Memories

      — Да…       — Кто он, я его знаю? — Парень подскакивает на месте, его глаза округляются, в них загорается интерес. В этот момент он сморит на Алису так, словно она рассказала ему какую-то страшную тайну, а он сам никак не может поверить в услышанное. Хотя, для блондинки это действительно был самый сокровенный секрет.       — Это уже второй вопрос, Джеймс Сириус Поттер.       Никто не знает, что повлияло на её решение. Немного алкоголя, который Джеймс всё-таки смог в неё влить, хотя она всеми силами сопротивлялась, а Роза сопровождала это всё недовольным взглядом, жар от почти потухшего камина или банальная безысходность, подпитываемая светлыми, но такими красивыми глазами Джеймса, которые смотрят на неё так внимательно, что живот мигом скручивается в узел. Но она сделала это, она почти с потрохами выдала ему все свои тайны, как бы Роза не пыталась остановить и вразумить подругу. Последний раз выбрав правду, на вопрос «Тебе нравится кто-нибудь?» Она гордо ответила «Да», не задумываясь. Выдали её, разве что, мигом заалевшие щеки. Она будет очень переживать из-за последствий, но это будет потом. А она здесь и сейчас, прямо перед своим страхом с почти раскрытыми картами.       «Правда или конфета».       Дурацкая игра в которую играли еще во времена Мародёров. Ничем, по сути, не отличается от магловского «Правда или желание», только вместо желания нужно выбрать и съесть конфетку «Берти Боттс». Но, если не повезет, придется через силу проглотить несчастную конфету или правда попадешь на желание — это правило придумал уже Тед, право же, фантазии ему не занимать.       Розе ужасно не везло с конфетами и она проиграла Джеймсу уже три желания, Алисе — пять. Но гриффиндорка не так проста, чтобы выдавать все свои тайны лишь бы лишний раз не молиться самому Мерлину, надеясь на сносный вкус конфеты. Можно и подавиться несколько раз ради такого дела. А вот Алису она правда не понимала, девушке постоянно везло со вкусными конфетами, но она раз за разом выбирала правду. В голове раз за разом мелькала до абсурдности странная мысль: «Нашла необычный способ признаться, Долгопупс?». Но Роза, как никто другой знает, что уже через пару часов подруге будет ой, как стыдно за это все. Даже на кофейной гуще гадать не надо — Алиса натура простая, её можно читать как открытую книгу. Но ведь в каждой, даже самой простой книжке есть скрытый, не многим понятный смысл.       — Что ж, ладно, Лиса, правда или кон…       — Тебя не смущает, что на протяжении всех сорока минут до этого, ты крутил бутылку, прежде чем спросить? — Роза скрещивает руки на груди и хмурит рыжие брови. Совсем обнаглел Поттер, нарушает свои же правила! На самом деле, не так уж Уизли и хотелось отвечать на вопросы кузена, если вдруг горлышко бутылки укажет на неё. Но она просто не могла позволить Алисе рассказать Джеймсу всё сейчас и таким образом. Девушка была уверена, что время для этого ещё не пришло.       Джеймс лишь закатывать глаза и, потерев ладони друг о друга, крутить пустую бутылку магловского шампанского. Надо сказать, Роза действительно не была уверена, в том, что вся эта игра — хорошая идея. Но противостоять двум друзьям она не смогла.       Бутылка крутится подобно волчку; так быстро, что почти потухший огонёк в камине только и успевает, что мелькать на гладких поверхностях стекла. Уизли это завораживает. Она смотрит на бутылку внимательно, не отрывая взгляда, а она всё вертится и вертится, начиная замедлять свой ход.       — Ох, Роузи, правда или конфета? А лучше просто съешь конфету и проиграй мне очередное желание — Джеймс хищно скалится, обнажая белые зубы и сверкает глазами.       — Крутить должна была Алиса, но, так и быть, правда.       От неожиданности подобного заявления, Джеймс наигранно, даже слишком, схватился за сердце. Алиса лишь улыбнулась, но когда заметила, что Поттер скользит по ней взглядом, спешно опустила глаза в пол.       — И так, — Уизли фыркнула, а парень слишком уж шустро вскочил и уселся по турецки — Если бы к тебе в дом заявился кто-нибудь из слизеринцев, скажем, например, Ал, с просьбой переночевать у тебя, ты бы впустила его?       Услышав имя братца, Роза помрачнела, «Нашел, о чем напомнить!»       