Привет. От Минмуна~ - 9.43pm
Вроде три слова, но всё должно быть понятно. Ли давным давно выпроводил из своей спальни друга и сейчас сидит в кровати, точно в такой же позе, лишь грызя ногти на пальцах. Никогда не имел эту странную привычку, но сейчас он ждал ответа, поэтому нервничал так, что не следил за своими действиями. В последний раз он себя так ощущал, когда сдавал выпускные экзамены в старшей школе. И то, он учился плохо, поэтому особо на этом не заострял внимания. Но блять, как нервишки то шалят. Даже тихий фоновый звук какой-то смазливой дорамы в телевизоре раздражал. Минхёк перевёл взгляд с телефона на большой экран телевизора, чтобы подумать, выключать его или нет. Шла сцена, где главная героиня рассказывала другому главному герою о своих проблемах. Кажется, он уже видел эту дораму, но название не мог вспомнить. Где-то в сознании всплывали вопросы, по типу — «может он уже спит?». Но Ли так, откровенно говоря, погрузился в дораму, что как-то забил, и всё его напряжение улетело. Как и он улетел в сон. Телевизор был включён, в комнате свет выключен, поэтому он ярко отображал разные цвета, от которых глаза сильно перенапряглись. Его разбудила только вибрация, что находилась под подушкой. Хосок-а, ты меня выбесить хочешь? Я устал, и это нихера не смешно. Кончай. - 2.17am Яркость экрана телефона слишком сильно освещала лицо Минхёку. Ему ощущалось, что всё это неправда и он продолжает спать. Тогда в проверку щипает себя за щёку и шипит от боли. Ебанутый, и по-другому не скажешьКакой Хосок? Это правда я, Минхёк. - 2.21am
Он откладывает телефон обратно под подушку, но ответ приходит сразу, отдаваясь слишком больной вибрацией для его головы. Харе, я не вернусь в агенство, а брать в предлог и врать, что у тебя есть связь с Мином — низко. Только мне больно делаешь, хён. - 2.24am Ли ничего не понимает, ссылается на слишком позднее время. Но кажется, розоволосый не верит ему и считает это какой-то неудачной шуткой. Тогда возникает вопрос, как ему доказать обратное. Слова не катят, звонить слишком поздно, только если сделать селку…*фотография* - 2.35am Это правда. Только сейчас я хочу спать. Мон-ночи~ И да, вернись в агенство. - 2.36am
Хочет подождать ещё какое-то время, а не ложиться спать дальше, чтобы получить ответ, но прошло уже минут десять от силы и его всё ещё не было. Плевать, или как он там говорит… ебись всё конём. Он откладывает телефон в сторону и просыпается уже на следующее утро от громкого ора Чангюна, что он опоздает на свой первый рабочий день. Но ему на это плевать до последней степени, пока младшенький не говорит, что вечером они сходят в суши-ресторан за его счёт. Ли улыбается и встаёт собираться. Им постоянно вокруг него вертится и даже предлагает довести до работы на машине, но Ли говорит, что справится со всем сам, и младшенькому пришлось уступить. На его удивление, организатор, которому он должен был помогать, очень приятный человек, в общении интересен, Минхёку всегда помогает и хвалит за успешное продвижение. А работать, как оказалось, не так уж то и плохо. Он не знает, чего сторонился многие годы. Тем более что это связывает его с мечтой, которую вполне реально осуществить, как сказал Кихён, нужно лишь упорно трудиться. Конечно, это понятие ему не было известно, но он пообещал себе стараться из-за всех сил. Мало того, он хотел показать своему Чангюну, что его хён действительно на что-то способен, он не пустующий мешок, и если дальше так пойдёт дело, то тогда он сможет отплатить все свои грехи и долги, накопленные за все их годы дружбы. Сложно посчитать, но их очень много. Даже если Им будет отмахиваться, с предлогом, что делал это с любовью и от чистого сердца, Ли нагонит то, что упустил. Хотя это такие огромные планы на десять лет вперёд, что страшно представить. За тот номер в 208 тысяч вон он вообще сможет заплатить в ближайшее время? Понимает, что нет, и смеётся со своей наивности. Первый его рабочий день подходит к концу, сейчас ему дали задание — перебрать вместе с секретаршей папку по контактам с праздничными агенствами, узнать в интернете, какие ещё в силе и примерные их цены услуг на сегодняшний день. Это скучно, но Ли не жалуется. У каждого так карьерная лестница выстраивалась. Хотя вот есть один его знакомый с именем Им Чангюн, который