***
Будучи вне дома, Себастьян действовал втайне от Сиэля. Ничего не говорил и ни к чему не подготавливал. Он лишь знал, что тот остался дома и в ближайший час никуда не собирался. Рая Михаэлис встретил, как и обещал, через час, а перед тем, как отправить в свой дом, по дороге, успел с ним поболтать, узнавая много нового. Оставаться же при разговоре омег он не собирался, поэтому, стоило довести до подъезда, он попрощался с Раем. Тот решил действовать по принципу: «Я сам захотел узнать, как у тебя дела, и никто меня не просил это сделать». — Рай? — удивленно отозвался Сиэль, стоило открыть дверь. Вот уж кого не ожидал увидеть на пороге собственного дома. — Привет, Сиэль, — махнул рукой парень, не спеша лезть с обнимашками. — Я к тебе тут в гости заскочил. Можно? — Конечно, проходи. Чай будешь? — Да, давай, — согласился тот, снимая ботинки. И пока шел за хозяином квартиры, оглядывался по сторонам, подмечая что-то новенькое. Теперь уж точно нельзя было сказать, что живет холостяк. Квартиру обжили, в ней появилось куда больше уюта. Запах и тот стал другим. А ведь Рай помнил какая квартира была, когда Себастьян страдал от неразделенной любви. Прошло так много времени, а ему все еще казалось, что пару месяцев — не больше. — Прелесть, — не сдержался Рай, заметив на холодильнике пару фотографий, как со свадьбы, так и простых, бытовых, скрепленные забавными магнитиками. — Да, — Сиэль невольно улыбнулся. — Алоис подал такую идею. — Так мило и по-семейному, — теплее улыбнулся Рай, устраиваясь на мягком стуле поудобнее. К его удивлению, теперь на спинке был пушистый чехол, откидываться на который сплошное удовольствие. — Идея с чехлами твоя? — Частично моя, частично папина, — Сиэль присел на стул, пока кипятился чайник. — Мне стало неудобно, и я захотел что-то сделать со стульями. Папа подсказал на счет чехлов, дизайн уже подбирал я, по удобству. — Я тебе так скажу — это была превосходная идея. Теперь хоть хочется откидываться назад. Словно на подушку. — Да, когда живот станет больше, так примерно и будет, — последнее вышло с легкой грустью. И старшему омеге удалось уловить этот момент. Он тут же подобрался, переключая все внимание на беременного. — Тебя что-то беспокоит? — С чего ты взял? — Ты переменился в лице. — Ну, — Сиэль вздохнул, — проблема и правда есть. Точнее… — опустил взгляд на свой живот, — я боюсь, что умру во время родов. — … прости, что? — после пару секундного ступора решил уточнить старший омега, надеясь, что просто ослышался. — Я читал статистику. Многие роженицы и роженики умирали при родах. — Сиэль, — слегка нахмурившись, Рай подался вперед и сложил руки замком на столе. — Причины смерти составляет не более двадцати процентов, если мне не изменяет память. Да и случается это в случае, если у роженика (роженицы) различные заболевания или неправильном оказании акушерской помощи. Ты паренек здоровый, а уж врачи, я уверен, будут профессионалами своего дела. — А если они не успеют? Или же еще какой форс-мажор? — Сиэль затрясся от паники. Он боялся. И не хотел умирать. Спровоцировав приступ, Рай, тихо ругаясь под нос, поднялся на ноги и, оказавшись позади парнишки, обнял его, щекой прижимаясь к макушке. — Сиэль, возьми себя в руки. Ты не умрешь, и ничего не случится. И знаешь, что я еще тебе скажу? Будешь настраивать себя на плохое, все так и произойдет. А малыш внутри тебя растет. Хочешь, чтобы ему все передалось? Все твои панические страхи? Вы справитесь. И родишь ты здорового крепкого мальчика. В экстренном случае, если роды будут тяжелыми, сделают кесарево сечение. Сиэль не смог успокоиться, поэтому заплакал. Умом он понимал, что все будет хорошо. Его семья в лепешку расшибется, но роды пройдут с максимальным комфортом. Но внутренние кошки не давали покоя. Слезы — лучшее лекарство. После них всегда становится легче. Так всегда думал Рай, а потому не лез больше к беременному со своими советами-успокоениями. Лишь был рядом и гладил. Просто Сиэль еще не был готов стать папой, оттуда и все эти сомнения. На подкорке сознания такое может быть, когда человек не владеет нужной информацией, а начитался всякой ереси в всемирной помойке.***
