Багиры

Весьма наслышанный о клубе «Багиры» от Зойсайта, вернувшегося со своей рабочей миссии в полувменяемом состоянии (надо сказать, весьма ему присущем), Нефрит Ли решил не тратить времени даром и составить о здании и его обитателях собственное впечатление, которым и привык руководствоваться по жизни. С одной стороны, он считал этот визит необходимым потому, что, помимо сбора информации о клиентах, координировал рабочих, с другой же, если быть откровенным, Нефрита разбирало любопытство. Любопытство, пожалуй, было одной из его характерных черт, играющих в жизни самую неоднозначную роль. Благодаря природному любопытству Нефрит всегда довольно успешно учился, числился в первых учениках, а потом и студентах, создавая впечатление человека разностороннего и интересующегося, хотя, если откровенно, никогда не был слишком тщательным и сосредоточенным. Вместе с тем, все то же любопытство заставляло Ли совершать ни много ни мало глупости, благо мужчина привык относиться ко всему происходящему в своей жизни с дзен-будистским спокойствием, потому что давно признал себя фаталистом. Какой бы кавардак не происходил кругом, Нефрит принимал все так, словно по-другому и быть не могло, наоборот, вся эта кутерьма была ревностно распланирована, и вообще, не мешайте мастеру творить. Он впутывался в авантюры с легкостью карточного шулера, вытаскивающего припасенный в кармане козырь, и с той же легкостью из них выныривал, удивительным образом умудряясь практически всегда выйти сухим из воды, а если и потрепанным, то ничуть не несчастным по этому поводу. Джедайт утверждал, что Нефрит все воспринимает как некую театральную постановку, крутящуюся вокруг его персоны, и хотя Ли на это утверждение скептически ухмылялся, отчасти, наверное, был с другом согласен. Увлекаясь жизнью во всех ее проявлениях и вопросах и одновременно не трогая своего сердца серьезно и глубоко, Нефрит Ли колебался от созерцателя к деятелю. Как-то давно, еще будучи шестнадцатилетним зеленым юнцом, он почти три месяца провожал повсюду девушку-соседку, с которой не смел познакомиться, весь переполненный чувствами и поэтической тоской. Уже позже он понял, что его занимала не столько девушка, сколько состояние робости и обожания, а еще собственный образ пылкого влюбленного, верного своей загадочной даме, ведь как только ему повстречалась озорная бойкая блондиночка, выгуливающая своего пекинеса по соседней аллее, Нефрит напрочь забыл и любовь, и тоску, и соседку. Теперь он — обольститель, он — романтик, в его арсенале десятки изящных шуток и комплиментов. Он идет по аллее с ярко-алой, купленной на последнюю мелочь розой, кидает на блондиночку жаркий взгляд и перехватывает ответную кокетливую улыбку… Все свои чувства он позже расщепляет, обдумывает и препарирует, упиваясь их необычностью так, словно все это ощущалось кем-то другим, а ему лишь позволено прикоснуться к буйству их красок. Нефриту нравилось это непостоянство, эта способность быть страстным и отстраненным, серьезным и дурашливым. Во всех ипостасях он чувствовал себя комфортно, ему даже казалось, что подобная гибкость только на руку: Ли мог найти подход практически к любой приглянувшейся ему барышне, выгодно мимикрировав под нужный мужской типаж, а на работе это позволяло ему находить общий язык и с расчетливым, привыкшим жить трезвой головой Джедайтом, и с эмоциональным и чувствительным Зойсайтом, и с привыкшим к жесткости и дисциплине Куном. Нефрит просто проявлял ту сторону своей сущности, которая была близка тому или иному человеку, и их отношения складывались сами собой. При этом Нефрит Ли не лицемерил, он всего лишь подбирал нужный ключ к каждому замку. История «Багир», надо сказать, весьма неясная, показалась Нефу весьма занятной, хотя, наверное, его больше заинтриговали обитательницы клуба. В отличие от Джеда, Ли вовсе не жаждал отобрать у них последний угол, наоборот, природное благородство просто не позволило бы ему поставить в этом случае на первое место собственную выгоду; но решение было вынесено: договору