Доктор рекомендует...

— Лучшим отдыхом для человека всегда считалась смена деятельности, это еще древние верно подметили, — назидательно провозгласил Вениамин и даже вскинул вверх указательный палец для пущей убедительности. — Жизнь — значит движение. Активность и еще раз активность, во всех смыслах этого слова, — вот залог здоровья и долголетия! Самому доктору, правда, это утверждение ничуть не помешало удобно устроиться в раскладном кресле, предусмотрительно поставленном на травку в тени корабля. Травка была искусственной, хоть вроде и мягкой на ощупь (если не пытаться ее сорвать, конечно), зато тень самой настоящей. Впрочем, выглядела неживая псевдотравка приятней и живее земных настенных газонов, хотя и была огнеупорной и антивандальной. Да и не травкой вовсе, если уж говорить начистоту, а экспериментальным фрисским покрытием для стартовых столов, и разномастные космические корабли на переливчатом зелено-желто-голубом огромном космодромном газоне смотрелись… а, ладно, да просто отлично они смотрелись! Словно гигантские елочные игрушки самых разных цветов и форм. Вениамин проводил благожелательным взглядом Теодора и Дэна, тащивших в грузовой отсек длинное черное нечто, больше всего напоминающее то ли автобота, то ли десептикона, заглючившего на середине трансформации. Разнокалиберные выступы торчали из гробообразного ящика в разные стороны, существенно затрудняя его перемещение в пространстве даже при помощи киборга. Впрочем, Дэн бы справился, но Тед считал неправильным отлынивать от погрузо-разгрузочных работ, если ими занят его напарник. Доктор подобными предрассудками никогда не страдал, и потому предпочитал наблюдать за работой молодежи со стороны — с искренним удовольствием и неизменной благожелательностью. Из его кресла как раз открывался отличный обзор как на гравиплатформу заказчика, так и на внутреннее помещение грузового отсека «Космического Мозгоеда», где пилот с навигатором как раз пытались уложить черный угловатый гроб с многочисленными выступами на стопку таких же ранее ими сюда принесенных черных гробов так, чтобы и он сам в частности и все они в целом занимали как можно меньше места. Наблюдение за игрой в тетрис в режиме реалити-шоу завораживало. — Чередование физической и умственной активности способствует здоровью как телесному, так и душевному, — удовлетворенно пробормотал доктор, когда парни успешно справились с нелегкой задачей и пошли за новым ящиком. — А диваны не способствуют ничему, кроме лени и разведения клопов. — Какие клопы, Венька?! Что ты несешь?! — всполошился выглянувший из шлюза капитан. — Где ты видел клопов? Сроду их у нас не было! — Ну блоха-то была, — не растерялся Вениамин. — А где блоха — там и до клопов недалеко. — Блоха была центаврианская! То есть фрисская! И ненастоящая! А клопы… — Клопы?! У нас есть клопы?! — Рядом со Станиславом возникла Полина, радостная и воодушевленная. — Настоящие?! Где?! Я давно мечтала… — Нигде! — рявкнул вконец разозленный Станислав. — Это в мозгу кое у кого клопы с тараканами, аж из ушей усы торчат! А на борту никакой живности нет и не будет, пока я здесь капитаном! — Мяу?! — негодующе вопросили на два голоса из глубин пультогостиной. Станислав резко сбавил тон: — Ну, кроме кошек, конечно… Кошки — это совсем другое! — Конечно-конечно, Стаси… нислав. Кошки — не блохи, с этим я как врач абсолютно согласен… Разочарованная Полина исчезла, а Станислав немного попрожигал благостно ухмыляющегося старого друга и поинтересовался: — Ты закончил ревизию медотсека? — Да, — довольно подтвердил не подозревающий ничего дурного доктор. — только что, отдыхаю вот. — А финансовые отчеты сделал? Нет? Ну так займись. — Стасик! Но это нечестно! Я же только присел! — Там тоже можно сидеть, заодно и отдохнешь. Сам же говорил, что лучший отдых — это смена деятельности.