Успокоился Сиэль только тогда, когда чайник дал громкое оповещение, что воду он все-таки вскипятил. И дальнейший разговор пошел в мирном ключе. Сиэль даже позволил себе улыбки и тихий смех, когда Рай начал рассказ о своей жизни с забавными моментами. — Я все еще удивлен, что ты столько лет живешь со своим парнем, а под венец он тебя не ведет, — Сиэль развернул шоколадно-мармеладную конфетку. — Мы не спешим, — пожал плечами Райан, закончив с поеданием сладостей. В последнее время стал много набирать, а потому снизил рацион питания до минимума. И первым делом в плане сладкого. — Нам хорошо живется и в свободных отношениях. — Но ты ведь его любишь? И не изменяешь? — хихикнул Сиэль. — О, вот изменять я ему никогда не изменял. Что не сказать о нем, после двух лет нашего совместного проживания, — с мрачной улыбкой стал делиться старший омега, — разнообразия милый захотел. Хватило хорошего фингала под глазом и любовничка со сломанной ногой, чтобы понять, что не стоило так поступать. — Я б придушил Себастьяна, если б он решил мне изменить, — пожал плечами Сиэль. — Фингалом он бы не отделался. Но, слава Богу. Он меня любит. — У каждого свое. То время прошло и теперь я полностью доверяю Альфрэду. И если он повторно сделает мне предложение, — в этот раз на щеках омеги появился легкий румянец, — я ему не откажу. — Конечно, не зря ж букет поймал, Алоис до сих пор дуется, — хихикнул Сиэль. Незабываемый момент с ловлей букета. Райан ни на что и не рассчитывал, все само как-то получилось. Или у Сиэля тогда прицел сбился, или же он нарочно кидал к тем омегам, что не выстраивались в ряд, только бы испытать счастье. И скорее второе, ведь Сиэль действительно хотел, чтобы Райан поскорее обрел свое счастье. Все-таки он поспособствовал тому, чтобы Себастьян и Сиэль сделали шаг навстречу друг другу. — В таком случае, — хитро заулыбался старший омега, скрещивая пальцы, а на них кладя подбородок, — в будущем на свою свадьбу я сделаю тебя свидетелем с моей стороны. Ты ведь не против? — Если я не буду к тому моменту с огромным пузенем, — засмеялся Сиэль. — Это будет проблематично. — Да, тоже верно. Но вы в любом случае должны с Себастьяном присутствовать. Пусть даже на время. — Хорошо, — согласился Сиэль.***
На четвертом месяце с Сиэлем стало происходить нечто очень странное. Порадовавшись тому, что Райан свое дело сделал, очень сильно помог, и супруг перестал бояться, Себастьян попал под еще одно испытание. И началось оно тогда, когда Сиэль стал вдруг чересчур ласковым. Он то обнимет, то погладит по голове, то поцелует в щеку. И все бы ничего. Это можно было воспринимать положительно. Но омежка пошел дальше — стал придумывать прозвища. Однажды, вернувшись поздно домой с работы, дико уставший, Себастьян выдавил из себя улыбку, стоило увидеть свое беременное чудо, и не успел его обнять, как услышал: — Зайчик! — прозвучало слишком сладко. — Ты слишком устал? Помня три главных наставления отца: «Не раздражай. Потакай во всем. Не подозревай ни в чем». Себастьян вовремя прикрыл рот, дабы не спросить, что случилось. Вместо этого сохранил улыбку и обнял. — Есть немного. А ты как провел день? — Хорошо, — Сиэль погладил своего альфу по руке. — Прогулялся с Алоисом. Зашли сегодня в отдел для беременных. Купил себе много новой одежды. — Устроишь для меня показ сегодня или завтра утром? — сразу решил уточнить Себастьян, уводя за собой супруга. — А тебе завтра ко скольки на работу? — спросил Сиэль. — У меня заслуженный отдых на два дня. — Тогда сегодня только покажу, что купил. Незаметно для супруга, Себастьян выдохнул с облегчением. Последнее, что он хотел бы, так это оценивать наряды, которых могло выйти целая дюжина. — Зайчик, пойдешь кушать? — все еще с милой улыбкой говорил омежка. Снова ласкательное, ударившее прямо в затылок. Себастьян