***
Бэкхён как раз обслуживал деда, раскладывая перед ним чайный сервиз, разливая ароматный напиток в чашку. — Наш повар испёк сегодня просто потрясающе вкусные блинчики, и я взял на себя смелость принести Вам несколько, хотя знаю, что Вы предпочитаете не портить себе аппетит перед завтраком. Старый омега улыбнулся, обмакивая блин в сироп, медленно его поедая и запивая чаем. — Ты, Бэкхён, бываешь таким вежливым и культурным, а в другую минуту жутко смахиваешь на недотёпу без образования. Как в тебе уживаются такие разные личности? — Ну-у… просто я не слежу за языком все двадцать четыре часа в сутки, как Вы, и говорю то, что думаю. В комнату к старику постучали, и на пороге появился Чанёль. — Дедушка? — Чанёль улыбнулся и обратил свой взор на Бэка. — Я искал тебя, — спокойно начал альфа, но омега видел, как сжимаются желваки на его скулах. — Нам нужно поговорить, Бэкхён. Мальчишка совершенно бесстрастно выхватил у деда блокнот, что тот держал на столе. — Вы же не против? — омежка не дождался разрешения и выдрал один листок оттуда, а потом, прикрывая второй рукой, написал на листке что-то. Поднявшись со стула, Бэкхён чуть ли не в лицо ткнул запиской Паку и совершенно чётко заявил: — Позвоните по этому номеру и попросите о встрече. Только говорите яснее, а то вам не ответят. Омега всунул бумажку в руки Чанёлю и стремительно вышел из комнаты. Подальше от этого невыносимого альфы. Раскрыв ладонь, Чанёль совершенно чётко прочитал нелестные бранные слова в свой адрес и то неприглядное место, куда следует Паку идти. Чанёль со злостью сжал листок в руке и вышел из комнаты следом, оставляя Сонхи додумывать, что же произошло между этими двоими.***
Бэкхён как раз прохаживался по саду, раздумывая, как бы срезать цветы и принести их в комнату деда. А то уж больно скучно там было. Но правила дома категорически запрещали срезать цветы в саду. Омега завидел Чанёля ещё издалека. Тот шёл с грозным видом, и этот самый вид не предвещал ничего хорошего. Поэтому, дабы избежать гнева альфы, Бэкхён решил поступить самым разумным способом в этом случае: бежать! Но разве с паковскими ножищами посоревнуешься в скорости?! Альфа в два счёта догнал Бэкхёна и сцапал его ручищами за плечи. — Отпусти меня, — хмуро и упрямо выкрикнул омега. — На этот раз я тебя не отпущу, — альфа не отставал в упёртости от Бэкхёна. Начался немой поединок между Чанёлем и Бэкхёном. Омега сдался первый. — Ладно, я тебя слушаю. Альфа чуть ослабил хватку, и Бэк упрямо пошёл в глубь сада, в самое любимое место, где вовсю цвели глицинии. Сад пестрил сиреневыми, розоватыми и белыми цветами на деревьях. Но Бэкхёну некогда было наслаждаться этой красотой. Он упрямо выпятил подбородок и упёр руки в бока. — Что ты хотел сказать? — Я уже сказал! — прошипел Чанёль, по-прежнему кипя от негодования. Этот мелкий ещё и строил из себя важную персону! — Скажи ещё раз. Мне уши заложило! — Знаешь, а мне не трудно. Повторю хоть тысячу раз, — нависал над Бэкхёном Пак, пытаясь даже так показать своё превосходство и силу над омегой. — Ты — настоящий червяк! Хуже тебя я никого не видел! — альфа размахивал руками, а Бэкхён, улыбаясь, кивал головой, как бы беззвучно поддакивая на обвинения Чанёля. — Послушай меня: я никогда не прощу тебе того, что ты со мной сделал! — А что я тебе такого сделал?! — возмутился омега. — Ты издевался надо мной! — Я? Над тобой? Ты думаешь, я совсем дурак? — Бэкхён повернулся лицом к Паку, и теперь настала очередь омеги в негодовании наступать на альфу. А тот, заворожённый грозным видом Бэкхёна, что делало мальчишку ещё красивее, откровенно пялился на омегу. — У тебя была заготовлена приятная речь! Причём