Нерассказанная правда

Дым, сплошной дым. Ноздри уже начинает раздирать от постоянного едкого запаха. «Не отбрось копыта тут…» — проносилось в моей голове. Мне уже давно хотелось сдаться, просто упасть на подогретую, наверняка уже довольно жаркие доски, и остаться здесь навсегда. Но ведомая не просто чувством сдаться, а неистовым страхом, я продолжала идти сквозь огонь к выходу. За красными, желтыми, оранжевыми языками пламени и черным дымом, что так бережно укрывал его, ничего не было видно. Передо мной все поплыло. От ядовитого дыма мои глаза накрыли слезы. Они стекали по щекам, оставляя расчищенную дорожку на мое закопчённом лице. Сколько я уже прошла? Повсюду слышен только звук огня и трещавшей древесины. Крики, то так недавно наполняли улицу, стихли. «Как там Мэри? Надеюсь, он целый…» — пытаюсь отвлечься во время ходьбы, хотя мало получается сделать это, находясь почти в эпицентре пожара. Прикрывая нос и рот рукавом от кофты, я продолжала идти вперед. Во мне жутко орало чувство самосохранения, чтобы я бежала со всех ног. Но я с трудом-то передвигала ногами. Черт, подохнуть от огня, наверное, меньшее, чего я хотела. Я уже была на последнем издыхании, когда на мое плечо легла чья-то рука. Не задумываясь, я повалилась на спину, полностью доверившись оппоненту. Добрый он или злой — для меня разницы это не имело. Если он может вывести меня из дома, я даже возникать не стану. Незнакомец поднял меня на руки и со скоростью света помчался на выход. Находясь в полуобморочном состоянии, я чувствовала только легкое покачивание и стук его сердца о мое плечо. Через несколько секунд в мои легкие ворвался свежий воздух. Подобно солнцу он расчищал все внутри меня от едкого дыма. Я закашлялась. На мою спину легла все та же рука и начала успокаивающе поглаживать. А я все продолжала кашлять. С каждым разом все сильнее и сильнее. Наверное, уже стоит попрощаться со своей дыхательной системой. — Мии… Мии… — я открыла глаза. Неужели снова сон. Что-то мне все чаще и чаще начало снится подобное. Я села на кровать и потерла нечто жидкое на своих губах. Это было кровь. Она заполнила весь мой рот, и теперь я выглядела, как смертельно больной человек. Возле меня сидел Эзарель. В своих руках он держал черную кружку с белыми феями. Из кружки доносился запах. Я не могла понять, из чего была сделана жидкость, но это точно что-то сладкое и со вкусом розы. Ко мне подбежала Рен. Она начала тереться своим хвостом о мое лицо. От щекотки я засмеялась. — Не называй меня так, — строго отрезала я. Честно признаться, только Невра может так называть меня. Да и то, принятие этого решения казалось мне наилучшим выходом, без последствий, которые могли вылиться в страшное побоище. На мои замечания не называть меня так, он лишь еще больше звал меня так. Так что у меня просто не было выбора. — Какая бука… Ты так громко кричала, — он опустил глаза на кружку. Своим большим пальцем он поглаживал ручку. — Невра сказал, что раз я не захотел тебя отдавать, то должен заботится о тебе за место него, — он презрительно фыркнул и косо посмотрел на меня. — Ну, ты девочка большая — сама сможешь позаботиться о себе, — с этими словами он всучил мне кружку и направился к выходу. — Не забудь выпить. Избавит от кошмаров и заживит твою рану. Он ушел. Я подошла к зеркалу и начала рассматривать свое лицо. На подбородке красными нитями красовались две полоски крови. Губы были искусаны просто в мясо. Я отвернулась от зеркала и взяла кружку с лекарством. Осушив до дна, я скривилась. Зелье оказалось до безобразия противным и горьким, хотя и имело сладкий запах. Выпив вдобавок воды, я села на кровать и уставилась в окно. На улице еще только-только начинало расцветать. Солнце лениво поднималось из-за горизонта, оставляя еле заметную полоску бледно-желтого