***
Чанёль тихонько встал с кровати, чтобы не потревожить спящего Тао, пошёл на кухню. Захотелось приготовить себе кофе. В отличие от омеги, Пак не мог заснуть, и это было странно. Обычно после дикого секса на альфу накатывали нега и усталость. Сегодня всё было по-другому. Чанёля преследовал образ Бэкхёна со слезами на глазах. То, как он почти умолял поверить ему. Конечно, все факты говорили об обратном, но альфе и правда хотелось верить, что Бэк не вор, а медальон попал к нему случайно. А ещё, несмотря на удовлетворённую похоть, Чанёлю хотелось увидеть мальчишку. Пусть просто поговорить, без намёка на интим, но это желание росло в нём, как ком. Тао старался в постели, но не избавил Пака от тоски по мелкому засранцу. —Ты почему не спишь? — сонно пробормотал Тао, обнимая Пака со спины, положив подбородок ему на плечо. Чанёль даже и не услышал, как тот проснулся и подошёл к нему. — Не знаю, — честно признался Чан, — день выдался сложным, и, видимо, это сказывается на моём сне. — Тогда, думаю, тебе нужно снова расслабиться, — усмехнулся омега, разворачивая Чанёля к себе лицом. Альфа потянулся за поцелуем, но Хуан увернулся и вместо этого стал покрывать грудь Пака мелкими поцелуями, спускаясь всё ниже. — Ты знаешь, что я обожаю твой член, м? — бесстыдно и пошло проговорил Тао, облизывая головку языком. Сущность альфы тут же отреагировала, и член Пака уже крепко стоял, готовый к бою. Он не стал отвечать на вопрос, понимая, что он был, скорее, риторическим. — Ты можешь им вытворять такие немыслимые вещи, что я начинаю течь только от мысли об этом, — омега стал энергичнее сосать, вбирая член глубже в рот. — А ты можешь вытворять немыслимые вещи своим ртом и языком, — ухмыльнулся Пак, закрывая глаза, полностью погружаясь в свои ощущения.***
— Знаешь, — стал возмущаться Кай, сидя у Чанёля в комнате, пока тот одевался, — ты просто тянешь время. Понятно же, что спор ты проиграл. Застёгивая последние пуговицы на рубашке, Чанёль возразил. — Время ещё есть, поэтому потерпи, друг, и приготовь пятьсот баксов. — Да ты упустил Бэкки, и не можешь этого признать, — не унимался Чонин. Ему как раз пришло на телефон новое сообщение, и он, отвлёкшись от разговора, стал копаться во входящих. — Ты в последнее время часто с кем-то переписываешься. Сам, небось, подцепил кого-то, а мне не говоришь. Чонин разочарованно вздохнул, пряча телефон обратно в карман. — Это мой истинный, — вот так просто признался альфа, даже не замечая, какой фурор произвёл своими словами на Чанёля. Тот аж присвистнул. — А почему ты мне раньше не говорил? Почему скрывал такую новость? — Чанёль перестал возиться со своей одеждой, присел на край аккуратно заправленной кровати. — А что тут говорить? — Чонин по-прежнему был не в духе. — Он избегает меня. После секса мы больше не виделись. Пару раз перезванивались, и только. — Боже мой, Чонин! — альфа уже вовсю веселился, посмеиваясь над другом. — Неужели ты был так плох в сексе, что омега от тебя сбежал? — В том-то и дело, что секс был охрененный. Я такого ещё не испытывал. Всё получилось спонтанно, но это ничуть не испортило первое впечатление друг о друге. И это был не просто трах, когда тупо сливаешь в омегу. Не могу объяснить толком, но присутствовало единение душ. Нам хватало только взглядов, чтобы понять, что хочет другой, да к тому же я был у него первым. Чонин рассказывал с таким воодушевлением, жестикулируя, что Чанёль поверил в каждое его слово. — А ты уверен в этом? — спросил Пак и принялся застёгивать брюки, заправляя в них рубашку. — Уверен, — кивнул Кай, непроизвольно улыбаясь сам себе, вспоминая мягкое и податливое тело Дио, который так мило стонал и отдавался ему без остатка. — К тому же, на нём не было метки. — Получается, что теперь есть? Ты укусил его? — Чанёль «поиграл» бровями, пытаясь вытянуть из друга побольше подробностей. — Нет, я подумал, что в первый раз это делать будет неловко. — Мда… трахаться с незнакомцем, пусть и истинным, тебе было в кайф, а вот оставлять метку — неловко? — Чанёль уже засмеялся в голос. — Я предложил ему встретиться снова, но он пока отказывается. Мы переписываемся посредством смсок. пару раз даже разговаривали по телефону, но, как только речь заходит о встрече, он сразу ретируется. — Это странно, — заключил Чан. Даже для него поведение омеги было нелепым. Кто мог сознательно отказываться от встреч с Каем? Он был завидным женихом, красивым альфой из весьма состоятельной семьи. — И что ты намерен делать дальше? Чанёль уже был при полном параде, готовый покорять неприступную вершину в лице одного мелкого крикливого омеги. — Он как-то упомянул в одном смс, что посещает курсы актёрского мастерства. Думаю наведаться туда и перехватить его. Тогда-то уж он от меня не убежит, — с полной уверенностью заключил Кай, сам радуясь такому великолепному плану. — Но таких курсов в Сеуле уйма. Как ты найдёшь нужные тебе? — Обойду их все, — спокойно ответил Чонин, вскакивая со стула, на котором сидел. Дио как раз говорил о том, что именно сегодня у него репетиция, поэтому Кай приступит немедленно к поиску своего неуловимого любовника и истинного в одном лице.***