В тот день, когда испуганные одиннадцатилетние юные волшебники стояли в Большом Зале перед Распределяющей шляпой и с замиранием сердца ждали, кто на какой факультет попадет. Альбус очень переживал, и всё ещё боялся того, что может попасть на «Не-Гриффиндор». Роза всеми силами старалась его успокоить, и говорила, что всё будет хорошо. Ведь они же семья, и должны держаться вместе, правильно? За те одиннадцать лет жизни Ал стал для неё большим, чем просто друг и дальний родственник. Он стал для неё братом, родным и незаменимым. Связь между ними была практически так же сильна, как у Лили и Хьюго сейчас, а это дорогого стоит. И вот Директор МакГонагалл назвала её имя. Роза почувствовала, как сердце стучит с новой силой, а ноги подкашиваются. Ей было страшно, Мерлин, так страшно. А что, если что-нибудь пойдёт не так? А что, если Когтевран? Пуффендуй? Мерлин упаси, Слизерин? Когда она слышит громогласное «Гриффиндор!», и приветственные крики за столом, где было множество кузенов и кузин, она понимает, что задержала дыхание. Она успокаивается, пока идет к столу своего факультета. На душе было спокойно. Теперь она беспокоилась уже не за себя, а за Ала. Когда Шляпа выкрикнула «Слизерин!», Роза почувствовала, как бледнеет. И самое страшное было то, что мальчик отнёсся к этому абсолютно спокойно! Принял как должное! словно так и должно быть! Роза видела, как он садится за стол, видела, как Скорпиус Малфой пожимает ему руку, видит, как Вероника Сноу приветливо улыбается. И Розе стало противно от одной мысли о том, что завтра она увидит брата в мантии зелёного цвете. Ей никогда не хотелось заплакать так сильно, как в тот день. Она она почувствовала, как Фред положил руку ей на плечо, увидела, как Джеймс, не менее бледный чем она сама, постарался поддерживающе улыбнуться, и поняла, что она не будет переживать это одна. А потом рядом Сели Алиса Долгопупс и Лиззи Джордан, и всё стало ещё немного лучше. Вечером следующего дня Вероника толкнула Розу в коридоре, и рассмеялась, а Альбус, который был рядом, даже не вступился за неё, хотя всегда это делал. Роза вытирала непрошеные слёзы в тот момент, когда к ней подбежал Альбус. «Прости её, Роуз, она не знает, что творит», — тогда сказал он. «Как это произошло?» — только и смогла в тот момент прошептать девочка, — «Как ты мог попасть на этот факультет? Ведь тебя уничтожат там, Ал!». Альбус помрачнел. Он хотел бы сказать Розе о том, что она тоже не будет в почете у факультета, только в те дни, когда однокурсникам будет необходимо списать домашнюю работу, но промолчал. Потому что не хотел с ней ссориться. «Ронни больше не будет трогать тебя» — безразлично пожал плечами он, словно не слышал её слов вовсе, «Это всё, что я хотел сказать». Мальчик уходил по коридору в сторону подземелий, когда услышал вслед: «Ты не достоин своей фамилии! Истинный Поттер никогда бы не поступил на этот факультет!». Именно тогда и порвалась та прочная нить, что связывала их. Больше не было Розы и Альбуса. Были лишь «Гриффиндорка-Уизли» и «Змеёныш Поттер». Чтож, так тому и быть.       — Нет, черта с два — задумалась она лишь на мгновение, но ответила громко и четко. Тем более, именно такая ситуация была сегодня (или уже вчера?) днем. Но им не обязательно об этом знать. Об этом знать вообще никому не обязательно.       — Эх, ты, Роузи, Роузи. Неужели бросишь братца на произвол судьбы?       — Он придет к тебе.       — Нет, его Лил не пустит — хохотнул парень. Скольких сил ему стоило не рассмеяться, кто бы знал!       В отличие от Розы, Джеймс не переживал совсем. Ни тогда, ни сейчас. Говорил об этом громко и открыто, не скрывая усмешек и издевок. Прозвище «Змеёныш Поттер» для брата, кстати, придумал именно он. Лили была, конечно, против, но останавливать не стала — разборки между братьями её не касаются. Она всегда придерживалась этой позиции, и в их ссорах старалась оставаться наблюдателем, или вовсе уходить как можно дальше.       — Возможно, но меня это не касается — Розе не оставалось ничего, кроме как согласиться. Все эти разговоры об Альбусе и других учениках Слизерина ей уже успели осточертеть. Нужно срочно перевести тему, поэтому Уизли, ни думая не секунды, крутит бутылку.       — Джейми, правда или конфета?