не успел снять с себя пиджак, как услышал вопрос с необычным обращением в свою сторону. — Да, конечно, — вновь выдавил милую улыбку, посмотрев на Сиэля через плечо. — Тогда я пойду разогрею. И вышел. Энергии у омежки сегодня хоть отбавляй. И это в десятом часу. Через час на боковую отправляться. Хотя альфа бы, с удовольствием, отправился в царство Морфея уже после еды. Бумажная волокита выжила все соки. А Сиэль и рад стараться. Разогрел и выставил на стол множество вкусностей. Можно лопнуть только. — Милый, — Сиэль подошел к любимому супругу, который присел немного отдохнуть в уютное кресло, — иди за стол, я все приготовил. Подняв усталый взгляд, Себастьян обвил одной рукой талию омежки и приложился лбом о его грудь. — Иду, — тихо выдохнул, тем не менее, не спеша подниматься. — Потом я расстелю тебе кровать, — Сиэль ласково погладил альфу по волосам. — И ты пойдешь спать. — А как же твои наряды? — тихо пробурчал, не поднимая взгляда. — Давай завтра? Ты не оценишь их, когда с ног валишься, — поцеловал в макушку. За понимание и заботу Себастьян иной раз готов был расцеловать любимую радость. По большему случаю во время беременности он занудствовал и просил к себе внимание, иной раз обижаясь по пустякам. А бывали и такие моменты. И, конечно, их хотелось бы получать больше. Особенно, когда приходишь домой сильно уставший. Как сегодня. — Спасибо, малыш, — искренне улыбнулся, погладив по пояснице, — я тебя люблю. — И я тебя люблю, — со счастливым выражением лица ответил омежка. — Пойдем кушать. Быстрее поешь, быстрее ляжешь спать. Валиться с ног альфа стал как раз-таки после ужина. Для полного счастья ему не хватало набить брюхо. А уж стоило выполнить эту миссию, и ставни стали закрываться. Себастьян еле дополз до кровати. А рядом, то с одного бока, то с другого, шел супруг, слишком бодрый, и бубнил что-то ругательно-ласкательное. Себастьян выловил из потока: «Моего зайчика… да так измучили… ты мой хороший… в постельку уложим…» Оставалось надеяться, что это лишь временное явление, как и перепады настроения.***
Увы, на утро альфу ждало разочарование. Сам же признался, что два дня будет выходной. Для ушей беременного это означало: «Два дня ты можешь делать со мной, что хочешь». И пытка началась уже в семь утра. После легкой встряски, а за ними поцелуями, альфа разлепил глаза и кинул взгляд, мельком, на часы. 07:04. — Сиэль… — прохрипел тихо, — чего так рано?.. — Хочу твоего внимания, — мурлыкнул омежка. — Хочу, чтобы ты меня поцеловал и обнял. — В восьмом часу… — еще тише пробурчал и, слегка мотнул головой, отогнал от себя последние, прилипшие буквально, остатки сна. Любимый супруг ластился к нему и так, и этак. Перестал целовать лицо, так стал гладить. Футболка, в которой засыпал Себастьян, таинственным образом с него исчезла. Странно, что трусы все еще оставались на месте. — Я проснулся еще в пять утра, — Сиэль улыбнулся. — Я выжидал время. — Время ты явно не терял. Приподнявшись на локте, Себастьян оценил и то, во что был одет омега, оседлавший его бедра. Прозрачная ночная сорочка, с кружевами по краям. Ходячий соблазн, не иначе. Даже округлый животик вызывал умиление. — Тебе нравится? — довольно отозвался Сиэль. — Это одна из купленных вещей вчера? — Да, — Сиэль погладил альфу по груди. — Я хотел порадовать моё Солнышко. «Теперь я Солнышко?» — мысленно спросил самого себя Себастьян, стараясь сдержать эмоции, чтоб они не отразились на лице или в глазах. И раз уж его разбудили во вполне конкретном плане, Себастьян не стал отказываться немного приласкать супруга. Он окончательно сел, одной рукой забравшись под сексуальную сорочку, и губами нежно впился в открытую шею. Сиэль откинул голову назад, позволяя альфе ласкать себя. Об этом омежка грезил с самого утра. И теперь наконец-то получил. Дрожь от удовольствия охватило тело сразу, как только тёплые ладони любимого стали гладить по животику и пояснице. — Как ты сегодня хочешь? — шепнул на ушко и тут же вобрал мочку в рот. — Немного