цвета, плавно переходящую во тьму. — Кхм, — от внезапного кашля в моей комнате я вздрогнула и обернулась. Ашкор. Он подлетел ко мне и встал прямо передо мной. Мой маленький нос уткнулся в его железные и холодные доспехи. Вот рука Аша скользнула по моему плечу и коснулась тех двух дорожек крови. Небрежно смазав их, он положил свою ладонь мне на щеки и поднял мое лицо. В его глазах, что априори должны казаться устрашающими, я разглядела некое подобие нежности. Хоть это и были обычные две красные точки, но в них скрывалось нечто большее. Хоть маска и была снята только на половину, мне все-таки хотелось, чтобы ее вовсе не было. Где-то там на заднем фоне раздался шум от просыпавшихся гвардейцев, ругань Валькиона, что пришлось так рано вставать, истеричные вскрики очередной пассии Невры, которая узнала, что их роман был мимолетным… Все было там, очень далеко где-то, а здесь… Здесь Ашкор медленно склонился ко мне и прикоснулся своими губами моих губ… Нежное, едва ощутимое прикосновение — и кружка полетела прямиком на пол, разбившись на миллионы осколков, едва с ним соприкоснувшись. Упала где-то там, а здесь сильные ладони обхватили мое лицо, бережно и нежно, а теплые сухие губы, словно не веря в происходящее, начали стремительно целовать мой приоткрытый рот, нос, лоб, глаза, скулы, снова рот… Где-то там, далеко, раздался ор Эзареля, что меня нет на рабочем месте, что я до сих пор нежусь в своей кровати. Мне бы следовало отстраниться и пойти выслушивать очередные колкие замечания от начальства, но здесь… здесь было слышно, как гулко и стремительно наращивая темп, бьются его и мое сердца, все тяжелее становится дыхание, как разбивается что-то между нами, сносимое плотиной эмоций… Где-то там, далеко-далеко, все становилось таким незначительным, мелким, неважным, а здесь рвались условности, сносились доводы разума, уничтожались, казалось бы, незыблемые столпы запретом… Я не знаю, в какой неистовый миг его ошеломляющего поцелуя, потянулась навстречу… — Мне надо идти, — и волшебство кончилось! Погибло в страшных мучениях вместе с тем светлым и парящим чувством, что начало расправлять крылья в моей душе… — Прошу, не уходи, — взмолилась я прямо в его губы. Мне хотелось целовать его еще и еще, пока летом не пойдет снег, а зимой не расцветут цветы. Он поцеловал меня в лоб и пошел на выход. Я посмотрела ему в спину. Его доспехи не издавали никакого шума. Да и вообще, если закрыть глаза, можно и вовсе забыть, что здесь кто-то кроме меня вообще есть. За них хлопнула дверь. Внезапно в моей душе образовалась нечто засасывающее… Оно поглощало, все мои мысли о дальнейшей работе, оставляя только предвкушения следующей нашей встречи. Я посмотрела во окно. На улице уже расцвело и во всю шел снег. Из моего окна было отчетливо видно, как дети выбегают из своих домов и начинают строить снежные замки, играть в снежки, и просто валять в пушистом белом одеяле. Когда мы с Неврой и Каренн были маленькими, папа всегда садил нас на большое дерево, что росло у нас во дворе, и лепил к ветке огромную горку. Первым всегда скатывался Невра. Мы пытались с Каренн опередить Невру, но все время ругались, кто из нас будет кататься, а брат тем временем успел уже раз десять прокатиться. — Миша, — ко мне в комнату ворвалась важная какашка, — если тебе приснился страшный сон, и ты искусала губы в кровь, это не значит, что ты можешь пропускать работу. Если хочешь, чтобы тебя пожалели, то иди к Мико, только знай — она тоже занята!!! Кретин. Вот всегда он придет в самый неподходящий момент и испортит настроение. Я раздраженно фыркнула, поднялась с кровати и с деловитым видом прямо в пижаме с пингвинами прошла в коридор. От моего такого поведения Эзарель выпал из реальности. На его лице читалось недоумение, а этот взгляд синих глаз говорил, что я