Бэкхён дожёвывал уже третью по счёту булку с маслом, испечённую самим братом-толстячком. А всем в приюте и монастыре было известно, что выпечка у него самая вкусная во всём Сеуле. Облизав каждый пальчик по отдельности, Бэкхён довольно причмокнул губами, потирая свой набитый до предела живот. Утро началось вполне неплохо, и Бэкхён надеялся, что жизнь мало-помалу будет налаживаться. Теперь ему предстоит найти себе новую работу, и будь он проклят, если снова устроится прислугой. Да ни за что в жизни! С него хватило упрямых стариков, надменных хозяев и похотливого альфа-самца. Этой ночью омега дольше обычного не мог уснуть. Он переживал сильно. Его не задевали издёвки или насмешки со стороны. Но сильнее всего омега реагировал на несправедливость. А в данном случае с ним поступили именно так: несправедливо выкинули с работы, и плевать ему на то, что каким-то нелепым образом медальон оказался у него под матрасом. — Бэкки, — окликнул его брат-толстячок, появившийся в дверях столовой. Мальчишка оглянулся. — Чего? — Ты до сих пор сидишь тут? Из столовой все уже давно ушли. Один ты объедаешься до отвала, — погрозил пальцем монах, но при этом не выглядел грозно или сурово. Такое удавалось только отцу-настоятелю. — У меня душевная травма, — пробурчал омежка, — мне сегодня можно. — Я пришёл сказать, что в библиотеке тебя дожидается какой-то джентльмен. — Меня? — удивился Бэк, вскакивая со стула и понимая, что третья булка всё же была лишней. — Да. Он спрашивал именно тебя. — Ну ладно, — пожал плечами Бэк, направился в библиотеку, ломая голову над тем, кто же это мог быть.***
Чанёль как раз осматривал содержимое библиотеки, когда заметил входящего Бэкхёна. Он судорожно положил книгу на место, откуда её достал, и мысленно проклял себя за такое дурацкое мальчишеское поведение. Ведь это всего лишь Бэкхён! Мелкий крикливый омежка, и всего-то! Что он так бурно на него реагирует? — Ты? Что ты тут делаешь? — Бэкхён хлопал глазами, не в силах поверить в увиденное. Перед ним Пак Чанёль собственной персоной? Зачем он явился сюда? Ещё раз посмеяться над ним или пригрозить тюрьмой? Бэк нацепил на себя маску спокойствия и безразличия, задрал подбородок выше своего носа, уставился на потолок, считая трещины в штукатурке. — Я пришёл, потому что… — Пак замешкался, подбирая слова покрасивее, — ну… потому что захотел. А что тут странного? — И правда, совсем ничего, — усмехнулся омега, продолжая рассматривать потолок. Чанёль подошёл ближе, загораживая для Бэкхёна обзор. Для него это ничего не стоило. Жирафий рост позволял Паку смотреть на Бэкхёна сверху вниз. — На самом деле, я пришёл, потому что соскучился, — честно ответил Чанёль, и глаза Бэка резко переместились взглядом на лицо Пака. Омежка поджал губы, не зная, радоваться ли ему или злиться на это откровение Пака. Но решил пойти другим путём. — Знаешь, я что-то не расслышал, что ты сказал, — Бэкхён потряс пальцем в ухе, словно ему туда залилась вода, и отступил на несколько шагов дальше. — Я сказал, что соскучился, — повторил Пак, наступая на омегу, подавляя его волю сбежать сию же секунду. — Думаю, ты меня прекрасно расслышал и в первый раз. — Это такая шутка, да? — уже более серьёзно спросил Бэк, начиная реально злиться. — Вовсе нет, — смутился Чан, беря за локоть омегу, привлекая к себе. Альфе сейчас до ужаса хотелось его поцеловать, но это он решил приготовить на другой раз, а сейчас нужно было уломать Бэкхёна на ужин с ним. — А что, вора уже поймали? — поинтересовался мальчишка, смотря в упор на Пака, как тот отреагирует на его слова. — Разве это важно? — Чанёль удерживал Бэкхёна, несмотря на то, что мальчишка пытался выдернуть свой локоть из его захвата. — Очень! Для меня особенно! Хочу заявить на вас в суд за клевету! — в сердцах воскликнул Бэк, вызывая улыбку у Чана. — Я, собственно, за этим и пришёл. Хочу пригласить тебя на ужин со мной. — Чего? — Бэкхён сейчас жутко смахивал на потерявшегося в толпе щенка. Растерянный, готовый дать дёру в любую секунду. — Зачем это? — Ну я тем самым хотел бы извиниться перед тобой, что не защитил тебя и не поверил. Всё же я склоняюсь к мнению, что не ты взял медальон. И опять же Чанёль кривил душой. Конечно, у альфы были сомнения, но опровергнуть вины Бэка он не мог. Всё указывало на него. Скорее, Чанёлю хотелось верить омежке, и на этом строились все его предположения. — У всего должна быть