***
Только к концу следующего дня Тао приехал в особняк. Его встретил Джунки. Он заботливо помог омеге сесть на диван и сам присел рядом. Тао всеми силами, включая всё актёрское мастерство старался показать насколько он травмирован не только морально, но и физически. Он кряхтел, хватался за живот, закидывал руку на лоб. Хотя если подумать логически, кто бы в таком состоянии приехал из клиники домой? Тем более, когда потерял ребёнка. — Ну как ты? — спросил Джунки, — рассказывай. — А как ты думаешь? — парень закатил глаза. — Не могу понять, как это произошло? — На меня напал убийца, — совершенно серьёзно ответил омега. — Этот оборванец — убийца. Чанёль спускаясь по лестнице вниз, заметил Тао и перескакивая сразу через несколько ступенек, оказался рядом с омегой. — Тао, как ты? — Чан погладил парня по животу, но Хуан отбросил руку альфы, зло посмотрел на него. — Странно, что все сразу заинтересовались моим здоровьем. — Я всегда интересовался, — не раздумывая сказал Чан. — Не лги мне, — хмыкнул парень и поджал губы, выказывая своё недовольство, — если бы ты был внимательнее, этого не произошло бы. — Как ты можешь меня упрекать? — Могу! У меня есть на это право. Ты никогда не заботился ни обо мне, ни о ребёнке. Тао хотел побольнее надавить на совесть Чанёля, зная, что альфа принимает всё близко к сердцу и омеге было плевать на методы и последствия. Главное придти к своей цели, чего бы это ни стоило. Чанёль будет страдать? Не его проблемы! Тао никогда не прощал тех, кто его предавал или же ставил на второе месте. И тот факт, что альфа полюбил другого, по мнению омеги, давало ему полное право морально уничтожить любого, пусть это и был Чанёль. Для Хуана любые методы были хороши — главное, добиться своей цели. А цель у него была одна — полностью подчинить себе альфу, устранить конкурентов и занять причитающееся в жизни место. Бэкхён заслышав разговор в гостиной набрался смелости выйти, чтобы самому лично извиниться и узнать о самочувствии Тао. — Господин Тао, — омежка с поникшей головой стоял в конце комнаты не осмеливаясь посмотреть в глаза пострадавшему. И правильно делал, ведь заметив мальчишку в комнате, Хуан готов был даже взглядом испепелить того на месте, настолько была велика его ненависть к безродному оборванцу. — Что? — возмутился Тао, — ты ещё здесь? — он с новой порцией злости посмотрел на Чанёля, как бы взглядом давая понять что оскорблён до глубины души. — Да, я только хотел сказать, что это был несчастный случай. У меня и в мыслях не было причинить вам боль. Простите меня. Бэк низко поклонился в знак искреннего уважения. — Тебе не дано понять, — строго проговорил Джунки в защиту Тао, — это нельзя простить. — Я не могу поверить, — Тао всплеснул руками повышая тон. Он специально не обратил внимание на слова мальчишки, а сосредоточился на Чане, — этот нахал всё ещё здесь?! Невероятно! Неужели ты ещё не понял, что он — Хуан ткнул пальцем в омежку, — убил твоего ребёнка?! Для Бэкки было невыносимо слушать как его обвиняют. Сердце ныло от новых ран и он поспешил уйти в свою комнату и не нервировать хозяев ещё больше. Чанёль же решил встретится с тем, кто был непосредственно прямым свидетелем произошедшего. Он оставил Хуана и Джунки в гостиной, с тяжелым сердцем поднялся на второй этаж. Возле комнаты Хичоля альфа помедлил, но потом решительно постучал. Дверь открыли почти сразу. Чанёль шагнул вглубь не дожидаясь разрешения. — Зачем пожаловал? — Нам нужно поговорить об инциденте, произошедшем накануне. Хичоль знал, что нужно играть до конца. Если он хотел заполучить Бэкхёна, стоило заглушить принципы и перешагнуть упрекающую его совесть. В