Другая весна

      Сто пятьдесят три сантиметра. Полтора метра несчастья. Стоило ли вообще рождаться на свет таким огрызком?       Я неслась по солнечным улицам, покачиваясь на своих огромных каблуках и едва уворачиваясь от столкновения с прохожими. Ноздри раздувались от злости на несправедливость судьбы, фиолетовые волосы стелились по ветру и время от времени залетали в мой полуоткрытый в немом гневе рот. Я на ходу выплёвывала цветные пряди и неслась дальше, стараясь не обращать внимания на разрывающийся в сумке телефон. Это наверняка звонила заждавшаяся меня Мегуми, но отвечать я не собиралась, потому что наконец затормозила у двери ресторанчика, в котором мы договорились встретиться.       Феерично ворвавшись в заведение, я прямо в дверях налетела на весьма милую пожилую пару. Возня у входа и грохот разлетевшихся по полу вещей привлекли внимание немногочисленных посетителей, и я мысленно стала упрашивать высшие силы, чтобы они позволили мне провалиться сквозь землю прямо здесь и сейчас. Небеса ожидаемо проигнорировали мою просьбу, поэтому я принялась усердно раскланиваться и горячо извиняться до тех пор, пока утомлённые моей вежливостью старики не скрылись за дверью ресторана. Подавив вздох облегчения, я собрала с кафеля выпавшие из сумки карандаши, одёрнула платье и уже собралась обежать взглядом зал в поисках сестры, как наткнулась на абсолютные круглые глаза Мегуми, сидящей за столиком у окна. Чёрные глаза сестры были распахнуты так широко, как бывают распахнуты только при очередной моей выходке, то есть минимум дважды в день. Я натянула на лицо улыбку а-ля «разве что-то случилось?» и начала старательно пробираться между столов, стульев и людей, вся сосредоточившись на том, чтобы больше никого не толкнуть и ничего не уронить. Глаза сестры служили мне в этом непростом деле маяком.       Успешно преодолев весь зал и ничего не испортив, я в изнеможении упала на мягкий диванчик рядом с Мегуми и вытянула под столом уставшие ноги. Быть нормальной так утомительно! - Мне очень жаль, что я заставила тебя ждать, - виноватым тоном обратилась я к сестре. - Я уже привыкла, - спокойно отвечает Мегуми-тян, а её глаза наконец становятся привычного размера. - Как всё прошло? – в её голосе чувствовалось волнение. Ха!       Под «всем» моя дорогая Мегуми подразумевает собеседование на местном телевидении. Мой преподаватель на курсах молодых журналистов, Такада сенсей, считает меня очень талантливой и говорит, что хоть он и очень стар, но не умрёт до тех пор, пока не увидит меня на экране. Конечно, сенсей немного лукавит – ему только шестьдесят два и отправляться в мир иной ему точно рановато, но благодаря ему идея стать тележурналисткой крепко засела в моей голове.       «Сато-кун, телевидение Нагои проводит конкурс ведущих, и я хотел бы, чтобы ты приняла в нём участие» - сказал мне Такада-сенсей два месяца назад, и с этого момента я стала усердно готовиться и жить только мыслью об этом несчастном конкурсе.       Господин Такада много занимался со мной дополнительно, чтобы добиться безупречной дикции, а дома я оттачивала мастерство, стоя у зеркала или читая вслух дремлющим после ужина родителям. Они, к слову, всецело меня поддерживали и были уверены, что мне по силам получить приглашение на телевидение. У них и правда были основания так думать, потому что я успешно шагала из тура в тур и, придя сегодня на оглашение результатов, я, стоя в длинном и светлом коридоре телецентра, уже репетировала свою самую очаровательную улыбку, которой буду улыбаться, когда назовут моё имя в числе победителей.       Я всхлипнула и уронила голову на стол. - Они сказали, что я очень хороша, но они могут мне предложить только должность ведущей детской передачи, потому что для новостей им нужен кто-то, чьё изображение будет попадать в объектив камеры без помощи табуретки.       