быть, поэтому Неф предпочел принять ситуацию как есть, не позволив лишний раз Джеду поиронизировать над тем, что, если они с Зойем такие переживающие, то вполне могут переселить «бедных сироток» под свои уютные крылышки. Нефрит такие реакции понимал и не сердился: скандальное расставание с пассией сделало Джедайта черствее, даже ожесточеннее, поэтому большую часть времени старался пропускать мимо ушей все, что говорил Кашима насчет женщин. Делить кабинет становилось чуть-чуть труднее, но и только. — Ты сегодня домой? — Джедайт, потянувшись, со стоном отъехал от своего стола, на котором педантично был расположен каждый предмет: идеально аккуратный органайзер с безупречно острыми карандашами, стопки папок и бумаг, лаконичный черный монитор компьютера и мышь; рядом со сносным, но все-таки бардаком, царящем на столе самого Нефа, рабочее место Кашима казалось картинкой из каталога интерьеров. — А что? — Ли тоже оторвался от многоэтажной диаграммы, высланной Кунсайтом еще утром, и которую он только-только открыл, да еще и с большой неохотой. — Так, хотел пригласить куда-нибудь посидеть, расслабиться. Кажется, мы давно не собирались всей компанией, — Кашима старался говорить небрежно, но Неф все равно чувствовал за его словами напряжение и немалую предысторию. — Да нет, всего пару недель назад, просто ты как всегда в этом не участвовал. Джедайт поморщился, словно в его рот каким-то непостижимым образом попала отвратительная кислятина: — Мог бы и не напоминать мне в очередной раз о Тетис. — Даже и не думал, — невинно улыбнувшись, поднял ладони Ли. — Остальных спрашивал? — Кун и Зой «за», дело только за тобой. С меня пиво, лучший столик в «Элизиуме», луковые кольца и, так уж и быть, морепродукты для тебя. — Эх, ну знаешь же, чем заманить, — перспективы и правда были заманчивы, особенно если учесть страсть Нефрита к мидиям и кальмарам. — Но вообще-то, у меня уже есть небольшие планы, — на этих словах белесые брови Джеда так грозно съехались на переносице, что Неф поспешил пояснить: — Впрочем, я думаю, дело больше часа не займет, так что присоединюсь позже, и все. — И что за планы? Девушка? — ухмыльнулся Джед с уже привычным презрительным выражением, мол, знаем мы эту породу. — Можно и так сказать, — увернулся Нефрит, практически не лукавя, хотя технически его нужно было исправить — «девушки». — Окей, ловелас, ждем тебя не позже девяти, а то, знаешь ли, можем и не дождаться. Ли предпочел ничего на это не отвечать, а только достал для мисс Айно папку, которую приготовил уже через несколько дней после визита Зойсайта в приют. У него не было никаких причин ехать в «Багиры», но было желание и пресловутое злосчастное любопытство. Этого Нефриту Ли было вполне достаточно. *** Нефрит сразу же узнал трехэтажное здание из красного кирпича, благодаря фото, оставленным Айно для Кунсайта, и наконец смог понять Джедайта, так яро убеждающего всех, что дом «багир» может быть очень даже полезен их фирме: расположение в деловом районе Маруноути, как раз в наиболее зеленой его части, говорило само за себя. Ко всем прочим достоинствам, здание не выглядело старым, похоже, постоялицы приюта ревностно следили за уютом и аккуратностью, а глядя на филигранно распланированные клумбочки, вообще было сложно предположить, что у «багир» есть какие-то финансовые проблемы. С трудом припарковав спортивный темно-синий мерседес и посмотрев на свое отражение в боковое зеркало, чтобы убедиться, что бледно-серая рубашка и черный жилет смотрятся на нем по-прежнему блестяще, Нефрит поспешил на зов светлых окон нижнего этажа. Наверное, с точки зрения ведения дел вечернее время было не самым удачным, зато наиболее откровенным: Ли хотелось увидеть жизнь клуба такой, какая она есть, без напыщенного официоза и скрещенных шпаг, и он надеялся, что, утолив свое любопытство, спокойно перенаправит свои мысли в другое русло. Нефрит еще не знал, что увидит даже больше, чем ему следовало. Почти сразу парадные двери клуба открылись, и наружу вырвались ритмичные музыкальные звуки, сопровождаемые