Верни меня

Аспидно-черное полотно ночного неба, украшенное мириадами сверкающих звезд-бриллиантов, нависло над Нью-Йорком, освещенным множеством фонарей и мерцающих вывесок многочисленных заведений. Люди, облаченные в по-весеннему теплую одежду, весело переговариваясь между собой или с невидимым собеседником, звучавшим где-то по ту сторону мобильного, вовсе не замечали миниатюрную рыжеволосую девушку, которая медленно раскачивалась на детской качели, периодически цепляясь подошвой обуви о землю. Но, казалось, ее волновал отнюдь не холодный ночной воздух или же состояние любимых черных ботинок. Дело было совершенно в другом. В том, кто в данный момент, наверное, беззаботно зачитывался новой энциклопедией, поудобней устроившись на кушетке с кружкой, наполненной давно остывшим чаем, и совершенно не вспоминал о ее существовании. Конечно, это было чертовски больно — Донателло помнил буквально всех, даже Кейси, пусть они никогда и не ладили нормально. Всех, кроме нее, будто существование Эйприл О`нил в его жизни прежде было априори невозможным. Юная куноичи искренне недоумевала, за что коварный рок судьбы решил все так расставить, пусть дурацкая совесть вновь и вновь нашептывала, что это вполне справедливое наказание, если припомнить все фокусы, которые она, Эйприл, выбрасывала по отношению к Донни. О том, что гений чувствовал себя столь же ужасно, девушка предпочитала не думать, решительно отгоняя все плохие мысли и вспоминая их повторное знакомство, которое произошло несколькими часами ранее. ФЛЭШБЕК — Простите, мы знакомы? — слегка хриплый, но тем не менее родной голос звучал до боли прохладно, в то время как вечно улыбчивые карие глаза излучали неприкрытое равнодушие и даже легкое недоверие. Черепаха чисто механически сделал шаг назад, желая увеличить расстояние между собой и этой незнакомкой, которая выглядела уж больно ошарашенной. Но уже за мгновенье он и думать забыл о странной девчонке, заметив братьев и надоедливого человеческого дружка Рафаэля, которые, к удивлению умника, так же были взволнованны и слегка растерянные, молчаливо наблюдая за ситуацией. — Хэй, ребята, что-то случилось? Когда вы успели взять в команду новенькую? — Постой, Дон, новенькую? — изумрудные глаза Рафаэля моментально округлились от удивления, пока он перевел взгляд на остальных представителей команды, которые находились в похожем состоянии. Но больше всего в шоке была Эйприл, не сводящая обеспокоенного взгляда с обладателя фиолетовой маски. Только вот тот, совершенно не замечая повышенного внимания к своей персоне, незамедлительно кивнул в ответ на вопрос старшего брата. — Донни, это же Эйприл, ты о чем? — Майки, совершенно не уловивший весь драматизм ситуации, тут же попытался решить сложную ситуацию, выступив перед братом и буквально подтолкнув к нему окаменевшую от волнения куноичи. Только вот имя этой девчонки, впрочем как и она сама, не вызывали совершенно никаких эмоций у черепахи, который вновь отступил назад, искренне недоумевая над сложившейся ситуацией. Обладатель оранжевой маски, наконец-то заметив странное поведение брата, резко остановился, тихо прошептав вопрос, который боялись озвучить остальные. — Ты не помнишь ее? — А должен? — услышав ответ Донателло, который лишь сейчас обратил внимание на девушку, побледневшую и выглядевшую невероятно усталой, ребята тут же замолчали, в то время как парень, слегка задумавшись над словами братьев, произнес практически очевидную теорию. — Если вы все так уверены, что мы были знакомы, но, учитывая тот факт, что мой мозг отказывается отображать любые воспоминания, связанные с… Эйприл, кажется, тогда смею предположить, что у меня диссоциированная амнезия. — Но она ведь лечится, да? — ободряюще сжав плечо Эйприл, Леонардо уставился на брата в надежде заметить хоть какой-либо результат, ведь обычно, замечая близкие взаимоотношения куноичи с кем-либо из команды, гений начал злится, но сейчас он был совершенно спокоен, частично даже равнодушен. Донни был совершенно не похож на себя. О том, чтобы в лоб сообщить брату о его чувствах к едва знакомой ему девушке, даже речи не было — не стоит лишний раз пугать Донателло новой неизвестной ему информацией. — Не всегда, в некоторых случаях это зависит исключительно от потерпевшего, — голос рыжеволосой девушки тут же задрожал, но она все еще держалась с последних сил, дабы не расплакаться от досады и боли. Донни заинтересованно взглянул на девушку, вовсе не замечая ее огорченного настроения, и дожидаясь объяснения о том, откуда ей известна такая информация. Для него, единственного гения в команде, было в новинку, что кто-то еще интересуется медициной. Но ответ, прозвучавший черед мгновенье, заставил его удивится окончательно. — Как-то, помогая мне с домашним заданием по анатомии, ты говорил о разных видах амнезии и средствах лечения. — Ух ты, — слегка усмехнувшись, всего на миг напомнив прежнего вечно смущенного Донателло, обладатель выглядел весьма ошарашенным информацией, — наверное, мы были неплохими приятелями. Искренне надеюсь, что я не был слишком занудным собеседником? — О чем ты спрашиваешь, черепашья башка? — Кейси тут же рассмеялся, слегка разрядив обстановку между ребятами и заставив остальных успокоится. — Ты всегда еще та зануда, но это обсудим позже — лапшичная Мураками закрывается через час. Рыжик, ты с нами? — Нет, не сегодня, слишком много домашнего задания, — бросив слова прощания куноичи практически убежала в противоположную сторону, уже