***

      Время близилось к полудню, но за всю ночь они не сомкнули глаз. Кто же знал, что кузина Ронни готовит такие отличные зелья! Девушка могла приготовить сложнейшие снадобья за считанные минуты, но сегодня пришлось повозиться, ведь у того, о чем попросили Скорпиус и Альбус действительно сложный рецепт, требующий полной концентрации и внимания. Такое сильное зелье! И такого сложного состава она не видела очень давно!       — Если я замечу еще хоть одно, самое малейшее движение с твоей стороны, то заставлю выпить все это варево. И уж поверь, Поттер, отравишься. Оно еще не готово, — девушка бросает в его сторону мимолетный взгляд и взводит глаза к потолку. Её карие глаза метают молнии, и любому, кто сейчас бы посмотрел на неё, должно было стать страшно.       — И долго еще ждать? — Альбус, развалившись в кожаном кресле хмыкнул и посмотрел на девушку.       — Процесс шел бы намного быстрее, если бы ты не вякал мне под руку! — Адель заправила выбившуюся прядь тёмных волос за ухо и снова наклонилась над котлом.       — Подумаешь, мастерица зелий.       — Я сказала, закрой рот! — Альбус еле успел увернуться, когда Аделаида швырнула в него какой-то пузырек; зелье ударилась о стену и расползлось на дорогих обоях темным пятном.       — Эй, поосторожнее, — Сухо прокомментировал Скорпиус, не отрываясь от прочтения какой-то старой, потрепанной книжонки. Только внимательно присмотревшись, можно было увидеть обложке вытертые буквы: «Портрет Дориана Грея». Если говорить честно, этот процесс его не очень интересовал. Если Альбус, как волшебник, хорошо разбирающийся в зельеварении, следил внимательно и старался комментировать каждый шаг, то его, Скорпиуса, это вообще не цепляло.       — У-у-у, почему ты такая злая? У кого-то сегодня плохой день? — Альбус начал откровенно ржать, а девушке ничего не оставалось, как шикнуть себе под нос: «Да пошел ты, Поттер»       Он бесил её. От одного взгляда на него, Адель впивалась ногтями в кожу, лишь бы не ударить его по смазливой мордашке. Сноу-младшая не хотела терпеть компанию сестры в лице Малфоя и Поттера — особенно её воротило от второго — но приходится. Теперь все решает власть, а Аделаиду даже родители не очень-то жаловали. Все и всегда немного больше любили очаровашку-Веронику и Адель терпела. До поры до времени. Теперь-то она открыто может сказать сестрёнке в лицо, как ее ненавидит — всё равно, если Ронни что-нибудь понадобится, она прибежит к ней, больше не к кому. Хотя сегодняшний день превзошел все ожидания: к ней приперлись Малфой и Поттер со странной просьбой приготовить максимально сильную амортенцию и сделать это так, чтобы не узнала Сноу-старшая. И как бы противны ей не были эти двое — хотя, ладно, Малфоя можно терпеть — за достойную плату она даже сделала бы сальто назад в придачу. Ну, что поделать? Корысти ей не занимать.       — Заткнитесь оба. — подал голос Скорпиус, по-прежнему не отрываясь от своей старой книжечки — Дели, скоро все будет готово?       — Не терпится моей сестрёнке подсыпать? — снова подал голос Поттер.       — Решил таким образом выиграть у моей кузины? Фу-фу-фу, Малфой, — Сноу усмехнулась, и насыпала в котёл добрую горсть какого-то сыпучего вещества.       — Ты знаешь? — Скорпиус привстал с дивана и мигом напрягся. Его ошарашенное лицо надо было видеть!       — Я знаю всё. Но не волнуйтесь, мальчики, я умею хранить тайны.       — Почему-то я в этом сомневаюсь — пробурчал себе под нос мигом помрачневший Поттер. С каждой секундой находиться здесь хотелось ему всё меньше и меньше.       Между молодыми людьми повисла тишина, и даже маленький щегол, сидевший в клетке, не стремился её нарушить.       — Если я правильно все рассчитала, ему нужно покипеть всего два часочка. — Адель не обратила на его слова внимания, хотя очень хотелось запустить в него что-нибудь ещё.       — Знаешь, Скорп, я кажется придумал, как подлить это варево умнице-Уизли. На днях приезжает Виктуар и в честь этого все мы соберемся вместе, на Гриммо 12. Думаю, если учесть, что Долгопупс и Джордан, с вероятностью сто десять процентов из ста, точно будут там, я могу пригласить тебя с собой.       Малфой перевел на друга непонимающий взгляд, до него не сразу дошел смысл сказанных Поттером слов.       — Тебя сразу расстроить? — Адель снова оторвалась от котла и посмотрела на Поттера темными глазами — Мне придется идти с вами. Чтобы это зелье подействовало, его нужно подлить в определенное время, в определенной пропорции. Состав у него такой. Не думаю, что у вас это получится. Придется тебе терпеть меня, Поттер. Или ваш план обречен на провал. Отравите бедную девочку, чего стоит, заподозрят ведь вас. Тем более, спрятаться среди львят и орлят намного проще, когда змеёнышей больше. Кстати, разве твоя кузина не вышла замуж, Поттер? Тогда там будет еще и барсучок, разве нет? — Дели победно ухмыльнулась, а потом начала и тихо посмеиваться. Эта тирада стоила удивленного, побелевшего лица Поттера, определенно стоила.       Скорпиус лишь приподнял бровь, но, спустя пару секунд молчания, утвердительно кивнул, словно только что дал девушке разрешение на поход с ними. Как будто она его спрашивала об этом! Где-то на кресле недовольно застонал Альбус. Слизеринка лишь фыркнула; терпеть его не может, вот пусть только появится в Хогвартсе, обязательно отравит его на зельеварении.       Часы пробили полдень, нарушив своим звоном тишину мрачного особняка.

***

      Настенные часы вот-вот пробьют два.       Тик-так, тик-так.       А Лили уже целую лекцию прочитали о том, как именно надо себя вести, чтобы расположить людей к себе. Конечно, чередуясь с рассказами о том, какая Эллисон замечательная. Всё-таки влюбленные мальчишки — существа помешанные. Неужели Джеймс станет таким же идиотом, если влюбится по-настоящему? Где он кстати? Лили не видела его со вчерашнего утра. Неужели не ночевал дома? Тогда где? Хотя, сам справится, не маленький.       Каждый обитатель дома на Гриммо 12, да и любой член семьи Поттер-Уизли в принципе, прекрасно знал, что Джеймсу хорошо где угодно, только не дома. И мистер, и миссис Поттер уже привыкли к тому, что их старший сын постоянно гуляет, целыми сутками не появляясь дома. у Джинни просто не получалось его контролировать, и, когда Джеймсу исполнилось пятнадцать, она сдалась. Джеймс был волен гулять где угодно, и сколько угодно, лишь бы был жив, и об учёбе не забывал.       Надо сказать, когда Лили приехала к Хью, она не услышала голос своего старшего брата из-за закрытой двери кузины.       А часы все идут.       Тик-так, тик-так.       А Лили второй день учится быть дружелюбной и открытой с чужими. И зачем ей это надо? Ах, да, ради брата. И чтобы не быть одинокой. Ведь только вчера на этом самом месте она устроила целую истерику и рыданиями и причитаниями, что никому не нужна. Кто бы мог подумать, что она на все готова ради младшего Уизли?       А план был до предельного прост: Лили нужно было — всего-то! — подружиться с Эллисон Квин и разузнать, что она думает о Хьюго. А еще лучше, как подруге, ненавязчиво предложить его кандидатуру в качестве парня.       Тик-так, тик-так.       На стол становится пустая чашка из-под цитрусового чая. Уже пятая по счету. Всё-таки Хью прав, в какой-то степени она наркоманка. Барабанит пальцами по столу, уже сил нет закатывать глаза. Нервы вот-вот сдадут, а разочаровать брата не хочется. Хьюго всё говорит, говорит и говорит, а Лили всё слушает, слушает и слушает, и учится дышать, а не задыхаться.       