Кофе с дождем

— Давай-давай-давай! Быстрей! Я жрать хочу! — суетился Федя-Боря, потирая ладони и разминая плечи. На две стальные бочки из-под машинного масла уложили доски, связали их скотчем и сейчас раскладывали газеты. — Вон он! — вскрикнул Федя-Боря. — Васямба, кабан! Где ты был? Чё так долго? В помещении мастерской затаилась сумрачная, теплая, сухая, пыльная тишина. Открыв тяжелую дверь, Вася впустил в гараж яркое весеннее солнце. — Ты меня не нервируй! Я, когда жрать хочу, я злой! — кипятился Федя-Боря. — Да чё, нафик! — начал громко оправдываться Вася. — Я пошел в ближнюю — там нету, нафик. Пошел, нафик, в дальнюю… — возмущался он, доставая из пакета теплую жареную курицу. — Хоп! Хоп! Хоп! — возбужденно баловался Федя-Боря, делая вид, будто бьет Васю кулаками по бокам. — А там есть. Но дороже, ну я взял, нафик, че уж… — продолжал Вася. — Да отстань ты! — и оттолкнул Федю. — Водка в холодильнике… — как-то грустно указал Денис, отгоняя от белых газет черную муху. — У меня водка, — радостно объявил отец, заходя в мастерскую из крошечного офиса за стенкой. — Стаканчики приготовили? Где именинник? На доски уже выложили пластиковые тарелочки с салатами, рыбой, колбасой, хлебом. — Закуску не жрать! — грозно объявил Саня Молодой. — Ибо это не жорево — а закусончик. — Мало вот этого салата взяли, — с набитым ртом сказал Федя-Боря. — Где именинник-то? — душевно вздохнул отец. — Иди, сына, иди, найди этого мозгоклюя! — и отец вытолкал Дениса из-за стола. — Тундра! — гаркнул Денис, высунувшись на улицу. — Ну, ты где?! Запыхавшийся и раскрасневшийся Тундра забежал в гараж, споткнулся под общий радостный возглас и бросился к накрытому столу. — Ну, ребятишки, выпьем за нашего именинничка, — крякнув, начал отец, поднимая стаканчик с водкой. — Поздравляем тебя… — Тундра… — вставил Саня Молодой. — Серёжа, — продолжал отец. — С днюхой тебя, Сережа. Чтобы все у тебя было хорошо. Чтобы здоровенький был ты у нас… — Чтобы инструмент после себя убирал! — с набитым ртом вставил Федя-Боря. — Чтобы инструмент убирал… — кивнул отец назидательно. — Чтобы все у тебя получалось… все задуманное… — Чтобы меньше косячил! — влез Вася. — Можно подумать! — скорчил рожу в ответ Сережа Тундра. — Да… — продолжал отец. — И это тоже. И чтобы… эм… чтобы ты… — отец при виде водки потерял уже давно всякую мысль. — Короче — задолбал ты! Вот тебе подарок, — и он протянул имениннику пухлую упаковку носков. — Вот тебе от всего коллектива. Чтобы ты переодевал их каждый день… — И не вонял ими! Тухлятиной этой! — влез Саня Молодой. — Вонизьму эту распространяешь только! — Ну! — махнул рукой отец. — Харэ базарить! Погнали. И все замолчали, припав к стаканчикам. Работы не было никакой, и отец разрешил справить день рождения Сереги Тундры прямо на рабочем месте. — Хм! — шмыгнул носом отец. — Хорошо пошла, сучка. Наливай давай еще! — распорядился он, с любовью уложив кусочек селедки на хлебушек. — Жрите меньше! — проглотив полную ложку салата, распорядился Вася. — Жратвы мало. Водки много — жратвы мало. Не превращайте закуску в жорево. — Пафол нафуй, — набитым ртом пробубнил Саня Молодой. — Мы тебя на сало пустим, Свин! — хмыкнул Федя-Боря и ткнул в Васин живот пластиковой вилкой. — Аккумулятор-то с зарядки надо бы уже, поди, снять давно… — думая о своем, проговорил Денис, смотря на верстак в дальнем углу гаража. — Нармуль! Не мороси. Еще пусть постоит, — отмахнулся Саня Молодой. Все ели молча, быстро. Сосредоточенно. Дверь открылась, и в гараж вошел высокий лохматый, отталкивающе грязный, парень. Осмотрев пирующих тоскливым взглядом, он тихо и нерешительно объявил: — Там это… короче… Приехал этот опять… короче… коммерс этот деловой. Ну, короче, Диню зовет… — парень замер, неотрывно глядя на стол. — Короче, как бы так… — О-о-о! — радостно воскликнул Федя-Боря. — Этот блондинчик?! Он каждый день приезжает! — Скажи, нету меня! Нету! — сделав страшные глаза, вгрызаясь зубами в куриную ножку, отмахнулся Денис. — Ну… он, короче… тебя просит… — тупо повторил парень. — Не ровно дышит он к тебе, Дися! Ох, неравнодушен! Может, влюбился? — коварно