Неутолимый жар

Им удалось добраться до комнаты Баки, не разодрав друг на друге одежду, и он посчитал это успехом. Тем не менее, им едва удалось закрыть дверь до того, как Стив прижался к нему, и, чёрт возьми, в этот раз альфа не церемонился. Стив впечатал его в ближайшую стену и даже не попытался снять футболку Баки, просто получше ухватился за вырез и разорвал, будто она была сделана из паутины, а не хлопка. Сердце Баки затрепетало под рёбрами — непринужденная демонстрация силы перекликалась с его низменными инстинктами и заставляла сбиться с дыхания. Стив не собирался прекращать целовать его; стоило Баки открыть рот, чтобы заговорить, как Стив воспользовался этим и протолкнул в него язык. Непристойно, почти жёстко — Стив имитировал трах, а не целовался. Баки ощутил слабость в коленях и вцепился в плечи Стива, сдался в его власть. Руки Стива хватали, тёрли его грудь, ловили и сжимали затвердевшие соски, посылая маленькие вспышки удовольствия прямо в член. Он уже был таким твёрдым; джинсы и нижнее белье облегали слишком грубо, слишком плотно. Когда Стив оторвался от его горла, от ароматических желез, где собирался оставить брачный укус, Баки смог, наконец, выдохнуть: — Спальня. Баки не мог отстраниться, толкаясь грудью в эти тёплые, большие руки, чтобы те терзали его ещё больше. — Да, спальня, хорошо, — бессвязно проговорил Стив. Как и Баки, он сдался своим гормонам, позволил им захватить разум, оставив желание и боль. По крайней мере, так предположил Баки. Низ живота болел. Жар горел под кожей, из-за чего было трудно дышать, по ней тёк пот. Естественная смазка не переставала течь из него с тех пор, как его коснулся Стив; между ног был влажный беспорядок, штаны липли к коже. Отодрав Баки от двери, Стив, не отпуская его, повёл по коридору, в то же время запуская руку ему в штаны и нажимая пальцем между непристойно влажными ягодицами, грубо потирая припухшую, чувствительную, текущую дырку. Баки, потеряв равновесие, споткнулся, на ходу пытаясь прижаться к пальцам Стива. Его придерживала только рука на талии, и Баки не был уверен, что Стив видел, как ведёт их в спальню: его губы так и не покидали горла Баки, его челюсти, его губ. Баки грубо застонал прямо в рот Стиву. Они врезались в дверь, а затем практически ввалились в комнату, когда Стив схватился за ручку и повернул её. В этот раз Баки удерживала только рука на заднице. Стив застонал, обведя пальцами края дырки Баки, сильно и грубо. Баки заскулил: ему нужно было что-то внутри, что-то, что наполнило бы его. Да будут прокляты брюки и ботинки. Пытаясь идти, он выгнулся, стараясь снова насадиться задницей на пальцы, однако Стив просто надавливал и тёр, но не проталкивал внутрь. По комнате разнёсся рык. Стив, не вытерпев их возни, подхватил Баки и бросил на кровать. Баки ахнул, подпрыгнув на матрасе, ошеломленный этим проявлением несдерживаемой силы, однако у него была только минута, чтобы подумать: «да», прежде чем Стив снова оказался на нем. Его руки дёрнули за джинсы, отрывая пуговицу и в спешке вырывая молнию. Стив не был нежен, пытаясь одним рывком снять джинсы Баки вместе с ботинками. Они были зашнурованы только наполовину, но сопротивление было достаточно жестким, чтобы Стиву пришлось дёрнуть ещё раз, второй. Баки зачарованно наблюдал за тем, как вздувались его бицепсы, напрягались с каждым рывком грудные мышцы. Он не чувствовал абсолютно никакого желания помочь, довольно глядя на силу своего альфы. На третьем рывке Стиву удалось снять всё, но он дёрнул настолько сильно, что отшатнулся назад. Штаны отлетели из его рук, ботинки были отброшены в сторону. Он рванул Баки на себя, наполовину стаскивая с кровати. Его ноги ударились о деревянный пол. Теперь Баки был абсолютно голым; его ноги были широко раздвинуты, член стоял, готовый и сочащайся влагой, раскрытые бёдра были липкими от естественной смазки. Стив уставился на него, лазурь его глаза потерялась в черноте зрачков. Облизнув губы, он содрал собственную рубашку, разрывая её так же, как и футболку Баки. Это несправедливо, подумал Баки: он уже голый, и на Стиве всё ещё столько одежды; его член скрыт за синими джинсами и нижним бельем. Он просто должен дать альфе больший стимул. Перекатившись на живот, Баки подобрал колени под себя, приподнялся на краю постели и, низко пригнувшись, пополз к середине кровати. Он держал ноги раздвинутыми, показывая, насколько мокрый, показывая капающую из дырки смазку. Показывая, как легко было бы вставить внутрь член, прижать крупную головку к припухшему маленькому кольцу мышц и трахнуть его. Ещё один скулёж вырвался из горла: этот образ, мысль — слишком много, чтобы просто стоять и ждать. — Господи Иисусе, Баки, ты… Чёрт, ты такой влажный, такой блядски влажный для меня, — услышал он выдох Стива, а затем звук разрываемой ткани. Матрас просел, и рука Стива ухватила Баки за затылок и толкнула на кровать. Баки легко опустился вниз, прижимаясь грудью к простыням и поворачивая лицо в сторону, но держа колени раздвинутыми и ещё сильнее вздёргивая зад в воздух — прямо навстречу телу Стива. Рука осталась у него на шее, удерживая его. Баки ещё раз толкнулся бёдрами, расставляя их шире, раскрываясь для взгляда Стива. — Оставь на мне синяки, — проговорил Баки, пока пальцы Стива поднимались по его бёдрам, пробираясь сквозь потёки смазки, поддразнивая дырку. Боже, он уже был таким мокрым, таким готовым и таким грёбано жаждущим члена Стива, что даже не смешно. — Что? — ахнул Стив, на мгновение остановившись. Затем он наклонился над Баки, заменив вес своей руки всем телом, вытянувшись вдоль спины Баки. Его жёсткий член упирался в задницу Баки и, господи, он хотел этот член, хотел, чтобы он растянул его. Он так сильно хотел Стива внутри, что от одной мысли, что тот в любую секунду это сделает, смазка потекла из него ещё обильнее. Баки никогда не признал бы это вслух, но он любил это — невероятно любил тот первый миг проникновения, шок чувств, ожесточенное чувство полноты. Эта любовь всегда вызывала у него внутренний конфликт. Он любил секс, но ненавидел большинство людей, которые его трахали. Стив был совсем другим. Стив не чувствовался как угроза. Он был хорошим; хорошим для него. Стив заставил его чувствовать себя лучше, чем когда-либо, лучше, чем с кем-либо еще. И Баки хотел испытать сильную, жгучую потребность, которая заставляла его сбиться с дыхания. Он покачал головой, чтобы разогнать дымку желания, и скосил взгляд на своего альфу. Стив выглядел ошеломленным, разгоряченным гоном и желанием, но ещё — упрямым как осёл. — Пометь меня, — умолял Баки. — Своими руками. — Баки, — сказал Стив, колеблясь, даже когда рука сжалась на шее. Пальцы впились в кожу и мышцы. — Они всегда делали это абсолютно безболезненно, — ахнул Баки. Говорить было трудно, делать что-либо, кроме как беспомощно скулить в ожидании члена Стива — борьбой, но это важно. Он хотел этого. — Вот почему мне так понравилось с тобой. До того, как ты заставил меня плакать от остроты ощущений. Мне понравилась грань боли, понравилось, что она напомнила мне о каждом шаге, что мы прошли. Что я больше не там. Хватка Стива усилилась: одна рука сжалась на бедре, и Баки застонал. Зубы царапнули шею под ухом, и Баки вздрогнул. Стив стукнулся своими коленями об его, заставляя пошире раздвинуть ноги, и качнулся, короткими, рваными толчками двигаясь между ягодиц Баки. Его член истекал предэякулятом, капли скатывались по впадине между ягодиц, смешиваясь с его смазкой. Кожа горела в местах, где по ней проезжался член Стива, а потом, съезжая вниз по заднице Баки, ненадолго упирался в припухшую дырку и заставляя его задыхаться. Стив продолжал опускаться ниже, утыкаясь членом в напрягшиеся яйца Баки. — Хорошо? — умудрился выдохнуть Стив, так сильно сжимая бедро Баки, что на нём безусловно останутся желаемые им синяки. — Сильнее, — застонал Баки, беспомощно пытаясь раздвинуть колени ещё шире. — Выеби меня так жёстко, как только можешь, — задушенно выдохнул Баки, — пожалуйста, альфа. Новый рык, собственнический и удовлетворенный, пронёсся по комнате, и Баки подумал, что, вероятно, это означает, что выполнение его просьбы не вызовет проблем. Рука исчезла с шеи, но Баки не пытался подняться. Что было хорошо, потому что он бы снова упал, когда почувствовал крупную, горячую головку члена Стива, слегка прижимающуюся к дырке. Это касание было единственным предупреждением. Альфа не дал Баки ни секунды на подготовку — он двинул бёдрами и засадил ему. На всю длину, не останавливаясь, чтобы позволить Баки привыкнуть к растяжению, к полноте и длине. Всего один длинный, мощный толчок — от первого мига давления проталкивающейся в дырку головки, до момента, когда Стив полностью вошёл в него, так тесно прижимаясь к заднице Баки, что тот чувствовал его яйца. Баки вскрикнул. Проникновение было болезненным и внезапным. Большой — ох, боже, такой большой, такой идеальный член Стива распирал его внутри. Будто Баки был всего лишь дыркой, созданной, чтобы принимать этот член. Баки даже не успел перевести дыхание до того, как Стив опять вышел. Подавал назад, пока головка не выскочила, и Баки заскулил, комкая простынь в кулаках и вскидывая задницу, делая всё возможное, чтобы поощрить Стива сделать это снова. И, чёрт побери, Стив сделал. В этот раз сильнее, въезжая в Баки таким мощным толчком, что тот проехался вперёд. Простынь тёрлась об его щеку и беззащитные соски, заставляя их гореть. Налившийся кровью член бестолково шлепнул его по животу, и Баки снова беспомощно застонал. — Я так охрененно вытрахаю тебя, Баки, так пиздецки охрененно, — забормотал Стив, его слова затерялись в непрерывном рыке, когда он вонзился в него. Столь же жёстко, так, что тело Баки подскочило на матрасе. Он царапал простыни, боль внутри исчезла, но жар под кожей вспыхивал. Это ему было нужно, этого он хотел — быть заполненным, хотел, чтобы Стив заявил на него свои права. Хотел руки Стива у себя на бёдрах, а его член глубоко в своём теле. Вот только он снова полностью вышел из него, заставляя Баки заскулить. Он больше не был заполнен, больше не чувствовал растяжки, неоспоримого ощущения присутствия внутри. — Пожалуйста, — задыхаясь, тихо умолял он, боясь, что Стив не услышит. Но Стив услышал, возвращаясь, глубоко наполняя его, а затем полностью выдёргивая мокрый и скользкий от естественных жидкостей член и непристойно хлопая им по бедру Баки. Заскулив и сжав в кулаках постельное белье, Баки вздёрнул задницу, подаваясь ему навстречу. Стив