***
Да, всё-таки милая обстановка маленького, уютного, почти магловского кафе смогла поднять Алисе настроение. Девушка сидела и, с весьма довольным видом, пила капучино. За двадцать четыре года слишком многое изменилось в волшебном мире: в Косом переулке появились магазинчики с магловской техникой, в Хогвартсе появился предмет, где изучают магловскую литературу, во многих кафе появились магловские блюда и напитки — маглы, сами того не ведая, словно присутствовали здесь и вносили в свою лепту в развитие магического мира. Мнения на этот счёт разделились: одни, чаще сего чистокровные аристократические семьи (например, Малфои, или те же Сноу) в открытую говорили, что презирают всю «Магловскую заразу» и считают, что проникновение магловских технологий в волшебный мир — большая проблема. Другие же не видели в этом ничего плохого, считая, что прогресс никогда не стоит на месте, и это рано или поздно всё равно бы произошло. Любимое кафе Алисы Долгопупс как раз находилось в самом сердце Косого переулка и специализировалось на магловской кухне. Возможно, именно за это гриффиндорка и полюбила его всем сердцем, — той его частью, что не была занята Джеймсом Поттером, — постоянно советуя это кафе друзьям и заходя сюда при каждой возможности. Это кафе всегда дарило ей только лучшие воспоминания. Вот и сейчас Алиса Долгопупс сидит здесь, за своим излюбленным столиком у окна, вместе с Розой Уизли и болтает о всякой чепухе. Но в один миг брови её хмурятся, а потом на лице появляются удивление и… легкий испуг? — Роуз, — Алиса говорила шепотом, неотрывно глядя в дверной проём, где только что звякнул колокольчик. Уизли почему-то даже не думала поворачиваться — думаю, он здесь из-за тебя. Девушка не то чтобы повернуться, осмыслить сказанное подругой не успела. Рядом с ней, прямо на соседний стул, блистая ослепительной улыбкой, уселся Скорпиус Малфой. Тот самый Скорпиус Малфой, что с самого первого курса не даёт занять ей первенство факультета. Тот самый Скорпиус Малфой, с котором еще перед Хогвартсом папа просил не дружить, да девушка и не хотела. Тот самый Скорпиус Малфой, из-за которого Альбус перестал общаться не только с ней, но и со своей семьёй. Тот самый Скорпиус Малфой, что нервировал её вот уже шесть лет. — Пойду, возьму мороженое, — Алиса как-то слишком резко и испуганно вскочила из-за стола — тебе как всегда, мятное, да, Роуз? — вопрос совершенно точно был риторический, ведь после него, не дождавшись ответа, девушка практически бегом отправилась делать заказ. Это не удивительно, Алиса до дрожи в коленях боялась слизеринцев после не самой приятной стычки с ними, курсе на третьем. Впрочем, её уход Скорпиусу был только на руку. — Уизли. — Малфой. Это своего рода приветствие уже можно было считать их странной традицией, которую они нерушимо соблюдали с самого первого курса. Даже не смотря на то, что их факультеты враждовали, да и сами Скорпиус и Роза тёплых чувств друг к другу не питали, это «приветствие» было обязательно. Словно, не произнеси они эти слова, мир бы перевернулся с ног на голову и всё пошло бы наперекосяк. — Чего тебе? — устало протянула гриффиндорка, вопросительно подняв бровь. Этот день она планировала провести в компании подруги, никак не «Слизеринского принца». — Тут такое дело, Уизли… — Скорпиус проговорил это, откинувшись на спинку стула и ужасно растягивая гласные. Точь-в-точь отец. — У меня большие проблемы. И мне нужно где-то жить — это он сказал значительно жестче, слегка дернувшись и схватив Розу за руку. Вел он себя немного неестественно и… наигранно что-ли? Девушка не поверила ни одному его слову, и слегка сморщилась, когда он дотронулся до неё. — Иди к чёрту, Малфой. Жить будешь у своих дружков и у Поттера в первую очередь — Уизли одарила его презрительным взглядом и вырвала ладонь из его хватки. Скорпиус был очень удивлен такой жесткостью со стороны пай-девочки с Гриффиндора. Альбус всегда говорил о ней, как о недалёкой девочке-заучке, готовой в угоду учителям и родителям делать все. Да и сама Уизли со стороны создавала именно такое впечатление. Все эти выглаженные рубашки и уложенные волосы, вся эта аккуратность и идеальность. Роза Уизли старалась всем доказать, что она идеальна, но парень знал, что это далеко не так, потому что за все эти годы успел многого наслушаться от лучшего друга. Роза Уизли казалась ему глупой. Но оказалась не так проста. Неужели она действительно такая… величественная? Словно королева, только что сошедшая с трона. Почему-то в голове у парня мелькнула мысль, что «Слизеринскому принцу» не хватает только королевы, «Королевы Гриффиндора», но эти мысли он постарался отогнать от себя как можно скорее. Роза же, молча, не удостоив Малфоя даже взглядом, поднялась со стула и, взяв свой рюкзачок и сумочку подруги, направилась к выходу, где её уже ждала Алиса с двумя рожками мороженого.***