подмигнул Федя-Боря. — Ты бы ротик бы свой прикрыл бы… — нахмурился Денис. — Иди, сыночек, — благословляюще кивнул отец. — Вали, поработай. И так клиентов никого. — Да не пойду я к нему! — возмутился Денис. — Пусть другой кто идет! Чё я-то сразу?! — Тебя. Говорит, — шмыгнул чумазым носом парень. — Давай-давай-давай-давай! — заныл отец, выталкивая Дениса из-за стола. — Быстрей начнешь — быстрей закончишь! Что за манера такая — «Не хочу — не буду!». Молодой еще, чтоб базарить. В натуре! Внедорожник сиял огромным белоснежным айсбергом, ослепляя Дениса, когда он вышел на улицу. Открыв соседние ворота, он махнул рукой, загоняя машину в автомойку. — Все пялит и пялит, и пялит! — прожевывая остатки курицы и вытягивая шланг, бурчал про себя Денис. — Стоит над душой. Че ему надо? Че докопался? Обладатель внедорожника, как всегда, взял себе бумажный стаканчик кофе из автомата в офисе, и как обычно встал в проходе, глядя, как Денис в шипящем облаке пара моет его машину. Золотой блондин, с прямыми, зачесанными направо волосами. Высокий и крепкий. С приятным лицом и густой темно-золотой щетиной. Черная кожаная куртка и небесно-голубые джинсы. Прямой нос. Открытый светлый лоб и ясные голубые глаза. Спокойные и умные. Теплые и немного печальные. Уставшие от чего-то… Не спеша сбивая грязь жестким потоком воды, Денис чувствовал… и никак не мог понять, что именно… ощущал взгляд спиной… и никак не мог определиться… Блондин вызывал в нем чувство интереса и страха… Непередаваемое желание одновременно узнать о нем побольше и никогда в жизни впредь с ним не встречаться. Сердце его наполнялось теплом и ядом, словно бы он грелся о сияющий радиоактивный стрежень. — Знаешь, сколько тапки такие стоят? — спросил Федя-Боря, глядя на колеса внедорожника, припав вместе со всеми к стене из оргстекла, отделяющей мастерскую от автомойки. — Восемьсот тыщ! — Да ладно! — икнул Вася. — У меня машина за семьдесят. У меня дом миллион стоит, а тут колеса за восемьсот! — Вот и именно то, что они стоят в десять раз дороже всей твоей вонючей жизни! — кивнул Федя-Боря. Вася смерил его молчаливым тяжелым взглядом: — Твоим языком жопу брить. Острый очень… — ответил Вася и отошел от окна. Денис уже протирал белые бока лайнера тряпкой насухо, когда блондин вышел с отцом из офиса. — Поедешь вот с Павлом Сергеевичем. Поможешь ему, — вдруг объявил довольный отец. Денис выпрямился, не зная, что сказать. — Колеса я новые купил. Надо помочь занести в гараж. А я заплачу… — как ни в чем не бывало сказал блондин. — Наличными! — вкрадчиво кивнул отец, словно бы раскрывая сладчайшую тайну. «Холуев у него своих, что ли, нету?!» — нахмурился Денис, но он согласился бы лучше умереть, чем скандалить с отцом при блондине. — Ну, значит, мы с вами договорились? — сказал блондин отцу. — Я вам завтра машину оставлю, посмотрите что там не так. — Конечно-конечно! — подскочил отец. — Как вам будет удобно! — Ну все? Тогда поехали? — слегка улыбнулся блондин. Денис залез в салон, и машина рванула с места. — Нравится? — спросил блондин, наблюдая, как Денис рассматривает кожаный салон. Денис кивнул и покраснел. — Хочешь себе такую? Денис смутился и покраснел еще больше. Все машины на дороге казались маленькими и дешевыми. Огромный белоснежный лайнер обгонял их словно стоячих. Денис до трепета в сердце хотел получше изучить блондина, насмотреться на него, но, конечно же, не мог себе такого позволить и, сжавшись, смотрел в окно. Качество музыки было невероятным, космическим, и сидение прекрасно расслабляло, и постоянно хотелось отдаться этому покою, расслабиться, но почему-то не получалось. Вскоре сосновый лес обступил их. Серебристая река заблестела среди деревьев. Раньше тут был санаторий, но уже давно все раскупили и застроили особняками. Дома были огромные, один богаче другого. С балконами, остроконечными крышами и лопухами спутниковых тарелок, крепкими воротами с башенками, и Денис подумал, что им не хватало только рва и кованых опускающихся врат со стражниками и лучниками. И во всем этом торжестве безумной кичливой роскоши