выжидал достаточно долго, чтобы Баки почувствовал жжение в пытающейся сжать пустоту дырке, прежде чем безжалостно толкнулся снова. Баки проехался на кровати вперёд; перед глазами замелькали белые вспышки, толчок выбил из лёгких воздух. Снова ощущать его член так глубоко внутри, чувствовать бьющиеся о задницу бедра Стива, его тепло и вес — это было настолько хорошо, что Баки едва мог соображать. Ничто не было настолько совершенным. Он крепко сжал член внутри, издавая короткие, резкие, задушенные всхлипы, и, так и не прикоснувшись к себе, кончая. Его член подёргивался, выстреливая струйками спермы на живот и простыни. Стив, должно быть, ждал, когда Баки кончит на его члене. Он склонился над спиной Баки, сжал зубами загривок, но не укусил. Рыча, он отпустил себя, следуя своим инстинктам и не вытаскивая член. Двигаясь короткими, резкими толчками, он трахал Баки сквозь оргазм, выбивая из него крохи едва успевшего попасть в лёгкие воздуха. Баки скулил, наклоняя голову вниз, давая Стиву пространство, давая всё, что он захочет — до тех пор, пока он не остановится. Стив этого не сделал; он безрассудно трахал Баки, сбивая с толку его тело. Вместо того, чтобы дать отойти от одного оргазма, он подталкивал его к другому. Член Баки был полутвёрдым, он слышал мокрые хлюпающие звуки каждый раз, когда Стив входил в него, вытесняя так много смазки, что та широкими ручейками стекала по бёдрам. — Баки, блядь, ты такой мокрый, — рычал Стив ему в шею. — Такой чертовски тугой. Ты такой горячий, красавчик. Боже, такой великолепный. Ты идеален. Баки как мог выгнулся, оттопыривая задницу, пытаясь встретить резкие, короткие толчки, желая почувствовать, как узел Стива набухнет внутри него, и горячий всплеск спермы. Вместо этого Стив вдруг перестал двигаться, резко отстраняясь от шеи Баки, от его задницы, снова выдёргивая из неё свой член. Баки беспомощно заскулил, ощущая пустоту, чувствуя сладкое жжение внутри, то, как вновь сжимают пустоту внутренние стенки. — Стив, — взмолился он. — пожалуйста, ох, Стив, пожалуйста. Рука Стива впилась в его бедро, а затем потянула, легко переворачивая Баки на спину. Стив встал между его бёдер, грубо разводя ему ноги и забрасывая их на свою узкую талию. Стоя над Баки на коленях, Стив смахнул волосы с его лица, а затем провёл пальцами по его челюсти, горлу. Баки выгнул шею и заскулил, умоляя Стива снова трахнуть его. Взять всё, что он хотел. — Стив, — умолял Баки, — войди в меня. Заставь меня это почувствовать. Он зарычал. Ласкающая шею Баки рука сжала горло, и Стив прижал головку члена к его дырке. Его яркие, горящие глаза были сфокусированы на лице Баки, рука на горле удерживала голову, чтобы он не мог отвернуться, отвести взгляд. — Я сцеплю нас так, — сказал Стив, — чтобы видеть твоё лицо. Раньше я его не видел. Хочу смотреть, как ты кончаешь, Бак. Можно? Наблюдать, как растягивает тебя мой узел, когда придёт время повязать тебя. Я хочу посмотреть, Бак. Баки кивнул, выгибая спину, подаваясь грудью и членом ко Стиву. — Да, да, пожалуйста, — умолял он. Баки не мог сосредоточиться ни на чём, кроме горящего, влажного места между ног, болезненно пульсирующего в ожидании, когда его наполнит Стив. Под кожей Стива заскользили мышцы, когда он сдвинулся, и кончик его члена протолкнулся в дырку Баки. На этот раз Стив скользил в него медленно и легко, пока целиком не оказался внутри, заставляя Баки чувствовать каждый дюйм своего члена; насколько он был толстым, как жадно растягивалось тело, чтобы вместить его. Медленное растяжение и неустанные толчки заставили Баки выгнуться ещё сильнее, приоткрыв губы в беззвучном крике. Стив застонал, наклоняясь и жёстким поцелуем прихватывая его губы. Просунув между ними язык, он вышел из его задницы (но, к счастью, не полностью), а затем подался назад. Упираясь своим лбом в его, Стив смотрел Баки в глаза, снова упорно вонзаясь в него. На этот раз Баки закричал, но Стив не остановился, толкаясь в него снова и снова, жёстко, быстро и глубоко. — Ты такой красивый, — выдохнул Стив, — такой чертовски красивый, Бак. Не могу поверить, что ты хочешь меня, боже, что мы вместе. В этот момент Стив перестал говорить. Он задвигался быстрее и жёстче, выбивая из Баки дыхание, и комок жара в его животе стягивался всё сильнее и сильнее. Было трудно дышать, трудно думать. Всё, что он мог делать — просто стонать и задыхаться от каждого жёсткого толчка. Нос Баки был полон запаха Стива, его пота, его феромонов, его гона. Баки опустил руку вниз, ухватив Стива за бедро и крепко сжав. Металлическую руку он забросил назад, пытаясь за что-то уцепиться, за что угодно, поскольку из-за толчков Стива снова съезжал по простыням вперёд, будто был маленьким и беспомощным. Господи, он любил это, любил силу этого альфы, его мощь, необузданный инстинкт, заставлявший внутренний огонь Баки сжигать его заживо. Когда Баки ухватился за изголовье, Стив изменил позицию, отпустив его бедро. Он обхватил твёрдый, раскрасневшийся член Баки, хлопающий по животу и не получающий никакой стимуляции. Баки закричал, кончая во второй раз и сжимая член внутри, обхватывая ногами талию Стива. Выгнувшись всем телом, он зажмурился, скрываясь под разбивающей разум волной удовольствия. И Стив не собирался останавливаться; его бедра всё ещё двигались, всё ещё вгоняли член в дырку Баки, даже когда тот сжимался на нём так сильно, как только мог. Оргазм никак не утихал, каждый толчок порождал ещё одну свежую струю спермы, которой сочился член Баки. Ощущение было столь сильно, что заставило его бессвязно бормотать и умолять. — Сейчас, — ахнул Стив, — сейчас, о, боже, Баки. Я сейчас. Баки сбился с дыхания, когда почувствовал, как Стив глубоко вонзился в него, прижимаясь ближе, заставляя ещё шире раздвинуть ноги. Стив застонал, его член дёрнулся и излился горячим семенем так глубоко внутри, что Баки ощутил жар под кожей. Так интенсивно, так совершенно идеально. Несмотря на шок, на слабость от двух быстрых, последовавших один за другим оргазмов, Баки пытался сжать в себе член Стива, доставить ему удовольствие, но, боже, узел уже формировался. Он стремительно набухал, быстро заполняя Баки. Он растягивал внутренности быстрее, чем мог приспособиться Баки, дискомфортное чувство растяжения и полноты граничило с болью. Боже, так хорошо, так невероятно идеально, что Баки застонал, беспомощно дёргаясь и насаживаясь на узел, пока тот не упёрся прямо в его простату. — Баки, блядь, — выругался Стив, когда Баки задушено заскулил, его мягкий член смущенно дёрнулся в руках Стива, сочась предэякулятом. Покачав головой, Стив отпустил его, вытер со лба пот, а затем вновь схватил его член и начал ожесточённо двигать по нему рукой. Баки кричал, дёргался и извивался, удерживаемый большим тяжёлым членом в заднице — таким большим, что невозможно было даже дышать — и рукой на шее. Выгнувшись, он схватился за руку — ему нужно было держаться за Стива. Стив был безжалостен; даже не колеблясь, его скользкая ладонь двигалась по сверхчувствительному члену Баки, без малейшего милосердия дроча и заставляя вновь налиться кровью. Баки любил его; любил за это, любил за то, как легко Стиву удавалось выбить из тела дух. В нём не осталось ничего, кроме удовольствия и похоти. Баки парил на краю, а Стив управлял им. И это был не только его второй раз. — Баки, как… я даже не могу… ты такой тугой. Рука на его шее разжалась, и Стив рухнул на Баки, выбивая из него весь воздух. Его бедра дёргались, проталкивая огромный узел в мокрую дырку Баки, трахая его им. Стив накрыл губами губы Баки, и тот закричал ему прямо в рот. Даже сейчас Стив не дал Баки ни минуты, чтобы отдохнуть, перевести дыхание. Его рука отчаянно двигалась на его члене, доводя до твёрдости. Это слишком; узел внутри нескончаемо, без единой секунды передышки давил на простату. Кончая в третий раз и рыдая Стиву прямо в рот, Баки перестал обращать внимание на руку на члене, на вес нависающего сверху Стива, на язык во рту. Баки, совершенно перестав себя контролировать, дёргался под ним, с его члена нескончаемым потоком капала сперма. Из глаз лились слезы, а Стив всё драл его сквозь оргазм, беспощадно тёрся узлом об его простату. Баки всхлипнул, когда узел Стива набух ещё сильнее. А затем он снова кончил, изливаясь внутрь словно нескончаемым потоком обжигающей лавы. Заскулив, Баки выгнулся и потянулся вверх, цепляясь за плечи Стива. — Не могу остановиться, — невольно пробормотал Стив ему в губы, не переставая двигать бёдрами, — должен повязать тебя, сделать своим. Наполнить тебя узлом так, что из тебя ещё несколько дней будет течь. — Стив, — застонал Баки, пытаясь одновременно говорить и целоваться, бездумно угнаться за губами Стива. — Ты прекрасен, красавчик, — ахнул Стив, — такой узкий и такой влажный. Тебе будет так хорошо, Баки. Так хорошо, — пообещал Стив, его бедра двигались крошечными рывками, мучая простату Баки, растягивая его так широко, так сильно, так чертовски прекрасно. — Я буду смотреть, как ты кончаешь, Бак — вот так, до такой степени растянутый на моём узле, что едва помнишь своё имя. Баки громко заскулил и скрестил лодыжки на талии Стива так крепко, как только мог. В последний раз небрежно лизнув губы Баки, Стив поднялся, снова встав на колени между его ног. Из-за изменения позы узел сдвинулся внутри, заставляя Баки застонать. Он вскинул голову, пытаясь снова соединить их губы. — Стив, — умолял он, ненавидя разделяющее их расстояние. Его альфа только зашипел, заставляя его замолчать. — Ты сказал мне, — сказал Стив, держась за бёдра Баки и медленно двигаясь. Не для того, чтобы трахнуть его, не для того, чтобы следовать этому первобытному инстинкту, а будто ища что-то, — если я сделаю всё правильно, — голос Стива был низким, напряжённым. Его узел был таким чертовски большим внутри, его длинный член наполнял его столь глубоко и идеально, и Баки знал: никто раньше не удовлетворял его так, как он, и никогда не сможет в будущем. — Мой узел будет давить прямо на твою простату. И Баки дёрнулся, будто его ударило током, когда Стив нашёл то, что искал. Его член надавил на простату Баки таким образом, что ему показалось, будто он балансирует на грани оргазма (или будто у него полон мочевой пузырь). Но ощущение было настолько сильным, настолько ошеломляющим, что Баки закричал. Он инстинктивно попытался уйти от столь сильной стимуляции. Слишком хорошо, слишком насыщенно… но Стив не позволил. Его мышцы напряглись, и он снова сел на колени, притянул Баки за