причина, Чанёль, и твоё «извини» НЕ причина. — Ну хорошо, — сдался Пак, — ты нравишься мне таким, какой ты есть. Нравится твой смех, твой взгляд, кожа и губы. Не важно, что ты при этом думаешь. Для меня важно, что чувствую я. Пока Чан говорил, Бэкхён так заслушался его плавной речи, льющейся ручейком, словно песня для ушей омеги, что он невольно подался вперёд, чуть было сам не поцеловал Пака. — Но ведь словами этого не выразишь. Скажи мне «да», Бэк. Пожалуйста. Чанёль Бэкхёну казался таким искренним и честным в этот момент, что невозможно было отказаться. Это ведь всего лишь ужин, да? Что он потеряет? Проведёт в компании альфы несколько часов и поест нормально. — Ладно, — выдохнул омега, сбегая из библиотеки, жутко смущаясь того, что стал таким мягкотелым рядом с альфой и, видимо, растерял всякое уважение к собственной персоне.***
Джунки припарковался на стоянке возле здания компании. У него были дела, которые следовало уладить уже давно. Пусть он и не работник как таковой, но акционер, и на него возлагалась часть обязанностей. Но не только дела привели омегу в центральный офис. Он хотел встретиться с Тао и поговорить об их отношениях с Чанёлем. Как и предполагал Джунки, Тао сидел на своём привычном месте, зарывшись в кучу бумаг, просматривая их, делая пометки. На раскрытую дверь парень отреагировал сразу. — Добро пожаловать в компанию… — и остановился на полуслове, замечая, что пришедший — не кто иной, как папа Чанёля и его друг по совместительству. У них была приличная разница в возрасте, но это не мешало им дружить. — Джунки, как я рад тебя видеть! — Тао с ослепительной улыбкой встал со своего кресла, приветствуя омегу. — Да не вставай ты, — улыбнулся в ответ Джунки. — Я скажу вашему мужу, что вы тут. — Ты погоди. Пока мы одни, я хотел бы перекинуться с тобой парой слов, — мужчина пододвинул стул, что стоял возле стены для посетителей, ближе к рабочему столу Тао. Хуан отложил все дела в сторону, выжидательно посмотрел на омегу. — Могу я задать тебе весьма деликатный вопрос? — начал издалека Джунки. — Конечно. — Не хочу быть назойливым и вмешиваться в чужие дела, просто я не люблю сплетни. — Я тоже их не люблю, — Тао продолжал улыбаться, пытаясь предугадать следующие вопросы омеги. — Я слышал, что ты с кем-то встречаешься? Тао смутился, но всего на минуту. Улыбка стала немного неловкой. — Возможно…, но об этом рано говорить, мы только познакомились, — уклончиво ответил Хуан. — Я его знаю? — задал следующий вопрос папа Чанёля. Тао не хотел торопить события, и разговаривать о своих отношениях с Чанёлем вместе с его папой было по меньшей мере жутко неловко. Омега опять ответил уклончиво: — Возможно… — Это Чанёль, я прав? Тао не смог сдержать улыбки, ведь его, кажется, поймали с поличным. Омега лишь кивнул вместо ответа, опуская глаза вниз. — О-о, Тао, ты не представляешь, как мне это по душе! Чанёль — прекрасный альфа. Обещаю, что не буду занудным свёкром. Джунки внутренне ликовал: Тао подходил для Чанёля по всем критериям. Такого мужа для сына Джунки и желал. — Ну что ты, — засмущался Хуан, — Об этом ещё рано говорить. Мы всего лишь узнаём друг друга ближе. — Ему пора бы остепениться, Хуан. И я буду только «за», если вы сыграете свадьбу. Предлагаю тебе сегодня поужинать у нас. Как на это смотришь? Тао с радостью согласился. Омеги ещё раз душевно обнялись, и Джунки направился в офис — улаживать дела.***
— Ну ты там скоро, мачо? — Кай уже закипал. Его друг так усердно подбирал одежду, будто собирался посетить ужин с президентом Южной Кореи, а не шёл на вечеринку в клуб. Обычно омеги в этом деле были нерасторопны, но Чан сегодня что-то превзошёл сам себя. — Да, я уже почти всё, — Пак вышел из ванной в полном облачении, в чёрных узких джинсах и такой же чёрной рубашке с длинным рукавом. — Для кого это ты вырядился? — усмехнулся друг. Он-то выбрал одежду попроще. Ему не хотелось покорять омег. После того, как он встретил Дио, Кай и не задумывался о том, что можно сходить налево. — Надеюсь сегодня подцепить того красавчика, что водит меня за нос уже столько времени, — Пак застегнул пуговицы на манжетах, поправил воротник. — Это ты о ком? О Бэкки? — Нет. О том парне, что продинамил меня в клубе, а с Бэкки у меня всё отлично. Уверяю тебя, он совсем скоро окажется в моей постели, — Пак усмехнулся, вспоминая, как тот не устоял перед его обаянием и согласился на ужин. — Я сразил наповал его теми словами из песни. — Да ладно, Ёль! — Кай засмеялся в голос. — Ты же не в старшей школе. — А что такое? Омеги до сих пор ведутся на эти слова. Они всегда действуют так, как мне надо. Чанёль был уверен в своей правоте. А как иначе? Он и правда прибегал к ним, когда омежка был несговорчив и долго ломал из себя недотрогу. Правду говорят, что омеги любят ушами. Тогда почему бы не прибегнуть к такой маленькой уловке? Пак не видел в этом ничего предосудительного. — Я помню их наизусть, — проговорил Чонин, — ты нравишься мне таким, какой ты есть. Нравится твой смех, твой взгляд, кожа и губы. Не важно, что ты при этом думаешь. Для меня важно, что чувствую я… Чанёль, ты неисправим! — Кай хлопнул рукой по плечу друга, вскочил со своего места. — Давай поторапливайся, Ёль, а то никакие слова тебе не помогут, и омегу, на которого ты пускаешь слюни, уведут у тебя из-под носа. Чонин направился к выходу, а следом за ним — Пак, уверенный в том, что сегодня-то уж он точно не упустит этот лакомый кусочек.***
