Hello from the dark side

Святослав не хотел обращать внимания на группу молодых людей, но невольно стал их рассматривать. Может, потому что он не знал, чем себя занять и лучшего варианта не было. Среди них были фриковатые барышни с дредами и сигаретами в руках, парни некоторые больше походили на медведей, чем на людей. Случайно светловолосый заметил среди них худого шатена, и сердце пропустило удар. Не знал, чем это было вызвано, но парень был таким естественным, что хотелось на него смотреть, не отрываясь. Через пару секунд темноволосый перевел на него взгляд и грубо ухмыльнулся, после чего Святославу пришлось отвернуться и прекратить так откровенно пялиться на незнакомца. Хотя делать этого совершенно не хотелось. Внезапно захотелось курить. Так хотелось впустить никотин в себя, что горло пересохло. Пошарив по карманам, обнаружил, что сигареты закончились. Другого выхода не оставалось, как стрельнуть сигарету у этой странной молодежи. Кроссовка цепляется за кроссовку, и медленными шагами парень направляется к людям, которые, если уж откровенно говорить, совсем не беспокоились о соблюдении порядка: они шумели, слишком громко смеялись и распивали спиртные напитки, которые, по правилам, в общественных местах не распивают. Ребята совершенно не обращали на него внимания, пока он не подошёл к ним почти вплотную. И только чей-то колючий взгляд на себе чувствовался очень. — Ребят, сиги не будет? — по какой-то невидимой причине(может, смена обстановки и геолокации, а может быть что-то еще) Святослав совсем не волновался. Ему ТЕПЕРЬ было не сложно подойти к незнакомым людям и завязать разговор, хотя раньше это казалось стандартной дикостью, ведь парень от рождения был тихим интровертом, который предпочитал общаться только в двух случаях: 1) если знал этих людей и доверял им; 2) если с ним знакомились и его знакомили. От чего-то его голос ему самому показался хриплым и тихим, но это, наверное, только показалось. — А? Антоха, дай пацану сигу, — пьяно засмеялся какой-то бугай, и девушки дружно подхватили его смех. Шатен сидел и пронзал Степанова своими карими(он мог поклясться, что они прямо из шоколада!) глазами в то время, когда остальная компания совершенно не обращала на него внимания. Кареглазый единственный сидел тихо и прилично: не издавал громких звуков, не пел песни и не курил даже, что показалось Святу странностью. С каких пор приличные парни(а ему показалось, что шатен был таким) тусуются с какими-то гопниками и алкашами? Самое интересное — что он тут делает, если не нарушает спокойствие района и не гробит себе здоровье? Антоха — бугай не меньше первого — передал ему пачку сигарет, и Святослав достал из нее пару себе, посчитав, что никто и не заметит. Но он ошибался — карие глаза все ещё за ним наблюдали. И от этого колючего(потому что теплым и мягким его совершенно нельзя было назвать) взгляда не было плохо и как-то неуютно. Блондин ощущал, что так и должно происходить. — А чо, парень просто так подошёл? Какого хера стоит и слушает взрослые разговорчики, м? Может, научим его культурно к людям подходить? — ещё один какой-то фриковатый бугай(хотя они тут все были такие) подал голос. Свят на пятках немного развернулся к нему, поднимая светлую бровь. Откуда столько негатива в татуированной голове? — Бля, Макс, ты опять? Не надо к людям приставать, отвали, — Антоха — тот, который первый, — закатил глаза и заставил обратно сесть поднимающегося парня средней комплекции. — Да ещё один охуевший. Бля, пусти меня, — буркнул он, но подниматься второй раз не стал. Святослав выдохнул, потому что знал, что драться совершенно не умел. Да даже если бы и умел, не стал. Потому что применять физическую силу по отношению к другим для него было как-то бесчеловечно. — Ну и что ты тут топчешься? — снова выкрикнул тот агрессивный