведь решение уже было принято: Арина обо всем узнает. — Ты не так глупа, чтобы это сделать, — усмехнулась Таня моей наивности. Вот только кто из нас больше наивен? — Она вышвырнула тебя из клана чуть ли не с клеймом «предателя», и ты не хочешь ей отомстить? Не верю. Я опустила голову и стала отыгрывать роль уязвленной «брошенки», никому не нужной и смирившейся со своей обычной жалкой жизнью. — А меня сделала матерью-одиночкой, — лицо Тани перекосило ненавистью. Мне стало её даже немного жаль. — Таня, подумай о дочери, — попыталась достучаться я до девушки. Таня задумала то, что приведёт её далеко не к успеху, а прямиком в лапы смерти. Неужели она это не осознает? — Даже если дело выгорит, в чем я сомневаюсь, управление кастой перейдет в руки Лады. А ты не хуже меня знаешь, что делают с предателями по закону. Раздался истерический смешок. Таня полезла в карман куртки и достала старый нож с пожелтевшей от времени ручкой, которая была опоясана коброй. Быть того не может! Откуда он у девушки? — Знаешь, что это? — спросила Таня, наслаждаясь моей реакцией. О, да! Я прекрасно знала, что это такое, и хорошо понимала, что все это значит. «Клинок Верности» — древняя реликвия династии Гернштальд. Они берегли этот нож как зеницу ока. Катя рассказывала, что около ста лет назад клинок бесследно исчез. С тех пор о нём ничего не было слышно. А теперь нож снова в игре. В чужих руках он представлял огромную опасность для любого из Гернштальд. Если убить этим оружием действующего лидера касты, то клинок изменит верность. Новым главой будет тот, кто им воспользовался, а все потомки убийцы станут прямыми или косвенными наследниками. Если в двух словах, то «Клинок Верности» — прямой путь к насильственому переизбранию новой династии. И теперь я перепугалась не на шутку. Таня всем своим видом показывала, что настроена решительно. — Откуда он у тебя? — все, что я смогла вымолвить от шока. — Это не столь важно, — уклонилась от ответа Таня. — Намного важнее, станешь ли ты моим сторонником. Я сделала вид, что тщательно обдумываю предложение, имитируя суету и метания в голове, чтобы не вызвать подозрения молниеносным ответом. — Идея безумная, но аргумент сильный. Я в деле.***
— Молодец, что согласилась, — задумчиво произнесла Катя. Она уронила голову на руки, закрыв лицо ладонями. — Клинок — это плохо. Очень плохо. — Я выясню, где она его хранит, отнимем, — в голове я уже прокручивала варианты того, как можно узнать нужную информацию. — А от самой избавимся по-тихому. — Нельзя, — оборвала Катя и разнесла в пух и прах мои «радужные» мысли. — Сама бы она до такого не додумалась. За ней стоит кто-то влиятельный. Полагаю, Волков, — взгляд Кати помрачнел, ногти врезались в обивку кресла, оставляя на коже следы в форме полумесяца. — И пока мы от него не избавимся, это не закончится. — Я сделаю все, что смогу. Ты же знаешь. Катя смягчилась и улыбнулась с благодарностью. Как же так получилось, что наши отношения после событий пятилетней давности ничуть не ухудшились? Все просто. Я не уходила из «Чёрной лагуны». Это был лишь очередной ход конём от Кати. Я снова играла на два фронта. Была своей среди чужих и чужой среди своих.***
5 лет назад. Май. Я сидела на берегу реки, что протекает близ школы, и изливала душу личному дневнику. Слова никак не хотели складываться в целые изречения, и в конце концов я с досадой хлопнула твердым переплетом. Стояла теплая весенняя погода. Солнце ласково согревало своими лучами после ледяных объятий зимы. Где-то вдали стучал по дереву дятел, то и дело с ветки на ветку прибрежных деревьев прыгали белки, радуясь приближающемуся лету. Вот уже почти месяц, как я покинула клан. И теперь я не находила себе места. Складывалось впечатление, что вместе с уходом я потеряла смысл своего существования. Впереди экзамены, поступление, казалось, все