Я не видела выражения лица сестры, потому что упивалась своим горем, уткнувшись в слабо пахнущую лимоном столешницу. Тёплая рука Мегуми легла на мою спину. - То есть, они отказали тебе не из-за фиолетовых волос?       Сестра больше всего переживала за мой неформальный, как она считала, образ. У неё просто какой-то пунктик касательно цвета волос. - Нет. - И не из-за кукольных платьев?       Ещё один пунктик. - Нет. - И не из-за отсутствия таланта?       Я оторвалась от стола и внимательно посмотрела в глаза сестры, пытаясь прочитать по ним, действительно ли она сомневается в моих способностях или просто её занесло на перечислении возможных причин моего провала? Кажется, Мегуми в самом деле просто немного увлеклась. - Да, Мегуми-тян, дело не в волосах и платье, а в том, что я достаю интервьюируемым в лучшем случае до локтя и оператор не знает, что делать: снимать меня и обрубленную голову моего собеседника или же брать в кадр одного собеседника с доносящимся откуда-то снизу детским голосом, задающим серьёзные вопросы.       Мегуми прыснула, прикрыв рот руками, а мне было совершенно не до смеха, и я уже собиралась вновь приложиться лбом к нагретой солнцем столешнице, как внезапно на это самое место неизвестно откуда взявшийся официант положил меню. Разумеется, я с размаху налетела лбом на его руку. Сестра тихо сползла под стол, официант тут же принялся растерянно уверять, что всё в порядке, а мне в очередной раз захотелось перестать существовать. - Можно мне стейк, запечённые овощи и зелёный чай, пожалуйста? – я сделала заказ, старательно избегая встречи взглядом с официантом. - Мне то же самое, - попросила Мегуми, не открывая меню.       Когда официант удалился, над нашим столиком повисла гнетущая тишина. Сестра совершенно точно хотела мне что-то сказать, но знала, как я не люблю жалость и сочувствие, поэтому отложила разговор до того момента, когда я смогу думать об этой ситуации с холодной головой. Я же просто не знала, что сказать, поэтому молча рассматривала немногочисленных посетителей кафе.       У противоположной стены уткнувшись в телефоны сидела компания подростков. Не отрываясь от видеоигр, они ели рисовые шарики и время от времени обменивались короткими репликами. В центре зала я увидела семью с малышом, сидящим в специальном стульчике для кормления и сосредоточенно жующим пресную лепёшку, а через стол от них за ноутбуком и чашкой кофе сидел молодой и страшно серьёзный офисный служащий, который, готова поклясться, только вчера снял школьную форму, чем и был обусловлен его суровый внешний вид. Остальные места пустовали, и только напротив нас сидели два парня. На вид они казались нашими ровесники. Мы сидели напротив друг друга, так что я могла видеть их лица и, если постараться, слышать, о чём они беседуют. - Шо, сколько можно убиваться! – размахивал палочками один из парней, в то время как второй уныло смотрел в свою тарелку из-под взъерошенной чёлки.       Перед ними стояло множество тарелок с мясными блюдами и несколько стаканов с соком и водой, но парни не спешили приниматься за трапезу. - Как ты не понимаешь? Я снова второй, так ещё и незаслуженно в этот раз!       Парень с палочками подвёл глаза к небу и выразительно застонал. - Судьи решили, что ты достоин серебра – значит, ты его достоин. И точка. А над ошибками будешь работать всё межсезонье, времени полно. Я бы, кстати, начал с питания, а то твоя точка роста начинает тянуть тебя вниз.       Второй парень что-то невнятно пробормотал в ответ. Я напрягла слух, силясь расслышать, что он сказал, но тут опять некстати появился официант с нашим заказом и я потеряла нить разговора соседей по столу. Признаться, меня заинтересовало, кто ещё, кроме меня, потерпел сегодня фиаско. - Мегуми-тян, ты не знаешь, кто эти ребята? – прошептала я на ухо сестре.       