сразу же, приехав в Корею, получил большую часть акций и половинное владение отелем. Он вроде говорил, что пока дед был жив, они заправляли этим делом вместе. Да и без разницы как-то, всё равно этот мелкий удачно родился. Когда дела на сегодня закончились, его босс выделил небольшую награду в небольшой сумме вон и сказал использовать её с умом. Минхёк смеётся. Что, что, а именно этого у него не было. Но он благодарит, кланяясь, и идёт к выходу. Набирает первым делом Кихёна. Почему — даже не знает. Хотелось поделиться с ним этим всем раньше, чем он встретится с Чангюном в ресторане. Весёлое кихёновское «привет» заставляет его улыбнуться и тихо и быстро пролепетать, что любит его, что даже Ю не услышит. Это и к лучшему. Ли говорит о том, что его рабочий день удачно закончился, рассказывает какие-то моменты в подробностях, Кихён где-то даже смеётся. Кажется, это напряжение между ними улетучилось, и каждый смог смириться с тем, что теперь они всего лишь друзья, и это не обрывает жизнь, а наоборот заставляет идти и прорваться сквозь сильный поток ветра дальше. Это очень даже хорошо, как никак уже 2 месяца с их расставания прошло. Давно пора. Он на мгновение замирает, видя ждущую красную машину Има на другой от него стороне дороги, когда машины большим потоком текут мимо, и ему не удаётся уловить момент, когда лучше всего проскользнуть. Смотрит по сторонам и, наконец, находит этот момент. Делает быстрых пару шагов в сторону машины, но слышит дикий рёв гудка, видит испуганное лицо его младшенького через стекло машины перед ним, смотрит налево от себя и понимает, что отпрыгнуть не успеет. Накрылся его ужин. Как и жизнь. Ему удаётся услышать отчаянный крик его Чангюна, удар упавшего телефона на асфальт, звук разбивающегося стекла, чувствует боль в рёбрах и больше ничего.***
— Скажи мне, это правда? Че суёт экран включенного телефона Шину в лицо. На нём открыта переписка с неизвестным номером, что шла сегодня ночью. Хосок берёт телефон в свои руки, около двух минут читает сообщения и рассматривает селку. А внутри Хёнвона всё давным давно перекрутилось. Из-за этого он не спал всю ночь. Тогда горело большое желание подорваться на месте и поехать к своему другу, чтобы ещё тогда узнать, правда это или нет, наплевав на то, что поздно и все спят. Сдержать себя было категорически сложно. Хвала небесам, что он справился. Шин улыбается и отдаёт телефон обратно владельцу. — Да, мы виделись на днях и он попросил твой номер, — говорит протяжно он, никуда не торопясь, — Просил прощения, что доставил тебе неудобства, когда не пришёл в кофейню. Сказал, что не успел. — А сразу нельзя было сказать? Чтобы я был уже готов к такому? — негодование Хёнвона очень хорошо выражалось, и это заставляло Хосока ещё больше улыбаться. — Я говорил тебе, что у меня есть с ним связь, а ты не верил. Ещё вопросы? — Как давно? — тихо спрашивает Хёнвон, прищурившись, смотря на хёна. Шин уточняет о чём именно идёт речь, — Как давно знал о нём? — Мм, думаю около месяца назад. Тогда я был с Хёну, а он вернулся вместе с младшим сводным братом Сона. Тот мне много о них рассказывал, но я не подозревал, что это именно тот Минхёк, от которого у тебя крыша едет, — он давится в смешке и, нехотя, высвобождается из хватки большого мягкого одеяла, — А познакомился недели две, наверное, назад. Помнишь того мелкого злого фотографа, что работал с тобой той прошлой весной? — спрашивает Шин, на что Че кивает, делая мимику лица такой, словно что-то ему припоминалось. Забавно, — Его зовут Кихён, напомню, а то вдруг забыл, так вот, он позвонил мне и сказал, что нужна братская помощь. Договорились встретиться через пару дней, но вместо него пришёл тот рыжий, и я всё понял. — Он русый, — отрицает Че. — Плевать я хотел. Мне на работу собираться пора. Ты идёшь со мной? Тебя менеджер всё ещё ждёт. И Ли, кстати, тоже настаивает на твоём возвращении, — подмечает он, кивая в сторону телефона, и надевает висевшую на кресле рубашку, закатывая рукава по локоть. Хёнвон следит за кивком хёна и останавлиется на своём собственном телефоне, экран которого автоматически потух после минуты бездействия. У него есть две минуты, чтобы решить, возвращаться или нет. Безусловно, он любил свою работу. Это было то, чему отдавался он полностью с душой