Кофе с дождем

Комната была темной. Солнце вставало на другой стороне, и сосновый лес в балконном проеме сиял золотым светом. Денис сидел на пороге, смотрел на сосны, горящие солнцем, слушал сладкое, радостное утреннее пение птиц и ел черешню. Паша застыл, глядя на его голую спину и густые волосы. Увидев Пашу, засветился Денис . Паша разломил и понюхал спелую темную черешню. — Вином пахнет… — сказал Паша задумчиво и принес пару бутылок красного вина. Налил в бокал, слегка встряхнул, посмотрел вино на свет, отпил глоточек и надолго задержал его на языке, смакуя. Денис выпил бокал сразу, сладко вздохнул, облизал винные губы и сказал: — Вкусно! — Я люблю вино… — наслаждаясь видом сияющих сосен, сказал Паша. — Виски и текилу не понимаю… Не мое. Водка — слишком жестко, грубо. А вино… Вино — оно живое. В нем южное солнце… Душа. Море, — он сделал пару глотков и опять поднес бокал к глазам. — У меня одноклассник на Массандровском заводе работает. Присылает мне подарочки. Вот этому портвейну пятнадцать лет. Мой любимый. — Вкусный! — опять кивнул Денис. — А я был в Крыму. Маленький совсем еще. Помню, страшная гроза ночью была и гром. И еще помню, шторм был и море перемешалось, стало мутным и холодным, и я еще подумал, что за юг такой, почему в разгаре лета море холодное?! Как-то так это поразило меня, до сих пор помню. Денис сидел на полу ссутулившись, в одних шортах, и вдруг провел ладонью по правой ноге, и это простое движении так возбудило Пашу, что у него встал в один миг. — Ой! Смотри! Пожар! Горит! — ахнул Денис и они поднялись и подошли к перилам. На другой стороне улицы, из окна четвертого этажа дома с мраморными колоннами валил дым. Густой и черный — он ярко контрастировал с белоснежной стеной особняка. Но вот чад исчез, и бойкие языки пламени стали высовываться из лопнувшего окна и жарко лизать голубую кровлю. — Горит! — со страхом и восхищением ахнул Денис. — В натуре, пожар! Паша молча тянул рубиновое вино из бокала. — Бог-то все видит! — вдруг зло и весело вскрикнул Паша и отсалютовал пожару бокалом. — Мудак вонючий! — Кто?! — искренне не понял Денис. — Это могильщика дом, пусть горит! — То есть в смысле — «пусть горит»?! То есть как? Кого дом? — ошалел Денис. — Этот ублюдок держит самую большую похоронную фирму в городе, — охотно пояснил Паша, наполняя бокал. — Он меня кинул тогда почти на миллион, а Бог-то все видит! — и он сделал большой глоток. В глазах Дениса было такое недоумение, что Паша решил пояснить. — Я машину покупал, и он мне продал, а она кривая оказалась! — Кривая? — Перебитые номера и документы фальшивые. Они ее на пять лет омолодили, суки! И он знал! — Омолодили? — все больше и больше тупил Денис, поглядывая на пожар и уже замечая огонь в соседнем окне. — Она третьего года была выпуска, по факту, а они переделали все так, что она стала как будто восьмого, омолодили на пять лет, а там разница в семьсот тысяч получается! Вот почти на миллион меня и опрокинули! Пидорас! Вот теперь пусть горит, сука! — А если… Если и на другие дома перекинется? Если и до нас дойдет? — испугался Денис. — Разве что… — пожал плечами Паша. Денис набрал на мобильном ноль один, но беспристрастный голос ответил, что такого номера не существует. — Это же с мобильного… Может, ноль ноль один попробуй, — посоветовал Паша. Во дворе горящего дома показалась обезумевшая женщина с ведром и пузатый мужчина с сажей на лысине и в одних штанах. На кусты роз с диким грохотом вывалилась оконная рама. — И такого тоже номера нет… — растерялся Денис. — Я не знаю, у пожарников всю жизнь было ноль один. Звони спасателям. — А какой у них? — А хер его знает! У меня, слава