***
Как и обещал Бэкхён, Чондэ и Лэй быстро поладили, нашли общий язык. Веселье было в самом разгаре, когда к ним присоединился Хичоль. — Ну и где тут наш именинник? — обратился альфа к кучке слегка выпивших парней. — Это он! — на Чондэ указали сразу Бэкхён и Кёнсу. — Поздравляю, — сказал Хичоль и протянул руку с подарком в сторону именинника. — Не стоило, — засмущался Чондэ, но подарок всё же взял. Он знал, что отказываться от презента на свой личный праздник было дурным тоном. — Это подарочный сертификат в самый большой торговый комплекс. Ты можешь потратить его на что угодно. — Спасибо, — поблагодарил альфу Чондэ. — А мне ты таких подарков не делал на день рождение, — наигранно насупился Бэкхён. — Бэкки, — улыбнулся Хичоль, — всё моё — твоё. Совсем скоро ты станешь моим супругом и сможешь покупать всё, что пожелаешь. Кёнсу, Лэй и Чондэ услышав такую новость опешили, уставились на Бэкхёна, не понимая, что из услышанного правда и не розыгрыш ли это. Сехун лишь приподнял одну бровь, реагируя по-своему на новость. Чтобы разрядить напряжённую обстановку, Бэкки по-дружески похлопал Хичоля по плечу и немного нервно рассмеялся. — Чоль, ну что ты такое говоришь?! Это всего лишь планы на будущее. Не беги впереди паровоза. — А я и не бегу, — альфа продолжил упорствовать, хоть и делал это в спокойной мягкой манере. — Ты знаешь мои чувства к тебе, Бэкки. Ты сам объявил о нашей свадьбе моему брату. Я рассказал об этом своему отцу, поэтому дело за малым. — Хичоль, не торопись, — постарался увильнуть Бэкхён. — Мы даже не встречались с тобой, не ходили на свидание. Давай узнаем друг друга получше не как друзья, а как альфа и омега, тогда и определимся, ладно? — Ладно, — нехотя согласился Хичоль, и оба парня повернулись к остальным, которые до этого времени внимательно и удивлённо слушали этих двоих. — Давайте праздновать? В этот вечер Бэкхён много танцевал, стараясь и вправду веселиться ради своего лучшего друга Чондэ. Хичоль несколько раз приглашал Бэкки на медленные танцы. И всё вроде бы было складно, Хичоль был учтив, вежлив, галантен. Проявлял романтические жесты, но Бэкки не мог чувствовать себя до конца комфортно рядом с этим альфой. Сущность омеги противилась не своему истинному. Бэкхён подавлял внутреннее отторжение, но пока у него это плохо получалось. Вернулись ребята глубоко за полночь. Сехун, единственный трезвый человек в компании сел за руль. Чондэ завезли первым в монастырь и только после этого поехали в особняк. Сехун проводил Кёнсу до двери, а Хичоль попросил Бэкхёна о небольшом разговоре. Мальчишка был расслаблен после выпитого спиртного, пусть и немного, но организм омеги реагировал на него быстро и весьма своеобразно. Щеки и кончик носа Бэкхёна моментально розовел. — Давай выйдем на кухню, — попросил Хичоль, уводя мальчишку за собой. — Может выпьешь воды? — альфа протянул Бэкхёну стакан наполовину полный. Омежка мотнул головой. Тогда Чоль отпил и только после этого приблизился к Бэкки, отставляя стакан в мойку. Парень вдруг обнял Бэкхёна, привлекая к себе. Обычно в таких ситуациях обнимают в ответ, но омега остался безучастным и просто позволил себя обнимать. — Послушай, Бэкки, — начал альфа, не отпуская того от себя, — я знаю, что ты сомневаешься, знаю, что принятое тобой решение о замужестве вовсе не от огромной и светлой любви ко мне. Знаю, что у тебя есть истинный, но… — Хичоль заглянул в глаза Бэкхёну и продолжил, — я правда люблю тебя. Может моя любовь эгоистична, и какой она