конце концов, Чанёля он не простил до конца и никогда не был особо близок с братом. — Я не хочу, — отмахнулся от него Чоль и продолжил смотреть в сад, где в одиночестве сидел Бэкхён. Его маленькая сгорбленная фигурка указывала на душевные муки. Чолю было плевать на Пака-младшего, но заставлять страдать Бэкки, альфа не хотел. Стоило побыстрее его утешить и сделать своим. — Мне нужно знать, как это случилось, — настаивал Чанёль. Его голова буквально разрывалась от боли. Бессонная ночь и выплаканные слезы сделали своё дело. Альфа был измотан морально. — Не надо… — Пожалуйста, Чоль, — брат буквально умолял, справляясь с новыми нахлынувшими эмоциями, голос его дрогнул. — Это очень неприятно. Мне не хочется вспоминать, — не уступал Хичоль. Чанёль резко развернул брата лицом к себе заставляя его посмотреть на себя, даже не замечая, что всё это время тот не сводил глаз с Бэкки в саду. — Ты мне все расскажешь, — на надрыве начал Чанёль не смущаясь, что слёзы прочерчивают мокрую дорожку и капают уже с подбородка на футболку, — я должен знать, как там всё было! — Какая разница, зачем вспоминать? — Хичоль стоял на своём, желая вывести Пака из себя ещё сильнее. — Это мой ребёнок! Ты понял меня! Мой ребёнок умер! — Я не могу, — Хичоль продолжал отстраняться, но Чан всё сильнее наседал. — Мне необходимо знать, столкнул ли Бэкхён Тао нарочно или нет и ты мне всё расскажешь. Немедленно! — Пак уже перешёл на крик. — Отвечай! — Нет! — Хичоль хотел отойти от брата, но Пак схватил того за ворот рубашки. — Говори немедленно! Говори! — Да! — наконец выпалил Хичоль так же громко как и сам Чанёль, уже не увиливая и не отводя взгляд. — Да, — повторил он, — Бэкки сделал это нарочно! Он специально столкнул Тао! Последние надежды Чана рухнули окончательно. Он так надеялся на другой исход. Надеялся, что ситуация с Тао вовсе не такая страшная и Бэкки в его глаза останется таким же милым и невинным омежкой. Но образ его померк и исказился. Сердце Чанёля сжалось в тугой комок и принесло ещё одну новую порцию боли от леденящего холода и страха, что всё уже не будет таким как прежде. Ни он сам, ни Бэкхён, ни его отношения с Тао. Эта трагедия останется с Чаном навсегда. И виной ей кто? Его истинный? Его милый Бэкхён? Кто он? Волк в овечьей шкуре? Чанёль не знал ответов, но отчётливо услышан звон бьющейся вдребезги надежды на лучшее. Звон его разлетевшейся на куски несбывшейся мечты.***
Разговаривать больше с Хичолем было бессмысленно. Чанёль получил от него все ответы и не знал, как с этим дальше жить. Он на негнущихся ногах спустился вниз мечтая лишь об одном — спрятаться где-нибудь и не видеть и не слышать больше никого. Но его плану не дано было свершиться. В гостиной его окликнул Кёнсу. — Господин, не могли бы вы уделить мне минутку, — Кёнсу встал на пути Пака, но Чан резко его оборвал. — Мне некогда. — Всего минутку, — настаивал Су и не давал пройти альфе дальше. — Меня ждут. — Пожалуйста, господин Чанёль, речь о моём друге. — О каком? — Пак поджал губы стараясь справиться с отчаянием, которая вновь накрывала его с головой. — Как о каком? У меня один друг — это Бэкхён. — И что с твоим другом? — холодно спросил Чан. — Поговорите, пожалуйста с ним, — Кёнсу грустно вздохнул, сжимая в руках тряпку, которой до этого протирал пыль, — он в отчаянии. — Правда? И почему это интересно? — не смог сдержать язвительный тон Пак. — Клянусь вам чем хотите, но Бэк не мог ничего сделать господину Тао, тем более ребёнку. Не представляете, как ему плохо. Бэкхён слышал весь диалог между другом и Чанёлем, так как сейчас стоял за углом, только войдя домой из сада. Сердце его обливалось