Семья - это святое

Во благо семьи, разумеется. Эти слова еще долго звучат в ушах Кола, пока братья обсуждают план по спасению камня и сестер Уайт из плена его невесты. Все так смешалось, что Первородный не уверен, сколько правды в этих словах, а сколько лжи, но он точно знает, что предпринял бы попытку вызволить жену при любом раскладе. И дело даже не в камне, что так опасен для семьи, не в то, что Давина хочет погубить всех вампиров, не в переделе власти в Новом Орлеане на которую Колу попросту плевать. Дело в ней. В Тори. Ее горящие зеленые глаза, нежное, льнувшее к нему во время ритуала тело вновь и вновь встают перед вампиром, и он успокаивает себя, удивленный собственным благородством по отношению к ведьме, тем, что стоит освободить ее из плена хотя бы ради того, чтобы пережить это еще раз. Конечно, Кол лукавит. Он и сам знает это. Но тому, кто всегда был непревзойденным мастером хитрости и вранья, очень трудно различить правду и ложь, особенно когда речь идет о признаниях самому себе. Однако, не смотря на эти странные, необычные и немного пугающие выводы, к которым младший Майклсон приходит, сидя на диване в гостиной, что Клаус уже исходил вдоль и поперек под ледяным взглядом Элайджи, лицо которого кажется не выражает и единой эмоции, Кол чувствует, что на его губах медленно расцветает довольная улыбка. Их ждет битва. А после он получит награду. И возможно не только он. Гибрид слишком уж возбужден, то и дело переходя из одной крайности в другую, и все они касаются исключительно Кристины. Он, то планирует убить ее лично, все еще припоминая, как она обвела его вокруг пальца в библиотеке, то всерьез говорит о том, что она вполне могла бы стать Регентом, с ее-то магическим потенциалом и удивляется, как Давина вообще смогла пленить этот ураган в юбке. Такого поведения по отношению к женщине со стороны Клауса Кол не видел давно, а может и вообще никогда, если не считать его еще человеческое увлечение Татьей. Наблюдать за ним почти забавно, но Кол ловит себя на том, что, не смотря на это, его взгляд то и дело возвращается к Элайдже, который выглядит слишком уж спокойным. Хладнокровия старшему брату не занимать, но сейчас что-то определенно не так. Кол не знает, что именно, но уверен, что на этот раз ледяная маска лишь прикрытие. Вот только от чего? Впрочем, у него есть по этому поводу кое-какие идеи. И все они сводятся к белокурой, похожей на ангелочка, ведьме, которую Элайджа, фанатично преданный семье, просто отпустил, наплевав на требования Клауса. Кол сомневается в том, что Хелен могла сразить его в битве или обмануть. Элайджа, при всем видимом самообладании, опаснее их с Клаусом, вместе взятых, потому, что его действия сложнее всего предсказать. Вот только сейчас объяснение его поступка кажется лежит на самой поверхности, и Кол почти уверен в том, что и этот бесстрастный образчик сдержанности пал жертвой обаяния сестер Уайт, подобно ему и Клаусу. За размышлениями, Первородный не замечает, как на город опускаются сумерки, и Клаус, пребывающий в этот момент в крайне степени возбуждения, в ожидании хорошей драки, которой у них не было очень давно, тянет его за рукав, улыбаясь так сладко, что она его щеках появляются милые ямочки. — Пора, брат. Кол кивает, поднимается на ноги и на миг переводит взгляд на Элайджу, похожего сейчас на замершего для нападения хищника, и искренне не завидует ведьмам, что могут встретиться на его пути. Дерек не обманывает их, и братья еще издалека замечают его, стоящего у западных ворот с нетерпеливым выражением лица. В этот миг Кол думает о том, что мотивы ведьмака слишком уж туманны, и стоило бы больше разузнать о нем, прежде чем вмешиваться в эту авантюру, но в следующую секунду все отходит на второй план, потому что Дерек говорит: — Регент идет за ведьмами в тайник. Сейчас самое время напасть на нее, и лучше это сделать тебе, — он указывает на Кола, затем переводит взгляд на Клауса и Элайджу, — а вы придержите ведьм, уверен, вы справитесь с этой задачей. — Не сомневайся, — ухмыляется в ответ Клаус и его глаза медленно начинают желтеть. Старший Майклсон не говорит ни слова, лишь его ноздри слегка дрожат, будто он пытается учуять чей-то запах, и Кол поставил бы свой самый дорогой артефакт на то, что это голубоглазая блондиночка, совсем не похожая на свою дерзкую сестру, которая еще не знает, кому смогла вскружить голову. — Идем, — слышит он голос Дерека, который вырывает его из сумбурных мыслей, и напоследок улыбнувшись братьям, он идет за ведьмаком, оглядываясь по сторонам. Давину, которая сворачивает в сторону старого, едва заметного входа в подземный могильник, с торжествующей улыбкой на лице, он замечает