не сумев сдерживать слезы. «Наверное, мы были неплохими приятелями»… КОНЕЦ ФЛЭШБЕКА Аккуратно смахнув прозрачную слезу, дрожащую на ресницах, Эйприл тоскливым взглядом обвела полупустой сквер, искренне желая, чтобы рядом оказался кто-то знакомый. Кто-то выше ее ростом, с добрыми глазами цвета горячего шоколада и неловко-смущенной улыбкой, выглядевшей слишком привычно на его лице. Конечно же, Донателло и не думал появляться в здесь, предпочитая уютное общество братьев и сенсея, даже не вспоминая девушку с пронзительными глазами цвета чистого неба и огненными локонами. Но, как бы там не было, в гордом одиночестве девушка не осталась, ведь уже через несколько минут из ближайшего поворота медленно вышла знакомая фигура. — Я уж думала, что мне придется посылать Клан Фут, дабы найти тебя, — недовольно фыркнув, тем самым нарушая абсолютную тишину, Карай ловко присела на край соседней качели, совершенно не вписываясь в окружающую среду. Ну, вы когда-либо видели беспощадную куноичи, приемную дочь Шредера, на детской качели? Но, казалось, брюнетку это вовсе не беспокоило, что заставило Эйприл вздохнуть, прекрасно понимая цель и причину такого вмешательства мисс Хамато. — Можешь передать Лео и остальным, что я в порядке, — улыбка получилась слишком натянутой, но юная куноичи и не пыталась выглядеть искренней, прекрасно понимая, что никогда не умела врать. Кажется, однажды Донни так и сказал, когда она пыталась немного приврать по поводу своей успеваемости в школьной программе. — Я вовсе не расстроена, сломлена или поражена. Все хорошо, правда. — Никогда не любила эти неловкие девичьи разговоры о разбитых сердцах или пораженных чувствах, — слегка нервно усмехнувшись, девушка перевела взгляд на рыжеволосую волшебницу, уловив мокрые дорожки на бледных щеках и полное отсутствие бороться дальше. Такой вечно целеустремленную и порой надоедливую девчонку она видела впервые. Это заставило Карай почувствовать себя еще более неловкой, но долг перед зелеными товарищами и собственной совестью был превыше дурацкой неловкости, так что девушка продолжила свой монолог, периодически бросая взгляды в сторону многоэтажек, искренне надеясь уловить присутствие одного очень хорошего «человека». — Слушай, Эйприл, я вовсе не психолог, да и в делах сердечных застряла где-то на уровне «чайник», но практически уверена, что страдать — не лучший выход. Не думаю, что Донателло окончательно забыл тебя, ведь даже сильнейшая магия не может стереть такие чувства. Он любил тебя, пусть ты порой и не заслуживала этого, а вела себя как худшая стерва, уж прости, но я буду честной. — Тебе не за что извинятся, ты совершенно права, пусть я и не хочу это признавать, — усмешка, полная превосходства, на миг воцарилась на симпатичном лице темноволосой куноичи, после чего она вновь продолжила выслушивать рыжеволосую знакомую, выглядевшую уж больно опустошенной и даже жалкой. Сама же Карай даже не могла представить, что сделала бы, оказавшись в подобной ситуации. — Я была действительно ужасной, но сейчас… Сейчас все поменялось, ведь я… — Осознала о своих чувствах к Донателло, — бесцеремонно перебив речь девушки, Хамато лишь закатила глаза, припомнив события недельной давности. — Знаешь, еще тогда, когда из-за моей дурацкой мании отомстить едва ли не пострадал Донни, уже было очевидно, что он небезразличен тебе. Даже к «просто друзьям» и то так не относятся. Не думаю, что остальные заметили, но от меня ничего не скроешь. Дальше оставалось лишь дело времени, но теперь, увы, все стало гораздо сложнее… — Я теперь для него просто новая старая знакомая, практически чужой человек, — сердце предательски закололо, в то время как на глазах вновь возникла очередная порция слез. Собственные слова, вперемешку с ощущением липкой вины и страха за такое хрупкое будущее, пробудили в куноичи излишнюю эмоциональность, вот-вот переросшую в истерику. — Вдруг он даже не попытается вернуть себе память, решив, что я не так важна? — Брось, это ведь Донателло, — устало закатив глаза в ответ, Карай продолжила свою мысль, краем глаза уловив отрезок голубой ленты, мелькнувшей в темной подворотне, — узнавать что-то новое и проводить эксперименты — его неизменное призвание. Он будет бороться, но и ты не падай духом. — Спасибо, Карай, — безусловно, Эйприл была тронута словами девушки, которая всегда старалась держать свои чувства под маской, за которой оказался весьма надежный и честный собеседник. Карай же, заметив благодарный отблеск в голубых глазах, поспешно заверила, неловко поднявшись с качели: — Даже не надейся, мы не станем подружками после этого слезливого разговорчика. Я все еще считаю тебя маленькой рыжей истеричкой. — Не очень-то и хотелось, — некое подобие улыбки все же возникло на миловидном лице девушки, когда она заметила стремительное исчезновение в одной из подворотней. Эйприл не была слепой или глупой, так что даже без использования магии могла сказать, что брюнетка спешила на очередное тайное свидание-встречу с Лео, который однозначно ждал ее там, соврав братьев о ночной прогулке/патрулировании. Леонардо презирал ложь, но ради любви он был готов поступиться моральным принципам. Эйприл прекрасно понимала его, ведь сейчас, дабы вернуть дорогого ей человека, была согласна на многое, даже на невозможное. «Главное не сдавайся, Эйприл, верь в себя», — слова Донни, произнесенные однажды, эхом пронеслись в голове, заставив свободно вздохнуть, прикрыть глаза и успокоиться. Главное — не сдаваться.