дом блондина оказался на удивление стильным и современным. Заграничным. Глухие стальные ворота открылись, и посреди идеального газона и стройных корабельных сосен Денис увидел трехэтажный дом из шоколадного бруса. Спокойный, дорогой и приятный на вид. Денис выгрузил из багажника четыре колеса и вдруг увидел, что блондин протягивает ему бумажку в пятьдесят фунтов. С красивой цветастой бумажки на Дениса смотрел древний носатый король. — За труды, — подмигнул блондин. Денис нервически улыбнулся и замаялся. Столько он зарабатывал недели за две. Да и то в лучшем случае. — Спасибо, — промямлил он, нерешительно принял купюру, и неловкость во всем теле стала невыносимой. Блондин пропал, и Денис оказался один. Зачем-то нагнулся и дотронулся до свежеостриженного газона. Воздух здесь был хороший. Легкий. Даже сладкий. Белка спрыгнула с сосны, поскакала по дорожке и запрыгнула на соседнее дерево. Осмотревшись, Денис подошел к вольеру с огромными лохматыми волкодавами. — Тебе сейчас куда? К отцу? На работу? — опять вдруг появился блондин. Горячее солнце уже опустилось за сосны, за реку, и скрылось в тайге на том берегу. — Да нет… уже поздно. Домой бы… — Ну, поехали тогда. Мне тоже в город. Оставив белый внедорожник в покое, блондин выбрал красную спортивную машину и, усадив рядом с собой Дениса, рванул обратно в город. Блуждая взглядом, Денис заглянул в зеркало и увидел растерянного молодого парня с темно-русыми волосами и зеленовато-голубоватыми глазами. — Что сейчас делать будешь? — спросил блондин. — К девушке пойдешь? — Да я как-то… — смущенно усмехнулся Денис. — С друзьями пойдешь развлекаться? В клуб? Денис представил, как он заваливается в клуб с Васей Свином или Лешей Прыщем… и прыснул в кулак. — То есть вечер у тебя сегодня свободный? Я правильно понимаю? — Ну так-то да… — ерзая, ответил Денис. У него была только одна мысль — вылезти сейчас из машины, занять еще немного денег, добавить их к полученному полтиннику и завтра с утра сбегать купить телефон. Вот и все. Инстинкт твердил ему, что раз уж так свезло, то нужно немедленно спрятаться дома и переждать, и чем больше он задерживался на улице, тем более ночью, тем страшнее ему становилось за деньги. — Ну, поехали тогда в клуб со мной. — Ой нет, я нет! — испугался Денис, до боли сжав ручку двери. — Да и денег-то у меня нету… — Да че ты обламываешься?! Поехали. Развлечемся. Я займу. — Да я… да мне… да нет… ну, я просто… — он сам себя возненавидел за это нытье и замолк. В самом центре города машина заехала прямо в здание, поднялась на лифте и вдруг оказалась посреди просторной танцплощадки. Рядом, на шесте, вертелась обнаженная девушка, парочки развязно танцевали у самых фар. Машину огибали улыбающиеся официантки на высоких каблуках. Приоткрыв рот, Денис прилип к креслу. Блондин усмехнулся, потрепал его по плечу и вылез. Луч прожектора осветил блондина, ведущий что-то приветственно крикнул в микрофон, толпа отдыхающих приветственно загудела, и тот помахал им рукой. Девушка в микроскопическом наряде стюардессы всунула в негнущиеся руки Дениса ведерко с бутылкой игристого, засыпанного льдом. Яркий бенгальский огонь на краю ведерка шипел острыми искрами. Работник клуба отогнал машину, и проводил их в овальный кабинет. При виде стольких блатных и крутых рож вокруг Денис потерялся окончательно. От мандража не получалось даже прочувствовать вкус дорогого игристого. Официантки были красивы и любезны. Время шло, и чувство опасности пропало. Вкусный дорогой алкоголь успокоил его. Блондин ел стейк, видно проголодался за день, да и говорить при таком шуме было бесполезно. Денис рассматривал помещение. Все тут было выполнено в приглушенных красноватых и голубоватых тонах и навевало мысли о тайне, богатстве и роскошном интиме. Под потолком в стене была прозрачная стеклянная душевая кабина, в которой намыливали друг друга две обнаженные бесстыдницы. Тут что-то произошло, и на сцене показалась столичная дива в откровенном золотом наряде. — Это же! Это же… Маша Майбах! — ахнул Денис. — Я же ее сегодня по телеку видел! Они сидели не далеко от