Любой

Перед глазами мельтешил Синдзюку. Район, наскоро состряпанный из пульсирующих неоновых экранов, голых стальных реек и титанического потока человеческой мысли. Я бешено мчалась по улицам, шаркая подошвами кроссовок и выглядела так, будто меня изъел страх. Неестественное свечение цвета фуксии столбом вырывалось из автомобильных фар и стреляло в темноту, едко поглаживая мои зрачки. Привалившись к ржавелому металлическому парапету, я с ужасом ощупывала своё тело, плечи, копошилась в волосах и не могла отделаться от захватившего меня дикого истерического ощущения. Мимо меня прошмыгнула женщина в мешковатой одежде, и, с ужасом заглянув мне в лицо, истошно завопила на всю улицу. — Господи! Да тут человек в чешуе! Прижав ладони к щекам, я скользнула к шее и ощетинилась — подушечки пальцев защекотала жесткая хрустящая чешуя. Я проснулась, схватившись за сердце. Вокруг меня облаком растянулось лишь помятое белое постельное бельё. Приснится же такое. Утро — это тяжело. Мой ранний подъем осложнял разбитый в пух и прах режим дня, который никак не удавалось направить в нужное русло. Глянув на себя в зеркало, вычищенное Марко до блеска под моим чутким руководством, я отметила всё те же безбожно глубокие мешки и отросшие корни волос, очерчивающие русой полосочкой прямой пробор. Мое типично европейское каменное лицо и без того мозолило глаза, а светлые волосы решительно отщепляли от азиатского обещества. Заниматься дальнейшим самолюбованием времени не было — желудок издавал недвусмысленные арии и ноги сами понесли меня на кухню. В холодильнике было шаром покати. Я ринулась к своей полке в шкафу, выудив оттуда неприкосновенный запас в виде кукурузных хлопьев. Такую еду можно было назвать здоровой лишь с натяжкой, однако мое питание уже было испорчено вчерашним фастфудом, поэтому я ловко вскрыла пачку, опрокинула в тарелку некоторое количество шуршащей массы и щедро залила молоком. Назойливый телефон дал о себе знать. — Треклятая жизнь! — выдохнула я, цитируя одного из известнейших персонажей Ивана Александровича Гончарова. — Везде достанет! И, не выпуская ложку, схватилась за девайс левой рукой. На экране значилось: «Промежуточный тест перенесли на следующую неделю» и три радостных смайлика следом. Я выронила ложку, которую сжимала в руке. Из-за отмены теста школьники лавиной хлынут на стадион, чтобы посмотреть финальный матч Отборочного этапа. Дав себе отмашку, я отважно перешла в наступление: «Не хочешь матч посмотреть?» Я была готова поклясться, что идею подруга оценила. Значит, решено. Прыгнув обратно к ноуту, я убедилась, что заявка Кагами никуда не исчезла и с лёгким сердцем приняла ее. Какой-то удвоенный восторг бросился мне в голову. Мысленно я была уже на стадионе, хотя в реальности моей долей оставалось грызть гранит науки с девяти до трёх минимум.

***

Домой я возвращалась по стандартной схеме — вместе с Сачи, которая то и дело трещала о предстоящем матче, накручивая на палец прядь темных волос. В моей полурастащенной душонке смешались противоречивые чувства. Будучи довольно сообразительной, Сачи умудрялась заваливать тесты, поэтому что, как сказали бы ее родители, голова не тем занята. Реакцию моих родителей было невозможно угадать и уж тем более принять во внимание. Отсутствие их душило меня ничуть не меньше, чем нахождение за рубежом, однако заниматься разного рода спекуляциями было плохой идеей — достаточно того, я до сих пор вишу балластом на их уже не молодых шеях. Жизнь полнится и другим. А этот Кагами, вероятно, был окружён тройным кольцом родительской заботы — вон какой самодовольный вымахал. Я снова одернула себя от мыслей об этом, внезапно вспомнив, что так и не напомнила Марко перевести деньги на мою карту. Это было первой ошибкой. — Как думаешь, кто победит? Сачи впилась глазами в экран мобильника, и, развернув его ко мне, продемонстрировала «программу» матчей. «Старшая школа Сейрин против старшей школы Шутоку» Мое лицо стало заметно угрюмее. Старшая Шутоку имела довольно высокий рейтинг — сильные ученики, сильная баскетбольная команда. — Ты меня возненавидишь, если я скажу, что ты перепугалась, как школьница на педсовете из-за... — Я никогда тебя не возненавижу, — торжественно пообещала я, едва ли не обиженным голосом. — И я не перепугалась. — У тебя на морде написано. Ты бледная, а когда волнуешься, практически зеленеешь, — с видом знатока произнесла подруга, подняв указательный палец вверх. Этот жест хоть и добавил ситуации комизма, но напряжение в воздухе все ещё потрескивало, заставляя меня нервно рыскать по карманам в поисках телефона. Я волновалась за Такао из Шутоку и не могла угомонить гуляющее в моих жилах неистовство. Мы остановились перед пешеходным переходом. Красные цифры на табло светофора с чириканьем сменяли друг друга от большего к меньшему. — Сачи, можно тебя попросить? — я постаралась придать своему голосу уверенности. Подруга выжидающе смотрела на меня. Мне не терпелось выпалить очередную глупость и оправдать своё несколько смешное в ту минуту поведение, но в голову ничего не шло и я бесповоротно растерялась. — В пятницу… Займи места в первых рядах! Подруга закивала головой в знак согласия и показала «Ок» пальцами. Нам повезло расстаться на вымученной хорошей ноте, и я поплелась домой с тяжелым сердцем и пустой головой. Небо тем временем заволокли свинцово-серые тучи, грозящие в любой момент обрушить на землю струи воды, которые непременно коснутся самых отдаленных уголков Токио, смывая с городского асфальта пыль и заряжая воздух невероятной энергией. Внезапно «невероятная энергетическая струя» действительно упала мне за шиворот, следом за ней две других коснулись макушки. Люди на улице оживились, забегали в поисках укрытия, не горевшие желанием быть настигнутыми неприятным природным явлением. Мотая головой в разные стороны, я выискивала любой навес, под защитой которого можно было переждать дождь, переходящий в ливень. Наконец, мое внимание привлекла дверь в большой книжный магазин, в моем воображении представавшая как минимум вратами в рай. Я уверенно поскакала к спасительному помещению. Стеклянные автоматические двери услужливо раздвинулись передо мной, пропуская внутрь. Держать дома большое количество печатных книг я не любила — душа требовала минимализма и максимально незагруженных горизонтальных поверхностей. Дышалось легче и время, потраченное на уборку сокращалось в разы. Бумажные носители мне заменяла электронная книга, подаренная Касуми на год сожительства. Марко с блестящими глазами представил моему вниманию годовой запас прокладок «Sofy Hadaomoi». Усмехнувшись своим мыслям, я почти затоптала человека. Взгляд ультрамариновых глаз припечатал меня к полу. — Извините. Я добродушно улыбнулась и взглянула на свою жертву: нелепая дутая куртка, сдвинутые на переносице брови и эротический журнальчик, сиротливо ютящийся под мышкой. — Ничего, смотри на дорогу, — бросил парень, видимо убедившись в отсутствии у меня желания «быковать» и сразу же двинулся к кассам. Мысленно я представляла, как ультрамариновый заваливается к себе домой и щёлкает дверным замком, оставляя себя наедине с покупкой.