Приезд бывшего Сиэля принес в жизнь Себастьяна сплошные неприятности. Будто один человек мог испоганить все, к чему бы он не приложил руку…
Злость в последующем переросла в подозрения, подозрения открыли путь к фантазии, подкидывая не самые радужные картины, в последствии чего все начало валиться из рук.
В университете Себастьян стал «витать в облаках», заметно портя свою репутацию, от друзей отградился, не желая их беспокоить, счастливых со своими половинками.
И свою половинку все чаще пропускал из виду. Когда был занят сам, тот оказывался свободен. А когда Сиэль свободен — он становился занят. Это стало беспокоить самого омегу и их родителей. Последние, правда, до сих пор не знали, что происходит, а Сиэль молчал, как партизан. Легкие неурядицы, которые они скоро решат, не более. Это все, что им нужно было знать.
Находился же Сиэль в двояком положении. Он осознал, что все еще что-то испытывает к Филипу. Возможно, сказывается первая долгая любовь. Ее так сложно, оказывается, забыть. Однако и к Себастьяну Сиэль неравнодушен. И неравнодушен уже именно, как к альфе.
Сложный выбор между двумя.
«И что мне, черт возьми, с этим делать? Как разобраться?.. Или, может, попросить у кого совета? Желательно у того, кто попадал в похожую ситуацию…»
В голову приходил один вариант — папа. Возможно, он сможет что-нибудь посоветовать в дурной ситуации. Сегодня как раз у него должен был быть выходной. А найти его и вовсе оказалось не сложно. Когда было хорошее настроение, в свой выходной, он спокойно отпускал рабочий персонал, ответственный за уборку-готовку, и сам принимался творить на кухне настоящие шедевры.
Вот и в этот раз Сиэль отыскал его на кухне, где играла музыка, а сам родитель, пританцовывая и тихо подпевая, нарезал овощи.
— Пап? Ты сильно занят?
Отвлекшись на постороннего, Рэй приветственно ему улыбнулся, а после сделал звук на телевизоре, где и играла музыка, потише.
— Что ты хотел, солнышко?
— Мне твой совет нужен, — подросток присел за стол. — Это касается меня с Себастьяном.
— Хорошо, я тебя внимательно слушаю, — особо не отвлекаясь от своего дела, ответил мужчина, и действительно навострил уши. Раз уж сыночек пришел за советом, значит, действительно что-то серьёзное его беспокоит.
— Тебе когда-нибудь нравились два мальчика одновременно?
Вопрос невольно заставил отвлечься от нарезания овощей. Мужчина так же отложил нож и не без удивления посмотрел на сына.
— Да, — сказал после недолгой заминки, — а что?
— Понимаешь, — чуть увереннее, после услышанного ответа, продолжил Сиэль, — вернулся Филип из Америки, и он хочет возобновить наши с ним отношения.
— Да, я уже начал догадываться, что тебе был дан «привет из прошлого», — улыбнулся краем рта, — что же ты сам чувствуешь?
— Не знаю. Я разрываюсь между ними. Я люблю Себастьяна, но и к Филипу, кажется, еще не утратил прошлых чувств.
Эти чувства Рэю были знакомы, о чем он и решил рассказать:
— Ты так на меня похож в этом плане, — одарив теплой улыбкой, он накрыл прохладную ладонь своей рукой. — Хочешь расскажу свою историю?
— Хочу, — кивнул подросток.
— Мне, как и тебе, в свое время, нравились два альфы. Один из них был твой отец. А второй, — выдержав паузу, Рэй словно пытался вспомнить того парня, — честно сказать, я и лица его уже вспомнить не могу. У меня и фотографий-то никаких не осталось. Твой отец их все сжег, — несдержанно хихикнул. — Он был и есть слишком ревнивый. Иной раз до крайностей доходил.
— Себастьян, — начал говорить о наболевшем младший омега, сразу же, как замолчал родитель, позволив вставить своё слово, — стал уходить в себя из-за этого. А я не хочу, чтобы ему было плохо.
— Я заметил его состояние, — кивнул мужчина, — он очень сильно переживает и, как теперь я понимаю, накручивает себя. Поверь, испытывая не только к твоему отцу, но и к другому альфе симпатию, я заставлял страдать их обоих, потому что не мог сделать выбор.
— Но ты выбрал. И выбрал папу. Почему?
— Хм, — усмехнувшись чему-то своему, Рэй вскоре ответил сыну: — Райли, так звали того альфу, был очень милым, обходительным, у него всегда находилось на меня время, но… возможно, мне не хватало каких-то более сильных чувств, пылких, чего-то такого… на грани помешательства. Мне очень нравилась ревность альф. А Винсент… он мог дать все это.
— Филип уже не тот нежный мальчик, каким был раньше, — покачал головой Сиэль. — В нем тоже проснулся характер.
