В погоне за призом

      Голова блондинки гудела безбожно следующим утром. Ночь прошла в настоящем кошмаре, и сейчас тело было безвольным, будто у сломанной куклы. Чертов Драгнил!       С трудом оторвав голову от подушки, Люси заставила себя собираться в школу. Возомнил себя благородным рыцарем? Дал поблажку? Треснув дверцей шкафа, она выругалась. Если бы ему только было дано понять, как прошло ее времяпровождение этой ночью… хмыкнув, она невольно приподняла уголки губ: возомнил бы себя Богом, скотина!       — Пусть банально, зато мне станет легче хоть ненамного, пока ему будет так хреново, что мои приключения покажутся раем!       Накинув на плечи шелковый халат, Хартфилия выглянула в коридор в поисках отца. Хорошо, что он принимает снотворное на ночь, и не знает о последствиях ее унижения. Прокравшись на кухню, девушка открыла шкаф с аптечкой. А вот и знакомый пузырек Джуда Хартфилия, только вот, как заставить этого дегенерата Драгнила выпить это дерьмо?       Открыв холодильник, Люси задумалась. Предложить пищу? Слишком явно, нужно быть в разы хитрее. Идея посетила светлую голову стремительно. Бинго!       Схватив с полки банку Пепси, девушка вытащила из выдвижного ящичка шило и замазку. Аккуратный прокол на дне, в месте, где меньше всего видно; полный шприц папиного лекарства; тонкий слой серебристой замазки, и вуаля!       Принарядившись, как на бал к самому принцу, она тронула губки помадой, и подчеркнула ресницы. Врать – так врать. Форма, конечно, худшее изобретение человечества, но что делать? Привычно спустив красный галстучек чуть ниже, Люси сделала ставку на украшения. Золотые звездочки в маленьких мочках, полумесяц с камешками на цепочке, и тонкий кожаный браслет, переплетенный золотыми нитями. Разве можно заподозрить такую милую феечку в подлянке?       Шелковые черные чулки мягко обвили стройные ноги, и она невольно усмехнулась. Следующий ход – ЕЕ…

