Семья - это святое

Происходящее в гостиной, Кол слышит, будто сквозь толщу воды, погруженный в свои мысли. Кристина строга к Элайдже, даже слишком, но гнев ведьмы вполне можно понять, стоит лишь раз взглянуть на бледную Хелен, которая, как не пытается скрыть терзающую ее боль, выглядит словно сброшенный с небес ангел, поломанная кукла. Его брат сотворил с ней это, всего лишь обманув, что же тогда должна чувствовать его жена? Кол хмурится, качая головой. Потому что знает. Она сама сказала, ему об этом, когда Первородный, воодушевленный их победой над Давиной, провожал ее после распитого бурбона к спальне, которую планировал разделить с рыжеволосой ведьмой, желание обладать которой сжигало его с той самой минуты, когда он увидел ее беззащитную и невыносимо прекрасную, скованную цепями. Кол Майклсон умел соблазнять, и зеленые глаза Тори вспыхнули, когда толкнув дверь предназначающейся ей комнаты, она увидела десятки озаряющих ее свечей. — Я хотел удивить, — мягко проговорил вампир, следуя за женой, — и загладить свою вину. А еще — вернуть тебя. Кол нежно сжал тонкие девичьи пальцы, не сводя взгляда с лица Виктории, но вместо смущенной улыбки и столь ожидаемого им ответного признания, девушка гордо вскинула вверх подбородок, вырывая руки из мужских ладоней. — Ты снова врешь, как и всегда! Ты просто хочешь перестраховаться, чтобы мы наверняка уничтожили камень, — зло проговорила Тори, и пламя свечей взвилось вверх, показывая, как от избытка эмоций ее магия выходит из-под контроля. — Знаешь, это смешно, — продолжила она, щуря пылающие зеленым огнем глаза, — Давина так легко влюбила тебя в себя. Ты бегал за ней, как собачонка! А на деле она тебя просто использовала, чтобы завладеть камнем. Закон бумеранга в действии. Кол почувствовал, как от слов жены, прежде владеющая им нежность, сменилась яростью. — Ну и что, — процедил он, окончательно срываясь, — подумаешь, убил тебя, это давно было. Зато сегодня — спас! Я помог тебе с обрядом, и поэтому ты здесь, а не у предков. И, как я вижу, твоя сила вернулась к тебе в полном объеме, и даже больше. Это что, бонус от брака с Первородным мужем? А теперь ты отталкиваешь меня? Вампир чувствовал, что не прав, но остановиться уже не мог, продолжая наступать на бледнеющую ведьму, глаза, которой выражали лишь гнев. — Точно, как я сразу не догадалась, — с горечью выплюнула она, качая головой, — хочешь меня вернуть, чтобы потешить уязвленное самолюбие? Кол не нашел, что сказать в ответ и вихрем устремился к двери, только чтобы не смотреть в полные обиды и боли глаза жены. Ошибкой было думать, что Тори так легко забудет то, как он поступил с ней век назад, но желание быть с ней застилало глаза, не позволяя прислушаться к доводам разума. Эта ночь выдалась бессонной не только для Элайджи. До самого рассвета Кол так и смог сомкнуть глаз, думая о том, как вернуть жену не только в свою постель, но и в жизнь. Утром ему показалось, что он нашел решение. Просто не давить на нее. Дать ей время. Показать свои чувства. Поэтому утром, Виктория проснулась от запаха ароматного кофе, который Кол принес ей прямо в постель. Несколько секунд он просто любовался спящей девушкой, прежде чем она открыла глаза, явно удивленная его появлением. — Ты так красива, когда спишь и не сердишься, — улыбается вампир, протягивая ведьме фарфоровую чашечку, — прости меня за вчерашнее. Виктория ничего не сказала в ответ, все еще не сводя с мужа удивленных глаз. Но кофе все же взяла. — Ты раньше каждое утро приносила мне завтрак в постель, это минимум, что я могу для тебя сделать, — игриво продолжил Кол, довольный тем, что жена принимает его ухаживания, — к тому же внизу наши родственники… я имею в виду Клауса и Крис, занимающихся завтраком, и я не уверен, что это будет съедобно. Ведьма не смогла сдержать улыбки, в то время как Первородный старался изо всех сил быть милым и не смотреть, на волосы жены, которые волнами легли на ее полуобнаженную грудь. Она была так красива, что на миг у Кола мелькнула мысль поступить так, как обычно — силой взять то, что ему хочется, подчинить ту, что и так по праву принадлежит ему. Усилием воли Майклсон отогнал ее, понимая, что если он сейчас чуть сильнее надавит, то потеряет жену навсегда. — Я не буду тебе мешать, — тихо проговорил он, поворачиваясь к двери, — собирайся и спускайся