налаживается. У меня был прекрасный шанс изменить жизнь, не нужно исполнять больше ничьих приказов. Свобода. Но для меня такая свобода была равна убийству. Это все равно, что выпустить выращенного в домашних условиях зверька на волю. Животное скорее всего умрет в силу своей неприспособленности. Вот то же самое и со мной. Я не умею жить как обычный человек. Я убийца. И всегда ей буду. А бывших убийц не бывает. — Пишешь сочинение на тему «Как я бесцельно провел еще один день своего мирного существования»? Похвально, — прозвучал вкрадчивый голос со спины. Это была Катя. Вместе со своим сарказмом, который она никогда не оставляла дома. Всегда с собой и на все случаи жизни. — Что ты тут забыла? — устало выдохнула я, не глядя на девушку. Честно говоря, смотреть мне на неё вовсе не хотелось, я все еще злилась. Уверена, Катя слышала мои мысли, но все равно присела рядом. — Скоро лето — лучшая пора для кровожадных убийств, — задумчиво проговорила девушка, игнорируя мой вопрос. Издевается что ли? — Что тебе нужно от меня? — повторила я, все больше раздражаясь. Она действовала мне на нервы. — Отдохнула и хватит. Пора за работу, Лиза, — отчеканила Катя. — Чего? В недоумении я обернулась на неё. Ноль эмоций. Катя наблюдала за бурным потоком воды. Шаловливый майский ветер играл с её тёмными волосами, сдувая пряди на лицо. Но девушка не обращала на это никакого внимания. — Ты правда поверила в то, что я так просто смогу от тебя отказаться? — усмехнулась Катя и повернулась ко мне вполоборота, смахивая рукой волосы с лица. Мне это сейчас послышалось? Она же сама месяц назад чётко сказала, что в «Чёрную лагуну» мне отныне ход закрыт, а теперь утверждает обратное. Ничего не понимаю. — Ты же сказала, что я навсегда отстранена… — Я сказала, что ты отстранена от дел внутри клана, а не за его пределами, — перебила меня Катя, заглядывая мне в глаза. Нет, это была не шутка. — Да! И поэтому ты заявила это официально и серьёзным тоном, пропесочив меня вдоль и поперёк, — злость разгорелась во мне с новой силой, заставляя повысить голос. Лучше бы призналась, что погорячилась и хочет, чтобы я вернулась, а не делала вид, что все так и было задумано. — Все должны были поверить, что ты вне игры. — Убедительно, даже я поверила, — буркнула я себе под нос. Вот только это не значит, что я простила Катю и готова как собачонка снова бегать по ее поручениям. — Так что теперь ты продолжаешь работать на меня среди простых смертных, — удовлетворенно подвела итоги Катя и расплылась в улыбке. Я подскочила с земли и саркастично отвесила поклон. — О, благодарю за милость, моя Белая Госпожа! — Прекращай, — скривилась Катя. — С чего ты вообще взяла, что я стану подчиняться тебе вне «Чёрной лагуны»? — я подняла с песка камень и со злостью бросила в воду. — У меня теперь новая жизнь, без всяких убийц. — «Дорогой дневник, прошло уже 27 дней с тех пор, как я стала «бездомной», — с ироничной улыбкой цитировала мою писанину Катя, вгоняя меня в краску. Вот, зараза! Подслушала мои мысли все же. — «Мне очень тяжело осознавать, что это конец…» — Ладно, ладно, достаточно. Я согласна, — плюхнулась я со смехом на землю. Со стороны это звучало и вправду смешно. Распластавшись на песке, я смотрела как медленно плывут по небу облака, то заслоняя солнце, то вновь выпуская его лучи света. Катя легла рядом, закинув руки за голову. — Как бы мне хотелось, чтобы было всегда так, как сейчас, — с элегичностью произнесла подруга. Но сбыться её мечтам было не суждено.***