Оказывается, строить из себя недотрогу не так-то и просто. Постоянно хмуриться и задирать нос к потолку, когда хочется улыбаться и смеяться, дарить окружающим тепло и заботу, которых у тебя в избытке, не каждый сможет. Но ведь она слишком взрослая, так ведь? Разве в любовь играют не дети? Именно. Лили слишком серьёзная и взрослая для всего этого. На следующий год она планирует стать старостой факультета, а это большая ответственность. К счастью, ответственности и серьёзности у неё в достаточно. Но формальности и предрассудки она решила припасти для школы, там они ей понадобятся, и не раз. А сейчас она, развалившись на кровати Хьюго Уизли, листает его комиксы и пьёт цитрусовый чай из его чашки. Хью ей почти как родной. Роднее Альбуса, как ни странно. После того, как младший сын знаменитого Гарри Поттера поступил на змеиный факультет, Альбус вернулся немного… другим. Первое время он вёл себя как-то зажато, словно боялся, что его выгонят из дома из-за решения Распределяющей шляпы. И Лили очень хотела, правда хотела ему помочь. Как-то поговорить с ним, попытаться разузнать, что же случилось. Но девочка тогда была очень мала, и сам факт того, что брат поступил на этот страшный факультет, рассказами о котором всё время пугал Джим, её ужаснул. Она боялась подойти к брату, боялась с ним заговорить, потому что на тот момент была уверена, что, если Алу что-то не понравится — он может превратить её в лягушку и никогда не вернуть в прежнее состояние. Лили отстранилась от Альбуса, сам Альбус перестал обращать внимание на Лили — так и разошлись, как в море корабли. — Луни, прекращай пить чай так, словно это — самогонка для заядлого алкаша. Да и комиксы мои — не вид магловской наркоты, — Хью смеётся и прыгает на кровать рядом, и добрая половина из чашки разливается на его подушку и одеяло. Луни. Ещё одна извращенная форма её имени. Но, слава Мерлину, только он имеет право так её называть. Только Хью. И никто в целом свете больше. Увидев испорченную постель, паренёк немного хмурится и слегка поджимает губы, словно злится. Но он не злится. Только не на Лили. Хьюго Уизли вообще имеет немного странное отношение к жизни. Он никогда не чувствовал ответственности за свои дела или поступки. Возможно, это произошло из-за того, что ему, как младшему ребенку в семье, доставалось намного меньше, чем той же Розе. Хьюго считал, что если что-то натворил, можно быстро избавиться от последствий, и никто об это не узнает. А если и узнает, всегда можно увильнуть от ответа, ведь доказательств уже нет. Таков был младший Уизли, и все к этому уже давно привыкли. — Чай, между прочим, очень вкусный — Поттер чуть-чуть улыбается и задирает носик кверху, — и комиксы твои слишком интересные, чтобы от них оторваться. Тишина за несколько секунд заполняет комнату. Оба молчат. Думают, что сказать, и как лучше подвести к волнующей каждого теме. Начинают практически одновременно. — Мне надо что-то придумать… — Мне нужна твоя помощь… Снова замолкают и смотрят в упор. Глаза в глаза. Не моргая. Неужели собрались здесь не просто так, а для своих корыстных целей? Ведь так не бывает! Или Лили и Хьюго успели сблизиться настолько, что даже мыслить начинают одинаково, и идеи им в голову приходят схожие? Вполне возможно. — Говори ты, — Хьюго присаживается удобнее, опираясь спиной на стенку. Всем своим видом показывает, что готов слушать. — Ты хотел поговорить об Эллисон, да? — Опускает глаза в пол и слегка закусывает губу. Ей стыдно. Стыдно и неловко за то, что в жизни брата твориться полный хаос, вызванный бурей по имени «Элиссон», да ещё и она пытается лезть со своими проблемами. — Я слушаю, говори. — Так, Луни, — Он мигом напрягается и подсаживается к сестре ближе. Она ему как родная — Что случилось? — А у вас, Уизли, всегда выслушивать, и раздавать советы — типа традиции? — Лили усмехается, а в карих глазах стоят едва заметные слёзы. Нет, она не плачет. Никогда не плачет. И пусть даже если рядом с ней Хью, она не позволит себе проявить эту слабость, потому что быть слабой — доказать, что ты чего-то не можешь. А девочка хотела заверить себя в том, что может всё. — Эй, — Хьюго берёт её за подбородок и заставляет смотреть в глаза — Ты же мне доверяешь? — Да… Просто… — а голос, предатель, дрожит и противный ком встаёт в горле, мешая говорить — Мне четырнадцать лет, Хью, а кроме вас: тебя, Джима, Теда, Вик, Роузи и её подруг — у меня нет никого. В школе, в мире, в жизни. Я одна! У меня ни друзей, ни подруг, ни приятелей, со мной никто не хочет общаться. Сокурсники обращают на меня внимание лишь тогда, когда им нужно списать домашнее задание. Почему, Хью? — предательская слеза скатывается по щеке, и она стремиться смахнуть её как можно скорее. — Всё просто, Луни, — Хью улыбается. Кажется, он запросто понял то, что она, умница и отличница, понять не смогла — Дружба — это разновидность любви. А как мы знаем — в любовь играют дети. Парень придвигается к сестре ближе, и заключает её в свои объятия. Лили утыкается носом в его плечо, и позволяет себе коротенький всхлип. Объятия Хьюго теплые, и такие родные. В этот момент девочка понимает, что, пока Хьюго рядом с ней, она в целостности и безопасности.***