вниз, нас уже все ждут. Напоследок, вставая с кровати Тори, Кол осторожно смахнул прядь волос с лица жены, проводя пальцами по всей длине волос вниз, будто случайно касаясь округлости налитой груди. Тори вспыхнула от его вольности, но прежде, чем она успела что-то сказать, Кол исчез за дверью. До того момента как в гостиную спустился Элайджа, завтрак проходил в почти дружеской атмосфере. Кристина старалась уколоть Клауса, что, кажется, даже нравилось гибриду, не сводящего с дерзкой ведьмы горящих глаз, Хелен ухаживала за Дереком, а Тори молча сидела с ним рядом, позволяю вампиру наполнять ее тарелку вкусностями. Приход старшего брата все испортил, но Кол не мог винить его в том, что отповедь Кристины адресованная Элайдже, задела и его собственное сердце. И вот сейчас, когда Крис уже направляется к лестнице, Первородному в голову вдруг приходит одна простая мысль. А может быть он и вовсе недостоин прощения Тори? Достаточно ли только его любви, которую он и сам осознал всего пару дней назад для того, чтобы забыть предательство? Кол хмурится, качая головой, совсем не слыша, что происходит вокруг, и возвращается в реальность, лишь когда видит, что Виктория, берет корзину и направляется к выходу из дома, на пороге бросая в его сторону короткий, едва заметный взгляд. Не думая ни секунды, он следует за ней, догоняя ведьму у кованой ограды и набрасывая на ее плечи вязаную шаль, которую он, даже не задумываясь, успел прихватить, выходя из дома. — Ты можешь заболеть, — объясняет Кол, когда жена поднимает на него свои зеленые глаза, в которых удивление смешано с чем-то еще, чего вампир никак не может разобрать, — и тебе нужен охранник. Одна ты никуда не пойдешь. — Как хочешь, — отвечает ведьма, вручая Колу пустую корзинку. И они идут. Осенний день на удивление солнечный и теплый, и прогулка в лесу с желтеющими листьями доставляет удовольствие обоим. Неожиданно для вампира Тори улыбается ему, смеется над его шутками, отвечает на вопросы. Майклсон смотрит на нее, такую невинную, чистую. Любуется ее золотящимися на солнце волосами, изгибами точеной фигуры, которую не скрывают даже толстый свитер и шаль, и вновь думает о том, достоин ли он своей маленькой жены, которая по его вине пережила так много. Тори склоняется к земле, выискивая в лесу редкие травы и Кол не может оторвать жадного взгляда от ее тела, каждый дюйм которого он помнит еще с того их первого раза век назад и виной тому совсем не вампирская безупречная память. Но Майклсон знает, что сейчас не время и не место и он ругает себя за эти мысли, что лишь сильнее распаляет возбуждение, бурлящее в крови. А Тори смотрит на него, кусая свои алые губки, и сдерживать себя становится все сложнее. Вот только Кол абсолютно уверен, что жена оттолкнет его стоит ему лишь прикоснуться к ней кончиками пальцев и поэтому, он застывает ледяной статуей, когда слышит ее недовольный голос. — Черт возьми, Майклсон, чего ты вообще от меня хочешь? — щурится она, качая головой, — вчера ты признавался в любви, а сегодня совсем не замечаешь! — А чего хочешь ты? — хрипло спрашивает Кол, боясь верить в то, что происходит, — неужели моего внимания? Тори не отвечает. Она стоит всего в метре от него, нерешительно кусая губки, а затем… Вампир сам не понимает, как она оказывается рядом с ним, и тонкие руки обвивают мужскую шею. Он забывает, как дышать, все вокруг сливается в один золотисто-алый хоровод, когда она с улыбкой отвечает «угадай» и целует его. На долю секунды он замирает, но затем, на губах вампира расцветает озорная улыбка, когда он перехватывает инициативу, сминая алые губки в жадном, нетерпеливом поцелуе. Он отбрасывает в сторону корзину с травами (да, Колу совершенно плевать на Дерека!) и прижимает Тори к могучему дереву, заслоняя своим телом, будто боится, что она сбежит, передумав давать ему второй шанс. Всего на мгновение он отстраняется от нее, заглядывая в затуманенные зеленые глаза. — Я люблю тебя, — шепчет он, — ты не пожалеешь, что простила меня. — И я люблю тебя, — отвечает Тори, — всегда любила только тебя. Им больше совсем не нужны слова, и Кол покрывает легкими поцелуями лицо любимой, собирая губами одинокие дорожки слез, которые Виктория не смогла сдержать, поддавшись чувствам. Но проходит совсем немного времени, и его нежные ласки становятся все более смелыми, а ладони, с