мешает живот. Поэтому либо так, либо на спине. Предоставление ему, Себастьяну, выбора могло закончится не так, как планировалось. Его разбудили, подняли в самую рань, чтобы уделить внимание в интимном плане, после чего отстанут. И раз сна уже ни в одном глазу, альфа взял от возможностей все. Заласкал своего беременного омежку до оргазма, особо не прилагая усилий, а после взял его в двух предложенных позах. Сиэль остался доволен, точно кот после валерьяны. Тело стало слишком чувствительным, поэтому альфе не нужно было даже слишком сильно напрягаться, чтобы довести до второго оргазма, который заткнул его на пару часов. После утренних игрищ омега попросту заснул, удовлетворенный и счастливый.***
Пятый месяц выносил Себастьяну мозг. Словно заражаясь от супруга, он стал неуровновешенным, вспыльчивым. Агрессивная черта выявлялась лишь на работе. И хорошо помогала в разборках. Крови на руках прибавилось. Винсент же только качал головой. Но в какой-то момент решил поговорить с сыном. И застал его в личном кабинете. Тот не делал никаких работ, не вел с рабочим персоналом бесед, и даже не выбивал дурь из безалаберных рабочих — он тупо лежал на диване, изгибом локтя прикрывая лицо. И не ясно, отдыхал он так или же спал. — Все так паршиво? — с усмешкой Винсент прошел внутрь. Догадывался, что сын не спит. — Чего ты хотел, отец? — спросил, не отнимая руки от лица. Вообще никак не двигаясь. Ссора на ровном месте, по чертовому телефону, выбила из него последние силы. — Поговорить как более опытный человек, — старший альфа присел в кресло рядом со столом. — Я тебя слушаю. — Нет, это я тебя слушаю, — усмехнулся Винсент. — Хм? — невольно убрав руку, младший альфа с вопросом взглянул на отца. — А что я должен говорить? — Ты в последнее время убитый. Что стряслось? — Нормально все. — Вижу я, что все нормально, — хмыкнул Винсент. — Рассказывай. Легче станет. Настойчивость отца стала потихоньку раздражать. День итак не выдался, не говоря уже о целом месяце выноса мозга, так теперь еще и плакаться, как маленький омега? От своих же представлений скривился. — У меня супруг беременный. Этим все должно быть уже сказано. — Поругались? — Жизнь превратилось в игру «Сапер». — Да, это проблематично, — Винсент улыбнулся. — Но это не страшно. — Страшно, это когда огромен риск попасть под пулю. Когда чертовы контракты горят. Когда не в состоянии выполнить работу вовремя и сроки поджимают. А в случае с Сиэлем — это ужас. Бомба замедленного действия. А главное ты не знаешь, когда она рванет. — У него все хорошо со здоровьем? — спросил осторожно. — Со здоровьем все хорошо, — тяжко вздохнув, Себастьян приподнялся на локтях, пока окончательно не принял сидячую позу. — Плод развивается хорошо, питаемся правильно. Но вот гормональный фон у нас скачет. — Хочешь, дам тебе неделю отпуска? — предложил родитель. — Сходишь с ним на УЗИ. Проведешь время. Рэю в свое время я даже надоел, он желал, чтобы я вернулся на работу. А то заботой обложил его со всех сторон. — Ты думаешь, он злится потому, что я много времени провожу на работе? — Может, — кивнул Винсент. — Пусть устанет от тебя. Задари заботой. Еще и сам будет выгонять на работу. — И все-то мы идем по вашим стопам, — за долгое время Себастьян впервые усмехнулся по-доброму, а не с издевкой или раздражением. — Так, ты пришел ко мне, чтобы дать советы или есть какое дело? — Просто поболтать, — хохотнул. — Я устал сидеть за бумажками. — Устал сидеть? — вскинул бровь. — До меня дошли слухи, что явился на работу примерно час назад. И уже устал? — Так я уехал в пять утра только отсюда. — Хорошо, вопрос изменяется, — поднявшись на ноги, парень размял руки и немного потянулся, а на родителя посмотрел с упреком, — чего ты вообще тогда приехал сегодня? Мог оставить дела на мне с замом. — Рэй на работу уехал. Мне дома скучно, — как ребенок, проворчал Винсент. — Поехал бы к Сиэлю. — Ммм, — Винсент задумался, — позавчера созвонились. Сиэль сказал, что хотел заскочить на