— Но, в отличии от него, и Райли, как было у меня, — продолжил Рэй, словно и не услышал слов сына, — нашим альфам нужна поддержка. Или они погрязнут в своих делах. Потеряют себя. Я выбрал Винсента, когда понял, что тот начинает терять контроль от невозможности меня вернуть.
— Что же тогда случилось? — Сиэль поднял на папу удивленный взгяд.
— Он сорвался, — вздохнул тот, вспоминая не самый светлый момент, — избил человека. И не просто кого-то, а собственного друга, только потому что он сказал не самую уместную шутку в мою сторону. Винсента не исключили лишь благодаря связям его отца.
— И ты в этот же день пришел к нему?
— Я же не дал ему завершить дело, о котором бы он жалел всю жизнь. На его друга взглянуть было страшно, пару недель потом пролежал в больнице. Вечером Винсент уже был моим: несчастным, потерянным, готовым заплакать, как ребенок, — с невеселой, но наполненной нежностью, улыбкой сказал Рэй, помня, как вчера, затравленный взгляд Винсента и его отчаянный шепот, в котором таилась мольба, просьба вернуться.
— И после вы не расставались? — слабо улыбнулся Сиэль, увидев улыбку папы.
— Расставались, еще как, — опровергнул теорию сына. — У нас было довольно много мелких стычек. Да и средненьких тоже. Но самое тяжелое длилось полгода. И только после нее я окончательно принял твоего отца, потому что узнал о всех его страшных секретах, и принял. Поэтому, присмотрись еще раз к обоим и прислушайся к своему сердцу. По крайней мере, один альфа точно доказал, что сможет тебя защитить и принять жизнь, связанную с опасным бизнесом.
Ответить Сиэлю не дали, да и не ответил бы он все равно, на кухню тихонько прокрались и уже после громко сказали:
— Привет, семья!
Испуг был гарантирован обоим омегам. И вздрогнули практически синхронно.
— Винсент! — прорычал разозленный мужчина-омега, резко поднимаясь из-за стола. — Какого дьявола ты так пугаешь?!
Альфа улыбнулся, желая обнять своего омегу, а тот не то, что не позволил — хлопнул по рукам. А в следующую секунду взял за ухо, как однажды подобный жест проворачивал с их младшим сыночком, оборзевшим в край — в воспитательных целях, конечно же. Теперь это повторялось с супругом, взрослым альфой, что ведет себя, иной раз, хуже ребенка.
— Если я светловолосый, это не значит, что можно прибавлять мне седины, которой, будь я черненьким, было бы не сосчитать. Или же ты хочешь, чтоб меня инфаркт миокарда случился?
— Но ведь… — Винсент решил сделать вид, что не может подобрать на это ответа. Вместо этого он опустил голову, словно нашкодивший ребенок.
— Что «ведь»? Что за «ведь»? — лишь сильнее стал распаляться Рэй, не обращая внимания на то, что сын сидел ошарашенный и не знал, то ли смеяться, то ли по быстрому убраться, пока не добрались до стадии «разбитая посуда». — Вечно стараешься всех напугать. Дети сколько раз на тебя жаловались раньше! Удивительно, как еще заиками не стали. Вот что ты молчишь?
— Прости, — пробормотал Винсент, — ну не мог я удержаться. О чем вы секретничали?
Отпустив порядком покрасневшее ухо, Рэй вернулся на свое место и глянул на сына, как бы молча спрашивая, можно ли раскрывать их маленький секрет чисто омежьих переговоров. И Сиэль кивнул. Все-таки отец может потом повлиять на Себастьяна, чтобы тот перестал пропадать.
— Филип вернулся в Англию и своим приездом создал любовный треугольник.
— Вот в чем дело, — Винсент присел за стол. — А Себастьян промолчал. Уже давно получил бы пару плохих советов.
— В любом случае выбирать Сиэлю.
— Но альфа все же тоже должен прилагать усилия, — нахмурился глава семьи. — И я не одобряю, что Себастьян опускает руки.
— Откуда тебе знать? Возможно, сейчас он осознает ситуацию и старается что-то предпринять.
Взрослые стали обсуждать жизнь детей так, словно один их них не сидел прямо напротив, смотря то на одного, то на второго.
— Мы с ним не общались пару дней, — решил внести свою лепту Сиэль — Я звонил ему, но он не брал трубку.
Беря с доски для нарезки кусочек красного болгарского перца, Рэй отправил его в рот, а после сообщил:
— Если хочешь увидеться — попробуй приехать к нему вечером. Не может он целыми сутками пропадать неизвестно где.
— Думаешь, это поможет?
— Вполне, — подтвердил Винсент.
«Может, и правда съездить?..»