чокнутая. В принципе, мне плевать. Он хотел, чтобы я сейчас же вышла на работу, я вышла и не коноебит, что я даже не собралась. Не успела я выйти из коридора, как на меня налетела Каренн. Она была так обрадована чем-то, что не могла остановиться прыгать и визжать от счастья. Признать, такое поведение девушки заставило мои хвосты распушиться, а мурашек устроить целый сплит по моей коже. — Ты бы тут своим хорошим настроение не размахивалась, — сказала я, чуть оторопев от визга сестры. — К нам приезжает Хуан-Хуа, — наконец успокоилась Карен. Да, я была рада, но не до такой степени, чтобы прыгать до самого потолка, пугая окружающих. Я просто коротко улыбнулась и продолжила свой путь к лаборатории, где Эз опять свалит на меня свои обязанности главы гвардии. Я зашла в лабораторию и впервые в своей жизни увидела столько много народу. В этой комнате собрались все члены гвардии Абсент. Каждый из них что-то делал. Кто-то читал книгу, кто-то разглядывал склянки с реактивами. А кто-то, так же, как и я, стояли в ступоре и охреневали от такого количества народа. Эзарель прошествовал мимо меня и встал за стол. Ему пришлось громко постучать склянкой с белой дымящейся жидкостью, чтобы все успокоились и обратили на него внимания. Эз перевел пытливый взгляд, который до этого буравил меня, на толпу. По лаборатории пронесся шепоток. Все разрывались в догадках, зачем так внезапно глава гвардии вызвал из в одно место. Да еще и рано утром. — Итак, я собрал вас здесь, чтобы наконец огласить список людей, которые поедут в Серарий, — он развернул длинный пергамент и начал поочередно оглашать имена. Я очень надеялась, что попала в этот список, потому как долго уговаривала Мико отправить меня в Серарий, исследовать древние письмена старых алхимиком и набирать новые рецепты. Ходить по лугам редких растений и тщательно отбирать каждый цветочек. Искупаться в источнике, который по легендам имеет восстанавливающие свойства. Я бы душу продала за поездку в Серарий. Но, увы, список подошел к концу, и мое имя не прозвучало. Сказать, что мне было обидно — ничего не сказать. Из лаборатории начали выходить счастливые гвардейцы, чьи имена прозвучали в списке, а я так и продолжала стоять посреди комнаты с потерянным видом. Когда в комнате уже никого не оказалось, ко мне подошел Эзарель. Он похлопал меня по плечу. Я была расстроена, зла, да и вообще готова все тут разнести. Но каким-то чудом я сдержала себя в руках и, более того улыбнулась самой себе. — Мне тебя пожалеть? — спросил Эз, на что получил презрительный взгляд с моей стороны. Моя способность — быстро мириться с обстоятельствами, но единственно, что я не могла стерпеть, так это снисходительное поведение ко мне. Он сам же составлял список, он знал, что я хочу поехать туда, а потом извиняется за свое решение. Бесит. — Пожалей лучше свои зубы, — сказала я с угрожающим видом, сжав кулаки до побеления костяшек. Я сдернула его руку со своего плеча и, кинув последний убийственный взгляд, вышла из лаборатории. После недавних событий у меня так кипела голова и бушевали эмоции, что я просто чудом не сломала Эзу руку. Я решила развеяться. Но, так как на улице ударили морозы, то мне пришлось развеиваться в библиотеки. Мне как раз недавно Керо говорил, что библиотеку привезли новые книги по истории как другого мира, так и этого. Я прямиком отправилась туда. Собственно, в библиотеке передо мной встал сложный выбор: либо история другого мира, либо история Элдарии. Сначала я тянулась к истории другого мира, но потом во мне что-то переклинило, и я потянулась к истории Элдарии. Но и там все не так гладко пошло. Я остановила, чуть коснувшись переплета. Мне было так интересно и то, и другое, что я просто разрывалась. Мне нужен кто-то второй, чтобы разрешить мой внутренний конфликт!!! Быстро!!! Однако