кровью. Этот инцидент затронул всех, в том числе и Кёнсу, который переживал не менее, чем остальные. — Пожалуйста, поговорите с ним. — А ты представляешь, каково Тао? А каково мне? Это же мой ребёнок! — Представляю, господин. Но я боюсь за Бэкки. Как бы с ним чего не произошло, — Кёнсу поморщился, вспоминая внешние изменения Бэкхёна, которые указывали, что мальчишка глубоко страдает. — Он ведь не спит, ни ест. Ему очень плохо. Как бы он не заболел. Бэкки во всём винит себя. — Дыма без огня не бывает. Если Бэкхён чувствует свою вину, значит не просто так, не находишь? — в голове Пака промелькнул разговор с Хичолем и его признание о Бэкхёне. Оказывается пустота в сердце может причинять боль? Такое возможно? — Но я клянусь, господин, Бэк не виноват. Он винит себя только потому, что все вокруг его обвиняют… Больше слушать, как друг пытается его защитить Бэкхён не смог. Не хватало ещё чтобы Кёнсу получил долю гнева из-за него. Мальчишка вышел из-за угла и не смотря на Пака проговорил: — Кёнсу, ты слишком много клянёшься. Не стоит. Он всё равно не поверит. Мальчишка взял за руку Дио, повёл его в сторону. Находиться в одной комнате с Чаном сейчас было выше его сил, моральных и физических. Проходя мимо Пака, Бэкки так и не поднял голову. Да, Чанёль видел, что омега сам на себя не похож. Некогда жизнерадостный, улыбающийся и игривый пацан исчез. Его заменил омежка болезненно-бледный, исхудалый за эти несколько дней. Помимо этого Чанёль своим альфским чутьём уловил ту самую обиду и боль, что червоточила и съедала Бэкки изнутри. Мальчишка страдал, Пак чувствовал свою истинную пару. Но если бы он умел читать мысли, а не чувства. Как Чан мог довериться Бэкхёну, когда факты говорили явно не в его пользу?!***
Чанёль не хотел возвращаться домой. Он сидел в баре и пил уже третью стопку текилы. И кто сказал что спиртное помогает забыться? Чушь собачья! Голову дурманило, а горечь только усиливалась, как и его боль в груди. Мобильный в кармане завибрировал. Пак нехотя полез за телефоном. Если это очередной разговор с Джунки или же с Тао, то Пак просто не станет брать трубку. Но на экране высветилось имя Ким Чонина. Может оно и к лучшему. Может быть друг поможет разрешить эту сложную ситуация. А если нет, то Чану сейчас просто необходимы посторонние уши, жилетка в которую можно выплакаться. Не в прямом смысле, но в переносном. Это частенько помогало. — Что у вас стряслось? — без приветствий спросил Чонин. — Мне так хреново, друг, — простонал в трубку Чанёль. — Кёнсу мне звонил, поделился проблемами, которые, в основном, связанны с Бэкхёном. Может разъяснишь, что произошло? — Тао потерял ребёнка. Это ужасно, Кай. Он успоряет, что Бэкхён столкнул его с лестницы. Хичоль подтвердил это. Я нашёл Хуана лежащим на полу в гостиной уже после того, как всё произошло. И Бэкки там был. У них произошла ссора и результат на лицо, я больше не будущий отец. Даже не представляешь, Чонин, как это ужасно. Я ведь… — Чанёль шмыгнул носом и отпил из рюмки, заглушая горечью напитка свою собственную, — я ведь и правда хотел этого ребёнка. — Знаешь, Чанёль, — начал излагать свои доводы Кай исходя из услышанного, — я могу понять, как тебе сейчас больно. Но сопоставь все факты. Что они тебе говорят? Ты знаешь Бэкхёна и его характер. Разве мог такой как он специально навредить беременному омеге? Такое можно предположить о ком-то другом, но не о Бёне. Да, может там произошла потасовка или что-то в этом роде. И даже если Бэкки как-то причастен, то явно не нарочно. Несчастный случай на лицо. Кай говорил всё это своему другу не потому что его попросил Кёнсу. А потому, что сам был в этом