стандартная для всех, кого ты соблазняешь! Чанёль перестал пятиться, и Бэкхён почти упёрся тому в грудь. — Всё, хватит с меня! — последнюю фразу Бэкхён почти прокричал и упрямо двинулся прочь от Чана. — Стой! — выкрикнул Пак и развернул омегу к себе лицом. — Снова тронешь меня, и я закричу! — Сделаю это, не трогая тебя! — усмехнулся Чан. — Сделаешь что? Чанёль не ответил. Он впился в губы Бэкхёна, терзая его своими. Поцелуй получился жёстким и властным. Альфа им явно хотел показать, кто хозяин положения. И уже через несколько секунд отпустил омегу, отстраняясь от него. Бэк разлепил глаза, жутко краснея, и Пак приготовился получить удар в челюсть или под дых, на крайний случай, пощёчину. Но поступок Бэка обезоружил альфу. Омега обвил шею Чанёля, притянул к себе и с такой же силой впился ему в губы. Пальцы непроизвольно зарылись в кудрявые волосы Пака, перебирая их между собой, чувствуя мягкость. Чанёль чуть ли не застонал, ощущая знакомый и уже полюбившийся ему вкус и запах мятного мороженого, цветущих трав и солнечного леса. Чанёль не мог до конца охарактеризовать этот запах, но, наверняка, так пахли его самые счастливые моменты и воспоминания. Изначально Бэкхён хотел проучить альфу и оставить последнее слово за собой. Точнее, это получилось не совсем слово, а поцелуй, который не оставил равнодушным ни альфу, ни омегу. Бэкхён нашёл в себе силы отстраниться и с невозмутимым видом отправиться обратно в особняк. Чанёль последовал за мальчишкой до самой комнаты прислуги, не отставая от него, и зашёл следом. Бэкхён вспылил: — Убирайся из моей комнаты! — он с силой толкнул Пака к выходу. — Я ещё не закончил! — возмутился Чанёль, даже не сдвинувшись с места. Бэкхён выпятил грудь колесом, удивляясь наглости Чанёля. — Я сказал «убирайся», или простишься со своим мужским достоинством! — Бэкхён перешёл почти на крик. — Почему ты злишься? — недоумевал Чан. — Почему? И ты ещё спрашиваешь?! — Я же сказал, что не трону, и не тронул! — Ты меня поцеловал! — Бэкхён даже топнул ногой, пытаясь показать всю значимость своей претензии. — Тебе понравилось! — настаивал на своём Чан. — Это… это было противно! — попытался выкрутиться Бэк из ситуации. — Ага, как же, — ухмыльнулся альфа и скрестил руки на груди. — Я тебя не держал. — Я не сразу отреагировал, — начал врать Бэкхён, чтобы хоть как-то спасти своё самолюбие, — со мной так всегда бывает, когда вижу таракана: они такие противные! — А кто меня целовал в ответ? — Чанёль явно был доволен собой, выводя омегу из себя. — Тебе понравилось! — Нет! НЕ ПОНРАВИЛОСЬ! — Бэкхён приложил все свои силы, дабы сдвинуть эту эйфелеву башню с места, и Чанёль, смеясь над глупой злостью мальчишки, позволил выпроводить тараном себя из комнаты. Дверь перед его носом хлопнула, но Пак не мог не воспользоваться ситуацией и снова приоткрыл дверь, выкрикнул: — А вот и понравилось! — Нет! — Бэкхён ещё раз захлопнул дверь, чуть ли не прижав голову Чана в проёме. Мальчишка щёлкнул замком, развернулся и, обречённо хныкая, сказал самому себе: — Мне понравилось.***
Лухан с самого утра был на взводе. Сегодня днём они с Сехуном улетают на Карибы, и парень совсем издёргался. — Сехун, ты точно всё взял? — уже в сотый раз спросил омега своего водителя. — Да, — спокойно ответил тот, погружая уже третью сумку с вещами Лу, дивясь тому, сколько вещей упаковал с собой омега. У самого Сехуна была всего одна небольшая дорожная сумка с самыми необходимыми вещами. На этот раз альфа не был в роли водителя. Они заранее вызвали такси. Джунки вышел к машине. — Ты точно уверен, что тебя не нужно проводить до аэропорта? — спросил старший омега, в который раз обнимая сына. — Папа, мне