смехом и громкими голосами; эффект неожиданности был столь силен, что Неф не сразу смог представиться. Перед ним, скрестив на груди руки и оперевшись о косяк плечом, остановилась высокая шатенка. Перво-наперво обомлевшему Ли бросились в глаза разводы туши, размазанные по лицу девушки, но и агрессивная одежда невольно усилила ступор. Что там Зой говорил о «бедных сестрах милосердия» и «мисс Тамура, силуэт которой можно найти разве что на полотне Нонненбруха»? Шатенка выглядела вызывающей, статной и основательной, как скала: забранные на макушке в хвост вьющиеся волосы, видавшая виды черная косуха, из-за которой высилась облитая белой футболкой грудь, обтягивающие крутые бедра черные же джинсы и грубые армейские ботинки на шнуровке. Если бы не женственные, даже привлекательные черты смуглого лица, которые было трудно испортить даже самым воинственным выражением, Нефрит и женщины бы в ней с первого взгляда не признал. — Ого, — неожиданно заулыбалась шатенка и втянула внутрь не успевшего ничего сказать Нефрита, — вот это да, еще гости! Ли мог признать, что в такой ситуации ему еще не приходилось бывать. Не слушая представлений Нефрита, шатенка, которая была ниже его чуть больше, чем на пол-головы, тут же без особого труда вытолкнула мужчину в огромную столовую, накрытую, кажется, на сотню персон: веселье шло в самом разгаре. Кругом сновали девушки, по ушам била музыка, по затемненному помещению скользили красно-фиолетовые огни отбрасывающего всполохи под потолком шара. Ошалевшему Нефриту захотелось аккуратненько высвободиться из крепкой хватки шатенки и срочно перепроверить, туда ли он вообще попал. Где страждущие женщины? Где тихая, практически поминальная атмосфера? Где взгляды покалеченных жертв? Происходящее напоминало какую-то сумасшедшую девчачью вечеринку, на которую половина, как минимум, решили прийти с размазанным макияжем. — Потанцуем, прелесть? — почти хищно улыбнулась шатенка и принялась ритмично отплясывать под биты популярной клубной музыки. — Мне бы мисс Айно, — Нефриту хотелось удавиться, так его голос звучал отвратительно жалко. — Чего? Не слышно! — прокричала девушка, ничуть не смущенная тем, что ее партнер стоит столбом, мечтая о том, чтобы его наконец кто-нибудь заметил и позвал Айно. — Может, выпьешь? — Нет, я за рулем, — нагнулся над ухом шатенки Неф и тут же отпрянул на безопасное расстояние. — Тачки любишь, да? — девушка задорно и, как показалось Ли, лихорадочно рассмеялась, и Неф понял, что она сильно пьяна. — Так… Да. У меня мерседес. — Блеск. Знаешь, что? — шатенка наконец перестала дергаться и уставилась на Ли немигающим взором. — Ты на моего бывшего похож. Тоже такой красавчик был. — Да? — зачем-то переспросил Неф, чувствуя, что начинает нервничать еще сильнее, и стал быстро искать глазами куда-то запропастившуюся владелицу клуба или, на крайний случай, Хино. — Редкостным козлиной оказался. Он их тоже любил. Тачки. Спортивные, с салоном из натуральной кожи, с обтекаемым корпусом. Любил настолько, что воровал. Неф, в отличие от бывшего девушки, свою машину добыл честным путем, но делиться этой информацией не видел никакого смысла, потому что шатенка была явно не в себе. В ее ярко-зеленых, даже не смотря на световую сумятицу, глазах Ли увидел отстраненность и ярость. Ярость, которая, похоже, в любой момент могла вырваться наружу, и что-то ему подсказывало, на него в том числе. Поэтому мужчина стоял как можно спокойнее и шарил по толпе взглядом с удвоенной силой, не понимая, как мог позволить себе вляпаться в такое. — Ему, вообще-то, всегда везло, только вот в последний раз за хвост поймали. Ну, он и сказал, что это я тачки угоняла, представляешь? А он типа ни при чем. — Может, ты все-таки позовешь мисс Айно? — впрочем, без всякой надежды спросил Нефрит, наконец глядя в глаза шатенке, в любое мгновение, кажется, готовой наброситься на него и задушить собственными руками; хватка партнерши стала практически болезненной, но Ли не отдергивал ладонь. Взгляд девушки дрогнул, и она склонилась над