бедра к себе, удерживая под этим точным углом. Баки снова закричал, закатив глаза — от давления, от удовольствия, от полного контроля Стива. Он слабо попытался дёрнуться, но Стив только крепче сжал его бедра. После определённо останутся синяки. — Нет, — резко сказал Стив. — Оставайся вот так. Именно так, — и, чёрт побери, Стив отпустил его бедра, теперь задница Баки упиралась в его таз. Баки определил узел как самую приятную вещь в своей жизни. — Только так. — Стив, — всхлипнул Баки, но повиновался, дрожа и сжимая огромный член внутренними мышцами. — Ты сейчас так прекрасен, — сказал Стив, наблюдая за ним, подмечая каждое пятно румянца, каждую бусинку пота, каждый беспомощный стон и дрожь, которая сокрушала его тело. Стив провёл руками до бёдер Баки, отцепляя его ноги от своей талии, и он позволил ему. Он был податлив и беспомощен, когда Стив положил ладони на дрожащие бёдра и мягко развёл их. — Вот так, — поощрял Стив, — раздвинь для меня ноги. Голос Стива был нежен, глаза — внимательны, но его член внутри — непреклонно твёрд. Узел всё ещё распирал его, давя на чувствительный комок нервов, и от ощущений у Баки мутнело перед глазами. — Дай мне посмотреть, насколько ты мокрый для меня, — хрипло приказал Стив, пробежавшись пальцами по обильно покрывающей внутреннюю часть бёдер естественной смазке Баки, мягко расталкивая его ноги ещё шире. Баки ещё глубже, ещё интенсивнее насадился на каменно-твёрдый член. Ему казалось, что он этого не переживёт. — Твоя дырка такая красная, — Баки закрыл глаза. Ощущения были настолько ярки, что он едва мог дышать. — Такая мокрая, — и, святой боже, Стив пробежался горячими кончиками пальцев по краям растянутой дырки Баки, прослеживая место, где они были связаны. Баки инстинктивно дёрнулся, и наполнявший его узел вновь пронзил его. Баки вскрикнул, задыхаясь, словно вытащенная из воды рыба. Это было похоже на оргазм, длинный, нескончаемый, ужасающе замечательный оргазм, и Баки не мог с ним справиться. Из крошечного отверстия на головке его члена сочились, падая на живот, капли белёсой жидкости, устраивая на нём ещё больший беспорядок. — Такой растянутый, такой идеальный. Ты чертовски хорошо принимаешь, Бак. Баки заскулил, желая, чтобы это закончилось, желая большего — чего угодно, кроме этого бесконечного давления. Когда Стив убрал руку от промежности Баки, тот подумал, что это принесёт облегчение, конец этой изысканной пытки, но нет. Стив просто перешёл выше, гладя его член — даже не обеспечивая реальную стимуляцию, просто поддразнивая. Затем он, едва касаясь, провёл горячими кончиками пальцев над дрожащим животом Баки, двигаясь к его потемневшим, заострившимся из-за течки соскам. Стив нежно потёр их, заставляя Баки снова застонать. — Стив, пожалуйста, — уже всерьёз взмолился он — Шшш, ты скоро кончишь, обещаю, — мягко сказал Стив. — Просто ты такой. Беспомощный, так сладко отдаёшься. Так растянут на моем узле. Ты будешь плакать от удовольствия. Раздвинешь для меня ноги, потому что я попрошу. Верно, Баки? — пробормотал, потирая жёсткий чувствительный сосок Баки между большим и указательным пальцами. Баки попытался сдвинуться, податься к Стиву грудью — чтобы он прикоснулся интенсивнее, обеспечил больше стимуляции и преодолел сжигающий его мозг тупик. Стив потемневшими глазами наблюдал за ним, когда вместо мягких потираний начал сосредоточенно выкручивать его соски, посылая в грудь Баки импульсы приятной боли, отдающей прямо в член и заставляющей извиваться. Выгибаясь под руками Стива, трахая себя его узлом, Баки не подозревал, что по щекам катятся слезы. Его альфа продолжал неуклонно тянуть за его соски, всё сильнее, запутывая чувства и вытягивая из тела дух. — Стив, пожалуйста, ох, альфа, пожалуйста, — впустую бесстыдно умолял Баки, охотно предлагая что-нибудь — всё, только для того, чтобы это невыносимое напряжение взорвалось. — Возьми, — пробормотал Стив, его благоговейный голос звучал будто издалека. — Возьми всё, что тебе нужно, Баки. Всё это для тебя. Баки со всхлипом обеими руками поймал плечи Стива и подтянулся, затаскивая себя к нему на бёдра. Узел ещё глубже проник в него, и это сводило с ума. Стив завёл руку Баки за спину, придерживая его, но второй до сих пор тянул, терзал, мучал его соски. Беспомощный, рыдающий от нужды, желания и реальности происходящего, Баки как мог поднялся на колени. До тех пор, пока узел болезненно не натянул края его дырки — он был слишком большим, чтобы просто выскочить. Баки резко опустился вниз, трахая себя, насаживаясь на член и забирая то, что хотел — как и приказал Стив. Один раз, второй, и он задыхался в рот Стиву. Ощущений было слишком много — все они безумно метались между сверхчувствительным членом, болящей, чудесно заполненной задницей и горящими от мучений сосками. Затем тело перестало бороться со скопившимся напряжением, и он кончил, что-то невнятно крича. Жалкие капли спермы брызнули между их телами, Баки захватывали внушительные волны удовольствия. Только крепкая хватка Стива удерживала Баки на месте, хватка, которая стала мягче, когда он высвободил его соски, чтобы придержать за бёдра… — Господи, — застонал Стив, — ты совершенен, так добр ко мне. Я так сильно тебя люблю. Стив бормотал что-то Баки в рот, пытаясь поцеловать его, но был слишком увлечён, чтобы сделать что-то большее, кроме как задыхаться от недостатка воздуха. — Надо… — задыхался Стив, и Баки кивнул, не зная, на что согласился, но наплевать. Всё, что захочет Стив — что угодно, пока его член всё ещё внутри. Пока он не остановится. Продолжая придерживать Баки за спину, второй рукой Стив спустился к его заднице, скользя пальцами по вытекающим из него ручейкам смазки. Наконец он удобно, крепко сжал его ягодицу и поднял так легко, будто Баки был мягкой игрушкой. Затем опустил, просто, блядь, насаживая Баки на свой член, будто легче него в мире не было ничего. Стив что-то рычал — случайные, рваные слова похвалы, но разум Баки рассеялся от ощущений. Он чувствовал непоколебимую твёрдость подрагивающих мышц Стива. Он чувствовал, как трётся о внутренние стенки огромный узел, пытая изнурённую простату. С каждым идеальным, беспощадным толчком его уши заполняли пошлые, влажные хлюпающие звуки, вытесняемая членом естественная смазка текла из задницы. Баки высоко, беспомощно скулил, слабо держась за плечи Стива и так закатывая глаза, что те могли бы выпасть из глазниц. Баки не знал, как долго это продолжалось. Его почти мягкий член был пойман в ловушку между их животами, потираясь о жёсткие мышцы и скользкую от пота кожу Стива. А потом Стив громко зарычал, затаив дыхание, и припал ртом к шее Баки, над ароматической железой, и укусил с такой силой, что лопнула кожа. Разум Баки был столь помутнён от удовольствия, что он даже не почувствовал боли. Глубокий, первобытный инстинкт взял верх, заставив его оскалить зубы и впиться в шею Стива, в место, где запах был сильнее всего. Как и Стив, укусил он сильно. Баки не отпустил, распробовав кровь. Он зарычал, забеспокоившись о ране, прежде чем размашисто лизнул её. Он остановился только тогда, когда почувствовал, что что-то изменилось; как переключатель в мозгу, дверь в его сознании. Он мог ощущать Стива. Вместо неприятия или обязательства Баки мог почувствовать, как сильно Стив хотел его, как совершенно не уменьшилось его желание. Чувствовать его благоговение, его любовь, его подавляющее удовольствие и жажду. Последний оргазм всего лишь разжёг пожар, а не потушил его. Потребность горела и в нём, даже яростнее, чем раньше, но теперь всё было по-другому. Глубже, медленнее. Он знал, что эти узы отличались от тех, которые были у него до этого. Очень отличались. — О, боже, Баки, — выдохнул Стив, и Баки знал, что он тоже это чувствовал. И тогда Баки ощутил, что отключается. Он инстинктивно закрывался, запирался от Стива. Глаза Стива расширились: он тоже мог это чувствовать — чувствовать, что связь исчезает. Страх и ярость заменили все, что чувствовал Баки — эмоции, удовольствие. Когда он смотрел в глаза Стива и знал, что уничтожит это, уничтожит… Поднявшись на колени, Стив приблизился к Баки, прижав руки к его спине. — Тише, красавчик, всё в порядке, — сказал Стив, и Баки мог чувствовать его спокойствие, его уверенность. Страх тоже, но он был таким слабым… — Баки, — твёрдо сказал Стив, — всё в порядке. Я не перестану хотеть тебя. Просто успокойся, ты в безопасности. Я всегда буду хотеть тебя. Баки сглотнул, позволив спокойствию Стива омыть его и снова почувствовать связь. Так ли оно? Не может быть так просто. — Скажи ещё раз, — умолял Баки, — Скажи, что хочешь меня. Стив улыбнулся, мягко и нежно. — Я хочу тебя, — повторил Стив. — Тебя, Баки. Повязаны мы или нет, я хочу тебя. Я люблю тебя, — он пошевелился, его узел сместился внутри Баки, и он вздрогнул. — Только тебя, красавчик. Баки снова вздрогнул, и связь затопила их. На этот раз Стив не перестал двигаться, медленно и осторожно приподнимая бёдра, распространяя удовольствие по всему телу Баки. Не трахая его, не подталкивая к оргазму — просто занимаясь любовью. Заставляя их обоих чувствовать себя чертовски хорошо. Вытянув ноги, Стив скользнул руками по коленям Баки, поднимая их в воздух. Когда он начал разворачивать его, Баки распахнул глаза, но понял, помогая Стиву — тот действительно переворачивал его на своём члене. Всё так же осторожно он перевернул их на бок и свернулся вокруг него. Его рука скользила по боку Баки, над ребрами, опускалась к бедру и возвращалась обратно. Пока Стив был рядом, дыхание Баки успокоилось. Руки Стива ласкали его повсюду, медленно и нежно. Дразня прикосновениями, что успокоили сердечный ритм, успокоили огонь под кожей, однако Баки всё ещё ощущал узел внутри. Настойчиво прижимающийся к простате, неизбежно наполняющий его. Ни на секунду не позволяющий телу Баки расслабиться, хоть он и знал: в течку это невозможно. Не полностью, пока она не закончится. Баки привык к этому — и привык к тому, что в этот момент альфы оставляют его одного. Стив не ушёл. — Почему? — спросил Баки, язык ощущался толстым и неуклюжим. — Почему что? — поинтересовался Стив, уткнувшись носом за ухо Баки. — Твой гон не закончился, — ответил Баки. — Ты уже кончил и не… в последний раз он уже кончился. Заурчав, Стив оставил у него за ухом поцелуй. — Ты смешон, — сказал Стив, сквозь связь потекло тепло. — Почему, думаешь, альфы впадают в гон, когда текут их омеги? — он оставил ещё один поцелуй на свежем следе от укуса на шее. — Так я могу