— Час от часу не легче, — ворчала Катя, снова заходив из угла в угол. — Все будет хорошо, — успокаивала её я. — И не с таким справлялись. — Последняя подобная угроза обернулась катастрофой, если ты помнишь. Конечно, я хорошо помнила. Я же умерла, как и практически вся «Чёрная лагуна». А Волков вернул к жизни, усилив нашу зависимость от него. Меня перемкнуло. А что если и тот случай дело рук Волкова? Выдал нас, чтобы прикинуться благодетелем — вытащить с того света, а сам жаждал власти, которую мы могли ему дать в благодарность за «чудесное» спасение. Мы стали его личной армией в переносном смысле и в буквальном — рабами: прикажет — убьём, ослушаемся — накажет. Быть может, его метод «кнута и пряника» не такой жестокий, чем пытки кровью охотников, но испытать на себе снова ни то, ни другое не хочется точно. — Таня, конечно, такого не говорила, — осенило меня. Я вскочила с места. — Думаю, это она в тебя стреляла. Тогда, при штурме интерната. — Получается, что так. Но зачем? — Катя не могла понять причину, как собственно и я. Ведь тогда это означает только одно: Таня давно работает исключительно на Волкова. Но почему и отчего? Это еще предстояло выяснить. За бурным обсуждением мы не услышали шагов в коридоре. Через окно Катя уйти бы не успела, и я спрятала её в шкаф. Раздался стук в дверь. Не дождавшись ответа, в проём просунулась голова Никиты с хитрющей улыбкой на лице. — А с кем это ты тут разговариваешь? — По работе звонили, — демонстративно показала я телефон. — А ты чего не спишь? Я по-прежнему жила в доме отца Никиты. Здесь было намного удобнее и есть кому приглядеть за детьми, когда все на работе. Никита старался проводить время с малышами по-максимуму. Из него вышел прекрасный отец, но, как я уже говорила, отношения у нас никак не складывались. Мы слишком разные. Не смотря на то что мы абсолютно не могли найти общий язык, между нами была испепеляющая страсть, вынуждающая желать только друг друга как в последний раз. Но не тогда, когда в двух метрах сидит в шкафу Катя и невольно наблюдает. Никита подошёл ближе и обнял меня за талию. Его пальцы недвусмысленно скользнули к бедрам. — Да что-то не спится, — горячее дыхание парня обжигало шею, распаляя меня и заставляя сходить с ума от возбуждения. Нет, нельзя. Не сейчас. Я попыталась отстраниться от Никиты, но он только крепче прижал меня к себе. — Давай позже, мне нужно позвонить, — я высвободилась из объятий парня и помахала телефоном перед его носом. Никита выхватил мобильник и бросил его на диван. — Завтра позвонишь. Легкий укус, пришедшийся на шею, прошиб током. От импульсов удовольствия, распространяющихся по телу, подкашивались ноги, а сердце трепыхалось в предвкушении. — Никита, не сейчас, — шептала я, а сама уже сдалась во власть парню. Неторопливо оголив плечи, Никита покрывал ключицу легкими поцелуями, которые становились все настойчивее и настойчивее. Ещё чуть-чуть и грань приличия исчезнет. — Нет, нет, нет! Стоп! — вывалилась из шкафа Катя, спустив нас с небес на землю. — Я не брала Вип-подписку на Хоум-видео. — Катя? — прокашлялся Никита, шарахнувшись от меня. Я торопливо вернула рубашку на место. — Не знал, что ты тут. — Зашла спокойной ночи пожелать, — съязвила подруга, поморщившись. — Я понимаю, что вы убийцы и все такое, — вздохнул разочарованный обломом Никита, поглядывая на открытое окно. — Но лучше заходить через дверь, если не хотите выделяться среди людей. — Не тебе меня учить! — оборвала Катя парня с раздражением. Она обошла нас и залезла на подоконник. — Мне пора. Спокойной ночи. Подруга легко выпрыгнула из окна. Раздался негромкий хлопок и еле слышный мат. Видимо, приземлилась она не совсем удачно. — И зачем Катя приходила? — Никита приподнял мой подбородок и пристально вглядывался мне в глаза. — Только не говори, что по старой дружбе. — Это наши личные дела, — отмахнулась я и отошла, чтобы закрыть окно. Никита приблизился сзади и приобнял, шепнув на ухо: — Не знаю, что у вас там за дела такие, но мне это все не нравится. — Не переживай, Катя просто попросила меня об услуге. Это не опасно, — соврала я. Ложь во благо, но только так я могла успокоить Никиту. Он очень обрадовался, когда узнал, что я отошла от дел и больше могу не рисковать собой. И теперь не одобрял любые мои взаимодействия со старой жизнью. Я не могла объяснить ему всего. Ведь это не моя тайна.***