парень. И Свят правда не знал, что его тут держит. Может, чьи-то колючие глаза, которые ни на миг от него не отрывались? Макс подорвался и в миг оказался рядом со светловолосым, который этого и вправду не ожидал. — Чего тебе, ебанутый? — голубоглазый знал, что подливает масла в огонь, но другого ответа на действия парня у него не нашлось. — Ты нарываешься? А зря. Хочешь, весь город твои косточки собирать будет? Светловолосый улыбнулся своей везучести и умению находить приключения на свою задницу. Второй день в городе, а уже второе знакомство (если можно так сказать). — Ты ещё и ржешь? Тебе жизнь не дорога? — прорычал этот Макс, и следом последовал удар в живот, от чего Свят согнулся пополам. Резкая боль пронзила все тело, перед глазами запрыгало все, но у него был повод гордиться — он не упал, только пошатнулся. — Отъебись от него! — чей-то громкий крик заглушил всё, что только можно было слышать. Компания заглохла. Видимо, это крикнул их главарь. К месту события подошёл тот худой темноволосый парень. И даже сейчас, когда Святу было неимоверно больно, он разглядывал незнакомца. Смотрел и восхищался его длинными ногами, пальцами пианиста. Как такого хрупкого сюда занесло? — Если ты сейчас не отвалишь от него, я тебе лично пропишу, блять, — сквозь зубы сказал он, и бугай по имени Макс, будто испарился. Он не только отошёл от него, его поблизости теперь вообще не было видно. Шатен повернулся на блондина, который только-только разогнулся и смог полноценно дышать, и улыбнулся как-то по-доброму. Взгляд больше не был колючим, глаза искрились. — Ник? — подала голос какая-то девушка. Глаза темноволосого сразу стали колючими, улыбка с лица пропала. — Чо встал? Пиздуй, пока они тебе не добавили, — сказал он как-то равнодушно, складывая руки на груди и отводя правую ногу в сторону. — Ага, — из груди вырвался какой-то беспомощный хрип, и Святослав, еле-еле передвигаясь, пошел обратно к тому кафе, где, он был уверен, на сегодня его точно оставят в покое. * Проходя через зал кафе(он не был уверен, что ему можно было ходить через черный ход), он столкнулся со своим начальником. Теперь этого человека нужно было называть так. — Я уж тебя потерял. Думал, сбежал, — посмеялся мужчина, похлопав его по плечу, от чего Степанов заскрипел зубами, и ушел. Мужчина. Он даже имени этого человека не знает, а уже остаётся здесь работать. Как жизнь только не забросит. * Ближе к вечеру, когда Степанов себя чувствовал более-менее нормально, в коморку зашёл начальник. — Я так и не представился, парень. И твоего имени тоже не знаю. Я Сергей Александрович, а тебя как? — Свят. Вы что-то хотели? — Смотри-ка, я его только впустил, а он уже «Вы что-то хотели?». Да, я ключи от кухни тебе оставляю. Вдруг ты пожрать ночью захочешь. И ещё, сказал работникам, чтобы вещи складывали в другую подсобку, эта комнатенка — твоя. Сам понимаешь, немного вычитать из зарплаты буду, — Сергей Александрович положил ключи на маленькую тумбочку, подмигнул и, дождавшись усталого кивка блондина, скрылся за дверью, прикрыв ее за собой. Свят лежал на диване, потому что, если сидел, все тело снова пронзала боль. Он уткнулся в телефон, в поисках чего-то смешного в ленте. В сообщениях было гневное сообщение от матери о том, что она его потеряла. Надо же, спустя два дня она заметила. День пролетел как-то слишком быстро, и единственным хорошим решением за сегодня Свят посчитал закрыть глаза и погрузиться в царство Морфея, чтобы отключиться от реальности. * Посреди ночи он проснулся. Как сказал Сергей Александрович, жрать правда захотелось. Да так, что живот сводило, поэтому пришлось подняться и включить небольшую лампу, чтобы хоть что-то видеть. Окна же не было. Он слегка потянулся, забыв о больном животе, и застонал от резкого прокола. Как будто пулю пустили. Делать нечего — придется идти на кухню. Он вышел из коморки, включил свет в коридоре. Ленивыми шагами пошел в сторону кухни. Он ориентировочно помнил, где она находилась. * Каково было удивление, когда он заходит на светлую! кухню. Голубые глаза привыкли к априори яркому свету, после чего заметил человека. — Это уже входит в традицию — встречаться по ночам, да? — шатен, сидевший на приступе около огромной линии плит, повернул голову и хитро улыбнулся. — Какого хрена ты тут делаешь? — спросил Святослав, подходя к холодильнику. Именно сейчас этот парень волновал его меньше всего. Хотелось есть. Есть. Есть. Только есть. — А меня из дома выгнали, поэтому перекантуюсь здесь, — слова были немного невнятными, потому что язык, было заметно, немного заплятался. Видимо, незнакомец(хотя это было уже сомнительно) был подвыпившим. — Понятно, — произнес светловолосый, сделав себе пару бутербродов и запив это какой-то жидкостью из бутылки. Плевать, что это было. Пару минут они совершенно молчали. Свят пережевывал пищу и не знал, куда деть глаза, а шатен внаглую гулял взглядом по телу парня(он сидел выше, и это делать было совершенно удобно) и вообще не стеснялся. — Ты в курсе, что ты херанул ликёр, парень? — снова подал голос темноволосый, от чего Свят лишь вскинул брови. Пиздец, уже даже и не заметил, что это был алкоголь. — Плевать. Свят прислонился спиной к другой стороне плит и допивал бутылку. Вот пофиг, что завтра(а если ночь, то уже сегодня) нужно работать. Живём один раз, можно. Снова пара минут молчания. Обоих здесь что-то держало. Послышался звук соприкосновения обуви и пола. Кареглазый спрыгнул с плит и направился ближе к Святославу. Когда он находился уже в опасной близости, у голубоглазого в голове проскользнула мысль, что этот парень псих. — Ты сегодня совсем Максу не сопротивлялся, — прошептал он в шею. — Меня ты тоже так сторониться не будешь? — снова грубая ухмылка. — Что? — прошептал Свят. Тонкие руки остановились по бокам его бедер, обтянутых в джинсы, а губы, соприкосаясь с кожей, еле ощутимо рисовали на бледной коже какие-то узоры. — Ты не убежишь же, да? Не будешь меня отталкивать? — прошептал незнакомец прямо в основание шеи и часто задышал. По телу Степанова побежали огромные мурашки. Тело парализовало, оно не хотело останавливать этот приятный момент. Пальцы пианиста невесомо забрались под футболку, а тело парня прижалось вплотную к телу удивленного парня, которого брала дрожь. Крышу у Свята сносило от этих малых манипуляций. Ему совершенно не было противно от того, что его трогает парень, потому что ему и ранее нравились парни. Обычное дело. Ничего из ряда вон выходящего. Хрупкая рука переместилась на пах, и, когда шатен присел на корточки, Святослав готовился к худшему — что его заставят пошло стонать и выгибаться, но этого не произошло — темноволосый задрал черную футболку и принялся целовать больное место на животе, которое выглядело, как один большой синяк. Одна рука массировала пах, а губы покрывали кожу, миллиметр за миллиметром. Степанов готов был поклясться, что живот перестал болеть. Только низ ныл от затянувшегося узла внутри. Нервы напряжены. Хотелось прекратить и продолжить. Резко кареглазый поднялся и впился губами в красные и обветренные губы Святослава, от чего последний издал рык, впуская язык шатена в свой рот. Это казалось нормальным — сходить с ума по друг другу, даже не зная имён. — Тебе разве не говорили, что то место, которое болит, нужно поцеловать, и оно пройдет? — прохрипел шатен. Контакт глазами, и снова пожар. Из груди обоих выбивались только сдавленные выдохи. Дыхание к черту сбилось. — Пошли спать, чертов соблазнитель, — весело засмеялся светловолосый и повел шатена в коморку. Они незнакомы, но ведут себя так, будто принадлежат друг другу уже много лет. Система полетела к чертям.