Light up my life. Behind the story

      Стены пестрят различными красками. Они стали своего рода полотном, покрытым множеством разномастных пятен, которые начинаются от плинтуса и заканчиваются ближе к фризу. В свете заходящего солнца эти кляксы кажутся менее яркими, но если включить свет, то можно в полной мере насладиться множеством оттенков, помещённых туда неуклюжими руками двух парней, которые ненамеренно, а может, и нет, испачкали пепельно-серые стены.       Им хорошо, весело и слишком пьяно. Настолько, что несколько пустых бутылок громко звенят и катятся по полу, стоит только неосторожно зацепить их пяткой, пятясь назад, пока русоволосый парень напротив надвигается на свою жертву, держа руки, полностью покрытые краской, впереди себя. В помещении только и есть, что запах сигарет, краски и дешёвое вино, на которое только хватило денег у старшеклассников.       Они общаются уже достаточно для того, чтобы быть самими собой в присутствии друг друга, наслаждаться вот таким вот дурачеством и опустошать одну за другой бутылки с вином. Джерард любит вино, насколько бы дешёвым оно ни было, поэтому Сэм, не решаясь высказывать свои предпочтения, соглашается с любым выбором черноволосого и пьёт его тоже.       — Только посмей! — кричит Уэй, кое-как удерживаясь на ногах после встречи с неустойчивой бутылкой, которая так и норовила покатиться прямо у него под ступнёй и потащить парня за собой куда-то в сторону.       — И что же мне будет?! — Сэм смеётся, ему весело.       Парню слишком нравится наблюдать за таким вот Джерардом, который немножко пьян и слишком весел. Он не мог и подумать, что этот черноволосый парнишка, которого практически и не было слышно в классе, окажется таким офигенным другом, что любой позавидует. Уэй постоянно был рядом, помогал и поддерживал любую его инициативу, даже ценой собственного ремонта в квартире, который нужно будет делать по новой после этих их посиделок. Потому что обои все разукрашенные, занавески и пол испачканы в пролитом вине, а парочка предметов поломана после их дурачества. Сэм уже и не может представить и дня без Джерарда, потому что… Как вообще можно такое представить? Они же всегда рядом, не разлей вода и лучшие друзья.       — Я тебя покусаю! — выкрикивает Джерард и придерживается рукой за край шкафа, дабы не распластаться на полу.       Он бы поднял белый флаг, сдался бы и с удовольствием бы оказался весь в краске, но игра есть игра, а значит нужно следовать её правилам также, как это делает Сэм. Они сейчас играются, дразнятся, как обычно это бывает, но никогда никто не остаётся победителем, потому что всё равно вместе потом отстирывают вещи в ванне, наклонившись над ней.       — Проходили, знаем! — и смеётся, заливисто смеётся, смазывая краску на ладонях. В одной руке была горсть оранжевой смеси, а на второй — синей.       И это было слишком символично для них обоих. Потому что в один вечер в квартире Джерарда раздался звонок, а на пороге стоял Сэм, сжимая руки в кулаки, пряча что-то в них. Они не планировали в тот вечер встречу, но русоволосый просто пришёл, раскрыл свои ладони и показал их — два одинаковых оранжево-синих браслета из переплетённых плотных жгутов. Улыбнулся по-дурацки, а на вопрос «ты просто пришёл, чтобы его отдать?» ответил чистосердечное «да» и нацепил на руку Джерарда браслет, чтобы потом больше никогда не снимал, запомнил и оставил, потому что «так всегда буду рядом».       Парень наваливается сверху, впечатывает Джерарда в пол и оставляет свои отпечатки по всему его лицу, не пропуская ни единого сантиметра. Густые брови были быстро оказались покрашены в оранжевый, а прямо на веках вместо теней, которыми разукрашиваются женщины, появились яркие синие полосы.       Потом, отдышавшись и перестав смеяться, Джерард наконец-то подошёл к зеркалу, дабы увидеть на своём лице творение, сделанное человеком, успевшим за слишком короткий срок поселиться где-то внутри, где-то глубоко и слишком крепко.       — Да мне любой клоун позавидует, — усмехается черноволосый, аккуратно притрагиваясь кончиками пальцев к уже успевшей подсохнуть краске.       — Не оскорбляй мой шедевр! — хихикает Сэм и прикасается губами к горлышку бутылки, допивая остатки алкоголя.       Голову кружит уже обоим, не спасла даже игра в догонялки друг за другом в этом закрытом помещении. Просто стало жарче, горячее. Так, что краска смешивалась с капельками пота, выступавшими на лбу. Сейчас бы под вентилятор, немножко остудиться. Особенно Джерарду, ему срочно нужно остыть, потому что просто невозможно наблюдать за Сэмом, обхватившим своими губами горлышко бутылки с вином.       Он делает слишком большие глотки, такие, что кадык дёргается вверх-вниз слишком явно, а с уголка губ стекает маленькая струйка вина. Она плавно перетекает по изгибу подбородка и продолжает свой путь по коже уже на шее. Глаза у него в такие моменты прикрыты, ресницы дрожат, а на руках уж очень явно выступают маленькие венки, которые появляются там только тогда, когда парень пьёт алкоголь, либо же активно двигается. Уж Джерард-то знает — кому, если не ему знать и подмечать все эти маленькие детали, хвататься за них взглядом и оставлять в памяти.       Черноволосый не знает, как так получилось. Не может понять, в какой именно момент его так сильно накрыло Сэмом и не отпускает до сих пор. С каждым днём всё только усугубляется, потому что они ближе, роднее и более открыты друг перед другом. Сэм о Джерарде знает всё, потому что Уэй ему доверился, раскрылся перед ним, как ветхая книга. Он выпустил всех скелетов из своего личного шкафа, кроме одного. Он живёт в нём, сжирает его, а в моменты, когда парень пытается избавиться от него, выпустить наружу, застревает костью в горле. Но не сейчас, только не сейчас. Так решил Джерард, он всё скажет, потому что совсем скоро уже выпускной. Осталась несчастная неделя, а у черноволосого чувство, что Сэм просто обязан это узнать. Так будет правильнее.       — Сэм…       Парень наконец-то отрывается от бутылки с вином и опускает её, ставя на пол рядом с собой. Взгляд у него — непроходимый туман, а глаза — утягивающее болото. От этого только тяжелее, лучше бы он просто не поднимал своих глаз, сделал бы Джерарду проще на пару секунд.       — Я, кажется, люблю тебя, — тихо говорит и опускает голову вниз, выжидая, надеясь и мечтая…       — Я тоже люблю тебя, Джи, — на секунду вспышка, маленький огонёк в голове черноволосого, но потом на него сразу же выливают огромный ковш воды. — Ты же мой лучший друг.       Костяшки пальцев красным наливаются, а потом белеют, жмутся друг к другу вплотную с силой, взявшейся не пойми откуда. Пара шагов вперёд, и Джерард становится напротив Сэма, падает на колени и непрерывно смотрит на него прежде, чем снова произнести:       — Я люблю тебя, — более уверенно, голос мощнее, потому что ждать уже надоело, слишком сердце щемит каждый день.       В ответ взгляд непонятный, тишина в несколько минут. Туман рассеивается, болото иссыхает, а Сэм встаёт и уходит прочь, оставляя после себя вино на самом донышке бутылки.