Бэкхён и Чондэ уже были в клубе. На деньги, что ему выплатили за работу в особняке, он прикупил себе новую футболку, не менее откровенную и соблазняющую, чем предыдущая. Чондэ поколдовал над его лицом, и Бэк в который раз удостоверился, что у парня в этом талант. Бэкхён никогда не мог сам так себя накрасить, а вот у Чен-Чена руки росли из того места. Макияж был более ярким, но только глаза. Губы Чондэ лишь слегка тронул бальзамом, и они выглядели сейчас почти невинно и нежно, что так гармонировало с общим обликом Бэка. Было похоже на то, будто омега говорил своим лицом «смотри, наслаждайся, но не трогай». Альф в округе было предостаточно, некоторые даже пытались приударить за Бэкхёном, но стоило ему открыть рот и послать трёхэтажным матом, как они ретировались, не желая связываться с такой строптивой особью. Чанёль заметил Бэка сразу, и не помешала танцующая толпа, что окружала невысокого омегу. — К тебе идёт тот приставала, — проговорил Чондэ на ухо Бэку, чтобы тот лучше его расслышал. Мальчишка развернулся и мельком бросил хитрый взгляд на альфу, который лавировал между людьми. Бэкхён был крайне возмущён. Ну вот что это такое? Чан не идёт к нему, как к Бэкхёну. Он хочет приударить за неизвестным омегой, коим для него до сих пор был Бён. Тогда что значит для него то приглашение на ужин? Неужели просто дружеское извинение? Тогда к чему были эти слова нежности о его лице, губах и прочем, на которые Бэк повёлся? Опять ложь? — Чен-чен, а ты можешь на время уйти из поля зрения? — попросил Бэкхён друга и, видя, что тот готов возразить, уже мягче добавил: — Мне нужно поговорить с ним и поставить на место этого похотливого альфу! Я не хочу, чтобы ты стал свидетелем наших разборок. Просто будь возле барной стойки, ладно? Чондэ нерешительно помялся. Поглядывая то на Бэкхёна, то на Чанёля, который уже был совсем рядом, и, коротко кивнув, стал протискиваться в сторону барной стойки. — Приве-ет, — наигранно сладко протянул Пак, примостившись сзади к Бэкхёну, поглядывая на его аппетитные бёдра, обтянутые узкими джинсами. Сегодня от омеги приятно пахло, и Пак не мог знать, точно был ли это его природный запах или всего лишь духи, которыми любили пользоваться омеги. — Может, поговорим наедине? Тут слишком шумно, давай отойдём к столику. Бэкхён старался не говорить, боясь, что Пак сможет вычислить его по голосу, и на вопрос альфы просто утвердительно кивнул. Довольный тем, что уломал несговорчивого омегу, Чанёль взял его под локоть и повёл в сторону забронированного заранее столика. Бэкхён без особых церемоний плюхнулся на диванчик, Пак присел рядом. — Знаешь, ты такой красивый… — начал издалека Пак, осматривая парня, который, не стыдясь, закинул ногу на ногу, и почему-то лишь усмехнулся в ответ. — Даже больше, чем просто красивый. Мне нужно сказать тебе что-то важное… Бэкхён приподнял одну бровь, выказав тем самым, что ждёт дальнейших объяснений. — Я не могу выбросить тебя из головы. — К чему все эти прелюдии? Приступай к главному, — наконец, ответил Бэкхён, и постарался изменить свой голос, сделав его более низким. Фраза «приступить к главному» у Пака вызвала только одну ассоциацию, и весьма пошлого характера, но он не стал на этом акцентироваться и решил покорить омегу своей романтичностью. — Знаешь, ты наверняка думаешь, что я такой наглый и навязчивый, но на самом деле я очень застенчив. Бэкхён не смог сдержаться и ухмыльнулся. — Ты мне так нравишься, а я даже не знаю твоего имени. Ты можешь со мной поужинать? Бэкхён на мгновение завис. Он смотрел на Чанёля и не мог понять, почему он такой, какой есть? Неужели ему и правда всё равно, кого трахать? Или он хочет всех, кто ему более или менее приглянулся? Тогда на каком месте у него стоит сам Бэкхён, ведь его Пак так же пригласил на ужин? Чанёль на этом не остановился. — Ты нравишься мне таким, какой ты есть. Нравится твой смех, твой взгляд, кожа и губы. Не важно, что ты при этом думаешь. Для меня важно, что чувствую я… Бэк думал, что удивляться уже нечему, но с каждым произнесённым словом не только удивление Бэкхёна зашкаливало, но и возмущение вкупе