тонкой талии опускаются сначала на девичью попку, сжимая ее, а затем скользят под свитер, накрывая округлости нежной груди. Тори не сопротивляется, позволяя мужу ласкать ее, и только тихо стонет, когда его пальцы сжимают затвердевшие соски, мягко покручивая их. — Хочу тебя, сейчас, — низким от желания голосом шепчет Кол, прижимая свой пах к телу жены, которая сразу же чувствует силу его возбуждения, отчего ее лицо становится совсем алым. — Здесь холодно, — смущенно выдыхает она. — Поверь, тебе будет очень жарко, — со смешком отвечает Кол, разворачивая Тори к себе спиной. Он не видит ее лица, но слышит каждый тихий стон, что звучат словно музыка, для вампира, который запускает обе руки по свитер ведьмы, лаская нежные груди. Виктория определенно наслаждается его ласками, и Майклсон довольно улыбается, когда она откидывает голову ему на плечо, выгибая спинку, стоит ему стиснуть пальцами затвердевшие соски. Вот только этого очень скоро становится мало, и ладони Кола скользят к поясу ее джинсов, мгновенно расстегивая их и приспуская их вместе с успевшими повлажнеть трусиками. Он делает это так быстро, что распаленная его прикосновениями Тори не успевает возразить, лишь с недоверием оглядывается на мужа, когда тот мягко давит на ее спину. — Позволь мне, — просто говорит он, обжигая ее полными страсти черными глазами, и ведьма послушно выгибает спинку, опираясь руками о дерево. Ее поза слишком очевидно говорит, о том, что вампир собирается сделать, но стоящий сзади Кол удивляет ее, опускаясь на колени, и миг спустя Тори чувствует, как он ведет языком по ее промежности, пробуя на вкус горячую плоть. Ведьма, не привычная к таким ласкам, тихо стонет, стараясь свести вместе бедра, но Майклсон не позволяет ей этого сделать, изучая губами и языком влажные складки кожи, пока его внимание не сосредотачивается на набухшем от возбуждения клиторе. Тори уже не может сдержать криков, ее хрупкое тело выгибается дугой, и только вампирский слух Первородного позволяет уловить ему ее хриплый шепот. — Я больше не могу, Кол… Ее голос, дрожащий от желания, ударяет вампиру в голову, окончательно лишая контроля, и он вихрем поднимается с колен, расправляясь с застежкой своих джинсов. Виктория не успевает и пошевельнуться, но это им совсем ни к чему, и Кол с силой обхватывает ее бедра, подаваясь вперед. Его каменный от желания член медленно наполняет тесное девичье лоно, и ведьма сильнее выгибает спинку, помогая мужу войти в нее до самого основания. Майклсон на миг замирает, позволяя ей привыкнуть, а затем начинает медленно двигаться, вновь и вновь наполняя жену собой. Тори встречает горячим стоном каждый его толчок. Осознание того, что она стоит полуголая в совершенно бесстыдной позе посреди леса еще сильнее возбуждает ведьму, и очень скоро она сама начинает подаваться бедрами навстречу каждому движению Кола, который медлит, стараясь быть нежным. — Не сдерживайся, возьми меня, как хочешь, — срывающемся голосом просит Виктория, и вампир не может ей отказать. Его толчки становятся сильнее, проникновение глубже, крики Тори громче, и очень скоро Кол понимает, что финал совсем близок. Он замедляет движения, и его ладонь накрывает девичью промежность, поглаживая в такт плотно обхватывающие его член складки кожи меж длинных ножек жены. — Я люблю тебя, — шепчет он, — люблю тебя, Тори. Вместо ответа, с губ ведьмы срывается громкий крик наслаждения, и ее лоно крепко сжимает мужскую плоть, отчего вампир следует за женой, и они оба растворяются в агонии ослепляющего экстаза. Пару минут, влюбленные просто стоят, не разнимая объятий, прежде чем Кол разворачивает едва держащуюся на ногах Тори к себе лицом и мягко целует ее припухшие губки. — Нам пора домой, — с улыбкой говорит он, поправляя ее одежду, — если хочешь, я могу тебя понести. Ведьма смущенно улыбается, и Майклсон берет ее за руку, сжимая тонкие пальцы. О корзинке с травами он вспоминают, лишь когда оказываются на пороге дома, где их встречает Кристина, которая не сводит укоризненного взгляда со счастливого лица Тори. — Могла бы помучить его подольше, — говорит она нарочито недовольно, но затем на ее пухлых губах мелькает тень улыбки, — я так понимаю за ингредиентами для отвара мне идти самой? — Конечно, — ухмыляется Кол, притягивая к себе раскрасневшуюся жену, — и прихвати с собой Клауса.