— Но прежде чем ехать, — предостерёг Рэй, дожевав кусочек, — разберись в себе и в своих чувствах. Как омега, я тебя понимаю. Но ты и Себастьян — мои дети. И я не хочу, чтобы кто-то из вас страдал.
— Умом я осознаю, что надо выбрать Себастьяна, но чертово сердце в смятении…
— С Себастьяном ты начал встречаться относительно недавно, с Филипом же был в отношениях целый год. Это тоже играет особую роль.
— Если я к нему съезжу, от этого хуже не станет? — скромно спросил Сиэль, словно боясь услышать подтверждение.
— Он может спросить по поводу Филипа. Если ты не сможешь дать ответ, — Рэй покачал головой, так и не договорив. Да и не нужно было, все они прекрасно понимали последствие. Влюблённому так долго безответно будет больно. Но хуже всего то, что за месяц Себастьян-таки познал счастье с любимым омежкой.
— Но даже если решишься, — решил вставить свои пять копеек Винсент, — так и скажи ему, что хочешь выбрать его, но то, что ты испытывал к другому человеку, где-то осталось. По сути вам вдвоем это надо заменять.
— Удачи, солнышко, — с вернувшейся улыбкой пожелал Рэй, наблюдая за тем, как сын поднялся с места и, кинув слова благодарности, вышел едва ли не бегом из кухни.
— Если Себастьян будет и дальше его так отталкивать, я лично притащу его за шкирку и обоих запру в комнате.
— Нет, вот не смей лезть, — пригрозил Рэй, поднявшись и взяв в руки нож, — мы можем лишь подталкивать их друг к другу и давать советы, но не больше. Это их жизнь. Так пусть учатся на своих ошибках, строя счастливое будущее.
— А потом они будут переживать то же, что и мы? — Винсент вздохнул. — Это все можно решить быстрее.
— Не твоими радикальными методами, — вернувшись к нарезанию овощей, Рэй вдруг приостановился и с вопросом глянул на супруга, — ты, кстати, чего дома-то забыл?
— Поесть захотел домашнего, — довольно отозвался тот. — Знал же, что ты станешь готовить сегодня.
— Хитрый лис, — уже куда тише, под нос себе, пробормотал мужчина-омега, окончательно повернувшись к супругу спиной.
— Хм…, а если забрать этот фартучек на тебе в спальню? — стал размышлять вслух альфа, уходя в свои фантазии. Там, где на любимом оставался один лишь фартук, и больше ничего. Ну, разве что лопаточка ещё или поварешка в руках. Нет, лучше ложечка, обмазанная в шоколадной пасте…
— Что? — переспросил Рэй, повернул голову в сторону говорившего.
— Тебе идёт голубой цвет, — мило улыбнулся альфа.
— Неужели? — фыркнул омега, приблизительно догадываясь, о чем задумался супруг и бормотал тихо себе под нос.
— Именно. Надо еще купить.
— Зачем мне несколько фартуков?
— На смену. Один испачкаешь, пока стираешь, возьмешь другой.
Представления вдруг подкинули не простую грязь, а… определенные выделения, что заставило слегка поморщиться, с тихим «фу». Все это, непосредственно, влияние сидящего рядом супруга. Удивительно, как еще не порезался, отвлекшись от своего дела.
— Иди лучше поставь чайник.
— Как скажешь, — ухмыльнулся альфа, поднимаясь с диванчика.
Чуть позже он на самом деле поразмышляет над тем, чтобы приодеть своего омежку.
***
Время тянулось с ужасно медленной скоростью. Сиэлю не терпелось поскорее пойти к своему альфе и все объяснить. Он надеялся, что тот сейчас находится дома. А если нет — будет сидеть и ждать. Прям под дверью.
Упущение, что у Сиэля все ещё не было собственных ключей от квартиры своего альфы. Некоторые вещи он уже перевез в квартиру и сам не редко ночевал у Себастьяна, в основном по выходным. Так что приобрести собственные ключики нужно как можно скорее.
Звонить по телефону Сиэль не решился, Себастьян попросту не брал трубку, но дверь открыть обязан.
Так и не дождавшись вечера, придя раньше, он и стал звонить в дверь, долго и упорно, не убирая палец с кнопки.
— Да хватит звонить!.. — раздалось знакомое и раздражающее по ту сторону, а после стали отпирать замки. — Что за нетерпеливый человек, дома так позво… — так и не договорив свое возмущение, Себастьян застыл на полуслове. — Сиэль.
— Привет, — омега виновато улыбнулся.
Стало стыдно, что оторвал альфу от важных дел. Да и выглядел он так себе, на троечку. Сессия и переживания, касательно своей личной жизни, сильно по нему ударили.
— Заходи, — выдохнул, пропуская омегу.
— Я тебя сильно отвлек? — негромко спросил Сиэль, с печалью оглядывая своего альфу. Так и хотелось уложить его отдыхать.