с негодованием и злостью. Он вот так просто говорил эти слова совершенно неизвестному омеге? Получается, они ничего не значили, и Пак несерьёзно откровенничал с Бёном?! Это и откровением-то нельзя было назвать. Всего лишь очередная ложь! — Что это? — процедил сквозь зубы Бэк. — Это получилось само собой. Я просто высказал то, что у меня на сердце. — Да уж, как же иначе, — разве мог скрыть Бэк саркастическую улыбку, улыбку, смешанную с горечью, словно его предал самый близкий человек. — Ты вдохновил меня, — Чанёль улыбнулся, но улыбка вмиг исчезла с его лица, когда он получил увесистую пощёчину от омеги, да такую сильную, что на несколько секунд у Пака зазвенело в ушах, а щека стала гореть огнём. — За что? — возмутился Чанёль, не в силах поверить, что омега его ударил. — Это получилось само собой! — с издёвкой проговорил Бэк, — ты меня вдохновил! — и, не задерживаясь больше ни секунды, встал с дивана, направился в сторону барной стойки, где его ждал Чондэ. Завидев угрюмый вид друга, Чондэ вскочил со стула. — Что случилось, Бэкки? — Пошли от сюда, Чен-чен. У меня сегодня напрочь отбило всё настроение танцевать. Не желая спорить, Чондэ направился к выходу за Бэкхёном.***
Впервые за долгое время Сонхи не хотелось вставать в постели и пить утренний чай одному. Обычно Бэкхён всегда развлекал старика смешными байками и рассказами, наполнял его комнату игривым смехом. Сейчас же всё было донельзя скучно и обыденно. Жизнь вновь стала серой, а вместе с уходом Бэкхёна исчезли краски. — Ваш утренний чай, Господин, — сказал Сухо, вместо Бэкхёна внося поднос в комнату. — Спасибо, Чунмён, — ответил старик и всё же заставил себя встать с кровати. — Может быть, вам помочь переодеться? — поинтересовался дворецкий, на что Сонхи возмутился. — Ты что! Я ведь омега, пусть и старый, но приличия у меня ещё остались. Лучше-ка принеси мне таблетки от давления. Кажется, сегодня они могут мне понадобиться. Сухо, поклонившись, тут же вышел за дверь — исполнять поручение старика. Порывшись в ящике своего стола и не найдя там нужной книги, Сонхи окликнул дворецкого. — Чунмён? Мне нужен новый том стихов. Но старику никто не ответил, — понадеявшись, что дворецкий не ушёл далеко, Сонхи подошёл к двери и заглянул в неё. Дворецкого он там не обнаружил, но вот совсем недалеко от его спальни стояли Инхо и Исин. Они оживлённо разговаривали шёпотом, и только старик мог слышать их, так как стоял ближе всего, скрытый углом, за которым и была его спальня.***
— Ты молодец, Исин, что не растерялся и спрятал медальон, — Инхо попытался приобнять омегу, но тот не позволил. — Как ты мог! Нет, — замотал головой Лэй, — как я мог повестись на твои россказни про семью и дом и сотворить такое! Ты понимаешь, что я не вор?! И никогда не брал чужое! Но ты заставил меня это сделать! Я презираю себя за это. Теперь Бэкхёна выгнали из особняка. Я, конечно, не особо его любил, но никто не заслуживает такой участи! Ты должен во всём признаться! — Лэй говорил так искренне, с напором, но Инхо не поддался его уговорам. — Я ни в чём не намерен признаваться, — в голосе альфы сквозили сарказм и холод. — Мне не в чем признаваться. Это ведь не я украл медальон, а ты! — Что? — Исин ошарашенно отступил назад, словно ему сейчас отвесили оплеуху. — Так вот как ты заговорил?! Мне жаль, что я связался с тобой… — но договорить парню не дали. Их уединение прервал жёсткий голос Сонхи. — Весьма занимательный диалог я сейчас услышал, да, Инхо? И альфа и омега от испуга встрепенулись. На лице Лэя был настоящий ужас. Он чуть ли не кинулся в ноги старику, умоляя того не лишать его работы. Искренность в словах и слёзы омеги всё же смягчили сердце деда. — Я вижу, что ты раскаиваешься, Лэй. Это моё последнее и единственное предупреждение. Если ты ещё раз свяжешься с Инхо, то тут же вылетишь с работы. Скажи спасибо, что я не вызываю полицию. Парень неустанно кланялся со словами благодарности, вытирая слёзы с щёк, боясь даже голову поднять выше. — Можешь идти, Лэй, а у меня с Инхо ещё есть разговор. Парень сразу ретировался, исчезая из коридора. Старик посмотрел на родственника таким взглядом, что даже альфа испытал неловкость. — Сонхи, всё не так, как вы думаете… — начал оправдываться альфа. А что ему ещё оставалось? Ведь его вина была налицо, и даже больше, чем Лэя. Старик всегда знал, что Инхо скользкий тип, хоть и умел прекрасно ездить по ушам омегам. — Всё именно так, как я думаю, и не иначе! И не делай из меня дурака! — Прошу Вас, Сонхи, не рассказывайте никому. Если вы меня обвините, я пропал. Меня выгонят из этого дома. Подумайте о Хичоле, который прикован к инвалидной коляске… Старик поражался наглости этого альфы. Даже в такой щекотливой ситуации этот наглец смеет прикрываться сыном. — Замолчи, дерьмо, — со