двадцать два года, и я уже не маленький. Чанёль всего на два года меня старше, а один разъезжает по всему свету. — Но он же альфа! — А у меня будет охрана, — упрямничал Лухан, но опомнился и тепло улыбнулся своему папе, оставляя лёгкий поцелуй на щеке. — Всё будет замечательно, не беспокойся. Твой сын вернётся в целости и сохранности. Джунки посмотрел на Сехуна и обратился уже к нему: — Не спускай с него глаз и отваживай всех, кто будет приставать. Сехун сдержанно улыбнулся, стараясь не показать того, как его забавляла эта фраза. — Конечно, Господин. Ни один альфа и на километр не подойдёт к Лухану. Уж я об этом позабочусь. Лухан покосился на Се, пытаясь понять: с подтекстом говорит альфа или просто ответил обычную дежурную фразу. Лу так хотелось бы, чтобы этот подтекст был, но вид у Сехуна по-прежнему был спокойный и непринуждённый. Уже направляясь к аэропорту в такси, Лухан то и дело задевал своим коленом ногу рядом сидящего альфы. Как бы ненароком, проверяя его реакцию, и злился на то, что тот оставался невозмутим, а потом парня сморило жарой и ровномерным покачиванием. Лухан задремал и даже не заметил, как пристроился головой на плече альфы. Вот тогда-то Сехун не стал прятать свои эмоции. Он уткнулся носом в макушку Лу и жадно вдыхал так полюбившийся ему аромат омеги. Омега пах ванилью и жасмином, и Сехун знал, что лучше запаха не чувствовал. На самом деле этот запах Сехун почувствовал давно, но Лухан даже не взглянул на альфу. Слишком гордый и амбициозный… Поэтому Сехуну пришлось прибегнуть к такой вот уловке, как стать водителем Лухана, и только после этого омега заметил его. Омега пошевелился во сне, удобнее устраиваясь на плече у альфы и рефлекторно обнял его торс рукой. Все мышцы Сехуна напряглись, тело моментально отреагировало. Словно мазохист который, не смел притрагиваться к желаемому телу, Сехун просто сидел рядом и наслаждался такой близостью и ароматом Лухана. Такси прибыло вовремя. Лухан встрепенулся, когда понял, что задремал, но к тому моменту он даже не осознал, что спал на плече у своего водителя. А Сехун уже вышел из такси, вытаскивая сумки из багажника. Он пальцем поманил к себе грузчика, который за определённую плату перевёз все вещи омеги и альфы в багажное отделение самолёта. Перелёт прошёл гладко. Лухан и Сехун разговаривали на отдалённые темы, а после, когда приземлились, решимость заполучить альфу в свои любовники у Лу лишь возросла. Пока Сехун получал багаж, омега сделал дозвон в гостиницу, в которой были забронированы для них отдельные номера. Лу отменил раннюю бронь на две отдельные комнаты, поменяв их на один самый шикарный номер люкс, уже предвкушая, как будет соблазнять альфу и наконец добьётся от него интима.***
— Хуан, зайди, пожалуйста, ко мне, — оповестил по внутренней связи омегу Пальён. Тао тут же поднялся с места и без стука зашёл в кабинет своего начальника. — У Вас ко мне какое-то поручение? — вежливо спросил секретарь. Пальён поднял глаза от своих бумаг и взглядом пригласил омегу присесть на кресло, предназначенное для посетителей. — Да, Хуан. У нас важное подписание контракта с большой фирмой в Шанхае. Но им требуются все наши разработки и план проекта. Мы не можем переслать их по почте. Наши конкуренты не дремлют и с лёгкостью могут перехватить важные наработки. Поэтому завтра у тебя намечена деловая поездка. Ты сам должен проконтролировать, чтобы все важные документы попали лично в руки главному директору. — Хорошо, — кивнул Тао, — вылет запланирован на утро? Я пробуду там несколько дней? — Нет, Хуан. Прибудешь завтра и вылетишь сразу же обратно ближайшим рейсом в Сеул уже с подписанными документами. — Я вас