Сначала она удивлённо уставилась на меня, а потом тихо ответила: - Это же наш знаменитый фигурист!       Я с недоверием посмотрела на сестру. Самой нелюбимой вещью на свете после насекомых и молочной пенки для меня был спорт, поэтому я совершенно не следила за происходящими в нём событиями и персонами. Однако, одного фигуриста я всё же знала, потому что его невозможно было не знать, даже если бы я закопалась в промёрзшую землю самого дальнего острова. - Не ври, Юдзуру Ханю не мог так отъесться, да и по телеку он кажется гораздо выше… - - Стыдно, Киоко-тян, очень стыдно и непрофессионально журналисту не знать своих героев.       И Мегуми, которая интересовалась всем на свете и в том числе фигурным катанием, рассказала мне о том, кто сидел напротив нас с взглядом уставшего пони. - Что? – внезапно прервалась сестра. - Что? – эхом отозвалась я. - Какой ещё пони? – лицо Мегуми отражало смесь недоумения и сердитости.        Кажется, я сказала это вслух. Господи, хоть бы парни ничего не слышали! - Он напоминает мне грустного пони, этот Уно Шома, - я старалась говорить как можно тише, - посмотри сама: кудрявая лохматая чёлка, потухший взгляд, поникшие плечи. Как будто он без продыху всё лето катал детишек на ярмарке. - Ну, - многозначительно протянула Мегуми, - чем-то вроде этого он и занимался пять месяцев подряд. У него, помимо прочего, две серебряные медали в этом сезоне – олимпийская и Чемпионата Мира. Это потребовало много сил, он имеет право выглядеть уставшим. - Ого!- я восхищённо присвистнула, взмахнула рукой и уронила на пол стакан с водой. Он упал с оглушительным грохотом, но не разбился, зато мне снова удалось привлечь к себе внимание всех гостей заведения.       Подняв стакан, я на всякий случай сложила руки на коленях и обвела рассеянным взглядом зал. Уно - сеншю смотрел на меня своими большими карими глазами и робко улыбался - он улыбнулся впервые за всё время, что я за ним наблюдала. Ещё бы, в студенческой столовой в таких ситуациях обычно весь поток смеётся в голос - я умею рассмешить, не прилагая к этому никаких усилий. - Посмотри-ка, кто-то способен конкурировать с тобой в неуклюжести, - парень толкнул Уно – сеншю плечом и рассмеялся, от чего фигурист немало смутился и перестал улыбаться, делая вид, что очень занят своей порцией мяса. На его по-детски нежных щеках зарделся румянец.       Мне почему-то стало очень обидно за этого парня, которого я видела впервые в жизни. Наверное, это из-за того, что я и сама была вечным объектом для шуток и подколов. - А кто это с ним? – решила я выяснить у сестры, когда все вернулись к своей трапезе. - Это его младший брат, Ицуки, - Мегуми подцепила вилкой сочный кусок стейка и отправила его в свой маленький ротик. - Какой-то он неприятный, - пробормотала я, обращаясь к овощам на своей тарелке. - Ошибаешься. Он очень любит своего брата и заботится о нём. Прямо как я. - Почему бы вам не организовать консилиум на тему «Как обращаться с недотёпами»?       Я насупилась и принялась мять вилкой брюссельскую капусту, размазывая её по краям широкой белой тарелки с золотым окаймлением. - Я обязательно подумаю над этим, - Мегуми быстро допила свой чай и посмотрела на часы у себя на руке, - а сейчас побегу-ка я на работу, а то опять премии лишат. Увидимся дома! - Увидимся, - я нехотя подставила щёку для поцелуя и обернулась вслед уходящей сестре.       