должна быть на самом деле — неизвестно, но я постараюсь сделать тебя счастливым. Постараюсь, чтобы ты забыл о Чанёле. Зачем мучать себя, когда можно быть просто счастливым? У Пака родится ребенок, и он будет счастлив, забудет о тебе в ту же минуту. Почему ты должен страдать? Я этого не хочу. Я заставлю тебя забыть о моём брате. Хичоль был настроен решительно. Он взял в ладони лицо Бэкхёна и приблизился к его губам. Первым импульсом омеги было отвернуться, увильнуть от поцелуя, но он не стал. Просто позволил Хичолю то, чего он добивался. Альфа целовал нежно и трепетно, стараясь не спугнуть напором Бэкхёна. И анализируя этот поцелуй, Бэкки в очередной раз понял, что ему не противен Хичоль. Его прикосновения весьма приятны, как и сам альфа. Только вот сердце разрывалось на части от тоски по другим губам. По тем, что не боятся проявлять напор и заставляют всё тело трепетать и желать большего. Один лишь этот поцелуй с Хичолем, и Бэкки понял, что никогда не почувствует впредь страсть и желание принадлежать кому-то всецело. Ему останется лишь принимать тихую безмятежную любовь со стороны, не вовлекая своё сердце. Но разве это не лучше, чем остаться совсем одному? Парней прервал холодный пренебрежительный бас со стороны. — Развлекаетесь? Бэкхён выглянул из-за Хичоля, который в свою очередь развернулся. Чанёль стоял в проёме, скрестив руки. Грудь его вздымалась от частого дыхание. Альфа явно сдерживал клокочущий гнев внутри. — Может и так, тебе-то что? — ответил Хичоль, закрывая собой Бэкхёна. — А то, что я почувствовал, как сопротивляется Бэкхён, как его истинная натура не принимает тебя. Ты никогда не получишь его всецело, потому что наша связь останется навсегда. — Правда? — голос Хичоля стал более язвительным, — а я вот сильно сомневаюсь. Истинная связь станет совсем незначительной, когда ты исчезнешь из жизни Бэкхёна. Когда он станет моим законным супругом. Может я и буду довольствоваться малым, но ты останешься совсем ни с чем. Хичоль взял омегу за руку и повел к выходу. Проходя мимо Чана, Бэкхён не осмелился даже поднять голову, но запах любимого альфы буквально ворвался в его обоняние, заставляя тело откликнуться. Эти особые феромоны тут же уловил Чанёль, Хичоль же остался безучастным. Ещё один знак истиной принадлежности, который никто кроме альфы и омеги не сможет распознать. Пак понял, что не всё потеряно. Он грустно улыбнулся в спину уходящих и принял решение поговорить с Бэкхёном завтра наедине. Какое-то время назад Чанёль проснулся из-за странного волнения в груди, и это ему не понравилось. Как объяснить его Пак не знал. Это было похоже на то, когда пугаешься и одновременно испытываешь неловкость, при этом в груди возрастает большая толика ревности. Ноги сами привели его на кухню, где Чанёль увидел неприятную для него картину. Вот так открыто видеть, как твои любимый омега целуется с другим и даже отвечает на этот поцелуй, было невыносимо. Но отступать и отдавать Бэкхёна Хичолю Чанёль был не намерен. Он поборется ещё за свою любовь.***