почти сразу, стоит им преодолеть магический барьер, который Дерек разрушает, теряя почти все силы. Клаус и Элайджа, вихрем появляются за их спинами, и среди ведьм, оставшихся без Регента, которая к тому моменту уже скрылась за дверью склепа, начинается паника, когда Первородные убивают их одну за другой, будто и не замечая, попадающих в них проклятий. Кол хочет было вмешаться, но Дерек, чье лицо совсем бледное после разрушения барьера, тянет его в сторону могильника. -Они там, — шепчет он, кривя губы, и вампир сразу понимает, о ком идет речь. Кол устремляется к двери склепа, буквально срывая ее с петель, и видит в самом конце лестницы Давину, уже успевшую вставить ключ, в замочную скважину. Ошеломленная его появлением, ведьма на миг замирает, и этого времени, Первородному с лихвой хватает на то, чтобы оказаться рядом с ней, и перехватить ключ, проворачивая его со скрежетом до самого конца. Лицо Клер искажается яростью, но прежде, чем она успевает сказать хоть слово, Кол толкает ее к стене, и ведьма, ударившись головой о каменный выступ, оказывается на полу, теряя сознание. Вампир мельком осматривает ее тело, зная, его несостоявшаяся невеста очень опасный противник и стоило бы ее связать, но в этот миг он думает совершенно о другом, и с силой тянет на себя дверь, оказываясь на пороге темной комнаты, в которой заключены ведьмы Уайт. — Привет, девочки, — весело говорит он, хотя беспокойство, застывшее в черных глазах, совсем не соответствует его легкомысленному тону. — Майклсон? — цедит Крис, щуря глаза, и Кол с удивлением оглядывает конструкцию, которой ведьму буквально приковали в стене. Мысль Клауса о том, что она могла бы стать Регентом, уже не кажется вампиру такой уж плохой. Давина всегда умела оценивать сильных противников, а Кристина, по всей видимости, в этом плане превзошла всех прочих. — Ты как всегда любезна, ведьма, — усмехается он, и в этот миг его взгляд, наконец, встречается с испуганным взором Тори, зеленые глаза которой становятся совсем мутными, стоит ему, оказаться с ней рядом, срывая с тонких запястий стальные цепи. Не сговариваясь, они устремляются навстречу друг другу, и Кол сжимает до хруста плечи жены, которая прячет лицо у него на груди. Ее запах, шелк рыжих волос, тепло нежного тела, все это смешивается во едино, будоража кровь, но прежде чем вампир успевает впиться поцелуем в столько желанные алые губки, он слышит недовольный голос Кристины. — Это конечно очень мило, но может быть и нас освободишь, герой? Мы твои родственницы, если что. Тори мгновенно отстраняется от него, и ее щеки заливаются стыдливым румянцем. Она устремляется к Хелен, распутывая магией узлы, удерживающих ее пут, а Колу взглядом указывает на Крис. Первородный, ловя этот взор, как не пытается, не может сдержать улыбки. Его маленькая жена, которая минуту назад была беззащитной малышкой в его объятьях, уже командует им, спасая своих сестер, и Кол, в своему удивлению, не задумываясь, делает то, что она простит, окидывая взглядом нетерпеливо ерзающую на месте Кристину. — Может быть и остальных родственников позвать на помощь? — пытается пошутить он, на что ведьмы дружно поворачиваются в его сторону. — Каких это? — вскидывает бровь Крис и тут же на ее ошеломленном лице отражается понимание, — вы здесь, чтобы убить нас? — Скорее наоборот, — отвечает ей Кол, — как благородные рыцари, мы вызволяем дам из беды. — Рыцари? — кривится в ответ брюнетка, — не знаю, как насчет тебя, но вот некоторые определенно не подходят по это определение. Да и зачем это вам? — То, что происходит сейчас опасно и для вашей и для нашей семьи, — отвечает вампир, и в этот раз его голос совершенно серьезен, — мы могли бы заключить союз. Готова, ведьма? Или я заберу отсюда только свою жену. — Кол! — расширяет глаза Виктория, на миг отвлекаясь от Хелен, — я не позволю… — Не вмешивайся, Тори, — прерывает ее Первородный, — так что, Кристина, заключим перемирие? Черноглазая ведьма щурится, кусая губы. Ее взгляд скользит по Виктории, которая не неодобрительно качая головой, смотрит на мужа, измученной Хелен и, наконец, медленно кивает. — Я заключаю соглашение с тобой, Кол Майклсон. Но если твои братья посмеют сделать хоть что-то мне или моей семье, — ведьма бросает красноречивый взгляд на младшую сестру, — потеря яиц покажется им меньшей из бед. — Ты просто прирожденный дипломат, милочка, — заливается смехом вампир, так заразительно, даже на лице Тори мелькает легкая улыбка, — договорились! — В таком случае, нам стоит немедленно убраться отсюда, — цедит Крис. — Согласен, — кивает Кол, и с силой тянет на себя удерживающие ведьму оковы. К нему присоединяется Тори, распутавшая связанную