стоило мне подумать об этом, как в миллиметре от меня пролетела книга и с грохотом на всю Элду упала на пол. С криком я отскочила от книги и больно ударилась ногой об стул. В библиотеке никого не было, так что я не получила от Икар за громкие звуки, а Керо не выбросил меня из-за окна за то, что я задела его любимый стул. Я осторожно подошла к, кажется, моему новому чтиву и подняла ее. На титульном листе красовалась фотография Рхеи. Она была точь-в-точь похожа на ту, которую я совсем недавно нашла. Я пролистала книгу и поняла, что она как раз о семье Жагрит. Что ж, похоже история отменяется. Мое любопытство, завоеванное этой семьей, взяло верх. Я уселась в кресло возле окна и начала читать. За окном шел снег, небо затянуто тучами. Я хоть и ярый любитель солнца и тепла, но готова признать, что такая обстановка безумно уютная и домашняя. Прочитывая страницу за страницу за страницей, я поняла, что семья Жагрит издавна была самой богатой семье. Они были кем-то вроде Медичи на Земле, только Жагрит были еще и сильнейшими кицунэ. Но их родовая линия прервалась, как только в королевстве, где они правили, случился большой пожар. По данным, что написаны в книге, он случился из-за того, что народ, недовольный правлением Жагрит, устроил восстание. Хотя как по мне это полная чушь. В книге также сказано, что эта семья была великодушна и справедлива, да и народу жилось не плохо. Но вот что-то их сподвигло, что-то им не понравилось, и народ решил, что Жагрит правят неправильно, что им плохо при таком правлении. На описании казни семьи я демонстративно закрыла книгу и отбросила ее подальше от себя. Нет, такое я терпеть не намеренна. Моя добрая душа не может представить себе, как кого-то будут мучить. Я подтянула к себе колени и уставилась в окно. На улице, несмотря на холод и обильный снегопад, резвились дети. Им похоже нравилось, что наконец наступили холода. Несколько минут спустя из дома выбежал одетый Мери. Я очень хорошо знаю его мать, так что для меня не было удивительным то, что на мальчике одежды больше, чем листьев на капусте. Он выглядел как шерстяной комочек. Но видно это не помешало ему присоединиться к ребятам, которые играли в снежки. Позже к ним присоединились девочки. И они их приняли. Я немного удивилась. Когда я была маленькая, никто не хотел со мной играть. Все мальчишки говорили, что девочкам не место в столь мужской игре, что мы — девочки, — только все испортим. Вообще в детстве со мной никто, кроме Невры и Каренн, никто не играл. Всех моих «друзей» отталкивал тот факт, что я подкидная, так еще и с обрубленным хвостом. Все дети считали, что я просто какой-то мутант, которого выбросили родители. Тогда как раз и начался самый сложный период моей жизни. Я начала не нравиться самой себе. Каждый раз, когда я смотрела в зеркало, я видела лишь один сплошной недостаток. И меня это очень сильно расстраивало. Я не могла спокойно смотреть на свои двенадцать с половиной хвостов, потому что в голове всякий раз проносились слова ребятни со двора. Я мечтала однажды создать такое зелье, которое поможет мне справиться с моим недугом. Но, несмотря на это, я продолжала просится играть, свято веря, что когда-нибудь «друзья» меня примут. Только сейчас, в двадцать четыре года, я осознала, что дело было не во мне. В мое время (или точнее сказать в моем детстве) дети были жестокие. Они корили меня за каждый мой шаг не туда, за каждое неправильное действие просто потому, что я не похожа на других детей своего вида. Со мной всегда играли только Невра и Каренн. Они каждый раз мне твердили, что мне никто не нужен, что я справлюсь со временем. Особенно Невра был ярым моим советчиком. Но я его не слушала. Он был немного старше меня и Каренн, и мама все время говорила, что надо слушать Невру. Но тогда я была под