помочь тебе пройти через это, красавчик. Тебе не будет больно. Мой гон закончится, когда закончится твоя течка. — О, — сказал Баки, осознание омыло его вместе с облегчением. Стив усмехнулся. — Нет, — пробормотал он, — я не оставлю тебя одного. Больше никогда, Баки. Баки хотел. Он хотел больше — больше Стива, его члена, его узла, его спермы. Всего. Он чувствовал, как сильно Стив хотел его, желание громкими, ясными толчками пробивалось через связь. Стив всё ещё двигался; маленькие, осторожные толчки, очевидная борьба за контроль. И он будет с Баки — ради Баки; трахать его, трогать и насыщать своим жаром, сжигая его заживо. — Хорошо, — умудрился выдавить Баки, не понимая странного трепетного чувства в груди, но тем не менее любя его. — Потому что я… совсем не близок к завершению. — Баки, — пробормотал Стив, утыкаясь ему в шею и открывая рот, впиваясь зубами в загривок. Этот укус не должен был их связать — это была инстинктивная демонстрация доминирования альфы. Баки должен был рефлексивно возненавидеть этот жест, но нет — не когда это делал с ним Стив. Он наклонил голову вперёд, позволяя Стиву делать всё, что угодно. Тот низко застонал и толкнул Баки, переворачивая на живот. Стив по-прежнему крепко сжимал зубами загривок Баки, но не прокусывал кожу, даже боли не причинял. Но Баки не нужно было большего доказательства. Он заёрзал, извиваясь на члене Стива, под его тяжелым телом, пока не смог слегка приподняться на колени. Стив мягко зарычал, сжимая зубами его кожу, и пошевелился, цепляясь за бёдра. Его узел запульсировал внутри Баки, и тот беспомощно застонал, почти не чувствуя ног. Он выгнул позвоночник, ещё сильнее наклонив голову и упираясь в Стива задницей, давая ему понять, что да, он хотел этого, хотел, чтобы его трахнули. — Сделай это, — взмолился Баки, поджав под себя колени и раздвинув их, подставляясь Стиву. Его альфа снова зарычал, крепче сжимая зубами загривок Баки. В тот же миг он резко подался бёдрами вперёд, без предупреждения вдавливая в Баки узел и заставляя его кричать в простыни. Начав, Стив уже не останавливался. Он рычал и въебывался в него размашистыми, мощными рывками, безжалостно проталкивая в Баки узел. Затем подавался назад, выбивая из него дыхание. Одной рукой Стив стискивал его бедро, а второй скользнул по потному животу к сверхчувствительному, мягкому члену, беззащитно свисавшему между ног. Сейчас он был почти болезненным, поэтому момент, когда его обхватила рука Стива, заставил сжаться легкие. Это было так хорошо, однако рушило границы подсознания, выбивало из головы все сторонние мысли, заставляя думать только о Стиве, о том месте, где соединялись их тела. — Ты это получишь, — ахнул ему в шею Стив, в его голосе ещё присутствовали рычащие вибрирующие ноты. — Ты меня убьёшь, Баки, клянусь богом, ты меня убьёшь. Его бёдра задвигались жёстче, быстрее. Каждый толчок выбивал из Баки хриплый крик. С каждым разом член входил в него так глубоко, что Баки был готов поклясться: он мог ощутить его прямо в горле. С каждым разом узел безжалостно растягивал его дырку, прежде чем снова погружался вглубь, и это было почти что слишком. Стив был полон решимости заставить Баки потерять рассудок, потому как начал медленно гладить член, и он неуклонно твердел в его руке. Баки стонал, как обезумевший, его уши наполнял рык Стива, влажные звуки соприкасающихся тел. Нос был наполнен окутавшим комнату запахом секса, запахом Стива, его гона, его пота. Это слишком: растяжение, наполненность, вес узла внутри. Под неустанным вниманием Стива Баки коротко, резко поскуливал. Всё, что он мог делать — подаваться ему навстречу и кричать, кончая, когда напряжение взорвалось, когда тело спазматически дёрнулось, а член яростно запульсировал в руке Стива Стив продержался немногим дольше его; всего один толчок, и он тоже кончил. Его член запульсировал, на мгновение будто становясь ещё больше, и Баки снова почувствовал разливающееся внутри тепло. Он слабо застонал; он чувствовал себя таким наполненным, таким чувствительным, избалованным этим ощущением. Стив едва остановился. Его рука снова начала двигаться, теребя мягкий член Баки, будто бы он способен был на ещё одну эрекцию. — Стив, о, боже, что?.. — застонал он, когда Стив продолжил трахать его, будто и не кончил только что. Он продолжал, быстрее и резче, и Баки было трудно дышать, трудно думать. Баки прижал руки к простыням и стиснул зубы, чтобы не кричать от каждого толчка. Ох, боже. Он был слеп от ощущения движущегося внутри, растягивающего его узла. Так хорошо и так ужасно. Баки скулил, как животное, прижимая голову к кровати, повыше вскидывая задницу и расставляя колени, чтобы Стиву было легче вставлять в него свой член. Баки не мог дышать, не мог думать, только чувствовать влажные шлепки бьющихся о ягодицы яиц Стива и суровые, быстрые, наполняющие его толчки. Он пресытился желанием, оно грозило сжечь его дотла. Баки стонал, кричал, умолял, но не понимал, о чём. Для него существовал только Стив и его член — то, как совершенно и властно альфа владел им. Вскоре тело Баки сдалось, почти мучительно сжимая вторгшийся в него огромный член. Он снова кончил, удовольствие захлестывало его мозг, его чувства. Баки только смутно осознавал, что Стив тоже кончает — его член дёрнулся внутри, прежде чем всё вокруг стало черным. Баки пришёл в себя так же внезапно, как и отключился, хотя не знал, сколько времени прошло. Напрягшись, он застонал, поняв, что узел Стива всё ещё глубоко внутри, всё ещё наполняет его. Стив обнимал его со спины, обвивая длинной лозой гладкой горячей кожи и жестких мышц. Альфа мягко ласкал его шею; короткие, сухие прикосновения посылали по позвоночнику дрожь. — Как долго? — будто одурманенный, хрипло спросил Баки. — Около пятнадцати минут, — быстро ответил Стив, вероятно, чувствуя его неуверенность. — Мы просто лежали. Баки попытался найти точку опоры, чтобы снова сфокусироваться, но это было удивительно трудно. Внизу живота всё ещё бесспорно, яростно пылал жар течки. Полностью осознавая свои действия, Баки сжал внутренними мышцами большой член, заставляя Стива тихо выдохнуть. Стив царапнул зубами его метку и тихо спросил: — Готов? Или хочешь подождать минутку? Баки сдвинул ноги, скользя икрами по на удивление безволосым ногам Стива, натыкаясь на выпирающую косточку на лодыжке, и дразняще крутанул бёдрами. Он задыхался от ожесточенной искры наслаждения, и он был таким мокрым. Между бёдер царил влажный беспорядок от вытекшей естественной смазки. Это заставило его чувствовать себя еще более разгорячённым, более возбужденным. Баки никогда не переживал подобного, ощущений никогда не было достаточно — никогда их не было столько, сколько он хотел, сколько нужно было его телу. Даже если не учитывать его повышенную выносливость, течка никогда не заканчивалась полным удовлетворением. Никогда до Стива. — Больше, — скрипучим голосом проговорил Баки, делая все возможное, чтобы потереться о Стива, наклонив голову, чтобы прижаться губами к его щеке. — Ещё, Стив, — умолял он, снова сжимая в себе узел. Поощряя Стива двигаться, трахнуть его снова. Он царапнул зубами челюсть Стива, и тот застонал. — Значит, больше, — зарычал Стив. — Всё, что захочешь, красавчик, просто дай мне знать. Первый толчок Стива был медленным и осторожным. Баки громко застонал, его тело пылало тысячью ощущений. Узел сцеплял их уже некоторое время, и было немного больно, но Баки нравилось это жжение. Оно возбуждало его ещё больше, удовольствие искрилось дикими, свирепыми вспышками. Не менее приятно было слышать, как Стив тяжело дышит в такт. Сжав его бедро, Стив начал подаваться в Баки сильнее, но не быстрее. Баки застонал; Стив был достаточно силен, ему не нужно было прикладывать особых усилий, чтобы сделать своё дело, независимо от скорости. — Господи, Бак, я так сильно тебя хочу, — выдохнул Стив. — Я хочу дать тебе всё, что ты захочешь, — подавшись назад, он вытаскивал член, пока узел не натянул края распухшей дырки Баки. Затем стал медленно проталкивать его назад, потираясь об измученную простату Баки и заставляя его беспомощно выгнуться. Успокоившееся сердце за секунду пустилось в галоп. — Хочу, чтобы ты снова кончил. Баки нужно было почувствовать губы Стива, и он изогнулся, чтобы поцеловать его, мокро и небрежно. Только губы и язык, никакой утонченности. Стив продолжал трахать его, медленно, ровно, и так чертовски глубоко, что Баки терял рассудок от желания. Рука Стива скользнула от бедра Баки к его члену, пальцы нежно сжали всё ещё мягкую, сверхчувствительную плоть, и Баки разорвал поцелуй, чтобы оттолкнуть руку. — Нет, — вздохнул Баки, сжимая член внутри, — вот так, — он подался задницей ко Стиву, беспомощно застонал, когда узел проехался по простате. — Только от твоего члена, ничего больше. Стив вздрогнул, но взял его за руку, пальцы почти болезненно сжались на бедре Баки. — Да, — сказал Стив, внезапно затаив дыхание, воздух с суровым, громким звуком оставил его лёгкие. — Да, блядь, хорошо. Не любишь лёгкие пути? Баки выдыхал, представлял, думал. Да, в этой позе у него не было рычагов влияния, едва ли была дополнительная стимуляция, и он устал. Да, это займёт больше времени. Минуты? Часы? Он будет лежать здесь, в ловушке под мощным, потным телом Стива достаточно долго, объятый ничем иным, как грубым желанием? Мысль заставила возгореться что-то внутри. Мысль о себе: таком беспомощном, таком готовом — для Стива, его члена и оргазма, который он мог подарить Баки. — Да, — сказал Баки скрипучим, как гравий, голосом. — Хорошо, — застонал альфа, потеревшись у него за ухом и ещё сильнее сжимая бёдра. Баки подумал, что ему действительно удалось бы оставить долго не заживающие синяки. — Боже, просто буду наслаждаться тобой. Ты просто… всё, что тебе нужно сделать — это взять, красавчик. В животе Баки скрутился комок неконтролируемого желания — от слов, от образа, которое нарисовало воображение, от Стива, который будет пользоваться его телом, пока Баки сможет только беспомощно стонать. Стив получше ухватился за его бедро, вторую руку запустив под Баки и удерживая его совершенно неподвижно. А потом начал двигаться. Медленно и ровно, практически вытаскивая член, дразня сверхчувствительные края дырки, а потом толкаясь назад, жёстко неумолимо и так глубоко. Баки был таким мокрым — смазка была повсюду, его задница издавала неряшливые хлюпающие звуки от каждого толчка. Баки подталкивал к краю один только шум, осознание грязного, сексуального беспорядка, в