сцены, так что сомнений никаких быть не могло. Блондин поманил его пальцем. Денис смутился, но подсел поближе. — Хочешь побыть с ней вдвоем наедине в закрытом номере? Денис обомлел. Блондин, словно искуситель, продолжал нашептывать на ухо: — Только ты и она. Вы вдвоем. Одни. Пятнадцать минут. М? Можешь лапать ее где хочешь! Только синяки ей не ставь и волосы не рви, не порти товарную внешность. А так… все, что угодно. Хочешь? Она сделает тебя мужчиной. Приласкает. Посмотри, какой у нее усердный рабочий рот! Представь, что она умеет им делать! Денис вдруг вспомнил, что он уже давно не дышал, забыл делать вдохи и выдохи… — А? Ну как?! Пятнадцать минут! Я договорюсь с ее сутенером… о-о-о… пардон! Сейчас нужно говорить политкорректно — продюс-с-сер! Денис неотрывно глядел, как столичная звезда Маша Майбах выгибается и усердно вскидывает бритые ноги на сцене. Он обратил внимание на ее рот, и ему почему-то стало немного жалко ее и даже грустно. — Да я как-то… да разве можно? — Ну, как знаешь! — усмехнулся блондин. Исполнив несколько хитов, звезда исчезла так же стремительно, как и появилась. Денис зачем-то проглотил стопку виски и вдруг понял, что пьянее пьяного. Что он очень пьян, и уже, должно быть, скоро рассвет. Клуб кружился вокруг беспощадными огнями. Тело слушалось плохо. В какой-то миг он ощутил, что дышать стало легче и слаще. И он понял, что они на улице. Ночь была темна непроглядной теменью. Ветер был теплый, влажный. Почти летний. Они сидели в машине, и машина не двигалась, а фары горели, и двигатель урчал тяжело и мощно. Красными тяжелыми пьяными глазами блондин смотрел на Дениса, а Денис смотрел прямо перед собой. — У тебя девушка есть? — тихо спросил блондин. Денис отрицательно покачал головой и вдруг закурил сигарету, хотя никогда не курил прежде. Блондин опять тяжело и надолго задумался. — А ты спал с девушками? Денис как-то виновато кивнул и сжал фильтр губами. — А сейчас у тебя нет девушки? Заторможенные пьяные мысли ходили по кругу. — Нет. — Давно не было секса? Денис издал непередаваемый сдавленный звук и ответил честно: — Ну… месяца два, наверно… — А с парнями ты был? — Где? — искренне не понял Денис. — Блядь! — вдруг со скорбью в голосе ахнул блондин и закрыл лицо ладонями. — Слушай! — вдруг кинулся он на Дениса. — Поехали ко мне! Поехали! Хочешь эту машину?! Я тебе ее подарю! Все, что хочешь, только поехали! Я… мне это тяжело объяснить, тем более если ты не понимаешь, если не в теме…, но я… поехали! Я все, что хочешь, тебе! — Мне домой надо, — упрямо сказал Денис. — Просто я хотел. Я подумал… И Денис вдруг ощутил, что рука блондина стала гладить его грудь, шею, подниматься выше и притягивать его голову поближе к себе. — Не надо… — попросил Денис. — Я бы домой… Водочные губы в обрамлении колючей щетины впились в его рот. Легкие так разбухли в груди Дениса, что тошнота подкатила к горлу. — Домой! — вырвался он. Рука его уже давно царапала дверцу в поисках ручки, и наконец-то дверь открылась, и он вывалился во тьму. — Подожди! — запутавшись в ремне безопасности, попросил блондин. — Домой… я… — и Денис попятился к стальной ограде городского сада. — Стоять! — вдруг гаркнул блондин. Трезвый Денис бы остановился, но он был пьян и ринулся бежать. — Стой! — крикнул блондин и достал пистолет из кобуры под мышкой. Денис уже не видел его, убегая в темноте между рядами деревьев. Блондин пальнул в воздух. Залаяли собаки. Проникнув через кривую ограду, он побежал за Денисом, но черная тень метнулась к его ноге, клацнула зубами, и дикая боль пронзила лодыжку. — Блять! — вскрикнул блондин и выстрелил наугад себе под ноги. Раздался невыносимо жалобный скулеж, и челюсти разомкнулись. — Твою мать! — застонал блондин, чувствуя, как в разорванную штанину проникает ветер. И как кровь стекает и хлюпает в кроссовке. — Твою же мать! Собачий лай нарастал и множился. Где-то загорелось окно. Проехала машина. Чей-то тревожный мужской голос крикнул в темноте: — Альфа! Альфа! Рана от укуса горела. Хромая и истекая кровью, Павел Сергеич дохромал до машины, вырулил на дорогу, газанул и исчез.