давлением ребятни, и просто пропускала его слова мимо ушей. Теперь же все по-другому. Я тяжело вздохнула и пошла на выход. Читать мне больше не хотелось: ни историю, ни книгу про династию Жагрит. Я пошла в лабораторию. В конце концов выбор Эзареля тоже можно понять. После перелома ребер, после болезни меня было опасно куда-либо отправлять. Я уже больше не злилась на парня. Придя на свое рабочее место, я запечатлела парня, рьяно изучающего письмена на старых Серарийских пергаментов и записи Детерия. Смотреть, как он пытается стать похожим на своего предшественника, вызывало у меня чувство схожее с радостью. Я всегда была сторонником умных предводителей. — Тебе помочь? — спросила я без злобы и сарказма в голосе. На первый раз эльф меня не расслышал. Мне пришлось повторить свой вопрос чуть громче, но и тогда завлеченный Эз решил пропустить мои слова мимо своих длинных ушей. Тогда я прямо-таки заорала. И вот теперь Эзарель вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. — Я думал, ты бьешь подушки, представляя, что это я… — его слова разрушили то мое снисходительное отношение к нему и полностью уничтожили мое желание помогать. — Я хотела… — соврала я. — Но потом подумала, что ты не стоишь моих испорченных подушек. На мои слова Эз ехидно улыбнулся, хотя не ответил своим привычным сарказмом. А жаль. Я уже была готова вступить с ним в словесную перепалку. — Мне пока не нужна твоя помощь. Можешь отдохнуть, — вот это да. Эз, что всегда требовал от меня полной сосредоточенности на работе и явки на нее вовремя, сейчас так просто отпускает меня. Этот парень не перестает меня удивлять. Хотя с другой стороны — что мне делать? Благодаря Эзу и той работе, которую он на меня скидывает, я хотя бы могла отвлечься от повседневных проблем и провести большую часть дня, погрузившись в бумаги и склянки с реактивами. Однако такой выпад начальства мне поразил, но возражать я не стало. В конце концов это можно считать, как долгожданный выходной, который я, работая с Эзарелем, ЗАСЛУЖИЛА. Я вылетела из лаборатории и натолкнулась на кого-то. Краем глаза я заметила мантию, и меня это жутко напугала. После того инцидента я не знала, что сделали с тем старичком, да мне, собственно, было до лампочки. Но когда я увидела мантию, пускай даже и краем глаза, то во мне снова начала нарастать тревога и опасность. В голове начали стремительно проносится воспоминания, когда меня держали в заточении, морили голодом. — Миша! — этот кто-то с очень знакомым голосом схватил меня за руку и не дал упасть. Когда я уже твердо стояла на ногах, то отчётливо увидела Лейфтана, и моя душенька успокоилась. Он мило мне улыбался и поправлял мою смявшуюся одежду. Весь мой страх улетучился со скоростью света по мере того, насколько часто Лей прикасался ко мне. — Ничего страшного. Ты не обязан… — я попыталась вырвать свою руку из его. — Нет, я налетел на тебя, — мило проговорил он, после чего поправил мои волосы и снова мне улыбнулся. Сколько я живу в главном штабе ни разу не видела, как Лей так улыбается. Это была искренняя, чистая и добрая улыбка. Она навевала на меня приятно чувство защищенности и спокойствия. Перед такой улыбкой сложно устоять и не улыбнуться в ответ. — Ты очень похожа… — он осекся на полуслове и резко зашагал прочь, оставив меня недоумевать. На кого я похожа? Что он вообще несет? Не придав этому никакого значения, я пожала плечами и пошла куда глаза глядят. В библиотеке мне больше делать нечего, Невра, наверное, либо развлекается с кем-то с гвардейцев женского пола, либо работает. У меня остается только Каренн. Правда есть одно «но» — всякий раз, когда я начинаю водится с Каренн, это ничем хорошим не заканчивается. Как-то раз она разузнала из приватного разговора отца, что в нашей деревне обнаружено дерево, пагубно влияющее на