который они превратились. — Ты всё ещё такой тугой, Бак, — пробормотал Стив ему на ухо, заставляя живот сжиматься от похоти, — и такой чертовски мокрый. Из тебя до сих пор течёт — моя сперма тоже, но в основном твоя смазка. Боже, не знал, что её может быть так много. Баки заскулил. Медленное, уверенное скольжение головки члена Стива, за которой следует жёсткий, неустанный узел. То, как Стив задыхался ему прямо в шею, слова, которые он говорил, то, как тело альфы потело, становилось горячее от нагрузки, ощущение вздувающихся мышц, когда он напряженно удерживал Баки. Всё это сводило его с ума. Баки стонал, как обезумевший, удовольствие и напряжение накапливаясь так медленно, так мучительно медленно, что он знал: оргазм настигнет нескоро. — Нам даже не потребовался лубрикант, — дрожа, задыхался Стив, — и ты всё ещё такой узкий. Сколько раз я тебя трахал? И ты всё ещё тугой, так потрясающе сжимаешь меня. Совсем не больно. Стив уже был близок, Баки чувствовал, как он ускоряется, как крепче сжимает бёдра, оставляя на коже синяки в форме своих пальцев, и наклоняется к Баки, прижимая его к постели. — Хочу, чтобы тебе было так же хорошо, — бормотал он. — Чтобы ты не мог думать ни о чём другом. Хочу видеть, как моя сперма вытекает из тебя. Хочу заставить тебя сломаться от удовольствия. Между словами его альфа покусывал плечи Баки, всего на мгновение сжимая зубы, прежде чем отпустить, хрипло выдыхая с каждым всё более жестким толчком. Баки почувствовал, как его член набухает внутри, горячий и жёсткий. А потом Стив плотно прижался бёдрами к заднице Баки и застонал, на последнем издыхании, снова изливаясь в него. Баки скулил, напряжение натянутой пружиной собиралось в его животе, но для оргазма этого было недостаточно. Только теперь его член начал твердеть, а Стив не останавливался, вонзался в него медленно и напористо, даже когда его сперма хлестала глубоко внутри. — Стив, — закричал Баки, сжимаясь на его члене, потираясь задницей о своего альфу и затыкая себя растягивающим внутренности узлом, стараясь, чтобы из дырки не просочилось ни капли спермы. — Да, — сказал Стив, потерявшись в жаре, желании и запахе секса, который цеплялся за их тела. — Да, я дам тебе всё, что захочешь. Отпустив бёдра Баки, Стив ворвался в него, заставив немного привстать. Хватаясь рукой за изголовье кровати над головой Баки, Стив покрывал его, создавая крошечный мир из плоти и кожи. Другая его рука опустилась к ноге Баки, подхватила под коленом и потянула вбок, заставив раздвинуть ноги. Поза вынудила его напрячься на узле внутри — так сильно, что Баки закричал и беспомощно выгнулся под Стивом. — Заставлю тебя кончить вот так, — пообещал Стив, — от моего узла внутри. Повяжу тебя, красавчик, — он снова начал трахать Баки, теперь быстрее и сильнее, не так осторожно, как раньше. — Наполню тебя, сведу с ума своим узлом, сделаю только своим. Баки задыхался, каждый толчок выталкивал из него воздух, всё удовольствие сконцентрировалось в точке их соединения. Это было так хорошо, так невероятно хорошо. Растяжение, голос Стива, полнота и умопомрачительное удовольствие. Он хотел больше, больше Стива, но всё, что мог делать — это стонать и раздвигать ноги, как хотел Стив. — Я так долго ждал, так чертовски долго, но теперь ты мой, — пообещал Стив. — Не нужно больше ждать. Боже, я так люблю тебя, Бак. — Я знаю, — застонал Баки, извиваясь на его члене, пытаясь надавить на него, заставить Стива трахнуть его жёстче, дать ему немного больше. — Стив, — просил, умолял он. Он был так близок, что чувствовал это. Каждая мышца была напряжена, тело разгорячено, удовольствие наполняло его до краев, но не трещало. Каждое касание простыни к болезненно-твёрдому члену ощущалось слишком ярко, но стимуляции слишком мало. В позиции, в которой удерживал Баки Стив, бёдра оказались на весу, потому ему лишь изредка удавалось потереться о постельное бельё. Поддразнивание, которое никак не помогало. Стив трахал его сильнее, быстрее, и это было так хорошо. Это — всё, что хотел Баки, всё, что ему было нужно. Так идеально, но усталость давила на него, удерживая оргазм за гранью, вне досягаемости. Напряжение продолжало расти, простата посылала сквозь тело импульсы удовольствия каждый раз, как Стив проезжался по ней узлом. Но этого было недостаточно. Баки задыхался и скулил, в уголках глаз собрались слёзы. Он напрягся, стараясь прижаться ближе, чуть глубже насадиться на член Стива, чтобы получить… что-то большее. Всё, что позволит ему кончить. — Я никогда не насыщусь тобой, — ахнул Стив, — никогда. Ты невероятен, такой узкий, горячий и такой чувствительный. Скажи, насколько ты это любишь — любишь, когда я прикасаюсь к тебе, дразню тебя, трахаю тебя. Боже, мне так нравится, нравится, как сильно ты меня хочешь. — Стив, Стив, — умолял Баки, — так хорошо. Стив, альфа, пожалуйста, — из груди вырвался всхлип. — Пожалуйста, нужно… больше… пожалуйста, альфа, пожалуйста. Стив выгнулся над ним, прикусывая зубами загривок. Искры противоречивых чувств пронеслись по позвоночнику Баки: удовольствие и страх, покорность и гнев. Всё сразу. И Баки опустил голову и сдался Стиву, позволяя трахать себя, позволяя ему кусаться и выражать своё доминирование. Он способен был только скулить, стонать и просить большего. — Да, тише, — тяжело дыша, пробормотал Стив сквозь сжимающие его кожу зубы. Отпустив ногу Баки, Стив пропустил руку ему под грудь, потирая пальцами соски. Они были жесткими и чувствительными, и это легчайшее прикосновение заставило Баки дёрнулся. Потом Стив сжал один сосок. Сначала он просто держал его между пальцев, слегка массируя, в то время как его бедра ускорялись, толчки становились всё сильнее и жестче, позволяя Баки почувствовать силу, на которую было способно его тело. Баки задыхался от каждого рывка, не замечая, что Стив медленно сжимал его сосок. Сначала незаметно, но ощущение неутомимо становилось всё сильнее — не совсем болезненно, однако оставляло сильное, устойчивое ощущение струны, которую натягивают всё туже и туже. С каждым толчком тело Баки дёргалось, и Стив пользовался этим, крепко сжимая и потягивая его за сосок, посылая в грудь резкий всплеск ощущений, натягивая струну всё сильнее и сильнее. Это чувство вытеснило все образы, что придумала голова Баки, оставив только горячечно-белое удовольствие и мощное, неизбежное ощущение члена внутри, интимной точки связи. Каждый толчок царапал простату, с каждым рывком пальцы Стива дёргали за сосок, и тело Баки резко сдалось. Напряжение разорвалось так резко, так внезапно, что он зарыдал сквозь оргазм. Стив не перестал трахать его, мучая его простату, заставляя жёстко, спазматически сжиматься низ живота — даже пока Баки всё ещё извивался и дёргался под ним. Его член сочился скудным количеством прозрачной жидкости. Этот оргазм был последним и заключительным. И он просто не прекращался, просто продолжался и продолжался, а Стив неглубоко толкался внутрь — быстрее, резче, тараня простату Баки и, будто одержимый, кусая его шею. Больше ничего. Баки понятия не имел, был ли у него один оргазм или десять — только то, что он не останавливался и издавал так много шума: просил и умолял и кричал, бездыханный и слабый, пока всё вновь не почернело. *** Баки просыпался два раза — каждый раз Стив крепко обнимал его, гладил и успокаивал, и задница была наполнена его узлом. Он всегда был таким большим, таким твёрдым, растягивал его и соединял их воедино, удерживал Баки. Внутри так саднило, что Баки едва не плакал каждый раз, как Стив шевелился, но всё ещё так хотел его. Хотел, и Стив был с ним. Нежный и жестокий, спокойный и дикий. Он безмятежно ласкал Баки, а затем кусал, как зверь, до синяков сжимая бёдра и плечи, трахал Баки так долго, сколько бы ни требовалось, чтобы заставить его кончить. Он изливался в Баки, наполняя своим семенем, облегчая боль внизу живота, оставляя его грязным и удовлетворенным. Он был терпелив, он всегда ждал, когда Баки очнётся, всегда спрашивал, чего он хочет, и всегда, всегда давал. Его течки никогда не проходили так с другими альфами. Стив ни разу не ушёл, его узел ни разу не спал: он всегда был внутри, настолько большой, что было больно. Это заставило Баки понять, насколько отличался Стив. Заставило понять, на самом деле понять, что весь прошлый опыт Баки и близко не был таким, как должен был. Баки всегда знал, что сцепка приятна, но то, что он испытал теперь, не шло ни в какое сравнение. Чистое, незамутнёное удовольствие, затапливающее Баки снова и снова. Удовольствие, которое давал Стив, было бесплатным. Не нужно спрашивать, не нужно платить. Стив готов был даровать ему это удовольствие до тех пор, пока не закончится течка Баки. Он ни разу не предложил оставить Баки одного. Стив был здесь, с ним, всё время. Был тут, когда Баки попросил оргазма только от его члена, терпеливо держал, пока Баки ругался, умолял и плакал от медленно накапливающегося напряжения и разочарования, и никогда не разрывал сцепку, когда Баки кончал так сильно, что в буквальном смысле отключался. Держал его в своих объятиях, так нежно и так яростно, до тех пор, пока разум Баки не возвращался к нему. Он был с ним, шепча на ухо похвалы и грязные предложения, от которых Баки почти выползал из кожи от желания. Стив был с ним и собирался остаться, а Баки никогда его не отпустит. Связь была хорошим выбором, отличным выбором. Она объединит их, даст Баки связь — то, чего он всегда боялся. Но это не было страшно, и Баки не нужно было защищаться, потому что это было всё, что он хотел. Просто не знал об этом. *** Когда Баки проснулся в последний раз, Стив до сих пор обнимал его, переплетя их ноги и обхватив рукой за талию, прижимал к своей груди. Другой рассеянно гладил по боку, по животу, бедрам. Лаская медленно и легко. Связь лучилась ярким, насыщенным счастьем и тёплой нежностью, целостностью, которая была настолько… утешительной. И такой сильной — Баки и не думал, что возможно такое ощущать. Член Стива всё ещё был внутри, но Баки мог чувствовать, как он медленно обмякает. Узел больше не растягивал его, но Стив всё ещё дарил ему это приятное ощущение заполненности. Задница адски болела: они трахались часами, и всё это время были сцеплены. Даже его супер исцеление не сможет позаботиться об этом в одно мгновение. — Тайно обнимаешь меня? — дразняще спросил Баки. Немного забавляло, насколько старательно Стив обхватил его. Немного похож на осьминога. — Во мне нет никаких тайн, — заявил Стив, крепче прижимаясь