и по самому высокому и большому максимуму. Ему нравилось быть в окружении камер, с ними он чувствовал себя спокойней, чем, например, на пресс-конференции. Хотя там чаще всего за него отвечал менеджер, чтобы впоследствии не появилось ложных слухов и дополнительных проблем у агенства. Так было даже лучше. Несмотря на свою работу, он терпеть не мог к себе излишнее внимание. Он одиночка. И ему достаточно тог маленького круга общения, что есть сейчас. Поэтому никогда, просто никогда не подпускает кого-то к себе ближе, чем на метр. Это так, образно говоря. Появление Минхёка в его жизни ближе, чем само присутствие Хосока, не сказать, что пугало. Оно больше завораживало. Было так необычно испытывать к кому-то чувства. Ему хватило одного полутрезвого вида парня и того голоса с хрипотой, чтобы по уши ебануться в банку с красками, которые хер отмоешь. Это даже словами не передать. Просто оно есть. И оно сжимает лёгкие. Больно, но ему нравится и он хочет ещё. Он поминуется. Че кивает, берёт телефон и выходит на улицу к машине вместе со своим хёном. Встречай, пухловатый менеджер и большое здание агенства, Че Хёнвон возвращается. Статья об этом вышла в интернет сразу же, стоило ему снова подписать кое-какие бумаги. Только если в прошлый раз по завершению просто сказали «спасибо», в этот раз его настойчиво благодарили и хлопали в ладоши многие сотрудники. Было смущающе. А не рассказать кому-нибудь в СМИ об этом — слишком отстающе. Хёнвон удивился, действительно ли он такую большую роль занимает и имеет большую популярность. Он даже спрашивает количество его аудитории, на что менеджер приподнимается на носочки, вытягивая руки вверх, и очерчивает большой круг руками, по мере их опускания, сгибался в коленях. Это как бы обозначало, что слишком большой. Поэтому уже завтра его ждёт большая пресс-конференция, где он будет обязан объяснить полторамесячное своё отсутствие. Хёнвон кивает и говорит, что это не так уж то и сложно. Когда от него, наконец-то, отстали, спустя несколько часов, конечно же, он достаёт из кармана джинс свой телефон и ещё раз читает переписку. Не вежливо было оставлять сообщение прочитанным и не отвеченным. Он думает, как исправить положение. Как вдруг к нему снова подлетает менеджер и даёт айпод с его инстаграмом, прося поотвечать в директе и в комментариях по возможности на вопросы поклонников. За последний час их увеличилось в три раза. Это всё недавно вышедшая статья, скорее всего. И как послушный работник, он делает то, что ему сказали. На удивление всем. Обычно его трудно заставить, а тут так. Легко и непринужденно. Видимо, слишком хорошее настроение, хотя сегодня он даже не спал. И он забывает об оставленном сообщении Мина, занимаясь своим делом. Его фанатки такие милые и заботливые, что всё время он просто улыбается, листая в айподе инстаграм с комментариями. Как же он давно здесь не был — ему перекрыли доступ, сразу, как он ушёл. А сейчас, он почувствовал, что скучал? Странно. Ещё более странно сообщение в директе, на которое он наткнулся. Ник дебильный, профиль пустой и подписчиков всего три. Даже смотреть их стрёмно. Но кажется, это парень. Когда Че, наконец, прочитывает два оставленные сообщения, он смеётся. Слишком громко, что даже недалеко находящийся менеджер пугается. «Дорогой, Че Хёнвон, прошу, найди меня. Недавно на меня обрушилась просто огромная приогромная проблема, думаю, ты должен дать мне совет на её счёт. От Минмуна~» «Сакура, прости его за такой тон, он просто пьян. От лучшего друга Минмуна» Он берёт рядом лежащий телефон, набирает маленькое сообщение, спрашивая, о какой именно проблеме идёт речь в директе, и отправляет её Мину. Сакура. Ему нравится такое обращение. Он запускает свои длинные пальцы в светло-розовые волосы и слегка взъерошивает их, отчего молодые работницы смотрят на него очень удивлённо. Че бунтует, подмигивает им и сразу получает пиздюлей от менеджера. Скоро март, сакура и вправду будет расцветать. Он хочет потом пройтись в парке под ней, держа руку Минмуна. Правда ещё у них в запасе есть месяц до этого цветения, плюс им ещё стоит всё-таки встретиться вместе хоть раз до того момента. Но ему уже нравилось такое развитие сюжета. Он даже не допускал каких-либо ошибок или несостыковок. Он добьётся этого парня с милой хрипотой