уверен. Бэкхён не мог сделать ничего подобного. Чанёль также предполагал такой вариант произошедших событий и скорее всего именно так и было. Но, разве это может изменить что-либо? Разве это может как-то вернуть жизнь ребёнка? — Кай, я должен принять решение. Чтобы там не произошло и кто бы ни был виноват, прошлое не изменишь. Спасибо, что позвонил. Стоит поехать домой и поговорить с Бэкки. — Правильное решение, Чанёль, — спокойно подбодрил друга Чонин, — поговори ещё раз с Бэкхёном. Может быть тебе и ему станет легче. Чанёль сбросил разговор, вытащил несколько купюр из бумажника, оставляя их на барной стойке и направился к выходу.***
Чанёль нашёл Бэкхёна на кухне. Время близилось к полуночи, но омежка не спал. Он сидел за столом, уставившись на полупустой стакан с водой. — Я хочу с тобой поговорить, — без приветствия начал Чанёль. Алкоголь почти выветрился, пока он ехал домой на такси. — Сейчас? — Бэкхён не знал чем закончиться этот разговор и о чём конкретно хотел сказать Пак, но этот разговор должен был состояться рано или поздно. — Бэкки, мне нелегко просить тебя об этом, но в связи с последними событиями, думаю, ты должен понять… — Что я должен понять? — осторожно спросил омежка, голос его был тихим. Он по-прежнему не восстановил своё душевное состояние. Эти переживания надломили Бэкхёна. — После всего, что случилось, прошу тебя уйти, Бэкхён. Чанёлю нелегко далась последняя фраза. Быть вдали от своего истинного невыносимо. Но разве эта боль не такая же сильная как та, что он уже испытывает? Наверно стоило всё пережить за один раз. Выход Чанёль видел только такой. — Об этом я ни с кем не говорил. Я не гоню тебя. Я не буду просить дедушку уволить тебя. Но лучше бы ты собрал свои вещи и ушёл по-хорошему. Пожалуйста, Бэкхён, уходи. Омега видел в каком состоянии находился сейчас Чанёль. Он буквально чувствовал его боль, как свою собственную. Но, как говориться, спасение утопающего, дело рук самого утопающего. Кто, если не он сам, поможет себе? Кто если не он сам, будет защищать себя? — Просишь меня уйти? — Думаю так будет лучше. — Лучше для тебя? Чанёль отрицательно покачал головой, даже не осознав этот жест. Тело само так отреагировало и выдало свои истинные чувства. — Так будет лучше для всех. — Кого всех? — Лучше для папы, для Тао и моего брата…моего ребёнка… Поверь, Бэкки, я не знаю, что мне делать…после того, что случилось. Знаешь, с тех пор как ты здесь, у меня голова идёт кругом, всё встало с ног на голову… Ты здесь лишний. Горечь отразилась на лице Бёна. До этого мальчишка был словно безжизненная кукла, но после слов Пака, именно та самая горечь, что он глубоко прятал внутри исказила красивое лицо омеги. Не возможно долго скрывать такие сильные чувства, которые разрушали. — Мне-то что с того, что твой брат меня не любит?! Дедушка меня любит и я его. Ты не можешь меня выгнать, потому что это моя работа, а работой я разбрасываться не стану. Понимаешь? — Я дам тебе денег, Бэкхён, — поспешил того заверить Чанёль. Как всегда, в своей обычной манере, Пак все сводил к деньгам, а ведь дело было не в них. Сейчас затрагивали сердце Бэкхёна. Снова все беды и невзгоды в этой семье повесили на мальчишку. Больше всего в жизни омега ненавидел, когда его обвиняли несправедливо. — Только попробуй унизить меня ещё раз и получишь пощечину. Я больше не собираюсь вмешиваться в твою жизнь, Чанёль. Подумаешь, ты мой альфа и мы истинная пара, да? — с горьким сарказмом добавил Бэк. — Разве это кого-то волнует? Тебя, как вижу, нет. Ты знаешь, что я чувствую. Мы с тобой связанны. Но даже это для тебя не аргумент моей невиновности. Ты не веришь моим словам. В