Мегуми высокая и стройная, не то, что я. У неё чёткие скулы, выразительные брови и яркие маленькие губы. В целом, мы с ней очень даже похожи, вот только сестра умеет правильно себя подать, а я в свои девятнадцать всё ещё выгляжу рядом с ней инфантильным ребёнком. Единственное, с чем ей не повезло, так это, пожалуй, с волосами – они гораздо тоньше и светлее, чем мои, но и это обстоятельство она умело обыгрывает изысканной стрижкой и безупречной укладкой, чего не скажешь обо мне. Свои длинные тяжёлые волосы я покрасила в фиолетовый цвет и максимум, на что я способна - завить их при помощи щипцов. Но даже в этом случае к середине дня мои кудри спутываются и становятся похожи на увядающие шёлковые волоски на початках кукурузы, в то время как Мегуми даже просыпается с идеальной укладкой.       Вздохнув, я помахала рукой пробегающей мимо окна сестре и принялась за остывший чай с жасмином. Братья Уно всё ещё что-то бурно обсуждали, но я перестала прислушиваться к их разговору. Вместо этого я с головой погрузилась в собственные невесёлые мысли, думая о том, как лучше сказать родителям о своём провале, чтобы не слишком их огорчить. - Могу я это забрать?       Официант снова возник рядом со мной буквально из ниоткуда, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. - Да, и будьте добры, принесите счёт, пожалуйста. - Ваша спутница уже всё оплатила, не стоит беспокоиться, - он собрал со стола пустые тарелки, мы раскланялись, и я засобиралась на выход, краем глаза заметив, что братья Уно тоже стали неторопливо натягивать куртки.       После густого, насыщенного запахами еды воздуха ресторана весенний ветер, принёсший тонкий аромат цветущих деревьев, опьянил меня своей свежестью. Я расправила плечи и на секунду прикрыла глаза, вдруг подумав о том, что этой весной обновится не только природа, но и я сама. Я почти физически ощутила ту внутреннюю силу, которая позволит мне достигать всех своих целей и перестать быть всего лишь милой Киоко-тян, которая постоянно попадает в нелепые ситуации. Глубоко вдохнув, я улыбнулась своим мыслям и сделала шаг навстречу новой жизни, тут же застряв каблуком новых жёлтых туфелек в мелкой сетке дождевого стока. Нога пошла на излом, но я чудом удержала равновесие и не упала, даже когда почувствовала острую боль в щиколотке. Вот это уже явно было лишним. Новая жизнь не задалась, не успев начаться.       Я высвободила ногу из туфли и попыталась достать её из решётки, но мои усилия оказались тщетны. За что, ну за что мне всё это?       Вообще-то, я редко плачу и не люблю плакс, предпочитая оборачивать любую неудачу в шутку, и первая смеюсь на собой, но в этот вечер у меня просто не осталось сил для позитива. Я села на край огромного цветочного горшка, стоящего на крыльце ресторана, и разрыдалась, зарывшись лицом в ладони. - Что случилось? Вам нужна помощь?       Я подняла заплаканные раскрасневшиеся глаза, даже не успев испугаться, и увидела обступивших меня с двух сторон братьев Уно. У младшего было деловитое и серьёзное выражение лица, а у старшего, как обычно, немного рассеянное, а теперь ещё и испуганное. - - Что с Вашей ногой? – я услышала тихий голос Уно-сеншю, который уже успел опуститься передо мной на колени и теперь внимательно рассматривал мою начинающую раздуваться лодыжку.       Мне было ужасно стыдно, что я не только попала в дурацкую ситуацию, но и привлекла внимание этих ребят, которые просто хотели спокойно пообедать, а не оказывать первую помощь какой-то городской сумасшедшей. - Всё в порядке, - выдавила я и попыталась улыбнуться. - Можно, я дотронусь? – старший Уно разговаривал со мной, не поднимая головы, но даже так я видела, как краска заливает его щёки. - Пожалуйста, - проблеяла я, чувствуя, что мои собственные щёки становятся точь-в-точь такими же, как у моего спасителя. - Красивые туфли, жаль, что безнадёжно испорчены.       