понял, господин Пак. Сегодня я могу уйти пораньше? — Конечно, — кивнул начальник, приподнимаясь со своего кресла. Тао уважительно поклонился и хотел уже было выйти, как Пальён его окликнул и остановил. — Хуан, задержись ещё на минутку. Молодой омега остановился на полпути, развернулся к Паку лицом. Мужчина подошёл к омеге очень близко, внимательно осматривая лицо Тао, как бы смакуя все его черты, заговорил: — Неужели это правда? — Что именно, господин? — Тао приподнял одну бровь в замешательстве. — То, что ты встречаешься с Чанёлем? Хуан нервно облизал губы и уже более смело посмотрел на своего начальника. — Правда. — А что же тогда было между нами, м? — А что было между нами? — ответил вопросом на вопрос Хуан, и взгляд омеги стал чуточку жёстче. — Вы замужний человек. У Вас есть законный омега. Между нами был лишь секс, и это ни к чему не обязывает. — Ты понимаешь, что я не дам вашим отношениям развития? Ты будешь со мной, и это точка, — Пальён говорил жёстко, сдерживая свою злость и ревность. — Вы, кажется, меня не слышите, Господин. Вы замужем! Разводиться Вы не хотите, а я не приемлю для себя роль второго плана. — Ты знаешь прекрасно, что я не могу развестись. Акции решают всё. У моего мужа слишком большая часть, и я не могу потерять главенство над компанией. — Ну, тогда Вы потеряете меня. Точнее, уже потеряли. Альфа с силой сжал челюсти, унимая поднимающуюся внутри бурю. — Я же предлагал тебе содержание. Ты бы ни в чём себе не отказывал. Имел бы всё, чего пожелаешь. — А я хочу напомнить Вам, что никогда не буду на содержании. Даже когда выйду замуж за Чанёля. Во мне слишком много амбиций для такой низшей роли. Вот когда разведётесь, тогда и поговорим. А сейчас позвольте откланяться. Мне ещё предстоит собраться к вылету, — парень поклонился, пошёл к выходу и у самой двери услышал такой же гневный выпад в свою сторону: — Не думай, Хуан, что я это так оставлю. Помяни моё слово, ты не будешь с Чанёлем.***
— Ну что ты хватаешь куски, — стал возмущаться Тэхван, заходя на кухню, смотря, как Кёнсу жует сэндвич. — Сел и нормально поел бы. — Я не могу, — ответил омега с набитым ртом, — нам с Бэкхёном нужно работать. — Так сейчас же перерыв, — удивился повар. — Я говорю не об основной работе. Мы с Бэкхёном подрабатываем на улице. Тэхван в ужасе прикрыл рот ладонью. — Только не говори мне, что вы… Кёнсу понял ход мыслей повара и возмутился: — Ты что там надумал себе… Ничем таким мы не занимаемся! Просто Бэкхён знает, где можно достать календарики с ликом разных святых совершенно бесплатно, а мы потом их продаём прохожим. Конечно, это не совсем законно, но лишний вон не помешает. Ну всё, мне пора. А то проморгаем наше время, — Кёнсу вскочил со стула, быстро убрал посуду в раковину и вышел через чёрный выход. Календарики сегодня разбирали на «ура». Бэкхён и Кёнсу не думали, что управятся так быстро, и у них даже останутся лишние полчаса. — А я тебе что говорил? — довольно улыбался Бэк, помотав мешочком с мелочью перед лицом Кёнсу. — Календарики со святым Патриком продаются лучше всего. — У тебя и правда есть жилка бизнесмена, Бэк, — улыбнулся Кёнсу, предвкушая, как отложить эту небольшую сумму, чтобы оплатить свои курсы. Двое омег даже не заметили, как за ними всё это время наблюдали со стороны. Хичоль прознал, что Бэкхён сегодня будет торговать на улице, предусмотрительно оделся в нищего оборванца, наклеил бороду, нацепил шляпу и пошёл следом. Сколько бы не наблюдал за омегой, Хичоль всё больше удивлялся тому, откуда в этом мальчишке столько дерзости, прыти и жизнелюбия. Он гримасничал, смеялся, чуть ли не пританцовывая на месте. Хичоля манило к Бэкхёну и его