твоём мире, господин Пак, как я посмотрю, истинность ничего не значит. Лишь деньги, статус и власть. А мне всё это на дух не надо. С самого детства я лишь мечтал быть счастливым. И теперь ты утверждаешь, что это я вмешался в твою жизнь? Я её разрушил и причинил тебе зло?! Ты ничего не попутал? С самой первой нашей встречи это ты не давал мне проходу, вцепился как клещ. А сколько я терпел унижения? Не вмешивайся в мою жизнь, понял! Не смей этого делать! Я тебя предупредил. Потому что в следующий раз я начну действительно тебе мстить, за всю ту боль, что ты мне причинил. Держись на расстоянии. И только так мы сможем ужиться рядом. Последнее слово осталось за Бэкхёном. Мальчишка обошёл кухонный стол и вышел за дверь, оставляя Пака за спиной. Омега не оставил Чану выбор. Он просто поставил того перед фактом. Конечно кто-то бы мог сказать, что проще действительно уйти. Но, куда он пойдёт? Он сирота, без каких-либо сбережений. Да и кто захочет взять его на работу? Бэкки по жизни был бойцом и сейчас он не хотел сдаваться. Он должен был защищать свою будущее и самого себя. Но что ему делать со своими чувствами? Как вырвать из сердца любовь к Чанёлю?***
Утром, всё семейство Пак собралось за завтраком. На удивление присутствовали все, даже Лухан, который обычно в это время уже направлялся в колледж. Учеба сегодня начиналась позже и парень мог позволить себе спокойный перекус в кругу семьи. — Дорогой, — обратился Джунки к старшему сыну, — как Тао? Он приходит в норму? Хуан остался в своей комнате, ссылаясь на плохое самочувствие. — Ему плохо, папа, — ответил Чан, отпивая горький кофе из чашки. Парень ограничился только этим напитком, какая-либо другая еда ему сейчас не лезла в горло. — Ты должен быть с ним рядом, Чанёль, — аккуратно попросил Джунки, — ему нужен покой и забота от своего альфы. Чанёль всё это понимал мозгами, но не мог пересилить себя. Парню хотелось уехать куда-нибудь подальше от всех и зализать свои раны. Но не мог себе позвоить такой роскоши. Чан лишь кивнул отцу, но отвечать не стал. Джунки переключился на младшего сына. — Лухан, милый, как твои отношения с Лихёком? Омега поднял взгляд на родителя. Поставленный таким образом вопрос парня смущал. — А какие у меня должны быть отношения с Лихёком? — чуть резче чем планировал, переспросил Лу. — Ну… — Джунки решил не давить на сына, — я имел ввиду, как ваша дружба? Ты же планируешь посетить его празднество? — Планирую, — коротко ответил омега не желая уточнять, что именно старшие не оставили ему выбора и он теперь просто обязан был присутствовать на дне рождении парня. Лухан отпил последний глоток из чашки и встал из-за стола. — Мне нужно на учёбу. — Но, милый, разве ещё не рано? — огорчился Джунки такому раннему отъезду сына. — Я хочу наведаться в библиотеку, папа. — Понятно. Тогда удачи, — мужчина махнул ему рукой на прощание, Лухан чмокнул Пальёна в щеку. Конечно омега соврал. Ни в какую библиотеку он не собирался. Но сидеть за столом и рассуждать о «дружеских отношениях» с Лихёком у него не было никакого желания. Лучше, он лишний час проведёт в компании Сехуна, просто сидя в машине. Парень вышел во двор, где уже его ждала машина сияющая от полировки. Сехун не изменял своим правилам. — Мы можем уехать от сюда куда-нибудь? — на ходу спросил Лу, садясь на заднее сиденье, даже не дождавшись, когда водитель откроет для него дверь. Сехун последовал примеру омеги и незамедлительно занял водительское. — Куда бы вы хотели съездить? — коротко спросил молодой альфа. — На набережную. Давай прогуляемся перед учёбой. Сехун завел мотор и выдвинулся вперед. Пока парни ехали, молчали. Но молчание