***
— Коннор, пошли домой... Я не хочу. Я боюсь. Я писать хочу, — на меня посмотрели как на дибила. Заслуженно. — Глупостей не говори. Во-первых, она твоя младшая сестра, за которую ты отвечаешь головой. Случись с ней что, мать и отец спросят с тебя! Во-вторых, она должна понять нас. Никуда не денется. И, в-третьих, рано или поздно, но ты должна будешь рассказать обо мне и родителям... — О-о-ой зануда... — я насупилась и к стеночке. Мы уже поднимались наверх, а я не прекращала ссать кипятком. Даже в туалет реально захотелось! Метис же, как обычно в свойственной ему манере, стоял с "покерфейсом", рисуя ногтем на перилах эмблему ордена ассасинов. Я топнула ногой. — Ну Ко-о-онноо-ор... — простонала я, дергая его за рукав куртки. Он изогнул бровь и, фыркнув, отвернулся. Ступеньки стали исчезать в каменном полу, а мы вышли к дверям выхода из метро. В сотне метрах от входа я увидела несколько двухэтажных автобусов для дальних поездок. Рядом толпилось не меньше полусотни человек. Словно муравьи, они копошились, тащили свои чемоданы. Как дети, так и взрослые. Я нерешительно направилась в самую гущу, где располагался третий отряд мелких. Кенуэя я оставила у метро. Ну, мало ли... Меньше внимания. Я увидела ее. За месяц она еще больше подросла, в итоге я теперь была ниже ее. Ей всего двенадцать, а она уже выше меня. Грудь и задница больше моих, блин... Чувствую себя ущербным чмом. Хоббит несчастный... Даже ведь не гном! Варька стояла ко мне спиной. Волосы заплетены в свободные косички, кожа загорелая, на плечах рюкзак. Я начала пробираться через толпу, избегая столкновений с другими участниками шествия. В итоге два раза чуть не грохнулась из-за этих гребаных чемоданов на земле! Победитель! — Варвара, чтоб тебя Смауг покарал! Сестренка повернулась к нам лицом. У нее были карие глаза и очень густые ресницы. Челка, как у молодого пони, закрывала весь лоб. Улыбнувшись, она вприпрыжку подбежала ко мне и крепко обняла. Ой ну... Милашности. Отстранившись, она ехидно хихикнула: — Наконец-то я переросла тебя. Теперь я буду звать тебя Бильбо. — Стерва...***
Сначала она не заметила метиса, который опять играл в "подозрительного ассасина", состроив выражение лица, а-ля "вы все дерьмо". Скрестив руки на груди, он старался не смотреть на периодическое внимание к его персоне. Улыбка, играющая на личике моей сестренки, исчезла, как только она увидела Коннора. Глаза расширились, рот приоткрылся. Мужчина же довольно-таки добродушно проследил за ее бугуртом. Варька медленно приблизилась к нему вплотную, отчего он заметно напрягся, и тихонько прикоснулась пальцами его руки. — Да ладно... — выражение ее лица невозможно описать. Чистый ахуй. Я еле тащила за собой ее два чемодана, которые она, похоже, вообще не распаковывала эти месяцы... От ее вскрика я чуть не упала, — Реально, как настоящий! Копия! Ты где его отыскала? Это все твои фесты чтоль? Косплеер?! Офигеть! Коннор даже бровью не повел. Просто опустил руки и взял у меня один чемодан. — Вы все? Пошли домой. Слишком много внимания уже... Надо было мне дома остаться. — Ага, а чемоданы я что, одна тащила бы? Фигульки вам на рогульки... Варька снова впала в ступор, когда услышала, что он говорит по-английски. Мы с Кенуэем переглянулись и быстро развернулись к дверям, но Варя нас остановила. Вот ведь жопа... — Сонь, что происходит? Кто он такой? — Эм... — я замялась. Коннор вздохнул и облокотился на ручку чемодана, взглядом показывая мне, мол "она спрашивает обо мне, давай отвечай!". Предатель. Взяв себя в руки, я обратилась к ней, стараясь говорить помягче, — Варь... Давай дома расскажу. Не здесь. Внимания слишком много. — Нет! Я жду! — Да заткнись ты! Говорю тебе, потерпи до дома... — Я сказала, нет! Почему он говорит по-английски и