энергии. Он, наверно, походил на вампира, который питается этим весёлым настроением от Бэкхёна, но не мог ничего с собой поделать. Ему в жизни так этого не хватало. С того времени, как погиб его жених, все краски мира вдруг померкли. А с появлением Бэкхёна Хичолю захотелось жить дальше и иметь под боком это жизнерадостное солнышко. Ни Кёнсу, ни Бэкхён даже не успели опомниться, как какой-то хулиган вырвал из рук Бэка мешочек с деньгами и рванул по улице, сверкая пятками. — Вор! Вор! — заорал мальчишка, побежав следом за мошенником. — Он украл деньги. Какая сволочь! Но Бэк понимал, что тот убежал слишком далеко, и вряд ли теперь его достать. Но, неожиданно для двух омег и самого вора, хулигана сбили с ног. Тот повалился на землю, роняя из рук украденный мешочек с монетами. Понимая, что его могут попросту сцапать, мошенник кинулся прочь, оставляя мешочек с деньгами на асфальте. Хичоль, что был тем, кто сбил с ног вора, поднял мешочек и протянул его Бэкхёну, который уже подбежал к ним. Вид у альфы был ещё тот: жутко пугающий и отталкивающий. Поэтому мальчишка помедлил, прежде чем взять из рук бездомного свои заработанные деньги. — Ну же, бери, — сказал Хичоль, настырно протягивая украденную прибыль, — бери, я не кусаюсь. Бэкхён выхватил деньги из его рук, хмуро покосился на бездомного. — Спасибо, — буркнул омега. — Я, кажется, тебя уже где-то видел. — Вполне возможно, — улыбнулся Хичоль, но его борода была настолько густой, что улыбку можно было понять лишь по глазам. — Бэкхён, пошли отсюда, — прошептал Кёнсу, косясь на бездомного. — Не нравится он мне. — Ты иди, Су, а я приду чуть позже. Поговорю с новым знакомым. Не беспокойся, я буду на виду у людей. — Хорошо. Только не долго, — Кёнсу отошёл чуть подальше, но уходить не стал, боясь за друга, чтобы ему не причинили вреда. Бэкхён улыбнулся Хичолю и спросил: — Ты, наверно, голоден? Хочешь, я угощу тебя маффинами? Тут за углом продают очень вкусную выпечку. Бродяга улыбнулся в ответ и кивнул: — Спасибо за доброту. Я был бы не против отведать твоих хвалёных маффинов. Мальчишка смело двинулся вперёд к небольшому магазинчику. Хичоль остался снаружи, зная, что его в таком виде попросту выпроводят из этого магазина. Омега вышел с вкусно пахнущим бумажным пакетом. Маффины были ещё теплыми. — Давай присядем на лавочку? — предложил Бэкхён, и Хичоль тут же последовал за мальчишкой. Омега разделил лакомство поровну с бродягой, смакуя каждый кусочек. А Хичоль наблюдал за Бэкхёном. Мужчине нравилось в омеге абсолютно всё: то, как он выглядел, как говорил, как весело смеялся или даже грустил. А сейчас он так забавно причмокивал, поедая маффин, и весьма соблазнительно облизывал испачканные в джеме пальцы. И самое примечательное в Бэке то, что он сам не осознавал, насколько привлекательно выглядит со своей незаурядностью и бесшабашностью. — Меня зовут Бэкхён, — заговорил мальчишка, — но все называют меня Бэкки. Даже в приюте, где я вырос. — Ты вырос в приюте? У тебя нет семьи? — удивился Хичоль, откусывая приличный кусок от маффина. Обычно у мужчины был плохой аппетит, но сейчас, в присутствии Бэкхёна, ему хотелось бы съесть всё, что бы ни предложил мальчишка. — Да. Я одинокий, но у меня есть друзья. А тебя как зовут? — Попробуй угадать! — улыбнулся мужчина. — Ну-ка, посмотри мне в глаза, — попросил Бэк, и Хичоль уставился прямо на него, практически не мигая. Бэкхён долго всматривался в карие глаза мужчины, а потом кивнул сам себе, заявил: — Я вижу. — Что, угадал? — Нет. Не имя. Но я знаю кое-что другое. — Что? — Я видел доброту в твоих глазах. Мужчине стало лестно от слов мальчишки. Он не ошибся: Бэкхён именно тот, кто ему нужен. Он