к спине Баки, будто думал, что он может попытаться уйти, — это больше твоя прерогатива, Сержант Коварные Ботинки. Баки засмеялся, обхватывая обнимающую его за талию руку Стива. Смех утих, когда он почувствовал облегчение Стива. В нём было так много эмоций, и под всеми ними теплилось удовлетворение. Облегчение, опасения, веселье… Баки мог часами гоняться за эмоциями Стива, следовать за нитями — теперь, когда знал, что они существуют. И их было так много, и все разом. Это было… утомительно, и он даже не мог назвать всё, что чувствовал Стив. — Думаю, всё, — сказал Баки, чувствуя странную, непривычную грусть. Какую бы боль не причинял спустя некоторое время узел, благодаря нему Стив был рядом, не покидал его. Стив заурчал, прижимаясь ещё ближе, плотно соприкасаясь с ним бёдрами. — Похоже, — согласился он, всё ещё лаская Баки, — но я никуда не денусь, красавчик. Но пришло время разделить их тела. Обычно после столького секса с оставшейся повсюду смазкой Баки хотел только немедленно оказаться в душе. Он всегда ненавидел ощущение липкости и влажности, излишне стремился смыть всё это, пусть и знал, что альфам это нравится; смешение их ароматов, их запах на нём. В этом было нечто очень первобытное, приносившее им удовольствие: знание, что они сделали это, что могли смотреть, как омега будет распадаться на куски. Обычно Баки получал порочное удовольствие, отрицая, что получил удовлетворение от альфы — любого альфы, с которым когда-либо спал. Крошечное восстание, иногда единственное, на которое он был способен. На этот раз он ничего не почувствовал. Баки ощущал, чего хочет Стив. Не секса — он насытился им, как и Баки. Признак принадлежности, признак владения. Все засосы и мелкие укусы, которые Стив оставил на нём, давно исцелились, как и глубокие синяки, которые он оставил на его бёдрах. Кроме метки, на Баки не было следов, способных доказать Стиву и кому-либо ещё, что Стив имел его, обладал им, вязал его, как и обещал. У Баки были доказательства того, что Стив побывал внутри него, но у Стива — нет… и он не просил об этом. И Баки чувствовал, как даже сейчас осторожен Стив, как старается не навредить ему. Это показалось ему несправедливым: он получил от Стива абсолютно всё, чего желал, но Стив не хотел предлагать, боялся настаивать на большем. Баки действительно настолько ужасен, что Стив боялся о чём-то попросить? — Ты расстроен, — пробормотал Стив, — почему ты расстроен? — Ты чего-то хочешь, — сказал Баки, выгибаясь, чтобы посмотреть на Стива. — Ты не просишь. Стив медленно моргнул. — Ты расстроен, что я не прошу? — Да, — подтвердил Баки. Через связь вспорхнуло тёплое, почти нежное чувство, а затем решительность. — Ты, я имею в виду, — Стив прочистил горло, — хорошо. Я хочу тебя… я не хочу… Если ты… я не буду расстраиваться, если ты откажешься. Просто… я хочу… Стив колебался, но все равно пытался попросить. Это означало, что Стив не делал этого раньше. Ни с течным омегой, ни с кем. — Ты хочешь доказательств того, что мы сделали, — медленно предложил Баки, — увидеть свои следы на мне, ощутить на мне запах своей спермы, увидеть, как она вытекает из меня. Снова мягкое, трепетное чувство, но также приглушенное желание и собственничество. Так много, и всё сразу. Как Стиву удаётся всё время думать, и как он может так много чувствовать? Как он всё это контролировал? — Да, — очень тихо сказал Стив, будто стыдясь своих желаний, но он не чувствовал стыда — просто неопределенность, смешавшаяся со всем остальным, когда Баки попытался выделить её. Баки чуть сильнее повернулся к нему, вытягиваясь, чтобы прижаться губами к челюсти — осторожно, чтобы полутвёрдный член не выскользнул. — Ты можешь смотреть, — Баки потянулся к руке Стива и повёл её туда, где всё ещё соединялись их тела. — Можешь потрогать, — мягко прошептал он. — Стив, ты можешь просить всё, что захочешь, — пообещал Баки. — Худшее, что может произойти — я скажу «нет», — Баки отпустил руку Стива, когда почувствовал, что он сжимает её, — но это маловероятно, так как обычно мне нравится то, что ты хочешь со мной сделать. — Я ещё ничего не сделал, — пробормотал Стив, и Баки рассмеялся, потому что сделал, серьёзно, — но всё в порядке. Я попробую. И тогда Баки почувствовал, что Стив начинает вытаскивать свой член. Это было не настолько больно, как пробудить всё тело разом, но напомнило, что он был сцеплен на несколько часов и неоднократно выебан — он с трудом мог вспомнить, сколько именно раз. Задница протестовала даже против мягко выскальзывающего члена, и Баки тихо зашипел, когда Стив вытащил его. Между ног уже был беспорядок, но теперь из него начали вытекать смазка и сперма. Задыхаясь, Стив… Стив откинулся назад, смотря, глядя на его измученную, болящую, не способную сомкнуться дырку. На все вытекающие из неё жидкости… И Баки покраснел. — Баки, — пробормотал Стив, в голосе появились ноты рыка альфы, и по телу Баки пробежала ещё одна волна дрожи. Он раздвинул ноги и перекатился на живот, давая Стиву пространство, чтобы двигаться, смотреть, делать всё, что он захочет — или что должен сделать. Стив отдал Баки всё, что он хотел, пришло время что-то вернуть. Нежные пальцы коснулись его дырки. Подушечки пальцев просто пробежались по чувствительной коже. Баки тихо заскулил. — Я… я могу? — прошептал Стив, но на этот раз в нём не было неуверенности, и это было сюрпризом. Приятным сюрпризом, вместе с этими невесомыми касаниями. Только они не были нежны. Были почти неожиданно удовлетворяющим. И в них было больше, всегда больше… тепла, которое росло и лучилось. Баки не мог сказать, была ли это его эмоция или Стива. — Да, — проговорил Баки, всё ещё по неизвестной причине краснея. Он всю ночь умолял своего альфу вытрахать его в различных позах и никогда не краснел. Теперь он краснел и смущался, как хренов девственник. Стив протолкнул в дырку палец — только кончик, но этого было достаточно, чтобы Баки зашипел. Стив убрал руку, и Баки был готов велеть вернуть её, но Стив цикнул на него. Почувствовал его нужду и отреагировал — как не делал никто и никогда. — У меня есть идея получше, — пообещал Стив, тут же завоевав его доверие, — это не больно, обещаю. Хоть течка и закончилась, Баки заскулил, почувствовав, как Стив двигается, спускаясь по спине вниз, а затем — прохладное, осторожное касание его языка к растраханной дырке. Баки забыл, как дышать, его хватило только на удивленный стон. Он понятия не имел, что чувствовать, как реагировать. Он уже не тёк, даже не хотел секса — на этот раз он полностью насытился. Он не чувствовал и от Стива никакого истинного сексуального желания, но то, что делал Стив, ощущалось таким сексуальным, таким интимным, и он не был уверен, что делать. Грудь сжало, Баки беспомощно заёрзал, пока не понял, что должен лежать спокойно. Эмоции Стива были ясны. Они были сильными, мощными. Связь была широко раскрытой, яростной и пульсирующей всем, что чувствовал Стив: собственничеством, которое должно было привести Баки в ярость, но только оставило в нём ощущение удовлетворения и счастья, терпимости, которой он никогда не чувствовал раньше. Стив давал ему то, что никогда не давал ни один альфа, трогал Баки так, как он всегда ненавидел, но ему было хорошо. Было приятно позволить своему альфе сделать это. Это — доверие, понял Баки, лежа так открыто и уязвимо, позволяя Стиву вылизывать его. Длинные, медленные и осторожные касания его языка успокоили покрасневшую кожу. — Стив, — застенчиво прошептал он. Как Стив, когда тот просил прикоснуться. — Я никогда… — Баки сглотнул раз, второй, прежде чем продолжить. — Я никогда не позволял ни одному альфе делать это раньше, — наконец сказал он, внезапно отчаянно поняв, что Стив узнает, что в этом смысле он принадлежал только ему. Стив не первым трахнул его; до него было так много альф, но пусть они и имели тело Баки, им никогда не удавалось добиться этого. Он никогда не позволял им такой близости, никогда не позволял им оставить никаких доказательств. Такая маленькая, незначительная деталь, но это было всё, что он должен был предложить, единственное, что никому не дозволял раньше. За яростным порывом собственничества и тепла последовала благодарность с ноткой скорби, и он подумал, что Стив понял. Стив отстранился, поцеловал его спину, затем плечо, потянул за него, чтобы перевернуть Баки на спину, и посмотрел на него. Когда Баки сделал это, Стив просто продолжал тянуть, пока не затащил его в свои объятия — такие крепкие, на какие только был способен. Всеми руками и ногами, делая всё возможное, чтобы уткнуться в затылок Баки подбородком. — Знаешь, я всегда считал, что люди рождаются с недостаточным количеством рук, — тихо сказал Стив. Баки моргнул, удивлённый внезапной сменой темы, но, чувствуя нежное веселье Стива, решил последовать его примеру и подыграть. Чтобы не говорить о том, что сообщил. Он не ожидал этого, но было приятно. Стив просто принимал его слова и двигался дальше. — Да? Сколько же тогда будет достаточно? Стив сместился — невероятно, но он прижался ещё ближе. — Как минимум четыре, — твёрдо заявил он. — Для чего тебе нужны четыре руки? — Баки прижался носом к шее Стива. Его щетина отрастала и уже слегка царапалась. Стив тихо засмеялся; связь искрилась таким количеством чувств, но у Баки не было энергии, чтобы разобраться в них. — Одна, чтобы играть с твоими волосами, — сказал Стив, и серьёзно, он об этом думал? — Одна, чтобы прижимать тебя к себе за талию, а другая — за плечи. А последней хватать тебя за задницу. Баки громко засмеялся. — То есть, ты хочешь сказать, что твоя нереализованная детская мечта — быть развратным осьминогом? — весело спросил он. — Точно не детская, — сказал Стив с тихим смешком, — но мечты — это важно. Не высмеивай мои мечты. Баки пошевелился, так, чтобы покомфортнее устроиться в руках Стива, и сдвинул ногу, закидывая её ему на бедро и прижимая их ещё ближе друг к другу. — Можешь касаться больше, если хочешь, — спокойно предложил Баки, зная, что для альф всё дело в запахе. У них обоняние, предположительно, в десятки раз чувствительнее, чем у омег и бет. Стив замешкался, но только на мгновение, а потом его рука соскользнула к заднице Баки, сначала просто прикрывая набухшую дырку, а потом мягко поглаживая её двумя пальцами и опускаясь к яйцам и липким бёдрам. Всё дело в запахе, и, сознательно или нет, Стив оставлял на нём собственный аромат, втирал его в кожу Баки. Если он не проведёт два часа в ванне с огромным количеством душистой пены, то