выходные. С папой нашим что-то обсудить по поводу одежды для беременных и стиля детской. — Опять одежда?! Сколько ж можно? — страдальчески простонал парень возвращаясь падая обратно на диван, — скоро придется второй шкаф покупать. — Умотай его примеркой старых нарядов, он половину пожелает выкинуть, — дал еще один дельный совет. — В этот раз могу посоветовать пойти в атаку. — Опять привет из прошлого? — В последнее время Сиэль очень на вашего папу похож, — кивнул Винсент, улыбаясь. После его слов Себастьян сквасил недовольную мину. И ведь никто его не осудит, потому как в последнее время Сиэль делает все, лишь бы вывести из себя. — А еще попробуй что-нибудь, что вам обоим доставит удовольствие. И я говорю не о сексе. — Секс у нас сейчас под неясным запретом, — напомнил о еще одном раздражающем факторе. И ведь как таковы причины не услышал. Обидчивость роль играла, или Себастьян в интимном плане стал противен супругу, или еще какие причины — беременных не поймешь. — Переходной. Такое бывает. Особенно, если малыш начинает кувыркаться. Порой не до секса. По крайней мере Рэй мне так объяснял, — задумался Винсент. Тоже имеет место быть. Себастьян об этом не задумывался. По большей части он думал о сплошном негативе, выставляя себя, как раз таки из-за отношения Сиэля к себе, в не самом светлом ключе. Все не может угодить, постоянно все не то. — Главное, показывай, что ты его любишь и готов любить, несмотря ни на какие скандалы. Сиэль потом сам еще будет к тебе ластиться, — позволил себе добродушную улыбку.***
Совет отца помог разобраться со всеми проблемами, что были связаны с супругом. И началось все с отпуска. Себастьян радовал и задаривал вниманием до тех пор, пока и в правду не надоел. С того раза все нормализовалось и начался шестой месяц. Самый спокойный из всех. А уж когда стал известен пол малыша, в семье устроили праздник. Маленький омежка. Сиэль был счастлив, и заряжал этим и своего любимого супруга. По стопам родителей они, видно, решили идти до конца. Эта фраза, сорвавшаяся однажды с губ Себастьяна заставила всю семью рассмеяться. Воцарилась идиллия. Даже моторчик беременного омеги уже не пугал. Сиэль решил, раз пол теперь известен, то можно вносить в интерьер детской милые атрибуты, которые будут свойственны омежкам. Алоис, и даже Райан, с удовольствием ему в этом помогали. Возникали и споры, какая вещь или мебель смотрится лучше, а главное какой цвет больше понравится малышу. Решили сойтись на нейтральных цветах: белых, голубых и прочих. Сиэля на время ремонта забрали родители в отчий дом, ибо нечего беременному дышать пылью. А Себастьян оставался в их квартире. До тех пор, пока Сиэль не закатил истерику, в которой говорилось, что без своего Зайчика он не может спать спокойно. Ему нужно тепло рядом, находиться в сильных руках и быть одаренным лаской. Пришлось соглашаться. Слушать слезы любимого омежки довольно плохо — сразу становится очень неуютно.***
На седьмой месяц пошли жалобы из-за чересчур подвижного малыша по ночам. Днем спокойно себя вел, а по ночам начинал пинать молодого папочку, после чего не раз Себастьян слышал слезы. И только чрезмерное одаривание любовью и лаской помогало Сиэлю не думать о боли. Из-за хулиганства сынишки Себастьяну пришлось брать несколько дней отгула. Хорошо, что твой начальник — отец. Тот и поймет, и поддержит, и совет даст. — Ну что? — ласково поинтересовался, укладываясь рядом с супругом, у которого снова глаза на мокром месте были. — У нас снова бо-бо? — Он пинается, как футболист, — всхлипывал омежка, поглаживая животик. Только малыш не переставал мучить. Утихал на время, а после вновь бил. Себастьян оказался максимально близко и, задрав длинную футболку, стал покрывать поцелуями живот, даря тем самым ласку и супругу и их малышу. И это возымело странный эффект. Ребенок успокаивался. Ему будто не хватало родительской ласки. Точнее второго отца. — Успокоился… — Ну вот и хорошо, — прервался лишь на пару секунд, чтобы ответить, и