пропащие в страсти

Тэхён толкается медленно, придерживая Намджуна за живот. Притягивает ближе к себе, вдыхая дурманивающий аромат из одеколона и проступивших феромонов, и выдыхает все остатки ясного сознания куда-то в шею. Ноги затекают от непривычного положения, от чего младший чертыхается про себя, всё никак не найдя более удобной позиции. Ёрзает на чужих бёдрах, тем самым стимулируя всё больше и срывая с приоткрытых губ хриплый вздох. Тэхёну внутри Намджуна горячо, узко и довольно непривычно. Он просит старшего опереться руками, чтобы не мешались, и всё никак не решится начать. — Как же мы давно этого не делали, Намджуни-хён, — невесомо проводит рукой по рельефной спине, обводя пальцем каждый позвонок. — Потерпи немного. Юнги издаёт кроткий смешок, наблюдая за тем, как венка на шее Намджуна вздулась от напряжения, и успокаивающе поглаживает его по выступающим тазовым косточкам. Игриво ласкает живот, от чего мышцы непроизвольно сокращаются, и Намджун чувствует себя несколько обессиленно. Капля пота ощутимо стекает вниз по виску — Тэхён слизывает её и в последствие целует в то же место. Взгляд жадно скользит по телу, и Юнги приподнимается. Он осыпает грудную клетку поцелуями, губами тянется к плечу и оставляет на нём алый след — бицепс забавно реагирует на тупую боль, явно напрягаясь. Намджун вздыхает надрывисто, опрокидывая голову на плечо старшего, и трётся носом о влажную кожу. Юнги улыбается откровенно, заключает россыпь из чувственных поцелуев в общую картину собственноручно расписанной кожи и помогает младшему лечь. Тэхён действует осторожно: сначала нажимает пальцами на чужую спину, заставляя прогнуться в пояснице, и без лишних движений нависает сверху. Целует пересохшими губами загривок, а рукой вырисовывает на грудной клетке Намджуна непонятные завитки. Ладонь медленно спускается вниз, изредка ногтями задевая нежную кожу, и мажет пальцами по эрегированным членам. Несдержанный выдох мольбой слетает с уст Юнги, тулящегося к Намджуну как можно ближе, и вибрацией отдаёт на чужой плоти. Тэхён поглощает этот звук с особым упоением, ведь он сродни угару, запретной панацее, формалином разливающейся по кровеносным сосудам. Намджун наконец полностью ложится на старшего, увлекая в окроплённый жгучим томлением поцелуй. Юнги упирается ногами в бёдра Тэхёна, несильно ёрзая, и оставляет на предплечье неглубокие полумесяцы, которые тут же наливаются кровью. Намджун кусается больно, идёт вразнобой с неистовым желанием своего партнёра, сильно вдавливая его туловищем в твёрдую поверхность и выбивая остаточный воздух из лёгких. Тэхён улыбается от завораживающего вида непокорной гордости того, кто буквально тает жгуче-липким золотом в его руках, и резко насаживается до основания с характерным звуком. Пространство перед глазами беззастенчиво разрезается вереницей из острых обломков мёртвых планет, взорвавшихся под тяжестью стокгольмского бремени. Губы Намджуна беспомощно шевелятся, заключённые в пульсирующую клетку из чужих губ и кровожадных клыков, а надломленный крик растворяется примесью в клетках Юнги. Старший кусается, царапается и пытается противостоять давлению, тщетно пытаясь вырваться. Но Намджун плюёт на все рамки, в которые он загнан, и начинает бесцеремонно двигать бёдрами. Шумно выдыхает через нос. Сердце набирает сумасшедший оборот. Ритм оглушающей волной приливает к голове. Разрывает адский поцелуй, наконец вдыхая полной грудью, и обнажённый полумраком стон врезается кричащей птицей в истомленную периферию сознания. Самый младший хватает Юнги за волосы, тянет на себя и делает первый полноценный толчок. Намджун жмурится от давно позабытых ощущений, напрягаясь всем своим телом, и ищет приют в надёжных объятиях старшего. Искусанный возбуждением рассудок канет в капле пота, ощутимо скатывающейся по натуженным ягодицам, а соскользнувшие в унисон вздохи истончают мускусный дух. Тэхён гортанно стонет, увеличивая темп, и наслаждается приятным зрелищем: Намджун покачивает бёдрами в заданный такт, полностью привыкнув, а искажённое вожделением лицо Юнги визуально расслабляется от создаваемого ощущения трения. Самый старший из них счастливо улыбается, заходится довольным стоном и выгибается в спине. Природная смазка чувственно впитывается в кожу, позволяя скольжению происходить с особой эйфорией. Тэхён хищно скалится, ладонями мнёт ягодицы Намджуна, запечатлевая на них аляповатые следы, и ускоряется. Тянется губами к Юнги, языком смачивая чужие, и впивается ярым поцелуем. Напряжение в воздухе явно нарастает, давит необычайным давлением на альвеолы и океаном огня вливается в горло. Младший языком проходится по нёбу, удерживая лицо Юнги за челюсть, и клацает зубами о чужие — выходит до одури мокро и развязно. Намджун делает туловищем волну, привлекая к себе внимание и тем самым сильнее стимулируя. Тэхён разрывает поцелуй и чертыхается про себя замедляясь. Намджун ещё больше начинает елозить на чужих бёдрах, понимая, что подходит к обрыву. Голова гудит от окончательно поглощающего возбуждения, и Тэхён осмеливается провести подушечками пальцев по выступающему хребту. Мышцы старшего заметно напрягаются, а сам он издаёт протяжный стон, задавая более быстрый ритм. Юнги обнажает нёбо своей широкой улыбкой и после кокетливо прикусывает нижнюю губу. Взглядом обводит мягкие черты лица и впитывает в себя очередной образ перед собой — каждый раз они разные. — Ох, чёрт, быстрее, Намджун. Через пару мгновений лицо самого младшего приобретает восхитительную гримасу, когда он кончает с басистым стоном и мелко подрагивает от настигнувшего врасплох оргазма. Дышит рвано, пытаясь прийти в себя, пока Намджун непрерывно двигается на старшем, ощущая подступающее завершение. Рывки становятся смазанными и резкими, от чего старший шипит от соскальзывающего члена и пальцами мажет по чувствительным головкам. Но им хватает лишь нескольких движений, чтобы эякулировать вместе на живот Юнги, который тут же прогибается в спине и ногтями впивается в отёкшие мышцы спины. Тэхён медленно выходит из Намджуна, выбрасывая закрытый контрацептив куда-то в сторону, и облокачивается спиной о кровать. Исподлобья смотрит на то, как старшие увлеклись оголтелым поцелуем, и усмехается: а это возбуждает не хуже. Юнги берёт верх и усаживается на чужие бёдра, припечатывая руки к полу. Коварный блеск искрами поселяется на дне глаз, а руки младшего дополняют своим сильным обхватом общую целостность. Кровь рекой стекает вниз по их телам. Они готовы сходить с ума вместе хоть целую вечность.