идеальный во всех смыслах, пусть даже не осознает этого сам. Но Хичолю до ужаса захотелось для начала хотя бы подружиться с ним, узнать поближе, а потом он решит, как его влюбить в себя, сделать своим. И после, мужчина был уверен, его душевные раны окончательно затянутся. — Ой, я же забыл поблагодарить тебя, — опомнился Бэк. — Но ты меня уже и так благодарил. — Нет. Это другое. Тогда я сказал «спасибо» просто из вежливости, а сейчас говорю искренне: спасибо за то, что вернул мне украденные деньги. — Не за что, — улыбнулся Хичоль. — Ну, мне пора, — омега встал с лавочки. — Кёнсу уже места себе не находит от волнения. Может быть, ещё увидимся? — Несомненно, — ответил бродяга и, помахав рукой на прощание, пошёл своей дорогой.***
— Знаешь, Кай, у тебя такой приторно-счастливый голос, что мне хочется проблеваться, — простонал Чанёль, рукой прикрывая глаза. Они с другом сейчас нежились на солнце возле бассейна у Чанёля дома. — Прости, друг, но это правда. Я бесстыдно счастлив. Я нашёл своего омегу, и у нас прекрасные отношения. А вот ты до сих пор мечешься между Тао и Бэкхёном. Уж определись, кто тебе нужен. — Нечего тут определяться. Я хочу Бэкхёна и с этим ничего не могу поделать, но ведь я всегда говорил, что омеги живут лишь для того, чтобы удовлетворять потребности альф. — Не думаю, что ты прав, — Кай стащил со столика стакан со свежевыжатым соком, отпил глоток освежающей жидкости, что было очень актуально в такой жаре. — Но ты видел Бэкхёна, каким он был в клубе? Вот это омега, я понимаю. Такого хочется иметь во всех позах. И это тот же самый, что играет в футбол, что ругается, как сапожник, что делает всякие гадости. Вот и разберись, какой из них настоящий. — Просто ты совершил ошибку, Чан. — Какую? — устало спросил альфа, разморённый солнцем. — Ты дал ему понять, что он обманул тебя. Но надо было повернуть всё так, будто ты изначально знал, что это один и тот же человек. Понимаешь? Он не должен был чувствовать себя победителем. Ты прокололся, Чанёль. Пак вскочил на ноги, и, несмотря на жару, его разум прояснился. — Ты прав, Кай. Ты просто гений. Я всё поменяю. Переверну в свою сторону. — Да? Но для чего? — Чонин допил остатки сока, отставил стакан обратно на столик. — У меня же осталось ещё время до окончания спора? Воспользуюсь этим шансом! — рядом как раз проходил Сухо, и Чанёль его окликнул. — Сухо, прикажи прислуге принести нам ещё сока. — Будет исполнено, господин, — поклонился дворецкий и удалился на кухню. Бэкхён и Кёнсу как раз пришли обратно в особняк со своего перерыва, готовые приступить к своим обязанностям. Сухо перехватил их на кухне. — Бэкхён, старик уже ждёт тебя. Он, вроде, хотел, чтобы ты ему почитал. Поэтому, будь добр, поднимись наверх. А ты, Кёнсу, отнести графин с соком к бассейну. Господин Чанёль и его друг отдыхают. Оба парня кивнули и принялись исполнять приказы своего начальника. Кёнсу нёс на подносе графин, полный свежевыжатого сока. Там же стояли два чистых стакана. Омеге потребовалось всё свое самообладание, чтобы не уронить его, когда он увидел и понял, какой именно друг отдыхает рядом с Чанёлем. Кёнсу встал, как вкопанный, смотря на Кая, и, несмотря на жару, его обдало ледяным холодом. Руки затряслись так сильно, что стаканы, стоящие рядом, тихонько звякнули, ударяясь друг об друга. Но бежать и прятаться было поздно. Кай медленно привстал с деревянной лежанки и так же медленно опустил тёмные очки вниз, удостоверившись, что перед ним и правда Дио, что ему не мерещится омега от жары. Кёнсу попытался взять себя в руки, унять бешено колотящееся сердце, и на ватных ногах двинулся вперёд. Поравнявшись со столиком, омега почувствовал