вновь стал целовать. И в какой-то момент он ощутил очень слабенький толчок под губами, будто малыш таким образом прикоснулся к нему. — Ты мой хороший. Больше не бей папочку, дай ему спокойно поспать. — Не принесешь попить? — скромно попросил Сиэль. В горле пересохло из-за слез. — Конечно, — с готовностью отозвался Себастьян, осторожно поднимаясь. А прежде чем уйти на кухню, наклонился к супругу и поцеловал солоноватые после слез губы, большим пальцем осторожно стерев мокрую дорожку на правой стороне щеки. Это вызвало слабую улыбку. Если бы не его альфа, омежка сегодня даже не поспал бы. Малыш разбушевался даже сильнее прошлых разов. Сиэлю ставили сроки родов недели через две-три. Может, этим самым ребенок и показывает, что скоро осчастливит молодую пару своим присутствием? И девяти месяцев не пройдет, как уже попросится на свет. — Держи, радость моя, — обратил на себя внимание Себастьян, присаживаясь на край постели и протягивая стакан теплой воды. Ничего холодного Сиэль уже давно не употреблял. И этот запрет поставил сам Себастьян. Не хотел лишний раз рисковать, не дай бог простудиться. — Спасибо, — омега с благодарностью принял стакан, почти сразу осушая его на половину. — Спать будем? — с улыбкой спросил, забирая стакан сразу, как только воды в нем не осталось. — Надеюсь, что малыш нас не потревожит больше, — кивнул Сиэль. — Если потревожит, я приложу все силы, чтобы он успокоился, — пообещал альфа и перед тем как лечь на свое место, на ходу стягивая банный халат, выключил в спальне свет.***
Как Сиэль и предполагал, до девятого месяца он не дотянул. Малыш стал слишком сильно пинаться, а в один из дней и вовсе не хотел успокаиваться даже под руками отца. Это и натолкнуло молодых родителей на мысль, что пора звонить в скорую. Вещи они приготовили заранее, поэтому суматохи и лишней паники не было. Себастьян держался молодцом, несмотря на бушующие эмоции, даже в глазах его продолжала отражаться планета Земля. Скорая подъехала уже через двадцать минут. Сиэля довезли с особым комфортом, все-таки звонили они в дорогую частную клинику. А там все на самом высшем уровне. По дороге так же его супруг успел известить родных. Первым делом отца, ведь он должен был выйти через час на работу. И если они думали, что Винсент все бросит и поедет сразу в роддом, то они думали верно. Винсент действительно так поступил, захватив еще и своего супруга. Правда самого Сиэля не застали, так как его сразу отвезли в родильное отделение. Зато застали старшего сына, который вышел из палаты буквально десять минут назад, и проводил своего супруга лишь взглядом, когда его увозили. Малыш и часу не дал им на передышку, тут же стал требовать выхода. — Себастьян! — обеспокоенно позвал его Рэй, заметив быстрее, и сел рядом. — Ну как? — Остается только ждать, — ответил, после того как кивнул каждому в знак приветствия. — Все будет хорошо, — Винсент сел с другой стороны. — Любой человек нервничает, когда первый раз становится родителем. — Меня немного трясет и подташнивает, — со слабой ухмылкой признался Себастьян, скрещивая подрагивающие и холодные пальцы в замок, и слегка сгорбился, упираясь локтями в свои колени. — И немного страшно. Все в порядке будет? — Будет, — кивнули синхронно родители. — С Сиэлем и с нашим внуком все будет отлично. В отличие от Рэя, которого Сиэль мучил около девяти часов, с малышом Себастьяна и Сиэля вышло все довольно быстро. Конечно, в процессе родов Сиэль испытывал ни с чем несравненную боль, словами не передать чувства, когда из тебя выходит три килограмма человека, но вся эта необъяснимая боль того стоила. Стоила потраченных сил. — Себастьян Михаэлис? — из родильного отделения вышла медсестра — Подождите еще минут двадцать и можете зайти. На подачу голоса сил не хватило, все куда-то вмиг пропало. Но молодой мужчина смог кивнуть, чтобы точно показать, что он все понял. И как только время для посещений подошло, он на негнущихся ногах направился в палату, испытывая, пожалуй, самое