— Я почти закончил, — ответил тот, сразу после закрытия двери, уходя в комнату, которую оборудовал для себя, как рабочий кабинет. — Подождешь немного?
— Конечно.
Себастьян скрылся за дверью, толком и не взглянув на Сиэля. А ведь раньше всегда одаривал теплым взглядом, крепко обнимал и оставлял на губах нежный поцелуй. И все это только лишь при встрече.
Тяжёлый вздох сорвался с губ Сиэля. Каким-то холодом повеяло от альфы, и это вводило в печаль. Но не стоит сейчас на этом зацикливаться, так как им еще предстоит разговор.
***
Через пару минут хозяин квартиры вновь появился перед глазами. Устроившись рядом с сидящим в печали омегой, он, с вымученной слабой улыбкой, наклонился и поцеловал в висок.
— Ты хотел поговорить?
— Да, — тихо прошептал Сиэль и слабо улыбнулся, как только получил поцелуй. — Насчет нас.
Все к этому шло. Себастьян знал это. На мгновение его сердце словно остановилось, он, как последний трус, в последнее время не действовал, а лишь сбегал. И находил себе разные причины. Однако сегодня его подперли к стенке. И страшнее всего было получить отказ.
— Конечно, — откинулся на спинку дивана. — Давай поговорим.
— Почему ты отталкиваешь меня? — задал один из главных вопросов, с грустью посмотрев на альфу. — Я ведь хочу быть с тобой, звоню, а ты трубку не берешь, пишу — отвечаешь через раз. И я все больше чувствую себя перед тобой виноватым.
— Прости, — пристыженно, Себастьян отвёл взгляд, но Меркурий все равно отразился в глазах, и это было замечено. — Я запутался в себе. И я вижу, что тебе не безразличен этот… Филип, — имя соперника едва не выплюнул. — А мне страшно, понимаешь? Я не хочу тебя терять.
— Я хочу быть с тобой, — повторил Сиэль. — Но мне сложно. Возвращение Филипа пошатнуло что-то во мне. Так как мы расстались, не закончив ничего, видимо и я не все в себе похоронил. И я хотел, чтобы ты мне в этом помог.
Не выдерживая более расстояния между ними, Себастьян вновь сел прямо, но только лишь затем, чтобы обнять своего омегу, заставив его развалиться на своей груди, и уткнуться в ключицу.
— Я тебя люблю, — тихо ответил, на грани шепота, поглаживая по руке. — И не отпущу.
— И я тебя люблю.
Высказанные признания вскоре закрепились трепетным поцелуем. Себастьян поймал губы Сиэля своими и стал медленно вести в приятном процессе. И омега отвечал.
На душе вновь стало хорошо. Его альфа не отвернулся, а понял и принял. Сиэль был ему за это благодарен, что и пытался передать в поцелуе, который длился долгие минуты. И ничего больше. Они умели растягивать и наслаждаться только этим приятным процессом.
Когда же прекратили, Себастьян первым заговорил, осторожно проведя носом по щеке возлюбленного:
— Ты не переночуешь сегодня у меня?
— Переночую с маленьким условием, — хитро улыбнулся.
— Каким? — тут же полюбопытствовал альфа.
— Ты сделаешь мне собственную связку ключей.
Высказанное пожелание ненадолго поставило в тупик. А ведь Себастьян не задумывался насчёт второй пары ключей. Не промелькало в голове ни единой мысли. Однако сейчас он задумался и решил, что это неплохо. Маленькая деталька лишь укрепит их отношения.
— Без проблем, — кивнул и перетянул омежку к себе на колени. Так гораздо удобнее было обнимать. — Завтра получишь вторую пару.
— Спасибо. А то пришлось тебя отвлекать сегодня звонком.
— А так ты начнёшь появляться в моем доме все чаще, — улыбнулся приятной перспективе, погладив по пояснице, — будешь встречать, как любимый супруг, после тяжёлого дня.
— Буду. А в восемнадцать и вовсе к тебе перееду. Ты же не против?
— Очень даже за, — тихо ответил желанным согласием парень и погладил пальцами по открытой полоске кожи, когда слегка задрал одежду на пояснице.
— Ты самый лучший.
— Это мои слова, — с тихим смешком сказал Себастьян. — Можно мы вот так с тобой полежим ещё немного? В последнее время я совсем без сил. Но с тобой… умиротворение. И тепло.
— Конечно, — голос Сиэля наполнился лаской и заботой. И он не возражал лежать в крепкой хватке.
Очень скоро трудяга заснул, так и не выпустив драгоценность из объятий, и не сменив положение. Долгие часы зубрёжки, на фоне непростых отношений, сказались на организме. Стоило разобраться в проблемах и получить в свои руки желанное тепло, свою любовь, так тут же и сморило.
