Семья - это святое

Все еще не в силах отвести глаз от картин, Кристина замерла, сама не замечая того, как на ее губах появилась легкая улыбка. Клаус никогда не был силен в признаниях, боялся их будто они были проявлением слабости, но то, что она видела сейчас были ничем иным как безусловной констатацией факта — он любил ее. И скучал. Безумно скучал. Крис довольно прищурилась, проходя в ванную комнату, и ей понадобилось совсем немного времени, для того, чтобы наполнить огромную джакузи пенной водой. Погрузившись в нее, ведьма прикрыла глаза, наслаждаясь теплой влагой, которая так была нужна ее обезвоженной коже, ломким волосам. Время летело незаметно, и Кристина пришла в себя, только когда услышала легкий хлопок двери, приоткрыв глаза, она увидела Клауса, стоящего на пороге с огромный блюдом фруктов и шоколада. — Дорогуша, — шутливо протянул он, — ты уже второй час здесь купаешься, у тебя еще хвост русалки не вырос? — Вода, много воды, — прищурившись от удовольствия, ответила ему Крис, нежась в успевшей немного остыть пенной воде, — ты не представляешь, как я мечтала о воде в этой адской пещере. На ее губах появилась улыбка, и Клаус тут же расцвел в ответной, надеясь, что любимая наконец-то сменила гнев на милость, но не тут-то было. — О, фрукты, — хмыкнула она, — лучше бы это была голова Мередит, а еще лучше — твоей любимой волчицы! — Крис, — едва сдерживаясь, процедил Клаус, но ведьма будто не заметила этого, продолжая упрекать его уже из чистого упрямства, подогреваемого ревностью, стоило Кристине вспомнить увиденный поцелуй. — Ты ее помиловал, подарил неприкосновенность за то, что она чуть не убила мать твоего ребенка, — зло прищурившись протянула она, кривя губы, — представляю, как она благодарила тебя за это! Она хорошо тебя утешала? — У меня ничего с ней не было! — почти прокричал в ответ Клаус, и его глаза пылали от ярости, — я искал тебя, чертова ведьма! Мне не нужна ни Хейли, ни любая другая женщина, я люблю тебя! После признания, что в порыве эмоция сорвалось с губ Первородного, он замер, глядя на Кристину, которая с недоверием смотрела ему в глаза, но затем, выражение лица ведьмы изменилось. — Мы с малышом подумаем над искренностью твоих слов, — уже более мягко проговорила она, и на пухлых губах появилась привычная соблазнительная улыбка, от которой сердце гибрида забилось в два раза быстрее, отдавая тяжестью в пах. — Может я смогу повлиять на ход твоих мыслей, — игриво прошептал он, опуская руку в пенную воду. Предельно осторожно, кончиками пальцев Клаус скользил по влажной коже ведьмы, готовый в любой момент убрать руку, но к его удивлению Крис и не думала сопротивляться нежным ласкам. Движения Майклсона с каждой секундой становились все смелее. Он сжал ладонями пышные груди, очертил пальцами контуры набухших сосков, опустил руку ниже, скользя по плоскому животу, и на его лице появилась довольная улыбка, когда Крис, в своей прежде привычной манере, прищурив горящие страстью глаза, развела в стороны ноги, позволяя гибриду ласкать ее плоть. Ведьма прикусила губу, сдерживая стон от его откровенный прикосновений, и Клаус поняв, что любимая больше не сердится, на миг отпрянул от нее и вихрем обнажившись, устроился напротив Крис в пенной воде джакузи. Он подался вперед, осторожно притягивая ведьму к себе, и прошептал прямо в пухлые губы. — Я не лгу тебе, Крис. Мне нужна только ты. И наш малыш. Договорив, он качнулся вперед, сминая в поцелуе податливый рот Кристины, которая тут же ответила на его ласку, обвивая тонкими руками мужскую шею. Их языки сплелись в страстном танце, и миг спустя, Крис, не скрывая охватившего ее желания, отстранилась от Клауса, тяжело дыша. — Ты сильно скучал? — недвусмысленно протянула она, щуря свои черные глаза, — может покажешь мне насколько? Вместо ответа гибрид покрыл легкими поцелуями девичье лицо, спустился к шее, мягко поглаживая налитые груди, но Кристине было мало этих нежных прикосновений, и решив подтолкнуть