В твоих глазах отражаются планеты

Алоис проводил Сиэля с мысленной усмешкой. Невинный и очаровательный. Но ангелком его не назвать, а чертенок слишком противоречит очаровательной стеснительности. Алоис не был таким же, он считал себя более раскрепощенным и уж точно не боялся своего первого раза. А, как и у всех, было волнение, оно очень скоро потонуло в огромном море под названием страсть. О, его любимый Помпончик разжёг настоящий огонь, откинув прочь все переживания, страхи и даже мысли. Вернувшись в спальню, Алоис сел на постель, подсунув одну ногу под попу. Две черных коробки лежали рядом, чуть в стороне три его костюма, в которых проходили незабываемые ночи. — Хм… может, надеть что-нибудь? Его словно услышали. В этот же момент раздалась мелодия мобильного телефона. На экране высветилось «Клод». — Да, слушаю, — с расплывшейся улыбкой принял вызов блондин, разваливаясь на постели. — Привет, ты не занят? — в голосе слышалось тепло, хотя Клод явно не улыбался. Не любил он это делать на публике. — Нет, совсем нет. Недавно погулял с Сиэлем, а сейчас дома нахожусь. — Один? — Один, — подтвердил, нарочно растягивая гласные. Предчувствовал интересное событие. — А ты хочешь прийти? — А ты разрешишь? — проскользнула ухмылка. — Распахну перед тобой все двери, — тихо хихикнул блондинчик, подтягивая к себе ноги. — Во сколько ты придешь? — Через час примерно. — Хорошо, буду ждать! Поймав пару ласкательных, прежде чем отключиться, Алоис отбросил телефон на соседнюю подушку и принялся за уборку. Первым делом — неведение порядка в собственной комнате. Все лишнее в шкаф-комоды, а нужное оставить на постели. Минут десять ушло на распорядок. И еще по пять минут на каждую комнату, где, более менее, держался порядок — родители не терпели сильного свинарника. Глянув на часы, Алоис подсчитал, что еще полчаса у него есть. Как раз успеет принять душ и переодеться в один из своих костюмов. Какой именно — решит по ходу дела. Для Клода это будет сюрприз. Тот наверняка обалдеет, когда дверь ему откроют уже при полном параде. Главное, чтобы в нем сразу не проснулись инстинкты — валить и трахать. Думая об этом, Алоис тихо захихикал, выворачивая кран на полную. Струи душа выполняли функцию очищения и массажа. То, что омега так любил. Но на первом месте, все же, было совместное принятие душа, который весьма часто заканчивался сексом. — Ох, не думай об этом, — сам себе запретил парень, сильнее сжимая в руках мочалку и опираясь спиной о прохладное стекло кабинки. Не хватало еще от фантазий возбудиться. А Алоис это может. Иногда казалось, что его эротические картинки возбуждали похлеще, чем альф. Быстро помотав головой, он принялся усердно тереть себя мочалкой, до красноты кожи. И эта легкая боль привела в чувство. Из душа он выбрался, завернутый в банное, салатового цвета, полотенце, и босым пошлепал в свою спальню. Пятнадцать минут в запасе. За это время Алоис высушил волосы и, думая примерно минуту, остановил свой выбор на костюме зайчика. Как говорил сам Клод, в этом образе Алоис становится трогательно невинным, и у него, альфы, просыпался голод. Не нужно было никакого себе костюма, чтобы превратиться в волка, с желанием слопать свою милую пушистую жертву. Белые ушки, того же цвета топ и довольно милый голубой комбинезон, к которому пришили хвостик. Белые гольфы дополняли невинный образ. И вот он — звонок в дверь. — Привет, Одуванчик. — Проходи скорее! Открыв дверь пошире, Алоис едва не подпрыгнул, на манере переодетого зверька, пропуская своего альфу внутрь. — Ты решил меня убить прямо в сердце с самого порога? — мурлыкнул Клод, проходя внутрь и сразу же обнимая омегу за талию. — Не убить, а обрадовать, — ответил блондин и закинул свои ручки на шею парня. Будучи так близко, вскинул слегка голову верх, глядя прямо в золотистые глаза и утопая в них. — Благодаря Сиэлю я вспомнил, что костюмы с наших ролевых остались у меня в шкафу в коробке. — У тебя Сиэль сегодня был? — заинтересовался Клод. — Я ведь говорил тебе по телефону, что мы сегодня с ним гуляли. Естественно, он и в гости забежал. А повод, по большему случаю, знаешь какой? Волнение за свой первый раз, — хихикнул, — боится, что Себастьян сделает бо-бо его милой девственной попке. — Ну это, мне кажется, естественным. — Он поделился со мной о размерах своего парня, — томно заговорил