— Сехун, — позвал Лухан своего водителя, выходя из дома. Парень выглядел великолепно, впрочем, как и всегда. Даже на учёбу парень приходил, что говорится «при полном параде». И пусть не всегда это были костюмы, но омега неукоснительно пользовался средствами укладки и макияжем, который лишь слегка подчёркивал его красоту, при этом Лухан мог надеть белоснежный свитер или рубашку с кардиганом и выглядеть на миллион вон. — Да, господин, — отозвался парень, выходя из гаража. Он также был одет в свою форму, готовый в любую минуту выполнить поручение от Лухана. — Сегодня на учёбу меня подвезёт друг. Забирать меня тоже не стоит. Я приеду вечером к ужину. Сехун нахмурился. Его так и подмывало спросить, какой именно друг так охотно согласился на сегодняшний день быть личным водителем омеги. Но Лухан быстро пересёк лужайку и вышел за пределы ограды, за которой и в самом деле уже стояла припаркованная машина. Сехуну ничего не оставалось, как смотреть вслед удаляющемуся авто и надеяться, что Лухан не натворит глупостей.***
Чанёль проснулся следующим утром с твердым намерением поговорить с Бэкхёном и увидел его впервые, когда тот принёс завтрак. Главный обеденный стол пустовал, так как большинство членов семьи уже разбрелись по своим делам. Тао и вовсе отказался выйти из своей комнаты, сославшись на утреннее недомогание. Поэтому за маленьким чайным столом сидел лишь Чанёль и его папа Джунки. — Простите, Господин, ваш завтрак, — мальчишка поставил поднос на столик, по-прежнему не поднимая взгляда на Чанёля. — А почему нет хлеба? — поинтересовался Чанёль, удивляя этим своего отца. — Наш повар приготовил рисовую кашу с креветками — это лучший завтрак для организма с утра, — уточнил Бэкхён. — Но я хочу сладких булочек, что не понятного? Или твои свидания совсем отбили у тебя память? Я почти никогда не ем рис с утра. — Простите, сейчас исправлю свою оплошность, — поклонился Бэкхён, готовый уйти. — Свидания? — вдруг спросил Джунки, ему стало любопытно. — С кем? — С моим женихом, — тут же ответил Бэкхён, складывая руки впереди внизу, чуть ли не в повинном жесте, но он просто пытался справиться с вновь нахлынувшим волнением. — Он отличный парень, настоящий красавец. Джунки нахмурился и строго спросил: — надеюсь ты предохраняешься? Не вздумай принести мне в дом подарочек. — Не волнуйтесь, господин. «Подарочки» тут приносит другой омега, — не удержался Бэкхён от сарказма, чем вызвал волну негодования со стороны Джунки. — Что ты хочешь этим сказать? — потребовал объяснений старший омега. — О прислуге вы говорите, как о животных, а дети прислуги для вас «подарочки». Интересно, как вы назовёте ребёнка господина Тао, ведь он ещё не замужем, это вам не подарочек? — Ты слышал, что он сказал? — обратился Джунки к сыну, ища в его лице поддержку, но тот лишь пожал плечами. Ему нечего было возразить, ведь Бэкхён был прав.***
Настроение мальчишки было хуже некуда. Ничто не могло его поднять. Бэкхён всегда придерживался правила не унывать, чтобы не происходило. Он испытывал голод и частенько мёрз в одежде не по сезону, когда жил в приюте при монастыре. Отец-настоятель всегда старался обеспечить своих подопечных всем необходимым, но пожертвований катастрофически не хватало. И с этими невзгодами они мирились и уживались. Знали, что стоит немного подождать и всё уладиться. Сейчас же Бэкхён испытывал не физические неудобства. Болела душа. Ему приходилось идти против течения, против своей сущности, отказываясь от самого главного человека в жизни. Теперь до конца жизни придётся не замечать и уживаться с этой постоянно ноющей болью в груди. Единственное в этот день, что удивило и одновременно обрадовало мальчишку, так это присутствие Чондэ в особняке. Бэкхён подумал сначала, что ему показалось, но нет. Чондэ стоял на кухне и слушал наставления Сухо. Омежка с воплями радости кинулся на шею другу. — Чен-Чен, — Бэкхён крепко обнял его, — что ты тут делаешь? — Он даже не обратил внимание