знакомый запах своего альфы, а воспоминания их бурных вечеров вмиг всплыли в памяти. Но эти самые воспоминания стали меркнуть и искажаться, словно испорченная кинопленка, когда омега понял, что это, наверняка, последний раз, когда он видит Кая. Поставив поднос на стол, Дио поклонился и, бросив последний грустный взгляд на Кая, быстрым шагом удалился, успев сказать «с вашего позволения». Смотря на быстро удаляющуюся фигуру, Кай вскочил на ноги и побежал за парнем в особняк, ловя омегу у порога и оставляя удивлённого Чанёля позади. — Дио, подожди. Кенсу замер в проёме, не решаясь посмотреть своему альфе в глаза. — Теперь ты знаешь, что я обычный прислуга. Думаю, вряд ли захочешь иметь со мной дело. Поэтому, хочу сказать спасибо за всё и пообещать, что не стану надоедать тебе звонками, — парень выпалил это на одном дыхании, боясь, что вот-вот разрыдается. Но предательские слёзы уже блеснули в глазах. — Дио, я, конечно, никак не ожидал тебя увидеть тут, но давай ты не будешь делать за меня выводы, ладно? — Кай был не меньше Кёнсу ошарашен и расстроен, но что бы там ни было, не хотел терять своего омегу лишь из-за того, что он оказался не богачом с Каннама, а обычным прислугой. Кёнсу нерешительно поднял глаза на альфу, нервно закусывая нижнюю губу. — Мне нужно вернуться к своим обязанностям, — тихо проговорил омега. — Хорошо, — кивнул Кай и подошёл ещё ближе, — сейчас я тебя отпущу, но помни, что ты мне пообещал, Дио. Ты не пропадёшь, и мы поговорим обо всём вечером, когда ты будешь свободен, ладно? Кёнсу нерешительно кивнул, и Кай не удержался, обнял парня крепко, прижимая того к себе. Немного успокоившись, оба парня вернулись на свои места.***
— Ты что, его знаешь? — поинтересовался Чанёль, который всё это время издалека наблюдал за Каем и прислугой из его дома. — Да, — чётко ответил Чонин, — это мой омега. Тот, про которого я тебе рассказывал. Теперь уже Чанёль привстал с лежанки, снимая солнцезащитные очки. — Кёнсу? Он твой омега? — Кёнсу? — удивлённо переспросил друг. — Его так зовут? — Да, — кивнул Пак, внимательно рассматривая реакцию друга. — Его имя До Кёнсу, и он уже несколько месяцев работает у нас. Они, кстати, очень дружны с Бэкхёном. — И не удивительно, — хмыкнул Кай, — Дио очень дружелюбный и спокойный. — И тебя не смущает, что он всего лишь прислуга? — Чанёль искренне удивлялся реакции своего друга, но осуждать того не мог. Видимо, это и есть любовь истинных, когда плевать на статус и положение. Важным остаётся только твоя вторая половинка. — Не смущает. Говоришь так, словно прислуга — это некто прокажённый. Ты же сам ухлёстываешь за Бэкхёном. — Это совсем другое. У меня спортивный интерес, и ты это знаешь. — Чанёль, — вдруг серьёзно заговорил Кай, — ты не боишься, что твой спортивный интерес зайдёт слишком далеко, и будет затронуто твоё сердце? А твои игры с Бэкхёном ни к чему хорошему не приведут! Пострадаешь либо ты, либо Бэкки. Чанёль поджал губы, пытаясь осмыслить слова друга. Его влекло к этому мальчишке какой-то неведомой силой, заставляя искать глазами, желать встречи, желать его самого. Но это не любовь. Чанёль давно понял, что это совсем ненужное чувство: бестолковое, которое лишает здравого рассудка, а гоняться за истинным — себе дороже. Никто не застрахован от ошибок. Чанёль хотел лишь наслаждаться жизнью, не слишком зацикливаясь на её сложностях. Всё должно контролироваться и подгоняться под здравый рассудок, а не под древние инстинкты, доставшиеся ему от предков. — Всё под контролем, друг. Вот выиграю спор, и всё устаканится. Кай недовольно передёрнул плечами, раздосадованный тем, что его предупреждения и слова не повлияли на друга.