омега, поглаживая пальчиками по затылку и плечам, — сравнил с бананом. И я тут задумался, а с чем сравнить достоинство своего альфы? — Думаю, что не надо сравнивать, — усмехнулся коротко Фаустус, поднимая своего омежку под попу. — Это глупости. Главное, что мой член хорошо подходит для тебя. Озвученное альфой, как и его действия, послали по телу Алоиса приятные мурашки. И на мгновение у того перехватило дыхание. Но он быстренько пришел в себя и скрестил ноги. — Ты не хочешь кушать? — спросил совершенно не в тему, осторожно потерев своим носом нос возлюбленного. — Что именно? — М-м, — задумчиво промычал, закатив глаза и, в своей индивидуальной привычке, надул губы, — кажется, у нас еще остался пастуший пирог и сырный суп с курицей. — Это должно быть вкусно. — Особенно последнее, — согласно кивнул Алоис, — если а-папа не доел все, я тебя обязательно накормлю. Пойдем? — Пойдем. Клод понес своего омежку в сторону кухни, и пока шел, явно думал о чем-то другом. Иначе бы Алоис не получал более сильную хватку, поглаживание и не скрываемые поцелуи с легким покусыванием шеи. — М, Помпончик мой? — … что? — вырвался на пару секунд из своих мыслей. — А ты точно хочешь земную пищу? — Немного, — призадумался. — Думаю, что потом мне будет не до нее. — Тогда отпускай меня. Клод нехотя отпустил своего омегу на пол. Ходячее искушение ходило по небольшому пространству, словно нарочно провоцируя: то потянется за чем-то, то наоборот станет наклоняться, показывая насколько хороша подтянутая задница в коротком комбинезоне. А во время процесса пищи смотрел на него, Клода, неустанно, подперев ладонью щеку. — А ты сам поесть не хочешь? — М-м, — отрицательно промычал, смотря все так же пристально и с улыбкой (такой невинной), — мы покушали с Сиэлем в кафе. — А я вот хотел бы доесть, — намекнул альфа на то, что у него может и не выйти это сделать — не выдержит и трахнет зайчишку на столе. И его поняли. С тихим хихиканьем, блондинчик последний раз подмигнул и демонстративно отвернулся. Конечно, после такого есть особо не получится, поэтому альфа поспешил последние кусочки буквально заглотить, хотя это полностью противоречило его принципам. Забирая пустую чашку, Алоис прощеголял мимо возлюбленного, нарочно вильнув задом с милым хвостиком. Посуда должна быть помыта — бросать ее грязную в раковину он не собирался. И Клод еле себя сдержал, чтобы не шлепнуть по обтянутой попе. Такой аппетитной и желанной. Внутренний зверь просыпался. — Я решил, — неожиданно заговорил Алоис, до того между ними сохранялось идеальное молчание, — следующий костюм пусть будет черная кошечка. Обернувшись, он уперся руками в края раковины. — Мур-мяу. — Я куплю, — сказал Клод, уже представляя маленького шкодника-котенка. — Здорово, — белозубо улыбнулся. — Ну, а теперь… — Ты рискуешь попробовать прямо здесь. А если твои родители вернутся раньше? Отпуская края раковины, омега плавной походкой, словно шел по подиуму, направился в сторону сидящего «зверя», держа на губах все ту же невинную улыбку (и лишь в глазах плясали чертята). — Я хочу быть съеденным своим любимым волчонком. — Прямо тут? — больше предупредил, нежели спрашивал альфа, так как возбудиться можно было уже только от этой походки. — Тут, — ответил согласием, прикусив пухлую нижнюю губу, — я давно хотел попробовать на кухне. В следующую секунду Алоис ловко запрыгнул на стол, опираясь руками позади себя. — Я буду твоим десертом. — Во сколько там должны вернуться твои родители? — уточнил Клод, поднимаясь с места и вставая напротив. — Может, в восемь. А может и в девять — точно не знаю, — кинув мелкий взгляд на часы, Алоис вновь все внимание устремил на голодного волчонка. — Но у нас точно есть полчаса. — Нам бы успеть проветрить и убрать все, — прошептал уже в самые губы. — Успеем! С хитрой улыбкой, омега вдруг высунул язык и лизнул губы альфы. Это было последним ударом по выдержке. Тот почти мгновенно впился в пухлые и сочные бутоны. Его омежка умеет будоражить. В тот же миг получил удовлетворенное постанывание. Алоис совсем не сопротивлялся и позволял над собой брать верх, полностью подчинять себя чужой воли. Волчонок заслужил немного вкусной «пищи». А еще жертва дрожала от удовольствия, всем своим видом требуя большего, чем страстный поцелуй. А хищник хотел поиграть со своей прелестной добычей. Но хотелось еще и