Неделя спустя. В этот день, взяв отгул, я осталась дома. Проходя мимо холла, я заметила Волкова, выходящего с довольной миной (что крайне редкое зрелище) из кабинета отца Никиты — Ильи Андреевича. Что он тут забыл, черт возьми? Я быстро спряталась за колонну, чтобы Волков меня, не дай бог, не увидел. Мне абсолютно не нравился такой поворот событий. Все, к чему прикасается Волков, рушится или умирает. — От кого прячемся? — от низкого проникновенного голоса Никиты я вздрогнула, покрываясь мурашками. Я и забыла, что он сегодня работает в ночь. — Отец Кати приходил к Илье Андреевичу, — не стала врать я. Однако парню лучше не знать о том, кто такой Александр Калинин. Меньше знает — крепче спит. — Ты же знаешь, что у Кати отношения с родителями не очень хорошие. А мне бы не хотелось быть совой-почтальоном между ними, вот и прячусь, — по-моему, нормально отмазалась, не прикопаешься. Но мне необходимо было узнать, что тут делал Волков. — У твоего отца какие-то дела с Калиниными? — Папа говорил, что они учились в университете вместе, — пожал плечами Никита, словно это какая-то очевидность. Но это ни о чем мне не сказало. Заметив мое непонимание, парень взъерошил волосы и продолжил. — Были лучшими друзьями, потом их пути разошлись, а в последнее время они возобновили отношения. Вот так здравствуйте! А знает ли Илья Андреевич, что это люди Волкова убили его жену и мать Никиты? А Роман свалил все на «Чёрную лагуну». Как удобно! Сомневаюсь, что Барбашов-старший пустил бы на порог такого «друга», если бы знал правду. Кстати, он соврал сыну: его связывал с Волковым далеко не университет, а наша любимая школа. Они одноклассники. … Вечером я пробралась в кабинет свёкра. Должно же быть что-то, что поможет понять мотивы Волкова: бумаги там, счета, может, даже вещи, — в общем, что угодно. Я открыла верхний ящик стола. Сверху лежала папка с логотипом компании Волкова. То, что нужно! Попались. Оба. Я вскрыла папку и… Шок. Ступор. Невозможно. Это невозможно. Сверху лежала старая фотокарточка, по внешнему виду сделанная не меньше, чем лет 30 назад. А на ней… Послышались тяжёлые шаги свёкра, размышлять было некогда. Я быстро сфотографировала снимок, положила папку так, как она лежала до моей ревизии, закрыла ящик и быстро уселась на диван. Через считанные секунды дверь распахнулась. Илья Андреевич приметил меня не сразу. — Алиса? Что ты здесь делаешь? — нахмурился он. — Пришла поставить вас в известность. Мы с Никитой решили, что Алина и Максим должны обучаться здесь, — ляпнула я первое, что пришло в голову. Разумеется, это еще не обсуждалось. Знаю, грешно прикрываться детьми. — Это все? — с нотками подозрительности в голосе спросил свекор. — Нет. Ещё я хотела устроить семейный ужин. Давно не собирались вместе, — я подключила тяжелую артиллерию. В связи со всеми событиями, свалившимися на голову бедного Барбашова-старшего, свекор трепетно относился к любому упоминанию слова «семья». Черты его лица тут же разгладились, он слегка улыбнулся уголками губ. — Даю добро. Хорошая затея. Кивнув, я направилась к выходу. Кажется, пронесло. Взявшись за ручку, я приоткрыла дверь, но меня остановил голос Ильи Андреевича. — Алиса, а какие у тебя отношения с Катей Калининой? Я развернулась, посмотрела в упор на свёкра и включила актрису. — Никаких, кроме взаимной неприязни, — поморщилась в притворном отвращении я. — Она склочная девица. Не люблю таких. Кажется, Илья Андреевич остался доволен моим ответом. — Будь осторожна. Держись от нее подальше. А вот это уже плохо. Не знаю, что наплел Волков мужчине, но я отчетливо видела страх свёкра. Нужно было спешить. Волков перешел в наступление, и Катю необходимо предупредить.