злостью проговорил старик. Инхо вытаращил глаза на деда. — Да, дерьмо собачье! — Что за словечки… — Этим словечкам меня научил тот мальчишка, которого вы обвинили в воровстве. Ты, Инхо, у меня в долгу, не забывай об этом! А теперь скройся с глаз моих долой, и если ещё раз прикроешь свой грязный зад именем сына, все твои грешки всплывут, и не только этот. Не думай, что все вокруг идиоты. Я много что знаю про тебя. Пошёл вон! — последнюю фразу старик произнёс грозно и громко, и, не желая больше видеть родственника, Сонхи удалился обратно к себе в комнату, оставляя ошарашенного альфу наедине со своими мыслями и страхами. Начинался новый день, и Сонхи знал точно, что следующим должен сделать. Конечно, он уже более восемнадцати лет не выходил из дома и даже из своей комнаты очень редко, но сейчас стоило изменить своим принципам. Ведь ему нужно сделать очень важное дело: вернуть Бэкхёна обратно на работу в особняк. Вернуть этот лучик света в свою жизнь.***
Бэкхён как раз позавтракал и уже готов был приступить к тренировке перед футболом. Он подбил всех мальчишек, чтобы сегодня, после обеда, когда у всех будет свободное время, сыграть в футбол, а так как он давно не пинал мяч, то стоило хоть немного размяться. — Бэкхён, — мальчишку окликнул брат-толстячок, что направлялся к нему по коридору приюта. — Да? — оглянулся омежка, смотря на спешащего к нему монаха. — К тебе пришёл какой-то господин, — начал тот, приводя своё дыхание в норму. — Ко мне? Господин? — Бэкхён задумался, пытаясь понять, кто же это мог быть. Вполне возможно, что ему нашли новую работу, а это было просто замечательно. — А где он? — Возле главного входа. — Ну ладно, — Бэк резво направился к выходу, уже придумывая, как бы лучше описать свои самые хорошие качества и получить-таки новую работу. Но вот чего Бэк не ожидал точно, так это увидеть Сонхи собственной персоной при всём параде. Словно памятник ожил и сошёл со своего пьедестала. Первой эмоцией мальчишки была радость. Что уж душой кривить, а он привязался к этому деду. Но потом былая обида снова взяла своё, и он, напустив на себя угрюмый, обиженный вид, двинулся в сторону Сонхи. — Здравствуйте, господин, — Бэк не забыл о правилах приличия и поклонился. — Какими судьбами вы вышли из своей комнаты и посетили это место? — Я приехал сюда за тобой, Бэкхён. В общем, собирай свои вещи, мы едем обратно в особняк, — Сонхи улыбался во все свои вставные зубы, надеясь, что Бэк увидит его искренние намерения помириться. Мальчишка скрестил руки на груди и с важным видом заявил: — Послушайте, господин, я никуда не поеду. Мне и здесь хорошо. — Что это значит? — удивился старик. — Ты не хочешь возвращаться? — Вот именно! Сначала Вы должны извиниться! — Ну да, конечно, — кивнул дед, немного стушевавшись, — прости меня, — тут же выпалил дед, — а теперь поехали. — Не гоните лошадей, их у вас всё равно нет, — Бэкхён по — прежнему хмурился, не прекращая прожигать дыру в старике. — Вы сказали «прости» таким тоном, будто заказывали пиццу, и сказали это неохотно, как будто вам всё равно. Бэкхён был прав, и Сонхи редко когда приходилось просить у кого-то прощения. Поэтому старику трудно было перешагнуть себя и свою гордость, но в данном случае ему очень не хватало Бэкхёна, и он понимал, что нужно переступить свой сложный характер и ещё раз, уже искренне, не скрывая эмоций, попросить у мальчишки прощения. В конце концов, Бэкхён это заслужил. — Прости меня, Бэкхён, — уже не так равнодушно проговорил Сонхи, беря мальчишку за ладошку, погладил её. Руки у старика были тёплыми, как домашний очаг или вкусная выпечка, что пёк брат-толстячок. — Прости, — повторил он со всем пылом. — Это моя вина, что я не поверил. Мне очень не хватает тебя, и впредь обещаю, что не обижу тебя своим подозрением. Бэкхён растаял, смягчился. На этот раз слова отличались, как и эмоции, с которыми говорил дед. — Ладно, — улыбнулся Бэк и сердцах обнял старика, почувствовав ответные объятия.***
В особняк Бэкхён и Сонхи прибыли на служебной машине. Мальчишка всю дорогу травил шутки, чем вызывал улыбку у весьма сдержанного Сехуна. Как только две омеги оказались в гостиной, Джунки, что был там, в шоке привстал с дивана, тыкая пальцем в Бэкхёна. — Боже мой… — он даже приоткрыл рот, изумляясь увиденному, — что тут делает этот вор?! — он даже не кричал, и возмущался не так бурно, потому что не верил своим глазам. — Ну вот, — закатил глаза мальчишка, перекладывая свою сумку на другое плечо. — Господин, скажите ему, чтобы не обзывал меня, иначе я уйду из этого дома. Сонхи похлопал Бэкхёна по плечу, как бы успокаивая, а потом подошёл к своему зятю и спокойно, даже тихо стал говорить: — Успокойся, Джунки. Он ничего не украл, это я знаю наверняка, — он обернулся в сторону мальчишки: — Бэкхён, иди в свою комнату и разбери вещи. Омега кивнул и тут же отправился в левое крыло особняка, где и находилась комната прислуги, не желая больше выслушивать несправедливые оскорбления в свой адрес. Только после Джунки взвился: — Что это значит?! Зачем вы привели этого вора к нам в дом? — Я могу приводить кого угодно, ведь именно я хозяин этого особняка. И не заставляй меня говорить, кто тут истинный вор, потому что тебе этот ответ ой как не понравится, — старик усмехнулся, видя, какое впечатление произвели слова на Джунки. Мало того, что его поставили на место, так ещё и указали на то, что кто-то более важный и значимый оказался тем самым вором? Это же немыслимо. Но Джунки пришлось смириться, потому что он и правда не был тут полноправным хозяином.***
Бэкхёна встречали радостными возгласами, улыбками и душевными объятиями. Больше всех превзошёл себя Кёнсу. Он набросился на Бэкхёна и чуть не сломал тому рёбра, сжимая парня в объятиях. Лэй тоже присутствовал и, на удивление всех остальных, подошёл к Бэку и высказал тому свою радость, что всё уладилось, и он снова приступил к работе. До этого дня Исин лишь язвил и грубил Бэкхёну, чем жутко его раздражал, но сейчас парня будто подменили, и выглядел он не самым лучшим образом. Лицо осунулось, под глазами залегли синяки, что говорило об одном: парень испытывает свою личную драму и пытается с ней справиться. Когда Бэк и Кёнсу остались вдвоём в комнате, До не прекратил верещать. — Боже, Бэкки, я так рад! Ты не представляешь, как я скучал по тебе. Да все скучали! Наш повар, садовник и даже Сехун, который обычно всегда отмалчивается. Он как-то высказался, что ему жаль, что тебе пришлось покинуть особняк. А Лэй… — Кёнсу призадумался, садясь рядом с Бэкхёном на его кровать, поджимая под себя одну ногу. — Он стал таким странным. Не возмущается, не показывает свой гонор, и, ей-богу, я слышал, как он ночью плакал. Лэй, конечно, не делился со мной своими проблемами, но, кажется, там всё серьёзно. — Жаль парня, — искренне ответил Бэк, раскладывая свои вещи по местам. — Знаешь, — глаза Су загорелись озорным огоньком, — мы могли бы сегодня отметить твоё возвращение. Давай сходим в клуб? Потанцуем, развеемся? Правда, у меня вечером курсы в школе актёрского мастерства, но потом я свободен, — друг уже потирал руки в предвкушении, но Бэкхён его осадил. — Прости, Дио, но у меня уже планы… — Планы? — удивился До, оглядываясь на друга, положив на место расческу, которой до этого расчёсывал свои тёмные волосы. — У меня свидание, — нерешительно ответил Бэк, и у Су отвисла челюсть. — Так мне следует тебя поздравить? — глазки друга загорелись ещё сильнее. — Не с чем, Су. Мне просто нужно проучить одного напыщенного альфа-самца. Никакой романтики, понимаешь? — он неловко теребил свою растянутую футболку, складывая в сумку уже ту немногочисленную косметику, что имел, и одежду, в которой обычно ходил в клуб.***
Чанёль позвонил Бэкхёну по телефону и сказал, что за ним приедет такси и отвезёт того в то место, где и назначено свидание. Пак специально снял для этого квартиру на ночь, заказал итальянскую кухню из ресторана, зажёг свечи, по столу и постели разбросал лепестки роз. В общем, постарался на славу, чтобы привести обычную квартиру в подобие любовного романтичного гнёздышка. Сегодня-то он постарается соблазнить омежку и выиграть пари. Убьёт двух зайцев. Он не уверен был в том, что ему понравится секс с неумёхой в постели, но у Пака ещё никогда не было девственника, да и пари проигрывать не хотелось. На его мобильный поступил входящий вызов от Чонина. Парни поговорили несколько минут. Кай сказал, что сегодня вечером будет очень занят и напомнил Паку, чтобы тот сделал запись, иначе пари будет недействительным. Как только разговор закончился, пришёл Бэкхён. Он не позвонил в дверь, как это делают культурные люди. Он стал тарабанить так сильно, будто хотел её выбить, причём делал это, скорее всего, ногой. Удостоверившись, что выглядит хорошо, а квартира подготовлена, смазка и презервативы уже лежали в спальне, Чанёль пошёл открывать. На пороге и правда стоял Бэкхён, держа в руках спортивную сумку. Прочапав внутрь, он кинул её на диванчик, что стоял в гостиной, а потом, надув несколько раз из жвачки пузыри, заговорил: — Уютненько тут, — он ухмыльнулся и сморкнулся в платок, что вытащил из кармана безразмерной толстовки, в которой зияли несколько дыр. — Тебе нравится? — Чанёль решил не обращать внимание на такие нюансы в поведении мальчишки, зная, что это у него в крови, и вряд ли стоит ждать от него изменений. — Я постарался приготовить тут всё более романтично, так что… Альфу бесцеремонно прервали очередным лопнувшимся пузырём из жвачки. — У тебя есть дезодорант? — Что? — удивился Пак. — Дезодорант, — повторил Бэк. — Ну, им мажут подмышки. Я тут перед тем, как прийти к тебе, поиграл в футбол и, наверняка, от меня воняет, да к тому же, сегодня ещё не принимал душ. Чанёль был в шоке. Разве омеги так себя ведут? Обычно, когда собираешься на свидание, готовишься к нему более тщательно, желая выглядеть привлекательно для своего партнера. Но Бэку, кажется, было настолько всё равно, что он не обратил на свой внешний вид ни грамма внимания. — Наверно, в ванной есть, — пробормотал Пак, и проследил за Бэком, как тот исчез за дверью.