сразу овладеть им. И не знаешь, что лучше. Как сделать выбор, когда оба они так желанны?.. — Скорее, Помпончик, — тяжело дыша и развратно улыбаясь, омега потянул за края кофты, — сними с себя все, я хочу касаться твоей кожи. Клод послушно ее снял, красуясь своим подтянутым телом, которое он привел в порядок в спортзале. А ведь когда носил на рубашках пиджак или плотный свитер, красоты не было видно. Довольно замычав, Алоис обхватил возлюбленного за торс и оставил свой засос чуть выше ключицы. Оставлять на телах друг друга метки — одно из общих любимых занятий. Что в альфе, что в омеге играло чувство собственничества. Правда, о постоянной они даже не заикались. Не хватало еще, чтобы родители это увидели. Обычные метки скрыть намного проще, чем ту, что до конца дней свяжет альфу и омегу. — Полчаса, Помпончик, — между стонами напомнил Алоис, несдержанно впиваясь пальцами в крепкие плечи, когда поцелуя-покусывания на сосках становились слишком прекрасны, чтобы сдерживаться, — скорее войди в меня. — Я заберу тебя сегодня к себе, — Клод принялся раздевать своего омежку. Единственный минус этого милого комбинезона — тяжело снимается. Но, так как опыт уже был… — Заберешь к себе? — с усмешкой выдохнул, приподнимаясь на локтях. — Без разрешения? — Украду в свое логово, — почти прорычал альфа. — А как же… Договорить не дало резкое дерганье. Весь в нетерпении, с него, Алоиса, чуть не содрали комбинезон. И какого счастье, что тот на металлических пуговках — простые бы уже давно Клод оторвал. — Твои родители поймут. На удивление альфа довольно аккуратно уложил омежку на стол, чтобы тот не ударился. — Сначала возьми меня, — повторил свое желание, чуть шире разведя ноги, — хочу ощутить заполненность… хочу, чтобы твой член заставил меня кричать… я очень-очень тебя хочу, Помпончик… — Это абсолютная взаимность. Клод решил не мешкать. Успеется еще наиграться. Растягивать омежку не приходилось. Его стенки прекрасно принимали альфу. И пусть они баловались не часто… Алоис, как раз-таки, ублажал себя, иной раз, по ночам, втайне от родителей. А когда об этом узнал Клод… стало поводом, чтобы тот заглядывал чаще. Буквально заскулив от удовольствия, Алоис крепко-крепко вцепился в возлюбленного, когда тот стал вторгаться, медленно, сантиметр за сантиметром, и чем дальше, тем шире растягивались стенки ануса. Алоис прекрасно подходил под член альфы. Тот был первым и планировал остаться последним. — Ты такой шикарный, — прошептал на самое ушко. — Я так тебя люблю. — И я-я… — сладко протянул, сильнее прижимаясь к сильному телу, — двигайся… Альфа послушался, начиная потихоньку двигаться в любимом теле. Это доставляло удовольствие обоим. Он не мог противиться собственному желанию двигаться быстрее. Стол под ними ходил ходуном. Алоис держался за плечи Клода, обнимая его ногами, и страстно подавался навстречу каждому толчку, выбивающему дух, распыляясь на мириады ярких светящихся точек, чтобы создать себя вновь. Клод был очень ненасытен. Стоило почувствовать приближающийся конец, он сбавлял темп, чтобы немного спало возбуждение, а после вновь набирал обороты. Последние толчки, рванные, но глубокие, Клод совершал, держа своего Одуванчика на весу. И стоило огромных усилий не кончить внутрь. Хоть инстинкты и вопили о том, что хочется, но альфа поспешил выйти, чтобы не совершить непоправимое. — Обалдеть, — тихо пробормотал, все еще мелко подрагивая после оргазма, и говорил куда-то в шею возлюбленному, скрыв лицо, — когда ты трахал меня на весу… это нечто… у меня не было опоры и это… не передать словами, насколько классно… — Надо будет повторить, — альфа прижимал омегу к себе, чувствуя его приятную дрожь. — Теперь в твоей кухне, — тихо засмеялся Алоис, а после на него вдруг нахлынуло сильнейшее чувства нежности: он показал свое раскрасневшее лицо и прижался буквально своим носом в нос альфы. — Помпончик мой, я тебя так люблю. Ты мой самый-самый! — И я тебя люблю, — невольно замурчал Клод. В такие минуты он напоминал довольного кота. И ведь показывает себя только в кругу друзей и возлюбленного. Только им он доверяет настолько сильно, что позволяет увидеть свой внутренний мир. — Мы ведь будем вместе навсегда? — Алоис искал ярое подтверждение своих слов в глазах возлюбленного и ожидал услышать заветное «да» как можно скорее. — Всегда. Никому я тебя не отдам.