ведет себя как твой этот дурацкий ассасин? Он и выглядит так же! Что за фигня? Я вздохнула. Варвара зло покосилась на невозмутимого Кенуэя которому вообще фиолетово было, что я тут пятую точку рву. Мне пришлось посадить ее на скамейку недалеко от метро и все подробно рассказать. С каждым новым предложением Варя все шире открывала глаза. Забавно. Конечно, в это трудно было поверить... Но дело ее, как говорил Коннор. Метис в это время стоял рядом, провожая взглядом трамваи. Прекрасное занятие. После пяти минут повествований о наших злоключениях, я замолчала. Барбара сидела молча, почти не моргая. Это пугало. Наконец, она тихо произнесла: — Но так же не бывает... Это невозможно! По всем жизненным законам! Он же просто картинка... — Был картинкой. Или реально существовал когда-то. Я же тебе рассказывала, как мне было тяжело в первые дни. Ты мне не веришь? Смотри, он настоящий. И живет он у меня уже месяц, поэтому более-менее адекватный. На второй день он бросился с оружием на двери метро, а эскалатор посчитал спуском в преисподнюю... Варвара громко рассмеялась, прикрыв рот рукой. Я, улыбнувшись, посмотрела на усмехающегося Кенуэя, который уже взял ручку чемодана. — Вижу, вы уже закончили. Замечательно. Как ее правильно звать? Барбара? Варька кивнула, и мы направились домой. Дорога обратно была полна рассказами о походах в лес, просмотрах кино, поездке на аттракционах и о других приключениях...***
— Едрить! Собака!!! — в восторге провизжала моя сестра, падая на колени перед Джорджем, который сразу повалил ее на пол. Коннор поставил чемодан в коридоре и снял обувь. Варька, смеясь, отбивалась от Вашингтона, который пытался лизнуть ее в лицо. Я оттащила пса за ошейник, чтобы помочь ей встать. — Стопэ. А родители знают? — вдруг, изменившись в лице, произнесла мой ребенок, — ты же ничего про это не сказала... — С единорога упала? Конечно не знают! И про Коннора и про собаку. Поэтому мне надо за этот месяц срочно его куда-нибудь сплавить, да так, чтобы он постоянно был в моем поле зрения. — Это только в шкаф. Думаю, ему там понравится. Он как раз с него размером... — Рот закрой. — Шучу. Она схватила вещи и потащила к себе, бросив на ассасина странный взгляд. Я пошла ставить чайник, Коннор сел за стол. Все прошло намного спокойней, чем я думала. Это очень радовало. Варька довольно адекватно восприняла пришельца и ответила добром о его нахождении здесь. Собственно, за молчание пришлось заплатить... Евреище... Целую тысячу, жопа! Да у меня пейсы от негодования дрожали, когда я клала в ее рученку этот несчастный косарь! Кенуэй намазывал масло на бутерброд. — А она у тебя довольно милая... Ей точно двенадцать? Она ростом-то выше тебя будет! — Да ты Капитан Очевидность, детка! Бинго! Он усмехнулся и отложил нож. Мы оба думали, что все будет хорошо. Однако мы довольно глубоко ошибались... Зная свою сестру двенадцать лет, я могу сказать, что это тотальный габзец. Так как она младший ребенок в семье, она очень избалованна. Всегда за нее доставалось мне. Мы конкретно различаемся. И характером и внешностью. Например, если я люблю носить все черное, ненавижу макияж и прочую фигню, Варя у нас любит нарядиться во все самое лучшее, накрасить ногти новым лаком и ходить вся такая расфуфыренная... Тьфу бля, блевать охота. Так же, она жуткая белоручка... Для нее помыть посуду — хуже инквизиторской пытки раскаленным железом! Она ненавидит что-то делать по дому. Ни убираться, ни готовить. Ни-че-го. А я должна аки Золушка горбатиться. Только принц у меня индеец и вовсе не королевских кровей... Короче, свалилась на меня еще одна головная боль. Ну или геморрой. Кому как удобней. Так же я поняла, что Варя пусть и согласилась на проживание Кенуэя с нами, она слишком фигово к нему относится. Как-то с надменностью, что ли... Не воспринимает всерьез. Как к равному. Этим догадкам последовало доказательство, которое случилось этим же вечером...***