Младшему Уно удалось извлечь мою туфельку из решётки, и теперь он стоял, держа в одной руке отломанный каблук, а в другой - сам корпус.       Я хотела было закричать от ужаса, что мои любимые новые туфельки сломаны, как в этот момент Уно-старший дёрнул меня за ногу, и, забыв о туфлях, я взвыла от боли. - Простите, пожалуйста, - закивал головой Шомой, - это больно, но так надо. Я часто получаю такие травмы.       Ицуки всё это время стоял у брата за спиной, уперев руки в бока, внимательно смотрел на нас и в конце концов изрёк: - Кого-то она мне напоминает. А тебе, Шома-кун?       В его голосе явно звучали саркастические нотки, и я второй раз за вечер разозлилась на этого парня. - Ничего, что я тут? Не мешаю меня обсуждать?       Я зло посмотрела на Ицуки, стараясь вложить в свой взгляд максимум презрения, но тот только расхохотался и хлопнул брата по плечу. - Ну в точности как ты!       Мы с Шомой растерянно переглянулись и, смутившись, поспешили отвести наши взгляды друг от друга.       Набравшись храбрости, я протянула руку моему спасителю: - Сато Киоко.       Моя рука легла в мягкую тёплую ладонь, маленькую и изящную для парня, но тем не менее гораздо бОльшую, чем моя. - Уно Шома, - кивнул парень, и его забавная чёлка всколыхнулась в такт кивку. - Уно Ицуки, приятно познакомиться.       "Не могу ответить взаимностью", подумала я, из вежливости пожимая протянутую мне Ицуки руку. - Спасибо за помощь, - я благодарно поклонилась Шоме, всё ещё испытывая неловкость за ситуацию, в которой мы все оказались.       Он поклонился мне в ответ и спросил, могу ли я встать. Я поднялась на ноги и сделала пару шагов - лодыжка хоть и отзывалась болью и была опухшей, тем не менее позволяла мне идти самой. Проблема в данный момент заключалась в том, что одна моя туфля находилась на здоровой ноге, а вторая - по частям в руках противного Ицуки. - Идти я могу, но разутая далеко не уйду.       Я могла бы этого не говорить, потому что ребята и сами всё видели. Пока я пыталась придумать, как мне быть, Уно-старший притянул к себе внушительного размера спортивную сумку и извлёк из неё яркие кроссовки. - Наверное, ничего лучше мы всё равно не придумаем, - сказал он, ставя обувь передо мной, - это мои кроссовки, в которых я занимаюсь в зале. - Тебе повезло – они почти новые,- засмеялся Ицуки, про которого все забыли. - Мне ужасно, ужасно неудобно! Это наверное дорогие специальные кроссовки, и я… - Я понимаю, что надевать обувь незнакомца – занятие не самое приятное, но нужно же как-то добраться до дома.       Шома говорил тихим, ласковым голосом, не то, что его младший брат. Хотелось улыбаться, кивать и бесконечно слушать, что бы он там ни говорил. Я приложила ладони к пылающим щекам, чтобы хоть как-то их охладить, а затем обула любезно предложенные кроссовки, которые, естественно, оказались мне велики.       В окне ресторана отражалась потрясающая компания: девушка с фиолетовыми волосами в детском платье и огромных кроссовках, парень с обломками жёлтой туфли в руках и его взъерошенный брат с большой спортивной сумкой на плече и выражением полной растерянности на лице. Я не удержалась и рассмеялась. Поймав на себе вопросительные взгляды ребят, я ткнула пальцем в витрину: - Только посмотрите, какое дивное зрелище.       Шома смущённо улыбнулся, увидев наше отражение, а Ицуки сквозь смех сказал: - Ничего нового, я уже привык – Шо-кун постоянно вляпывается в нечто подобное. Придётся мне усыновить вас обоих.       Он преувеличенно тяжело вздохнул, забрал мою сумку и кивнул нам, уже шагая по улице в сторону метро: - Идём, проводим тебя – я должен убедиться, что с тобой больше ничего не случится.       Наши с Шомой уши и щёки стали напоминать стоп-сигнал. Как неразумные дети, мы плечом к плечу молча побрели вслед за Ицуки.