Хелен, и вскоре Кристина оказывается на свободе. Первым делом она устремляется к сестре, сжимая белокурую ведьму в крепких объятьях. — Не переживай, ангелочек, — шепчет она ей на ухо, — я найду способ исполнить свое обещание. — Может быть, уже пойдем? — прерывает их Кол, вскидывая бровь, — есть места намного уютней, чем эта конура, там и поворкуете. Крис бросает на Майклсона уничижительный взгляд, но все же поднимается на ноги, и тянет за собой Хелен. Они идут к двери, и ведьмы на миг замирают, видя обмякшее тело Давины. — Она мертва? — выдыхает Тори, поднимая на мужа испуганный взгляд. — Нет, но с этим мы разберемся позже. Сейчас… Он не успевает закончить предложение, когда с ними рядом оказывается Дерек, глаза которого впиваются в лицо Хелен, которая не сводит с него испуганных глаз. — А этот козел, что здесь делает? — хмурится Крис, вскидывая ладонь, чтобы нанести удар, но Кол останавливает ее. — Он наш союзник, милочка. Это он привел нас сюда и снял магический барьер. — Еще один приступ благородства? — кривится ведьма, насмешливо щуря глаза, — надеюсь, этот вирус передается воздушно-капельным путем, а не… — Кристина! — хором восклицают Хелен и Тори, смущенные смелыми высказываниями брюнетки, которые определенно приходят по вкусу смеющемуся Колу, который ведет вверх по лестнице, раскрасневшуюся жену. Крис тянет к себе сестру, но не успевает она обнять ее за плечи, как темный коридор озаряет яркая вспышка. Пришедшая в себя Давина, посылает в их сторону проклятье, которое летит прямиком в Хелен, но не успевает даже коснуться девушки, потому что на его пути встает Дерек, прикрывая ее собой. Кристина успевает только кинуть в Регентшу заклинание, но оно так и не достигает цели, потому что Давина внезапно просто растворяется в воздухе, воспользовавшись общим замешательством. — Идем! — кричит Кол, с силой прижимая к себе Тори, которая рвется к склонившейся над Дереком испуганной Хелен. — Она хотела убить мою сестру! — отвечает ему Крис, все еще пытаясь вглядеться в темноту, откуда всего секунду назад была Давина, — и у нее камень! — Нам не найти ее сейчас, — слабо шепчет Дерек, и на миг все замолкают, прислушиваясь к его голосу, — она наверняка активировала тайник предков. Сейчас нам лучше отступить. — Ты чертовски прав, приятель, — раздается сверху голос Клауса, — мы справились с охраной, но ведьмы наверняка вернутся с подмогой. Привет, Кристина. Тебе очень идет этот синяк. Жаль, не я его поставил. — Ты умеешь оставлять только засосы, Майклсон, — щурится та, злорадно отмечая, как лицо Клауса искажается от гнева, и он не сводит с нее желтеющих глаз, пока она поднимается по лестнице, — особенность неумелых любовников, если ты не в курсе. — Крис, — толкает ведьму Тори, но брюнетка только улыбается, глядя на гибрида, впрочем, усмешка быстро исчезает с ее губ, когда Клаус отвечает на шутку: — Ты явно не считала меня неумелым, когда кончала подо мной, извиваясь, как змея. Лицо Крис вспыхивает, но прежде чем она успевает сказать хоть слово в ответ, позади них возникает десяток разъяренных ведьм, которых Элайджа, в одиночку прикрывающий их, уже не в силах сдержать. Она тут же заводит за себя Хелен, и вскидывает в верх ладони, устремляясь в бой. Ведьма не видит, как вспыхивают глаза Клауса, когда он видит ее, готовую к битве. На лице Кристины расцветает улыбка, и она делает шаг вперед, сметая на своем пути сразу трех ведьм одним движением ладони. Остальные, мгновенно оценив силу противницы, осторожно отступают, и Крис довольно щурит глаза, на миг ослабляя внимание. Этим тут же пользуется одна из приспешниц Давины, бросая в нее зачарованный кинжал, который впрочем не успевает достичь цели, потому что его ловит Клаус, тут же возвращая его назад, попадая ведьме точно в сердце. — Ты спас меня, Майклсон? — вскидывает бровь Крис, и в ее голосе искреннее удивление. — Не обольщайся, дорогуша, я просто планирую убить тебя лично. К тому же, я видел направление в котором летел нож. Он лишь поранила бы тебя, испортив лицо, а твоя красота, это единственное, что отвлекает мое внимание от твоего мерзкого характера. — К сожалению, не могу сказать того же самого о тебе, — отзывается ведьма, и в черных глазах всего на миг отражается благодарность. Клаус — первородный гибрид, и он конечно успевает заметить эту искорку, отчего его губы почти помимо воли растягиваются в довольной улыбке. Он знает, что должен ненавидеть ее, желать смерти, но вместо этого, просто стоит, любуясь, пока рядом с ними не оказывается Кол. — Нам пора, голубки, — ухмыляется он, кивком указывая в сторону стоящих у ворот машин. — Едем в поместье. Там ведьмам точно нас не достать. Так они и делают.