первым прервал именно альфа, что крайне удивило Лухана. Сехун обычно молчал и тем более не начинал разговор первым. — Вас что-то беспокоит, господин? — Да, — тут же ответил омега. Он бросил короткий взгляд на лицо водителя, которое отражалось в зеркале заднего вида. Сехун по прежнему не отрываясь смотрел на дорогу. — Мои родителя снова завели разговор о Лихёке. Думаю они хотят меня свести с ним. Решили, что он хорошая партия для меня. Но, Сехун, этот альфа для меня лишь друг, даже не близкий. Скорее знакомый по учёбе. Не более. — Вам даже дружить с ним не стоит, — ответил альфа. — Почему это? — Моё чутьё меня никогда не обманывает. Это не тот человек, с которым вам надо водить дружбу. — Может быть ты просто ревнуешь? — решил рискнуть парень, задавая такой интимный вопрос. — Не думаю, что дело в ревности. Я за вас беспокоюсь. Лухан фыркнул и отвернулся в сторону, смотря уже на мелькающий за окном пейзаж. Хоть бы раз Сехун сказал о своих чувствах напрямую. Но он был ещё упрямее, чем Лухан. — Просто езжай на набережную, Се, — угрюмо буркнул парень, не желая больше спорить со своим водителем.***
После того как Бэкхён обслужил дедушку, заглянул к Хичолю. Тот начал новую картину, но отвлекся, завидев на пороге мальчишку. — Моё настроение всегда поднимается вверх, когда ты приходишь, — улыбнулся альфа, вытирая кисточку о салфетку. — Мне бы сейчас тоже не помешало хорошее настроение, — устало выдохнул Бэкки, усаживаясь на пуфик рядом с Хичолем. — Кто тебя обидел на этот раз? — Чанёль, — ответил Бён, поднимая взгляд на Кима. — Он попросил меня уйти из этого дома. — Так и сказал? — Да. — По правде говоря, мне бы тоже хотелось, чтобы ты ушёл из этого дома, — высказал своё мнение Чоль, серьезно смотря на мальчишку. — Но с мужем. — Что? — Выходи за меня замуж, Бэкки и мы вместе уедем из этого дома. Парень призадумался и грустно спросил. — Далеко? — Есть одно местечко, о котором я всегда мечтал. Деревушка рядом с морем. Мне бы хотелось жить на берегу и рисовать… — И голодать… — с улыбкой добавил Бэк. — Нет. Там есть небольшие кафе. Мы могли бы выкупить одно из них и работать вместе. К тому же, у меня есть акции компании и доход от продажи картин. Не представляешь, какое это красиво место. Тебе бы там очень понравилось. Согласился бы ты жить там со мной? Бэкки встал с пуфика направляясь к выходу. Он приоткрыл дверь и взглянул на Хичоля. — Пойду посмотрю не нужна ли помощь Кёнсу. Альфа приподнял одну бровь, чувствуя замешательство. — Бэкки, ты не ответил на мой вопрос, — настоял на ответе тот. — Да, не ответил, — неловко сказал омега, отводя взгляд. Это и был его ответ Хичолю.***
Сехун был неподалёку от семейного особняка Чхве, куда двумя часами ранее отвёз господина Лухана. Тот заверил его, что не стоит ждать окончания праздника, но Сехун не мог уехать. Просьба Лухана о том, чтобы его личный водитель просто был дома и ждал звонка, не устраивала альфу. Забрать его он может в любое время. Но Сехун не мог уехать. У него была душа не на месте. Можно было всё свести к банальной ревности, но Се знал, что не в этом дело. Конечно Лухан был красивым омегой с приятным запахом, завидным женихом для многих альф. Его семья и благосостояние добавляли в копилочку достоинств омеги большую часть. Но всё это было не важно для Сехуна. Лухан был для него просто Луханом. Ни его благосостояние, ни другие весомые для общества ценности, не имели значения для альфы. Когда ты по-настоящему любишь кого-то, то не можешь точно сказать за что именно. Ты просто любишь безоговорочно. Альфа давно отказался и обрубил все связи со своим истинным омегой. Связь была сильной, но лишь на