ухом мужчины: — Катись к черту, придурок, — вкрадчиво прошептала она, обдавая Нефа алкоголем и терпкими духами, сильнее сжимая руку. — Мако? Что здесь происходит? Нефрит отшатнулся. Из толпы вынырнула мисс Хино, та самая, на шрам которой Неф так неудачно уставился в кофейне. Мако, к его удивлению, тут же отпустила его руку и тоже отступила. — Вы из «Сириуса»? Я сейчас позову Минако, — тревожно глянув на подругу, Рей Хино снова смешалась с толпой, в которую медленно вклинилась и Мако, бросив на Нефрита прощальный, полный презрения взгляд. — Пройдемте наверх, — Минако, появившаяся буквально через минуту в компании Хино, слегка запыхавшаяся и явно испуганная, показала рукой на лестницу. — В мой кабинет. Обе женщины казались нервными, и, если уж на то пошло, причины были. Во-первых, получившаяся сцена казалась до того компрометирующей, что неловко было всем; во-вторых, обе девушки выглядели, мягко говоря, не очень праведно: теперь, при свете обычных ламп, Ли увидел, что на Айно короткое оранжевое платье, облегающее точеную фигуру, натертую блестящим тальком, и если раньше ее волосы были лишь слегка закреплены на затылке, то теперь приподняты в высокий конский хвост, беззащитно открывающий плечи и шею; наряд Хино, в сравнении со строгой закрытой блузой и юбкой, казался еще откровеннее, может быть, потому, что черный шелковый топ на бретельках открывал молочно-белые хрупкие руки, вдоль и поперек покрытые кривыми шрамами. — Сюда, — раскачиваясь на высоких босоножках, Минако Айно открыла одну из дверей третьего этажа, и они оказались в небольшом светлом кабинетике, в котором две разодетые в пух и прах девицы казались еще более нелепыми, словно Ли решил вызвать на рабочее место девочек для досуга. Неф тысячу раз пожалел, что не отмахнулся от этого приглашения еще там, внизу. — Я прошу вас простить нас за все, что вы увидели, — нервно заявила Хино, указывая на стул. — У нас сегодня необычный день, мистер… — Мистер Ли, — присаживаясь, подсказал Нефрит, стараясь смотреть куда угодно, только не на горящих румянцем алкоголя и стыда девушек. — Сегодня ровно год, как Макото оказалась здесь, в «Багирах». — Мм… — только и нашелся Неф. — Для нас такие даты очень важны, мистер Ли, — как бы извиняясь, развела руками Минако, делая Хино какой-то знак ладонью, и та тут же выскочила из кабинета, цокая каблучками. — Я надеюсь, Мако не была груба. Она не слишком контролирует себя, когда выпьет. Откровенно говоря, у Нефрита остались отметины на ладони от ее острых ноготков, но он решил об этом умолчать, чтобы несчастная Айно, и без того расстроенная и смущенная, и вовсе не расплакалась. В кабинет залетела Хино, на которой уже был надет черный удлиненный кардиган, и накинула на плечи благодарно кивнувшей Айно огромный пуховый платок. — Я хочу, чтобы вы знали: подобные вечеринки для нас редкость. — Вы вовсе не обязаны передо мной отчитываться, мисс Айно, — чистосердечно ответил Неф, придвинув стул Хино. — И все-таки, я не хочу, чтобы вы и другие наши партнеры думали о нас дурно. «Багиры» — это одна семья, мы привыкли делить горести и радости. Сегодня ровно год, как Макото пришла сюда за помощью, и она ее получила. Ей было представлено ложное обвинение в краже машин, но нам удалось добиться того, чтобы за решетку сел истинный преступник. Сегодня праздник ее горя и ее избавления. Еще вчерашние воинственные особы, окатившие Нефрита крещенским холодом, казались крайне беззащитными во всех этих блестках и кружевах. Даже Рей Хино смотрела на Нефрита с невыразимой тревогой, словно тот в любую секунду мог вышвырнуть их вон. — Ваш праздник — это ваше дело, мисс Айно, и я не в праве вас осуждать и даже как-то оценивать. Я просто привез кое-какие документы. Прошу прощения за неожиданный визит, он был неуместен. Мне пора, — положив папку на стол, Нефрит раскланялся и вышел, не дожидаясь, когда его проводят. Без приключений миновав оживленную столовую, он с облегчением вышел на прохладную потемневшую улицу. Пожалуй, ему будет о чем рассказать своим друзьям сегодня.