Ужин. Я разложила еду по тарелкам, накрыла стол. Индеец налил в чашки чай и уселся на свое место, перевернув стул. Я позвала сестру, которая тут же встала столбом и покосилась на метиса, которые уже отправил в рот ложку пюре. — Так... А чей-то он на моем месте делает? Я тут всегда сидела! Что за фигня?! Пусть пересаживается! — Чего?! Да какая тебе разница, где он сидит? Сядь на любой свободный и хавай давай! — Ты оглохла? Это. Мое. Место! Либо он сваливает, либо предки быстро узнают о нашем "госте", — я готова была заколоть ее вилкой прямо сейчас. В глаз. Глубоко вдохнув, я с натянутой улыбкой повернулась к прифигевшему ассасину: — Эм... Коннор... Будь добр, пересядь на другой стул. Это Варино место, она обычно тут всегда сидела... Радунхагейду внимательно посмотрел на меня и молча пересел. Да, он был недоволен. Варвара же, гордо вскинув голову, прошествовала на свое законное место, придвинув тарелку. Кенуэй быстро закончил с горячим и стал пить чай. Она и ложки в рот отправить не успела, а уже со злобой смотрела на Коннора, сжимая вилку. Он изогнул бровь, смотря на нее. — Что ей опять не так? — Соня... Если он сейчас же не поставит МОЮ кружку и не нальет себе чай в другую, я его, самолично, пока он будет спать, кипятком оболью... — я подавилась пюре. Кенуэй с непонимающим взглядом обратился ко мне. — Что она сказала? — Она очень рада тебя видеть... Коннор, возьми другую кружку... Фак, постучите мне по спине! Ассасин напряженно вздохнул, поднялся и пошел делать новый чай, пока я откашливалась этим сраным пюре. Варвара, ехидно улыбаясь, доедала свою порцию...***
Когда мы поужинали, а Коннор ушел гулять с собакой, я позвонила родителям и представила им Варю. Успокоив предков, мы попрощались и разошлись по комнатам. Точнее... Как разошлись... Я по привычке залезла на ее кровать, встретив злобный взгляд сестренки... — Не поняла. Ты чего в моей кровати делаешь?! Вы совсем оборзели за это время? Дуй к себе! Я поняла, что спать я в отдельной комнате больше не буду. А ложиться в кровать родителей я не могла по этическим причинам... Остается только... Бля. Я молча слезла со своей кроватки и стала собирать вещи. Словно переезжаю! Вернувшись в свою законную комнату, я сложила шмотки в шкафу, а сама села на краешек дивана, на котором теперь должна была спать вместе с Коннором... Словно это уже и не моя комната... Из коридора хлопнула входная дверь, и раздался топот лап. Кенуэй, гремя цепью, вошел к себе и так и встал ступором. Уловив на себе непонимающий взгляд, я развела руками. — Та-дам! Принимай нового жильца! Меня выгнали. Это же комната ее была... Парень, тяжело вздохнув, снял ветровку и бросил цепь на стул. Я вздрогнула от громкого лязга металла, слегка съежившись под проницательным взглядом ассасина. Почему так неудобно?.. Он сел рядом. И был весьма смущен моим заявлением. — То есть и спать ты теперь со мной будешь? — я утвердительно кивнула. Парень усмехнулся и тихо произнес: — Хорошо. Только одеяло не стягивай... Я этого не люблю. В комнату без стука вошла Варя. В ее руке было полотенце, которым обычно вытирался ассасин. Она, с большой иронией во взгляде, подошла к нам и, протянув полотенце, спросила: — Он что, пользовался моим полотенцем, пока меня не было? Я ойкнула, беря в руки протянутый полотенчик. Индеец забрал его у меня, бросив к подушкам. Варька покраснела. — Ему повезло, что я с собой новое брала... Я в душ. Надеюсь, он умеет стучать? Вспомнив, как парень ворвался в ванную во время моих гигиенических процедур, я сглотнула. Теперь я поняла, что первый месяц с Коннором был и не таким уж и тяжелым...