на недовольное лицо Сухо, которого так бестактно прервали на полуслове. — Меня взяли на работу в ваш особняк помощником садовника, — сразу же уточнил тот, делясь радостной новостью с Бэкки. — Правда? Но как? — Отец-настоятель заранее узнал о вакансиях, потому что мне, как и тебе, нельзя оставаться в приюте после совершеннолетия. Я, конечно, настоял на этом месте, потому что тут ты. — Господин Сухо, это так? — обратился Бэк к дворецкому. Тот лишь положительно кивнул. — Просто замечательно, — с улыбкой заключил омежка, — наш садовник отличный старичок, но иногда сердится и ругает меня. В остальном он — душка. — Он ругает тебя, Бэкки, — вмешался Сухо, — когда ты без разрешения срезаешь его коллекционные розы… — Ой, ну подумаешь. — насупился мальчишка, — это было всего раз. — Так, поговорите позже, — продолжил Сухо и увёл Чондэ вглубь сада. С таким приподнятым настроением Бэкхён принялся за уборку в кабинете. Он был поглощен своими мыслями и не сразу заметил, как отворилась дверь. Запах Чанёля настиг обоняния омеги раньше, чем он обернулся и увидел воочию объект своих мучений. — Скажи мне, Бэкки, как долго ты будешь обманывать себя и меня? — Отстань, Чанёль, — резко и со злостью выкрикнул мальчишка, ещё яростнее начал полировать дубовую поверхность стола. Его злило, что Чанёль словно сыпал соль на рану. Бэкхён всеми силами пытался оставаться на плаву, дышать и жить с осознанием того, что всю оставшуюся жизнь придётся мириться со своим одиночеством. Но Пак словно не хотел замечать этого. Он поступал как эгоист, думая лишь о своих чувствах, откидывая в сторону чувства других. — Не отстану, — продолжил Пак, — я никогда от тебя не откажусь. — Я выхожу замуж, Чанёль. Замуж за твоего брата. У тебя совсем скоро будет своя собственная семья и ребёнок. Как прикажешь мне вести себя? Мало того, сразу же после свадьбы мы с Хичолем уедем. — Уедите? — недоверчиво спросил Чан, не веря в услышанное. Получается, что он даже видеть Бэкхёна не сможет? Это же какой-то бред! Чистой воды самоубийство! — Да. В Америку или Китай… куда угодно, лишь бы подальше. Бэкхён придумывал на ходу. Они не договаривались с Хичолем. Кроме того, Бэкки до сих пор лелеял надежду избежать свадьбы с Кимом, но как-то же нужно было выкручиваться из ситуации. — Послушай, Бэкхён, я чувствую нашу связь. Чувствую твои эмоции. Ты можешь говорить, что угодно, но связь не обмануть. Омежку выматывали такие разговоры. Он хотел покоя. Пак продолжал терзать его душу. — Ты чувствуешь и ощущаешь ровно то, что я позволяю тебе ощущать. — он поднял руки в воздух в жесте прекращающем любые нападки. — Прекрати, Чанёль, — голос омежки, как и его взгляд стал суров и холоден. — Давным давно, ещё в самом начале нашего знакомства, ты играл с моими чувствами, обманывал, выставлял мою любовь в смешном и дурном для тебя свете. Ты топтал мою душу как мог. И я поклялся, что заставлю тебя испытать тоже самое. Всё, что было между нами, — ложь. Теперь настала моя очередь пройтись грязной подошвой по твоему сердцу. Я не буду твоим, Чанёль. Пак изо всех сил старался сохранять спокойствие, но каждое слово Бэкхёна било больнее кулака. Да, он причинил омеге много плохого и обидного, и теперь пришла расплата? А как же его любовь? Она ведь искренняя, она настоящая. Теперь его любовь не нужна никому? Истинность? Это тоже ни во что не ставится? Ради мести Бэкхён готов отказаться от всего? Вот так легко? Значит всё и правда было ложью? — Тогда давай заключим ещё одно пари, — Чанёль