***

      С трудом высидев урок литературы, которую, к слову, Люси обожала, она вышла на перерыв в просторный холл, и отыскала глазами Драгнила. Глаза опустил, гад! Обворожительно улыбнувшись, блондинка прошествовала походочкой "от бедра" к лавочке, которую занял розоволосый, и изящно плюхнулась рядом.       — Мне кажется, или ты решил, что избегать меня будет лучшим решением? — мурлыкнула она, постаравшись принять невозмутимый вид.       Нацу так и не мог заставить себя смотреть в ее золотистые озера, в которых только вчера плескалось столько страсти и обожания, что голова кругом шла, и невольно заерзал на месте. Кажется, это чертово пари – настоящее наказание. Какого только дьявола ему приспичило заключить его?! Ах, да…       — Нет, я просто… — он вздохнул, решив отчего-то именно ей выложить полуправду, — не знаю, как теперь себя вести… с тобой… Мне очень жаль, что так вышло, Люси…       — Проехали, — отмахнулась блондинка, нарочито широко растягивая губы в улыбке. — Будем считать это неудачной попыткой соблазнения, ок?       Неудачной? Нацу вскинул бровь, отлично припомнив горячее мурлыканье в собственное ухо, и невольно улыбнулся. Решила строить из себя святую невинность? Впрочем, кто его знает, как девушки ведут себя в первый раз, ему-то это неизвестно по определению, несмотря на то, что Люси считает иначе…       — Как скажешь, — пожал плечами парень. — Мне даже как-то… полегчало…       — Предлагаю отметить это небольшое примирение, — как можно более непринужденно бросила Хартфилия. — Не разделишь со мной завтрак в столовой?       — Почему бы и нет, — согласился одноклассник, не заподозрив подвоха. — Разрешишь угостить себя?       — Разрешу, — кивнула девушка, поднимаясь с лавочки, и закидывая на плечо свою любимую розовую сумку. — Заодно поговорим, как люди…       Усевшись за столик, ребята поставили подносы с салатом и картошкой, и Люси по привычке разложила салфетки под уголки пиалки и себе, и ему. Можно же поухаживать за ним секунд десять? Пусть порадуется перед "основным блюдом".       Царапнув салат с овощами вилкой, девушка задумчиво закусила кусочек помидора, и с интересом посмотрела на парня, находящегося прямо напротив. Как же давно это было…       — Так, что там не так было с женщинами, что ты воспринимаешь их за ходячую вагину? — вдруг задала вопрос Хартфилия, заставив Нацу невольно подавиться куском картошки. — Что? — невинно улыбнулась она. — Не хочешь – не отвечай.       — Ты, правда, хочешь знать? — откашлявшись, спросил он.       — Да, — честно призналась девушка. — Что-то же должно быть в жизни не так, чтобы так унижать женщину, верно?       Драгнил слегка расслабился. Откуда только такой интерес? Неужели, этот необычный "инцидент" в туалете оставил ей неизгладимое впечатление? Не из праздного же интереса рождаются такие вопросы, так?       — Просто мне давно показали, что стерва в природе любой женщины, — спокойно, будто говорит о бабочках, изрек он. — Вопрос лишь в том, когда именно она себя проявит. Меня, например, еще в детстве в это носом натыкали, — положив в рот еще кусочек вареного картофеля, парень хмыкнул, заметив сосредоточенность на ее лице.       — Что же такого ты увидел? — в недоумении спросила Люси.       В детстве, наверное, все видят идеалы в людях, и боль не редкость. Вот она сама тоже не может похвастаться радужными отношениями в нежном возрасте, и что с того? Хотя… она, ведь, тоже разочаровалась в парнях очень рано, значит, они в одной лодке.       — Я пытался не один месяц понять, как пригласить в кино девочку, которая мне нравилась, — вдруг огорошил ее розоволосый, сам не понимая, почему решил поделится с ней этим воспоминанием. Уже не так больно, да и выросли они, так что… какая разница? — а затем устал ходить вокруг да около, и решил действовать, хотя прямо так и не смог, — он невольно улыбнулся, только эта улыбка была грустной. — Купил билеты на все карманные деньги, и принес их в школу в зеленом конверте с ромашками…       Он вдруг замолчал, поддавшись воспоминаниям на несколько мгновений. Слабак! Надо было плюнуть ей в лицо тогда, а его только и хватило на пару жестких фраз. Вот и пришлось приобретать стальной позвоночник, размазывая представительниц ее пола, но, ведь, ни одна из тех, что была в его постели не жаловалась потом, так? Разве, что Лиссана…       — И? — нетерпеливо потребовала Люси. — Она пошла?       — Нет, — грустно улыбнулся Нацу. — Мне было сказано, что я рылом не вышел, чтобы королеву вести в кино, а мои билеты вылетели в окно, вместе с разбитым сердцем. Смешно, не так ли?       — Вообще-то грустно, — вздохнула девушка, остро прочувствовав историю. — Могла бы помягче отказать. Что это за стерва была?       — Не важно, — вдруг тряхнул головой парень, словно скидывая остатки воспоминаний. — Я это уже пережил, просто неприятно разговаривать об этом…       Хартфилия нахмурилась. Непохоже, что он пережил ее отказ. Сколько же в его жизни значила эта девочка? Плохие воспоминания до сих пор его преследуют, это видно, иначе он бы не дергался так при мысли о ней.       — Сколько тебе было тогда?       — Не помню, — солгал Нацу, — девять – десять, может быть…       Воспоминания нахлынули с новой силой, затопив какой-то отупевшей болью. Почему сейчас? Не время вести себя, как старая развалина, важны другие дела. Пари нужно выиграть, во что бы это ни стало, только тогда можно считать себя отомщенным.       — Вернемся к нашим баранам, — взял он себя в руки. — Что у тебя? Все мужики – козлы, это откуда?       — Ну… — Люси неуверенно ковырнула почти нетронутую картошку, — у меня был приятель. Очень улыбчивый, симпатичный. Маленький такой, пухлощекий… — она невольно рассмеялась, вспомнив старого друга, которого давно не видела за маской лжи и притворства, и вдруг резко посмурнела, осознав, что найти его с каждым днем все сложнее, и все более бессмысленно. — Он вдруг стал резким, и грубым. Наговорил всякого, что я избалованная, а я все не могу понять, почему? Все было так хорошо, мы весело проводили время, и вдруг… — она вздохнула, опустив глаза в собственный поднос. — Забей! Просто я тогда поняла, что мужчины непостоянны, ветрены, лживы…       — А как по-твоему рождается семья? — спросил одноклассник, стараясь не придавать значения ее рассказам. Не было ей дела до того мальчика, запоздалое чувство вины, и все…       — Наверное, приходит время остепениться, — задумчиво предположила девушка. — Да, и вообще… половина нашего города женится только из-за бизнеса, или хорошего приданного…       Нацу не мог не согласиться. Магнолия прогнила в этом смысле. Люди выбирали друг друга, как породистых лошадей на выставке, а дети свято верят в какие-то чувства, пока не вырастают, и не понимают, что они – товар, не более…       — Будешь? — предложила баночку Пепси Люси, выудив из сумки две порции напитка. С пшикающим звуком открыв свою, вторую она протянула ему, хмыкнув под его недоверчивым взглядом. — Что?       — Взболтала?       Хартфилия сама открыла его банку, поставив газировку прямо ему под нос. Что-то расклеил он ее своими разговорами, кажется, Лиса предупреждала об этом, а она поддалась на его лживые речи, и едва не отошла от плана.       Сделав два жадных глотка, Нацу с интересом взирал на нее, но блондинка даже бровью не повела, поднимаясь из-за стола, и убирая за собой посуду на поднос. Он последовал ее примеру, удивляясь странным переменам в ее поведении. Надо бы держать ухо в остро, но она как-то… гипнотически на него действует…       Не успели они дойти до класса, как живот у парня завязался узлом, вызвав желание посетить места не столь отдаленные. Коварная ухмылка на лице Хартфилии не оставила сомнений – женщины мстительны и неразборчивы в выборе наказаний.       — Сука! — простонал он, по стеночке пробираясь к мужскому туалету.       — Хорошей ночки тебе, Драгнил! — крикнула она вслед однокласснику. — Запор тебе теперь точно не грозит!       Только вот отчего-то на душе было нерадостно… а еще из головы не шел тот маленький пухлощекий мальчик, что учил ее лазать за яблоками на дерево. Мальчик, что с годами, к сожалению, превратился в последнего скота, и именно поэтому она обязана выиграть пари, даже если придется наступить себе на горло...