— Прекрати мелькать перед глазами, — лениво тянет Альбус, стараясь не смотреть на взбесившегося друга. Он как с цепи сорвался. — Ронни меня убьёт. Нет, скорее морально раздавит, а это ещё хуже. Что я ей только что проиграл в этом дурацком споре? Всё состояние? Свою жизнь, Альбус? — Он метался из угла в угол, не слыша колкостей друга и полностью зацикленный на своём. В один момент величественный и гордый Скорпиус Гиперион Малфой превратился в загнанного зверя. — Чёрт возьми! Да напои ты Уизли каким-нибудь приворотным зельем! Или амортенцией! Не будет же Сноу проводить вскрытие моей «дорогой» сестрёнке. Это всего на одно лето, Скорп, угомонись. Равнодушие в его голосе поражало. Те, кто видел его отношение к кузине сейчас — никогда бы не подумал, что до первого курса Хогвартса они были лучшими друзьями. Всегда вместе, всегда рядом, словно сиамские близнецы. — Нет, — Малфой перестал метаться и уселся на стул рядом с диваном, где, словно хозяин, расположился Поттер — Да! Здесь надо действовать по-другому. По-хитрому. Что, говоришь, любит твоя сестрёнка? — в этот момент серые Глаза Скорпиуса неистово сверкнули, а Альбус слегка ударил его по плечу и расхохотался: — Ты уже что-то придумал? Узнаю своего друга!***
Солнце скрывалось за горизонтом, окрашивая небо во все оттенки красного и золотого, словно цвета львиного факультета. Девушки только вернулись домой. Уже у входа, на самом пороге, Алиса остановилась и стала внимательно рассматривать носки своих балеток. — Роузи, твои родители не будут против, если я остановлюсь у тебя на несколько дней? — поднимает глаза, словно извиняясь за эту череду глупостей, что окружают её. — Конечно, Лиса, ты же знаешь, мой дом всегда открыт для тебя, для Лиззи, для вас всех. Тем более, отец сегодня работает в ночную смену, а мама вернётся только через час. Уизли тепло улыбается и заключает Алису в крепкие объятия, Долгопупс всхлипывает у неё на плече. «Искренне надеюсь, что у неё просто насморк» — мелькает мысль в голове рыжеволосой. Поздно. Часы скоро пробьют полночь. А девушки всё говорят и говорят, сидя в спальне девушки на мягком ковре возле небольшого камина, словно за весь день и не наговорились друг с другом вовсе. Для миссис Уизли обе девушки давно уже спят. Они говорят о всякой чепухе: о школе, об общих знакомых, обо всём на свете — стараясь ни слова не сказать о Джеймсе Поттере. Но, как говорится, стоит только захотеть… А все знают — Алиса этого всем сердцем желает… Они слышат хлопок трансгрессии в коридоре. Без стука и предупреждения, дверь распахивается и в комнате появляется Джеймс. Стоит он прямо, но глаза блестят азартом и алкоголем. В руке полупустая бутылка шампанского. Какая по счету, Розе было просто страшно представить. «Лишь бы мама не слышала этого!» — мелькает в голове рыжеволосой, пока она на секунду зажмуривает глаза, надеясь, что когда откроет их, брат пропадёт. — Поттер! — Роза уже готова наброситься на брата и начать читать ему нотации, но её останавливает жалостливый взгляд подруги — проходи. Стоит Джеймсу завалиться на ковер и пригубить огневиски, Долгопупс отодвигается на пару сантиметров в сторону и отводит взгляд, густо краснея. Девушка слегка усмехается, удачно маскируя это кашлем, и мысленно очень хочет найти в себе сил и начать общаться с Джеймсос как раньше. Минут двадцать, если не больше, они все сидят молча, слышно лишь как потрескивают дрова в камине и тикают настенные часы. Так и молчали бы — до самого утра молчали бы, пока не уснут — но Джеймсу пришла в голову гениальная идея. На то он и Поттер. — Что думаете насчёт игры «Правда или конфета»? — Что?.. — Алиса поднимает на него сонные глаза, не лишенные толики влюбленности, и хмурится. Видимо, она уже успела заснуть. — «Правда или конфета», игра такая, Лис. — Ну, и что же нам надо делать? — Роза усаживается поудобнее, скрещивая руки на груди и с недоверием глядя на братца. Она очень боится тех идей, которые могут появиться в его голове сейчас. Джеймс усмехается своей очаровательной улыбкой, и достаёт из кармана пачку сигарет, вытягивая одну губами. — Всё просто, дамы. Важна лишь степень искренности.