взял себя в руки и ровным тоном, с лёгкой улыбкой предложил. — Мы это уже проходили. Ты ставил на меня пятьсот баксов. Как видишь, ничего не было. Ты проиграл. — Это будет в последний раз, Бэкхён, — не унимался Чан. Зачем ему это нужно было, альфа уже и не знал, скорее гордость не позволяла ему так просто сдаться. — Только ты и я. Один на один. Если ты проиграешь, то ляжешь под меня. Это было так похоже на Чанёля. Всё сводить к постели и сексу. Бэкхён грустно усмехнулся. — Ладно, — вдруг согласился мальчишка, — тогда с моей стороны, если проиграешь ты Чанёль, то на кон поставишь свои волосы! — Чего? — опешил Пак, зарываясь пятернёй в густую шевелюру на лбу. — Да, — снова подтвердил Бэкхён, — я обрежу твои чёртовы кудряшки, чтобы они больше не мозолили мне глаза. Чанёль искренне полагал, что Бэкхён выдвинет своим условием, чтобы альфа больше не приближался к нему и прочее, но Бэкки такой Бэкки. Он решил состричь Чанёлевские рыжие кудряшки! — По рукам! — согласился Пак, хитро улыбаясь. — Во что будем играть? — В футбол, — предложил Бэкхён, зная, что именно в этом виде спорта он одержит победу. Чанёль хоть и был хорошим игроком, но не лучшим. — Нет, — отказался Пак, — ты хитришь, Бэкки. Силы должны быть равны. Как на счёт боулинга? Омежка вдруг вспомнил, как прибираясь в комнате Чанёля, на дальних книжных полках, в стопке ненужных листов и документов нашёл грамоты и награды за победы в турнирах по боулингу. Ещё в школе он занимал первые места. Предлагая боулинг Чанёль тоже хотел схитрить, но не тут-то было. — Я видел твои грамоты, Чанёль. Боулинг отменяется. Чанёль цокнул от досады. — Тогда может быть бильярд? — тут же предложил омежка. Он не знал, почему именно эта игра. Вдруг на память пришло именно это название. — Хорошо, — кивнул Чанёль. Он не часто играл в бильярд, но опыт был и Пак сильно сомневался, что у Бэкхёна была возможность играть в эту игру в монастыре. — Сегодня вечером, в клубе PALERMO, я забронирую стол. В девять часов вечер жду тебя там.***
— Бильярд? — переспросил Кёнсу, поправляя форменную рубашку. — Я не знал, что ты в него играешь. — Нуу… не совсем так, — увильнул от разъяснений Бэкхён, перекладывая из корзины средства по очистке поверхностей, в ящик в прачечной. — Ну иногда-то хоть играешь? — продолжил расспросы Кёнсу, понимая, что Бэкки уклоняется от разговора. — Немного, — мальчишка опустошил свою ручную корзинку и стал складывать в неё другие средства, которые пригодятся ему для уборки гостиной. — Что означает твоё немного? Раз в неделю? Раз в месяц? — на расспросы Кёнсу Бэкхён неловко молчал. — Раз в год? — повысил голос друг, призывая омежку хоть как-то его успокоить и заверить в лучшем исходе. — Нет. Но я видел фильм с Томом Крузом, где он играл в бильярд и это то же самое. — О боже мой! — запричитал Кёнсу. — Мы пропали, Бэкки…***
Так как Чонина не было в Корее, Чанёль взял с собой в качестве поддержки Сехуна. Бэкхён же пришёл как обычно с Кёнсу и на этот раз ещё и с Чондэ. Молодой омежка заступил на работу только с утра, но Пак уже предполагал, что будет видеть его гораздо чаще возле Бэкхёна, чем в саду. Но самым коварным планом Чанёля стало то, что он позвал с собой Хичоля. Его брат направо и налево трепал языком, что женится на Бэкхёне, и какого будет лицо, когда его жених вынужден будет выполнить свою часть пари при проигрыше. Это ли не сладкая месть? Конечно, он и словом не обмолвился об условиях этого пари Чолю. Так неожиданнее и больнее будет его брату.