Чанёль надеялся, что, возможно, омега захочет воспользоваться не только дезодорантом, но и душем, тогда Паку будет не так противно его трахать. Но Бэк вышел оттуда уже через несколько минут и без приглашения уселся за стол. — Может уже пожрём? — спросил Бэк, потирая нос рукой. Чанёль почти на автопилоте направился к плите, где уже на тарелках была рассортирована еда, принёс её ко столу, аккуратно расположил на расстеленных салфетках. Стоит ли говорить, что у Пака и кусок не лез в горло от вида жующего Бэкхёна, и дело было не в возбуждении или чём-то подобном. Мальчишка громко чавкал, куском хлеба обмакивая соус, испачкал свою и без того несвежую кофту. Вокруг его тарелки был жуткий беспорядок: разбросанные одноразовые салфетки, которыми он вытирал нос, щёки и всё, что пачкалось во время еды. Кусками хлеба и крошками был усеян весь стол. Чанёль взирал на всё это жуткое безобразие, еле сдерживая своё отвращение. — Ну как? Понравилось спагетти? — спросил Пак, откладывая столовые приборы в сторону, понимая, что они всё равно бесполезны в его руках, и, как бы ни хотелось есть, он не сможет. — Конечно, — с воодушевлением проговорил Бэк с набитым ртом, — но я люблю, когда в соусе побольше чеснока. Знаешь, чтобы потом воняло изо рта. А что? Чеснок убивает все бактерии. Пак скривился и отвёл глаза. Когда Бэк доел всё со своей тарелки, Чанёль снова заговорил: — Может, тогда перейдем к десерту? — Чанёль встал со стола, направился к холодильнику, чтобы достать оттуда фисташковое мороженое. — Да не надо, — прервал его Бэк. Чанёль замер, держа в руках лоточек с лакомством. — Я пойду в ванную, так сказать, припудрю носик, ок? Ты же не против? Чанёль закивал, словно от этого зависела его жизнь. Ему просто необходимо сейчас было остаться наедине и попытаться воспрять духом, набраться храбрости, чтобы не дать дёру от такого омеги. Ему не хотелось опозориться, ведь вряд ли у него встанет на Бэкхёна. Как только мальчишка исчез в ванной, Чанёль минут десять стоял в ступоре, осмысливая происходящее, а потом бросился к своему мобильному, звоня единственному, кто может его сейчас понять. — Чонин? — тут же выпалил Пак, как только взяли трубку на том конце. — Это какой-то ужас. Бэк сейчас в ванной, может, он моется, но, по-моему его никогда не отмоешь, — Чанёль стал расстёгивать свою рубашку, чтобы заранее раздеться и не сдрейфить в последний момент. Чонин на том конце дико ржал и советовал Чанёлю запастись терпением, и пока Пак разговаривал, даже не увидел, как Бэкхён вышел из ванной. Только это уже не был тот самый Бэкхён, что ел минутами ранее с Чанёлем. Это был соблазнитель из клуба. Мальчишка надел свою сексуальную одежду, наспех уложил волосы и накрасился так, как его учил Чондэ. Не забыл он и использовать те духи, что ему подарил Кёнсу. Он медленно приближался к Чанёлю со спины, пока тот смачно его обсуждал с кем-то, причём нелестно отзываясь в адрес омежки. — Ты даже представить себе не можешь, Кай, какой он невоспитанный и грубый. Худшего ужина я и представить себе не мог. Меня чуть не стошнило, когда я смотрел, как Бэкки ел. Я бы плюнул на всё это, — Чанёль уже расстегнул все пуговички своей рубашки, зажимая мобильник между ухом и плечом, принялся за ремень на брюках, звеня пряжкой. — Но тут замешано моё самолюбие, понимаешь? В общем, как только он придёт, потащу его в кровать. А хотя… — Чанёль замолчал на секунду, справляясь с молнией на брюках. Бэкхён уже почти подошёл к Паку со спины, отчётливо слыша все его слова, — зачем постель? Поимею его прямо на диване… — Привет, красавчик, — пропел Бэкхён своим мелодичным и самым сексуальным голосом почти в ухо Паку. Сказать, что Чан был удивлен, значит ничего не сказать. Он опешил. Откуда такой лиричный невероятный голос и приятный запах? Он спит? А, может, Бэк его чем-то огрел, и Пак просто потерял сознание, и это его бред? Трубка телефона давно валялась на полу. Чанёль медленно развернулся и уставился на омегу, точь в точь похожего на того, что был в клубе. Нет, не так; это и был тот самый парень. Охуенно красивый, раскрепощённый, сексуальный, с идеальными ключицами, что выпирали из-под ворота полупрозрачной футболки. Но как он оказался тут? И куда делся его грязнуля Бэкхён?