физиологическом уровне. Все остальные аспекты увы, для его омеги были незначительны. Ну за исключением финансовой части. Да, так тоже бывает. Вот так думаешь, что найдешь свою истинную пару и будете вы жить долго и счастливо. Но не так всё просто. В случает Сехуна он не мог согласиться на меньшее, чем полная самоотдача и искренняя любовь со стороны его пары. Истинный омега не мог дать ему этого. Признаться честно он заметил Лухана лишь потому, что запах омеги был так похож на запах его истинного. Но то было лишь в первые секунды. Это дало возможность обратить на себя внимание. Потом же, Сехун долго наблюдал за Луханом, узнавал его как личность. А через какое-то время понял, что влюбился по-настоящему. Он не навязывался омеге. Хотел лишь быть рядом. Кто-то назовёт такое поведение сталкерством. Возможно. Но альфа не навязывался Лухану. Омега сам обратил на него внимание. И всё завязалось так, что теперь оба были влюблены, что говориться «по-уши». Это не могло не радовать Сехуна. Но альфа не мог открыто предъявлять права на Лу. Ревность была уместна, но не в этом случае. В случае с Чхве Лихёком Сехун не мог отделаться от тревожащих мыслей. Он знал что за фасадом благопристойности скрывается гнилая натура. Знал это наверняка. Каждый человек имеет право быть таким, каким хочет. Но пока это не вредит близким или любимым, приемлемо всё. Загвоздка была в том, что именно такой двуличный человек, как Лихёк, сблизился с Луханом. А это ой как не нравилось Сехуну. Его тревожил тот факт, что омега сейчас на территории этого человека. Может быть он просто накручивает себя? Через чур опекает и заботиться? Размышления альфы прервал телефонный звонок. Сехун взял гаджет в руку, на табло высветилось имя Лухана. — Да, господин? — коротко ответил тот. В трубке послышался всхлип, который тут же насторожил альфу. — Сехунни, — полушепотом простонал омега. Он ещё раз всхлипнул, но продолжил: — Забери меня пожалуйста отсюда. — Я буду через пять минут, — так же коротко ответил Се, а внутри у альфы все похолодело, словно его окунули в ледяную воду. — Я на втором этаже в гостевой ванной. Будь осторожен. Они тут все под кайфом или ещё чем. Я точно не знаю. Могут быть агрессивными… — Уже подъезжаю к дому, Лухан. Я все сделаю. Подожди меня ещё чуть-чуть, — перебил того Се, заглушая мотор машины. Альфа даже не закрыл автомобиль. Он буквально пулей выскочил из салона, своими длинными ногами пересекая идеально постриженную лужайку. Из открытых окон на втором этаже раздавалась довольно громкая музыка и Сехун не был уверен, что его услышат, если будет звонить. Но он рискнул на ходу придумывая план, как ещё возможно попасть в дом. На удивление альфы видеонаблюдение сработало и небольшой экран перед входной дверь загорелся красным огоньком. Значит его заметили. — Ты кто? — спросил неизвестный голос. — Я водитель господина Лухана. Впустите. Он звонил мне и просил ео забрать. — Эй, Лихёк, тут какой-то чувак, — послышался снова голос в динамике, но чуть отдалённо, словно он отвернулся в сторону. — Говорит что водитель твоего красавчика Лухана. Сехуна задели слова парня в особенности «твоего Лухана», но он старался держать себя в руках. — Внимание ребятки, — послышался громкий голос, который уже принадлежал явно Лихёку, — тут прибыла шавка нашего принца недотроги. Хотите ещё немного поразвлечься? В динамике послышался гул и улюлюканье многих голосов. — Тогда впускайте! Послышался щелчок и дверь отварилась. Сехун не боялся, что может попасть в беду находясь, так сказать, в логове неприятеля. Его это мало заботило. Всё о чем альфа сейчас мог думать, это где Лухан и всё ли с ним в порядке.