абсолютно каждый человек в течение нескольких дней будет чуять на нём Стива. Удивительно, но он был совершенно не против. — Знаешь, если захочешь прийти на мои миссии, то просто должен попросить, — будто между прочим сказал Стив. — Я не вмешивал тебя из-за твоих проблем с Фьюри. Не… не потому что не хотел, чтобы ты был рядом. Баки посмотрел на Стива, стараясь не положить куда надо его блуждающую руку. — Теперь у меня есть идеальный жучок, — сказал Баки, зная, что звучит пиздецки довольно, — теперь никто не сможет увести тебя без моего ведома. Я найду тебя где угодно. Смеясь, Стив довольно, с любовью закатил глаза. Боже, он был странным. Баки никогда не чувствовал такого очарования. — Справедливо, — тихо сказал он, — эм, ну, — он выдохнул, — подавители… — Ты обещал, — начал Баки, но остановился, когда эмоции Стива утихли, и что, чёрт возьми, это было? Кроме того, когда он посмотрел на его лицо, на нём было это проклятое переосмысленное выражение. — Ты не должен принимать их, — сказал Стив, — но нам нужно будет выяснить твой цикл, чтобы мы не беспокоили других. — Сейчас меня не волнуют подавители, — быстро сказал Баки. Было очень странно чувствовать и видеть, как насторожился Стив. — Что? Ты чуть не откусил мне голову, когда я упомянул о них, — Стив казался сбитым с толку, но чувствовал лёгкую злость. — Ты сказал, что ненавидишь их. — Да, — согласился Баки, прежде чем сразу же отступить, когда к остальным эмоциям Стива присоединилась боль. — Я имею в виду, нет, — Баки покачал головой, пытаясь найти правильные слова. Теперь, когда он понял, как легко Стиву было чувствовать… ну, что-нибудь, но особенно боль. — Тогда я не знал, — тихо сказал Баки. — Знал… что? — осторожно спросил Стив, его эмоции были понятны, но всё-таки Баки предполагал, что они перерастут в ненависть. — Что ты чувствуешь так много. Что так часто сомневаешься в себе. Мне это казалось таким простым; ты либо чего-то хочешь, либо нет. Между нет ничего. Я не знал, что ты чувствуешь иное. В связи так много всего, я… Я даже не думаю, что всё это понимаю, но я не знал, Стив, — прямо сказал он, желая знать, как правильно объяснить всё, что узнал за последние двадцать минут. Стив поднял руку, пропуская между пальцами пряди волос Баки. — Теперь будет легче, — тихо сказал он, — поговорить друг с другом и понять, что мы имеем в виду, но тебе всё равно придётся верить тому, что я говорю. Я имею в виду, — он сладко улыбнулся, — сейчас ты мне веришь, не так ли? Баки несколько настороженно глянул на него, чувствуя подвох. — Да? — осторожно сказал он, как кошка, которая принимает предложенные вкусняшки, но знает, что владелец попытается в ближайшее время отвести её к ветеринару. Хмыкнув, Стив слегка дёрнул Баки за волосы. — Я не пытаюсь заставить тебя что-то сказать. Мы просто… ты наорал на меня. Я не пытаюсь давить на тебя, но мы не можем об этом забыть, по крайней мере, по тем же причинам. Баки пошевелился, откинувшись назад, чтобы удобнее было смотреть на Стива. — Почему? — спросил он. — Потому что я причинил тебе боль, — сглотнул Стив, проводя пальцами вдоль челюсти Баки, — потому что это ранило и меня. Баки нахмурился на слова Стива, вспоминая ссору, как чувствовал себя тогда. Это правда, ему было больно, и он вспомнил, что видел эту боль и на лице Стива, но теперь он чувствовал, что это что-то другое. Знал, что он имел в виду то, что сказал, но ещё Баки знал, что, вероятно, не до конца понял смысл. — Я слушал твои слова, и они звучали как мои, но я наблюдал за твоими действиями, и они говорили иное. Я назвал собственные причины, принял твои сомнения как отказ, и я так разозлился. Когда тебя отвергают — это больно, и, Стив, очень немногие вещи причиняют мне боль. Так что я начал бросаться на всё, что ты говорил. Мне было больно, и я хотел, чтобы и ты страдал. Ты ведь в любом случае меня отверг. — Я не… — начал Стив, и он всё ещё чувствовал так много всего, спокойствие исчезло. Вина, боль и почему? Почему, когда это была не его вина? — Я знаю, — прервал Баки, — теперь я слушаю. Я не хотел причинить тебе боль. — И я не хотел, — быстро сказал Стив, снова расчесывая волосы Баки, — но теперь будет легче. Мы думаем иначе, но связь поможет прояснить. — Мне не приходило в голову, что ты думаешь по-другому, чувствуешь по-другому. Я сожалею о том, что сказал, — Стив закрыл глаза. — Если ты попросишь меня принять подавители, я это сделаю, хорошо? Я знаю, что ты не хотел давить на меня, контролировать меня. — Баки, — начал Стив, всё ещё не открывая глаз, его эмоции пылали, как лесной пожар. Снова вина, но слабее, а также облегчение и странное, глубокое разочарование. — Но они тебе не нравятся? — надавил Стив. — Подавители? Баки вздохнул. — Нет. Не знаю, — признался Баки. — Они заставляют меня чувствовать себя странно раздражённым. Я прожил без них большую часть жизни, принимал только на некоторых миссиях, и последние годы в ЩИТе тоже прошли полностью без них. Мне нравится, как обостряются мои чувства, когда я не сижу на подавителях, как их отсутствие в моём организме заставляет врагов потерять бдительность. Ты не представляешь, сколько раз я выигрывал бои, потому что мой противник был слишком ошеломлен запахом течных гормонов. Вздохнув, Стив покачал головой, теперь он был доволен и вместе с тем позабавлен. — Красавчик, — мягко сказал Стив, — если бы ты сразу мне сказал. Послушай, я люблю тебя, хорошо? Никаких подавителей, нет, если ты не считаешь их необходимыми, или думаешь, что должен принимать их только из-за меня. Мы просто должны определить твой цикл и составить расписание. Чтобы не беспокоить остальных. Идея заботиться о других заставила Баки заворчать и нахмуриться. — Я понятия не имею, каким сейчас будет мой цикл, — признался он. — Связь, — напомнил он Стиву, когда почувствовал полную пустоту от своего альфы. — Я знаю, — Стив раздражённо фыркнул, все эмоции сразу разбушевались, и какого хрена их так много. — Мы разберёмся с этим и… что… что случилось? — Как ты можешь так функционировать? — спросил Баки, сбитый с толку. — Типа… Чего? — Все те… чувства! Их так много! Серьёзно, как ты вообще можешь думать, когда всё это постоянно плавает у тебя в голове? — Я просто… — медленно улыбнулся Стив, и сильные эмоции резко превратились в удовольствие. — Как ты думаешь, почему я всё время думаю? Я хочу быть уверен, что не иррационален. Это не так плохо, как ты думаешь. — Это кажется смешной тратой времени и усилий, — пробормотал Баки, забросив колено повыше на бедро Стива. Стив вскинул брови, но он не осуждал, как думал Баки. Он был удивлен. Или так казалось. Связь была… немного смахивало на то, как прижаться ухом к улью с миллионом эмоций, крутящихся и жужжащих внутри. Чудо, что он узнал столько, сколько узнал. Это было неожиданностью, однако, Стив не осуждал его — не так часто, как он думал. — Ты не единственный, кто сильно злится, — сказал Стив, — но если я позволяю этому контролировать себя, то склонен говорить много вещей, которые не имею в виду. Баки фыркнул. — Гнев даёт мне силу. Даёт мне сфокусироваться, но у меня нет тысячи других эмоций, требовательных ко мне каждую секунду дня, поэтому, думаю, для меня всё иначе. Откинувшись назад, Стив поцеловал его в нос. — Именно. — Может, тебе стоит начать показывать свой гнев вместо того, чтобы пытаться быть таким вежливым, чтобы не оскорблять людей. — Думаешь, я это делаю? Я позволяю себе злиться, Бак, я просто не позволяю гневу контролировать свои слова. За исключением нашей ссоры, когда я сказал некоторые вещи, о которых сожалею. Баки раздражённо заворчал, не соглашаясь и не споря. Во время разговора Стив продолжал прикасаться к нему, потирая тёплыми, осторожными пальцами Баки между ног, втирая в его кожу свою сперму. Это не было прелюдией к сексу, но это было интимно. Он чуть пошевелил бёдрами и немного раздвинув ноги, молча поощряя Стива снова коснуться дырки. Она всё ещё была сильно опухшей, очень болела, и каждое касание пальцев Стива отправляло маленькие искры боли и удовольствия в позвоночник Баки. Ему нравилось. Почти инстинктивно Стив повиновался его желаниям и повёл пальцы по впадине между ягодиц к месту, где так долго соединялись их тела. Баки мимолётно ощутил лёгкую грусть. Он хотел бы, чтобы Стив снова вставил в него свой член. Даже не ради секса — просто чтобы он был там, внутри, горячий, тяжёлый и наполняющий его. — Ты меня отвлекаешь, — обвинил Стив. Баки снова хмыкнул, расслабленный и счастливый. Усмехаясь, Стив продолжал гладить его, трогать так, как хотел. Баки задумался, не чувствовал ли Стив того же — необходимость связи, прикосновения. Казалось, даже нескольких часов секса было недостаточно, чтобы полностью утолить это желание. — Итак, больше никаких подавителей? — подсказал Стив. — Никаких, — согласился Баки, потираясь лицом о плечо Стива, наслаждаясь гладкой кожей и твёрдыми мышцами. На этот раз Стив умудрился испытать удовлетворение, больше никакой вялости. — Хочешь поговорить о стае? Тони? Баки на мгновение закрыл глаза, не позволяя себе выйти из этого мягкого, расслабленного состояния. — Я знал о стае до того, как вернулся, это не было сюрпризом, — парировал он. Да, время от времени он злился, обнаруживая на Стиве запах посторонних, но не хотел, чтобы Стив менялся. Он выбрал Стива таким, каким он был, и он принадлежал ему. Он не просил Стива ничего в себе менять. Может быть, теперь, когда они повязаны, запах не станет его так беспокоить, или не станет вообще? — Но насчёт Тони ты не согласен, — отметил Стив, наклонившись под челюсть Баки, — и я подумал, что все будет в порядке, если дать достаточно времени. Могу я хотя бы заверить тебя, что он мне не нужен? — Я верю тебе, — сказал Баки, потому что так оно и было. Он знал, что Стив не трахался с другим омегой. К запаху он пытался привыкнуть — как он думал раньше, связь, вероятно, поможет, дав Баки постоянно преимущество над любым другим омегой. И всё же Стив не понимал: его брови сошлись на переносице, связь разрывала запутанность. — Когда ты отшивал меня, — продолжил Баки, так как Стив был настроен на откровенность, — Тони постоянно пах тобой, и, блядь, обнимался с тобой на диване, утверждая про совместимость. Так что да, Тони был очень опасен. — Но сейчас… всё в порядке? — нерешительно спросил Стив. — Мы с Тони совместимы, но мы просто друзья. Я никогда не был в него влюблён. Мы с тобой совместимы, но я на тебя запал с момента нашей первой поездки на квинджете. Довольный признанием