Богу, никогда ничего не горело. Погугли. Нервно расхаживая по балкону, Денис дрожащими руками, поднес ко рту телефон: — Гугл! Как звонить пожарным… при пожаре… с мобильника… — заикаясь, начал он. — А! Вон! Едут-едут! — вскрикнул Паша, кивнув в начало улицы. По улице пробежали пожарники в грузных доспехах. Подкатила одна большая красная пожарная машина, потом вторая. Люди засуетились, стали раскручивать шланги. Зрителей вокруг дома прибавилось. Огонь уже трещал, гудел и пылал вовсю. «Странное дело, — подумал Паша, попивая вино и смотря на пожар. — Такое ощущение, что это и есть вся наша жизнь. Мы сидим, разговариваем, пьем вино. День солнечный, весенний. И все горит… Огонь полыхает, а уйти некуда. Да и когда было по-другому?» К пожарным машинам подъехала скорая и полиция. Денис при виде спасателей сразу успокоился и повеселел. Вытер потный лоб и выпил вина. Нос его покраснел на солнце. Щеки зарумянились. Паша поймал себя на мысли, что еще никогда не видел его таким красивым. Этот контраст белой шеи, красных щек, алых губ и темных волос был таким беспощадным, что мучил Пашу, бил в самое сокровенное. Ему захотелось что-то сделать, как-то отреагировать, но он сидел молча, боясь испортить этот момент. Счастье было в зените, и он желал насладиться каждым мгновением. И все это навсегда застыло в янтаре: деревянный пол балкона, жаркие, хмельные, алые губы Дениса, яркое солнце над сосновым лесом и раскаленный пожар. — Нда-а-а… — протянул Денис. — У кого-то утро явно не задалось. За выпивкой они не заметили, как пожар исчез. Так никого и не приняв на борт, первой уехала скорая. Потом исчезла одна пожарная машина, а за ней и вторая. Полицейские с папками в руках грустно ходили по загаженному газону, выслушивая погорельцев. — Гарью воняет… — поморщился Паша. — Пойдем в лес погуляем. — Пошли! — по-детски радостно согласился Денис. И они не заметили, как ушли далеко в лес. Все тропинки закончились. Отчетливо слышался перестук дятлов. Рядом на трухлявом стволе сидела неизвестная птица с белой грудкой. Повсюду росли тоненькие голубые цветочки. Все это было как на другой планете. Денис вдруг заплакал. — Не знаю, что со мной! — всхлипнул Денис. — Так грустно и так сладко… Такая тоска и такое… — И грустно, и сладко, и тесно в груди! — в первый раз в жизни срифмовал Паша.  — Лисенок! — вдруг ахнул Денис. Кусты папоротника шевельнулись, и на узкую тропинку, прямо к ним навстречу вышел лисенок. Тощий и сутулый, он еле стоял на темных лапках. Большие уши обвисли. Лисенок покачнулся и сел, укрыв лапы хвостом. — Прямо настоящий! — улыбнулся Денис и протянул руку чтобы погладить рыжую голову. — Не трогай! — оборвал его Паша. — Вдруг бешеный?! — Да не бешеный он. Просто голодный. Он заблудился, наверно, или маму его убили браконьеры. Видишь, какой он тощий? — жалостливо произнес Денис и присел перед лисенком на корточки. — Бешеные воды боятся! — нашелся Паша. — Дай-ка! Достав из пакета с алкоголем и закусками бутылку минералки, он вылил половину прямо перед носом зверька. Лисенок грустно посмотрел на Пашу, и большие треугольники ушей его опали еще больше. — Да не заразный он! Может, клещ его укусил? — спросил Денис. — А на них разве действует? — Не знаю. Но он от голода еле на ногах стоит. Паша отпил вина из горла бутылки и отмахнулся: — Да ничо с ним не будет! Оклемается. Щас найдет что-нибудь в лесу. — Да он и идти-то не может! — И что ты предлагаешь? — Я не знаю, — растерялся Денис. — И я не знаю. Что, если он и вправду больной? — Я знаю, что если я его тут оставлю, моя совесть меня загрызет. Помолчали. — А чо они едят? — спросил Паша. Лисенок сидел неподвижно, опустив