Тик-так, тик-так.       — Я не могу, Хью! — прерывает его монолог жалостным воплем, почти криком о помощи — Не могу… Прости… Я пыталась, правда! — вскакивает с кровати, задевая одну из кружек и вылетает из комнаты, попросту не замечая этого. Кружка падает на пол, разбиваясь на мелкие кусочки. Хьюго тоже этого не замечает; замолкает и медленно присаживается на край кровати. Взгляд у него пустой, стеклянный, безжизненный, в душе образуется какая-то пустота вперемешку с обидой, и он не знает, что это такое, и откуда это взялось. Лили ушла, он не будет её останавливать.       А часы все идут.       Тик-так, тик-так.       Лили шмыгает носом и громко хлопает дверью. На вопросы Алисы и Розы, сидящих внизу не отвечает, стараясь избегать даже взгляда девушек, будто по глазам прочесть смогут. А, вот и Джеймс нашелся! Он замечает сестру, и его взгляд становится обеспокоенным, внимательным, и он вот-вот подскочит с места, и подбежит к ней, но сейчас Лили не до него, а то обязательно бы прочла брату нотацию. С удовольствием пожаловалась бы им всем, но прекрасно понимает, у каждого из них своих проблем полно, чего стоит одна Алиса. Зачем же тогда навязываться?       На выходе из дома сталкивается с кем-то. Поднимает глаза и на душе становится немного легче, когда она видит пред собой улыбчивую Элизабет.       — Они в доме, Лиззи, заходи — старается, чтобы голос не дрожал, получается вроде сносно.       — Да, конечно. Слушай, Лили, я… в общем… Извини, я запоздала с этим… мне… меня попросили тебе кое-что передать. Сказали, ты будешь рада. Извини, конечно, что поздно, но…       Гриффиндорка начинает спешно копаться в своей сумке и достает оттуда маленький конвертик. Письмо.       — Спасибо, Лиз.       Лили пытается улыбнуться и, даже не попрощавшись с Джордан, медленно плетется на Гриммо 12. Придя, сухо здоровается с отцом и уверяет маму, что все в порядке. Мимоходом сообщает, что Джеймс у Уизли, чтобы родители не беспокоились. Даже не заглянув на кухню, не смотря на то, что отец о чём-то говорил ей вслед, поднимается в свою комнату и только там вспоминает о конверте. Берет его в руки; точно письмо. Вся печаль и тоска тут же уходят, когда на этом самом конверте, аккуратным, почти каллиграфическим почерком, выведено такое родное: «Моему Солнышку»       Лили улыбается так, словно не верит своему счастью и, не медля ни секунды, раскрывает письмо. «Здравствуй, Лили, mon rayon de soleil [мой лучик солнца]! Как ты уже догадалась, мы возвращаемся домой. Я не буду описывать наш медовый месяц здесь, хотя он был le plus inoubliable [самый незабываемый] в моей жизни. Я расскажу тебе все при встрече, хорошо? Мы безумно соскучились по вам, по вам всем. Особенно Тед. Это еще одна из причин вернуться как можно скорее. Не унывай без нас, обещаешь? Мы скоро будем. И, прошу, предупреди о нашем приезде дядю Гарри и тётю Джинни. T'aime [люблю тебя], Виктуар Уизли Люпин.»       В конце этого маленького, солнечного послания, Лили не могла сдерживать искреннего смеха. Ведь в самом-самом конце, корявеньким, безусловно тедовским почерком было написано: «Передай Джиму, что если он брал мою гоночную метлу — я его убью. А я ведь узнаю! T.L.»       Вся печаль и тоска тут же ушли, будто их и не было вовсе, вместо них появилась какая-то легкость, словно одним своим письмом Виктуар решила все проблемы. Лили всегда хорошо ладила с Вик. Именно с ней становилось хорошо и легко, словно девушка с рождения не Вэйлой была, а прирождённым психологом. Запомните, если у вас всё плохо — поговорите с Мари-Виктуар Уизли, и, если всё станет не отлично, то точно более-менее хорошо.       — Мам! Пап! Вик и Тедди возвращаются! — слетает с лестницы, чуть не упав на предпоследней ступеньке, и забегает на кухню. — Вы уже слы… — слова застревают в горле.       — Я думала, Элизабет доставит тебе это письмо быстрее. Или ты только сейчас открыла его?       Лили замирает, словно прямо перед ней стоит один из хогвартских призраков. Хотя, перед ней всего лишь молодая миссис Люпин; такая же улыбчивая, красивая, счастливая. Девочка приходит в себя лишь когда из-за угла выскакивает Тед и набрасывается на неё с крепкими медвежьими объятиями.       Только сейчас Лили Луна Поттер понимает, как ей их не хватало! В этот момент Хьюго Уизли исчезает из её головы, и она заполняется тёплой любовью к Виктуар и Тедди, которых она не видела так давно. Неужели всё-таки любовь не только для детей?

***

      Наконец-то дописав свою новую песню, Элизабет может выдохнуть свободно и снова открыть окошко своей мастерской-студии-сарая, впуская туда свежий воздух. Летнее солнышко щекочет её лицо, а прохладный ветерок трепет тёмные кудряшки. Именно это и можно назвать идиллией. Она так и делает.       Девушка улыбается и, убрав все свои инструменты на места и сложив тексты собственных песен и мелодий, расписанных по нотам, может гордо поднять носик к верху и наведаться в дом Уизли. Лиззи уверена, её подруги именно там. Всё-таки справиться со всеми своими «Супер секретными делами на половину лета» получилось значительно быстрее, что не может не радовать. Нужно сказать Розе, что она, Джордан, вот-вот приедет.       Девушка берет в руки магловский телефон, который все Поттеры-Уизли, да уже и добрая половина магического мира, используют для общения, и набирает номер подруги. А что, маглы очень умны, раз такое придумали, надо отдать им должное. На звонок Роза не ответила. Что ж, придется устроить сюрприз.       Как только девушка сбрасывает вызов, её взгляд цепляется за конверт, который лежит на тумбочке, и в голове тут же мелькает пугающая мысль: «Она забыла передать письмо!». Красивая сипуха влетела в её окно около нескольких недель назад. К её лапке было привязано письмо, где говорилось, что Мари-Виктуар Уизли — или уже Люпин? — и Тедди Люпин возвращаются из Франции обратно, сюда, и маленькая бумажка, адресованная уже Лиззи, в котором девушка просила по возможности отдать Лили письмо и, конечно же, передавала всем привет. С Вик она достаточно дружна, несмотря на разницу в возрасте. Хотя, Виктуар, подобно Лили, слишком солнечна и дружелюбна, чтобы не быть с ней в хороших отношениях. Виктуар любят все. И все это знают. Да и письмо передать не так уж и трудно, так подумала тогда девушка.       Но вот, прошло уже больше двух недель, а письмо всё ещё у Джордан. Ни это ли называется провалом?       Как только Лиззи оказалась на лужайке у дома, навстречу ей выскочила — нет, просто вылетела — Лили. Девочка нервно кусала губы, а ветер трепал её длинные рыжие волосы так, что ей ежесекундно приходилось поправлять их. Да, погода сегодня была северная. Поттер остановилась и попыталась мило улыбнуться, Лиззи передала ей письмо и направилась в дом.       То, что она увидела внутри, заставило её впасть в некий ступор. Да что сегодня со всеми происходит?       Роза напряженно смотрит в одну точку и нервно барабанит пальцами по столу, Алиса то и дело запускает пальцы в волосы и старается смотреть куда угодно, только не Поттеру в глаза, а он сам, словно только и пытается поймать её взгляд, иногда усмехаясь и облизывая губы.       — И что тут, позвольте узнать, у вас без меня приключилось?