Первородного к более активным действиям, она развернулась в пенной воде, оперлась ладонями о бортик ванной, соблазнительно выгибая спинку. С губ сидящего за ее спиной Клауса сорвался глухой рык, и Крис, услышав его, немного подалась назад, касаясь попкой восставшей мужской плоти. C каждым ее плавные движением, возбуждение царящее в комнате лишь возрастало, и гибрид не в силах больше сдерживать свою страсть, мягко толкнулся вперед, наполняя ведьму собой. Войдя в тесное лоно он замер, будто позволяя Крис привыкнуть, и его ладони заскользили по узкой спине, смывая пену и покрывая изящные плечи легкими поцелуями. Но Кристине вовсе не пришлась по вкусу эта нежность. — Я была в пещере всего две недели, — недовольно протянула она, оборачиваясь через плечо, — ты за это время забыл, как трахаться? — Я боюсь навредить тебе и ребенку, — не сразу ответил гибрид, целуя девичью шею. — О боги! — закатив глаза, выдохнула Крис, — ребенку ты не навредишь, а вот меня сейчас злишь! От ее слов на лице Клауса появилась полная предвкушения улыбка, и его глаза вспыхнули страстью, когда ведьма, не дожидаясь ответа, развернулась к нему лицом, и мягко толкнула в грудь, заставляя опереться спиной о стенку джакузи. Кончик девичьего языка соблазнительно заскользил по контуру пухлых губок, пока тонкая ладонь мягко двигалась по члену гибрида, лаская ее, отчего Клаус едва сдерживая сжигающее его желание, стиснул зубы, не сводя с дразнящей его ведьмы тяжелого взгляда. — Нравится, когда я делаю так? — выдохнула она, — когда просто играю с тобой, вместо того, чтобы сделать то, чего нам действительно хочется? — Сама напросилась, ведьма, — прохрипел в ответ Клаус и с силой потянул Крис на себя, приподнимая над своим пахом ее дрожащие бедра. Он слегка подался вперед, так, чтобы они оба видели, как миллиметр за миллиметром, его член заполнял тесное лоно ведьмы, которая прикусила губу, не в силах оторваться от жаркой картины того, как их тела медленно сливаться воедино. А потом все исчезло, когда Клаус, забыв о нежности толкался вперед, входя в Кристину до самого основания, а та, подаваясь навстречу раз за разом насаживалась на мужскую плоть, уже не сдерживая стонов наслаждения. Ладони гибрида скользи по ее телу, лаская каждый изгиб, а губы сомкнулись на набухшей от возбуждения вершинке груди, покусывая ее, а затем проходясь языком. Сводящие с ума ласки, сильные толчки, дразнящие прикосновения к клитору, которые Клаус чередовал с хлопками по ягодицам, все слилось воедино, и Крис задрожала, задыхаясь в экстазе. Вода в ванной засверкала, заливая пол, и ведьма с криком кончила, тесно сжав лоном член гибрида, который тут же последовал за ней. Кристина опустила голову на грудь Клауса, и тот прижал ее к себе, скользя ладонью по влажным волосам. Так они и сидели в полной тишине, пока гибрид не услышал тихий голос Крис, заставивший его буквально замереть. — Мы с малышом тоже любим тебя, — прошептала она, сильнее прижимаясь к мужской груди, — и всегда будем любить. До Первородного не сразу дошел смысл ее слов, и на миг ему показалось, что это лишь галлюцинация, порожденная его собственными желаниями. Но Крис была с ним, в его объятьях и она никогда не врала ему, абсолютно искренняя и в ярости и в страсти. Значит, ее слова были правдой. Она любила его. И теперь у него была семья. Крис не видела, как по щеке Клауса проделала дорожку скупая слеза, которую он тут же смахнул, не желая расстраивать едва успокоившуюся ведьму. Первородный знал, что не сможет сейчас подобрать слова, чтобы объяснить Кристине, что значило для него ее признание. Он — чудовище, которого не особо любила мать и откровенно ненавидел отец, которого боялись абсолютно все вампиры, наконец заслужил счастье, о котором прежде не мог и мечтать. Клаус не верил в чудеса, но сейчас он прижимал к себе свой личный артефакт, свой бесконечный источник магии, свою дерзкую, непокорную ведьму, которая стала для него всем. И с его лица не сходила улыбка.