мордочку, и покорно ожидая своей участи. — Сыр… — Сыр? — удивился Паша. — Ну помнишь, как в сказке… — Паша так посмотрел на Дениса, что тот споткнулся на полуслове и потерял мысль. — Ну… Лиса украла у сороки сыр… У вороны… Это просто первое, что пришло в голову. — Может, колбаску они едят? — задумался Паша. — Звони в зоопарк! — нашелся Денис. В городском зоопарке не отвечали. Он уже успел закрыться. Однако следующей строчкой Гугл выдал адрес приюта для диких животных «Варежка», там трубку подняли почти сразу. Разговаривал Паша, и довольно долго. Женщина на том конце все пыталась узнать — болен ли зверек. — Я не знаю, — расхаживал взад-вперед Паша. — Он худой очень, голодный. — Он точно ничем не болен? — Так откуда же я знаю?! Я же не ветеринар! Я привезу его, и вы сами посмотрите! — Хорошо, — согласилась женщина. — Привозите, но только я сразу предупреждаю, что больного мы не сможем взять. У нас на лечение бюджета не хватит. Лисенок с грустью в чайных глазах позволил загрузить себя в пакет, и они поехали. Колесили долго. Приют спрятался непонятно где, на другом конце города, на самой окраине, в каких-то гаражах. Среди кустов, бетонной ограды и деревянных бараков стояли глухие высокие ворота без опознавательных знаков. Долго никто не открывал. На другой стороне улочки стояла высокая остроконечная пресвитерианская церковь из красного кирпича. Денис всю жизнь прожил в городе, но видел это здание впервые, даже не слышал о нем. За оградой оказался просторный двор, заставленный клетками. Большие и маленькие, они стояли просто так, прямо под открытым небом. Собаки лаяли, и запах был странный. За низенькой оградкой неподвижно стоял маленький лохматый рыжий пони. В соседней клетке сидел медвежонок. Где-то позади маячил аист. Их встретила высокая, худая, недовольная женщина в грязных резиновых сапогах. Видно, ее отвлекли от важных дел. Впрочем, когда Паша дал ей денег, женщина подобрела и разговорилась. К великому облегчению Дениса, лисенка приняли. Совсем уже поникший, он дрожал, опустив голову. Домой возвращались уже на закате. Молчали. Денис покусывал нижнюю губу, чтобы не заплакать. Лисенка было очень жалко, да и целый день сегодня он был какой-то особенно чувствительный. В сосновом лесу Паша не выдержал и, съехав на обочину, пошел облегчиться в кусты. Денис тоже вышел и просто не спеша пошел в лес. Тоска была так велика и глубока, что он не знал, что с ней делать. Вдруг позвонил Айк. Он был злой и возбужденный. — Ты где сейчас? В банке? — резко начал он. — Я за городом, а что такое? — улыбнулся Паша. — Что такое?! Ты издеваешься?! Черная суббота — вот что такое! Рублю пиздец! В груди все похолодело. Паша понял, о чем это он, но все равно переспросил: — Что? Как? Сильно? Серьезно? — Да уж серьезней не бывает! У нас тут пиздец! Ты новости не смотришь, что ли?! Еще утром началось! — Нет… — выдохнул Паша. Ноги уже плохо держали его. — Ты мне скажи главное! Ты с этими пидорасами из «Элизиума» договор в рублях заключал?! Или в валюте?! Если в валюте, я сам тебя кончу! Ну! Алё! В рублях же?! — В валюте… — чувствуя как белеют щеки, выдохнул Паша. — Алё! Я тебя плохо слышу! В рублях же?! Потому что это пиздец! — Я перезвоню… — побелевшими губами прошептал Паша и отключил звонок. — Денис! — крикнул он на весь лес, но никто ему не ответил. Кровь ударила в голову и зазвенела в ушах. — Денис! — крикнул он, но только горячее закатное солнце горело в соснах. — Денис! Он стал звонить Денису, трубку не брали. Паша побежал к машине, но вдруг услышал в стороне знакомую мелодию. Он кинулся на звук и увидел Дениса. Свернувшись калачиком, тот тихо спал под сосной.