в голосе. Обязательно. И ответ приходит спустя пять минут. Тот сообщает ему, что находится на работе и не может ответить. Че шлёт скучающий смайлик и возвращается к своим делам, замечая укоризненный взгляд менеджера. Ему хоть горы сверни, умри и возродись двести раз, этот маленький мужчина всё равно будет за своё, вечно не доволен, постоянно ворчит. Хосок предлагал ему попросить поменять менеджера, но он отказывался, говоря, что с этим человечком даже забавно. Шин странно смотрит на него, подмечая, что даже пусть пройдут долгие годы спустя, он никогда не поймёт своего друга, и возвращается к себе. Проходит несколько часов, прежде чем Хосок прибежит к нему обратно, тяжело дыша, словно искал его очень долго, но это срочно. Хёнвон не сразу понимает, что тот пытается до него донести: звучит всё обрывками, но это что-то про то, что звонил Ю, сказал срочно, что-то про Минхёка, кто-то кого-то сбил мотоцикл, про реанимацию. Совмещая все эти отдельные моменты, приходишь к ужасному завершению***
Этот пикающий звук будет приходиться опредлённо каких-то машинных аппаратов, сильно раздражающий уши. Нос чувствует запах медикаментов, который он никогда не мог терпеть, и еле заметно дёргается. Что-то тёплое касалось его ладони, и одновременно что-то неприятное впивалось в вену. Разлепить глаза не получалось, веки стали неимоверно тяжёлыми для него, ресницы давным давно спутались между собой. Во рту ощущался неприятный привкус, будто кто-то не чистил зубы и не полоскал их около месяца, он заставлял закричать и прочистить горло. Но пошевелиться больно. Левый бок ужасно ноет от хрупкости впивающихся рёбер. Приходит к выводу, что сломал их недавно. Было похожее ощущение в детстве, когда он делал кувырок и неудачно закрутился, врезавшись. Тогда он напрягает слух, поскольку заметен не только пикающий звук. Что-то медленно капало в другую жидкость, кажется, это капельница. Но рядом чей-то голос напевал тихую песенку. Он смог её узнать. Sorry — Yawa. Она на его родном корейском языке, но казалось, будто тот, кто её поёт, знает только мотив и пару слов, потому что различить нормально слова либо он не в силах, либо правда поющему она не совсем известна. Обещает себе, что если сможет избавиться от этого странного сна, то обязательно отыщет того, кто исполнял эту песню в его сне, и научит петь её правильно, со всеми возможными чувствами. Но его отвлекает то тепло на его ладони, что ещё сильнее сжимало. Сосредотачивается пока на нём и не может понять, снится это или нет. Слишком сильно всё ощущается, понять сложно, но тепло такое неизведанное и несмелое, будто кто-то касается впервые и более того — боится навредить. А потом оно резко исчезает и становится холодно, что ему даже кажется, что он вздрагивает. Слышит голоса. Они говорили о чём опредлённом. Чувствует несколько взглядов на себе, но открыть глаза, чтобы проверить, всё ещё не получается. Речь зашла о каком-то прошедшем месяце, о коме, об улучшающихся результатов анализа, но всё это так туманно, что он старается на думать об этом, пока его рук снова не касается тепло. Те люди, видимо ушли, потому что голос снова начал петь о чём-то своём. А в завершении звучит фраза. Из 4 слов. Такая ему полюбившаяся. «Добро должно отдаваться добром» Он распахивает глаза и сразу же закрывает от слишком яркого белого света. Тепло сильнее сжимает его ладони, голос больше не поёт и ничего не говорит, царит полная тишина. Он снова пытается открыть глаза, но теперь уже постепенно. До него доходит, что он в больнице, а именно — в палате. И из всего этого он может различить лишь розовую, как сакура, копну волос, которая отчего-то начала содрагаться. На его руку капает вода. Для дождя это ненормально. Он находится под крышей и всё ещё может смело соображать. Вот ещё одна капля на руке. И всхлип. Он прищуривается, так его зрение лучше фокусируется, и видит как парень, сидящий с улыбкой до ушей, плачет, изредко шмыгая носом. — Минмун-а, — хнычет Хёнвон, стирая ладонью со своей щеки слезу, — я переживал вообще-то. Розоволосый опускается перед ним на колени и осторожно касается минхёковских губ своими, целуя глубоко и нежно, как только ему можно, лишь бы не навреждая Ли. Оказывается, счастье находится так близко и так рядом, и не так, как нам кажется, на самом деле.