Стива, Баки усмехнулся, глядя на него из-под ресниц. Он провёл металлическими пальцами по спине Стива, заставляя его легко дрожать. — Я понятия не имею, что думать о всей этой проблеме совместимости, — признался он. — Когда я рассказал об этом Майклу, он с катушек слетел, крича о том, как редко удаётся найти совместимого партнера. Тем не менее, ты тут просто утопаешь в совместимых омегах. Стив склонил голову набок, затем размял шею и поудобнее устроился на подушке. Его руки, однако, расслабленней не стали. Очень медленно и осторожно он протолкнул в Баки два пальца — не трахая его, просто оставляя их там. Заполняя Баки, немного ослабляя засевшую в нём потребность. Это было хорошо, немного больно, но приятно. Близко. Интимно. Когда Стив снова оказался внутри него, Баки заурчал, издавая короткий стон и задаваясь вопросом, сможет ли убедить Стива попробовать засунуть в него член — пусть даже мягкий. Баки подумал, что ему это понравится. Он хотел бы, чтобы Стив медленно вводил пальцами мягкий член в его дырку, хотел бы ощущать его в ней, растраханной, мягкой и уязвимой. Но всё ещё там, всё ещё внутри него, соединяя их. — Даже в наши дни науки тут не так уж и много, — хриплым, низким голосом сказал Стив. — Но я знал в тот же момент, как почувствовал твой запах. Я знал, что если я сделаю тебя своим, мы будем… трудно объяснить всем, кто этого не чувствовал. Это… я знал, что смогу любить тебя. Я знал, что ты сможешь любить меня. Это не значит, что так и должно случиться. Я совместим с Тони, но он уже был повязан с Пеппер, когда мы встретились. Я был совместим с женщиной во время войны, Пегги Картер, но она… — связь залилась горем и сожалением, но угасла от тоскливой боли, когда Стив глубоко вздохнул. — Сейчас ей исполнилось девяносто, но она прожила счастливую жизнь. Баки нахмурился, не совсем довольный объяснением. Он закрыл глаза и подался задницей к руке Стива, глубже принимая его пальцы и наслаждаясь жжением. — Похоже, такая херня может случиться с кем угодно. Вроде как дать обещание и забрать его. Стив вздохнул. — Рассказывай мне об этом. Баки повыше забросил колено на бедро Стива и перевернул их, оказываясь сверху. Он поёрзал, комфортно устраиваясь на мускулистой груди и кладя живую руку под подбородок, чтобы не впиваться костями в солнечное сплетение Стива. Баки быстро лизнул его сосок, прежде чем успокоился и удобно улёгся на его мускулистом теле. — Ещё один палец, — пробормотал он, закрыв глаза. Стив выдохнул, довольно и слегка удивлённо, и осторожно положил другую руку на задницу Баки. Раздвинув ягодицы, он старательно протолкнул третий палец. Баки тихо выдохнул и расслабился, задрожав от приглушенного удовольствия, едва заметное жжение делало его только лучше. — Дело в том, что, — сказал Стив, сгибая руки, пока не смог удобно держать и свои пальцы, и Баки на месте, — мне потребовалось время, чтобы выяснить, что на самом деле не имеет значения. У тебя ещё есть выбор, любить или нет, — Стив издал дрожащий вздох. — Господи, я не могу так думать… Проталкивая пальцы глубже, делая растяжку более заметной, Стив закрыл глаза, и Баки ахнул и задрожал. — Альфы такие странные, — пробормотал Баки, ленивый, спокойный и чертовски довольный собой и Стивом. Он преуспел, выбрав Стива, связавшись со Стивом. — Что странного? — позабавленно спросил Стив, приподнимая брови. Хорошо, возможно, всё это время он не так уж и хорошо читал Стива. — У тебя такие странные проблемы. Совместимость, решения любить или не любить кого-то. Я просто хочу, и этого достаточно. Стив засмеялся, небрежно целуя его в губы. — Я тоже тебя люблю, — пробормотал он. Баки снова хмыкнул, уже наполовину уснув. — Думаешь, сможешь снова вставить мне? — вяло спросил он. — Серьёзно? — спросил Стив, но не дождался кивка Баки, прежде чем вздохнул: — Нет, вероятно, в ближайшее время нет. Раньше у меня никогда так долго не стоял, — Стив согнул пальцы, а потом прижал их к простате Баки. — Думаю, я смогу о тебе позаботиться. — Хм, жаль, — Баки немного выгнулся под прикосновением. Ощущение было острым и, честно говоря, слишком сильным. — Просто хотел, чтобы ты был внутри меня. Улыбнувшись, Стив медленно выпрямил пальцы и кивнул. — Это я могу. Баки хотел ответить, но ему было слишком тепло и удобно, и он был так расслаблен. Укрощённый приятным гулом, он прижал щёку к груди Стива и вздохнул. Ровный стук сердцебиения Стива, тепло его тела, не говоря уже о его эмоциях, были удивительной колыбельной. Баки снова уснул прежде, чем понял, что происходит. *** У Баки была очень хорошая кухня, но для них двоих её было недостаточно. После уборки и уничтожения всех продуктов Стив решил, что им нужно переместиться на общую кухню, потому что они оба всё ещё были адски голодны. Как бонус, они также узнают, когда вернётся команда. Он сумел не спросить у Джарвиса, как у них дела, и, когда рядом находился приманивающий его внимание Баки, это было не так сложно, как раньше. — Капитан, — сказал Джарвис после того, как Стив сделал пасту со спаржей, сливочным томатным соусом и курицей. — Мстители вернулись домой с миссии. Никаких серьёзных травм. Баки посмотрел на него, лёгкая расслабленность в мгновение исчезла. Поразительно, как ощущение удовлетворенности перешло к настороженности, нервозности и гневу. Последний, по крайней мере, был не таким сильным, как всё остальное. — Спасибо, Джарвис, — ответил Стив, прежде чем сосредоточиться на Баки, — в чем дело? Прости, — поправился он, когда почувствовал раздражение и разочарование Баки. — Ты на грани. Что, по-твоему, произойдёт, когда они спустятся сюда? Ещё до того, как Баки ответил, сквозь связь промелькнуло удивление, и Стив улыбнулся. — Они будут за нас рады, — заверил его Стив, — если ты об этом беспокоишься. — Нет, они будут винить меня, — ответил Баки, в его голосе, или, может быть, эмоциях была нить холода. Стиву было трудно разделить понимание действий и слов Баки, и то, что чувствовал он от него через связь. — Это привело к хорошему, Баки, — сказал Стив, пытаясь успокоиться, даже когда дивился, насколько хорошо теперь понимает Баки. — Или после того, как я ушёл, произошло что-то ещё? — Вот увидишь. Стив не совсем понял, что имел в виду Баки, но всё равно потянулся к нему. Накрыв ладонь Баки своей, он обхватил её и поднес к губам. Его влияние на Баки, их физический контакт так сильно привлекал его внимание. Так сильно, так глубоко. Стив понятия не имел, что прикосновение может так сильно повлиять на Баки, на таком первобытном уровне. Неудивительно, что Баки выражал так много всего в формате «хочу» и «трогать». — Хорошо, — согласился он, — но что бы ни случилось, я с тобой. Улыбка Баки была мимолётной, но он явно беспокоился не об этом. Однако у них не было больше времени. Двери лифта открылись, и вошли Мстители. Сэм был первым, затем шли Нат и Клинт, замыкали шествие Брюс и Тони. Тора среди них не было, а значит они снова не смогли с ним связаться. Сэм взглянул на Стива и Баки, спокойно сидящих рядом, а затем на их руки. Взгляд Клинта последовал прямо туда, затем он закатил глаза и покачал головой. Его отношение к Баки не изменилось, поэтому он ожидал от Клинта такой реакции. — Наконец-то, — пробормотал он, плюхнувшиссь на стул по другой бок Баки. Прикрывая его, понял Стив, что означало, что Баки был не единственным, кто думал, что что-то пойдёт не так. — Мне нужен душ, — громко заявила Наташа, но сначала она подошла к ним. Она поцеловала смутившегося Стива в щёку, а затем проделала то же самое с Баки. Баки был, может быть, немного удивлен, но в основном всё ещё выжидал. — Наконец-то что? — спросил Тони, но смотрел он на Наташу, зная, что её чрезмерно ласковый жест что-то означал. Стив сжал руку Баки. — Мы повязаны. Джарвис говорит, что миссия удалась. Что случилось? — Кого волнует, что случилось, — сказал Тони, широко раскрывая глаза и медленно приближаясь к ним. — Вы двое на самом деле… прошли через это? Стиву хотелось показать метку Баки, но вместо этого он наклонил голову. Благодаря их превосходному исцелению, она уже заживала. Идеальный овал зубов Баки. Тони ахнул, а Сэм вздохнул, но потом приблизился, чтобы посидеть с ними на кухонном острове, что означало, что он выскажется, но поддержит их выбор. — Да, Тони, — сказал Стив, сдерживая веселье, чтобы омега не подумал, что смеются над ним. — Мы разобрались. — Я же сказал, что Стив сможет об этом позаботиться, — пробормотал Баки, вызывающе склонив голову и прищурив глаза. Стив вздохнул и подумал было ущипнуть его за руку, потому что теперь Баки наезжал на Тони, но в конце концов просто пнул его под столом. Баки и Тони должны между собой разобраться, и неважно, что они ведут себя, как двое дерущихся детей. Тони закатил глаза. — Я никогда не думал, что это было вопросом способности, — саркастически сказал Тони, — Больше похоже, что тебе стоило вытащить голову из задницы. Вроде как, — наклонив голову, он показал Баки свой собственный знак связи, прежде чем скрыл его. — В любом случае, так на вас смотреть куда приятнее. Баки не ответил, но часть холода оставила его. Он совершенно не был открыт или расслаблен, но теперь в нём не было очевидной напряжённости. Стив вздохнул с облегчением, когда Брюс понял намёк Наташи и ушёл на свой этаж. Все разошлись или сели есть, обдумывая новости. Сэм делал «мы поговорим позже» глаза, а Баки всё ещё сторонился Тони, но в целом все хорошо восприняли эту новость. Баки всё ещё был насторожен, всё ещё был на грани состояния «драться или бежать», но Стив не думал, что в ближайшее время это изменится. Душераздирающе было знать, что он так близко этому первобытному инстинкту — однако близко только сейчас. Когда они были вместе в его комнате, всё было совсем иначе. Гидра столького его лишила, и он действовал и существовал на чистом инстинкте. Хотя Баки и был насторожен, он всё ещё был здесь, ел с ними и сосредоточенно расслаблялся. Не так, как когда был наедине со Стивом, но это были первые шаги к принятию стаи. Баки нравился Клинт — до сих пор Стив не знал, насколько, пока связь не заискрилась принятием, когда Баки наклонился, чтобы предложить Клинту кусочек приготовленной Стивом еды. Это займёт время и намного больше усилий со стороны всех членов стаи, но Стив был уверен: они смогут стать командой и остаться семьей. Подтолкнув Баки под столом, он поймал его взгляд и почувствовал, как осознание проносится сквозь связь. Он улыбнулся, и Баки закатил глаза, но улыбнулся в ответ. Да, всё будет хорошо.