огромное волнение. Так сильно он не трясся даже во времена своей первой перестрелки с отцом. Сиэля уже привели в порядок. Он не выглядел уставшим, а малыша одели в беленький костюмчик и укутали в одеялко, после такого он мирно сопел у о-папочки на ручках. — А вот и новоиспеченный а-папочка пожаловал, — улыбнулся Сиэль. Тихое угуканье ребенка, какое и издают новорожденные, сразу после слов Сиэля, ввели Себастьяна в некий транс, и он словно разделился, находясь здесь и в то же время не здесь. И это странное чувство продлилось не более десяти секунд. В конце концов он двинулся дальше, пока не остановился напротив супруга и сына, и первый мог увидеть палитру чувств, отражающихся в глазах. Более альфа не мог скрывать это. Земля в глазах давно покинула свое место. — Это… это же… — Наш малыш, — подтвердил с тихим смешком. — Хочешь подержать? Маленький комочек страшно было в руки взять, но Себастьян себя пересилил. И стоило только осторожно прижать к себе мягкий и теплый живой комочек, его затопило волной нежности и любви к новорожденному и уже такому любимому созданию. Венера ярко отразилась и застыла в его взгляде. Сиэль наблюдал за своим альфой. Пожалуй, стоило перетерпеть все это время, чтобы увидеть, на сколько же он сейчас счастлив. Ребенку повезло. У него будет самый заботливый а-папа на свете, это не считая дедушек, конечно же. — Мы так долго откладывали его имя, — подал тихий голос Себастьяна, с жадностью разглядывая чуть сморщенное личико малыша. — Как мы его назовем? — Я думал над несколькими вариантами, — Сиэль склонил голову. — Пришли в голову Теодор и Оливер. — У нас ведь омежка, — с благоговением проговорил Себастьян и задержал дыхание, когда он открыл глазки. — Его глазки…они… — Что с ними?! Малыш будто почувствовал беспокойство и тут же заплакал, дёргая маленькими кулачками. Себастьян тут же стал успокаивать, шепча разного рода нежности и, осторожно придерживая за головку, неспеша укачивал на руках. А как только стал утихать, Себастьян обратился к супругу: — В его глазах отражается планета. — Планета? — Сиэль расширил свои глаза от удивления. Неужели его мысли приобрели форму? — Как и твои? — Почти, — переведя взгляд обратно на успокоившегося малыша, Себастьян поправил одеяльце. — У него видны белки глаз. — Он унаследовал твою особенность, — Сиэль не мог сдержать улыбки. — Это замечательно! — негромко воскликнул, чтобы сынишка вновь не стал хулиганить. — Удивительно… — … ты не рад? — Как я могу быть не рад? — задал риторический вопрос, счастливо улыбнувшись. — Я удивлен тому, что ему передалась моя мутация глаз. — Уверен, — Сиэль вздохнул с облегчением. — Ему она пойдет, как и тебе. Кивнув в знак подтверждения, альфа поддался чуть вперёд и поцеловал омегу в губы. — Ты у меня чудо. И давай остановимся на имени Оливер. Олли. — Я счастлив, что ты счастлив, — синие глаза омеги заблестели восторгом. И ему, обычному человеку, не нужны были планеты, чтобы показать свои эмоции. Но это не значит, что этого чуда природы не должно быть у его родных и любимых. — Нужно сообщить дедушкам, что у них родился прелестный внук омега, — очень тихо засмеялся Себастьян, уже представляя лица родителей, когда они увидят Олли. И особенно его необычные глаза, в которых, наверняка, будут отражаться так же много планет, как и у него самого. — Я не спрашивал, можно ли выносить Олли, — качнул головой Сиэль. — Но пригласи их. Я еще могу посидеть немного. — Бери его, — сразу предупредил Себастьян, прежде чем отдавать еще одну свою драгоценность, уже уснувшую, в руки супруга. — Давай, — Сиэль осторожно забрал сына. Уж про него Себастьян мог и не переживать. Ни о чем более они могли не беспокоиться. Все самое страшное было позади. И зря Сиэль боялся рожать. Да, это оказалось чертовски больно, но он и готовил себя к этому. Без нее не дать жизнь сыну. А глядя в необычные глазки, которые отражали планету Земля, прямо как у его а-папочки, Сиэль осознавал простую и искреннюю вещь — он счастлив. Конец.