весь урожай. И все мужчины хотели собраться и вырубить это дерево с корнем, если бы не мы с Каренн. Тогда мы еще не знали, что это вредоносное дерево, и часто там играли: лазили на его ветки, строили мини домики. И когда Каренн узнала о дальнейшей участи любимого место, то сразу начала защищать его, подговаривая и меня. Я сразу просекла, что что-то тут не так. Но я тогда была слишком маленькая, чтобы слушать свои инстинкты. Я слишком легко поддавалась чужому мнению. Как итог, все кончилось тем, что я упала и сломала ногу, а Каренн — руку. Тогда на нас должны были наорать, наругать и наказать, но мама была слишком обеспокоена нашими переломами, да и папа тоже испугался, что все забыли, про этот казус. Но дерево все равно спилили. Однако сейчас мне выбирать не приходится: либо Каренн, либо весь день провести в одиночестве в своей комнате. Второй вариант мне не очень нравился. Всегда, когда я одна в комнате, мне хочется читать, а все книги, который стоят у меня в шкафу, я уже прочла. И ведь мне будет лень переться в библиотеку за новой книгой, так что я лучше пойду и найду приключений на свою пятую точку вместе с Каренн. Я подошла к ее комнате и не успела постучать в дверь, как она тут же отварилась. Каренн стояла в зеленом банном халате, ее волосы были распущены, а сама она выглядела так, будто только что отпахала три задания без продыху: под глазами мешки, бледное лицо. Увидь я такое ночь, точно бы душу раю отдала. — Ты на смерть похожа, — решила сообщить я неприятную новость девушке, на что получила ленивый зевок. — Я просто только что встала, — когда одни начальники поднимают своих гвардейцев ни свет, ни заря, другие, наоборот, дают своим подчиненным выспаться. Я точно перехожу в гвардию Невры. Пускай Эз хоть убьется, но я хочу высыпаться. Внезапно, девушка удивленно вскрикнула, как будто что-то вспомнила, и побежала в глубь комнаты. — Я совсем забыла, что сегодня Мико собирает всех глав гвардий. Я обязательно должна быть там. Она неисправима. Я стояла в коридоре, смотря через входной проем, как девушка второпях собирается. Она так была одержима мыслью, что пропустит все самое интересное, что совершенно забыла закрыть дверь. В итоге мне пришлось зайти в комнату. — Сегодня будут обсуждать странное поведение кристалла. Я слышала, что он в последнее время через чур ярко светит и нагревается с каждой секундой все больше и больше. В зале уже нечем дышать из-за духоты, и этот запах… Я как-то пробралась туда, там так воняло серой и протухшими носками Каруто, что я не продержалась и секунды — выбежала, словно пуля. Мико говорит… — пока она заплеталась и одевалась ни на секунду не замолкала. Все рассказывала и рассказывала ту информацию, которую ей удалось раздобыть. — И где тогда будет проходить собрание? — поинтересовалась я. — Как где? Конечно в Зале с кристаллом. Помнишь, когда Мико испугалась, что кристалл развалили, она с тех пор вообще от него на шаг не отходит. Ее не остановит неприятный запах и духоты, — порой Мико своей безрассудностью меня поражает. Наконец, когда Каренн уже была готова, мы двинулись к залу. Подойдя вплотную к двери, в нос ударил не то, чтобы неприятный запах, это был просто отвратительный запах. Моя рука машинально закрыла нос, но и это не помогло. Этот запах просачивался сквозь пальцы и так и норовил заполнить все пространство моего носа. Однако Каренн это не остановило. Она прислонилась ухом к двери и помахала мне рукой, чтобы я сделала тоже самое. А я стояла где-то в метре от двери и подавляла рвотные позывы. Ох, не завидую я ни Невре, ни Эзу, ни Вальку. Пересилив себя, я подошла к двери и прислонилась ухом. Мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы услышать, о чем они шепчутся. — Как думаешь, с чем это связанно? — раздался сдавленный вопрос Эзареля. — Я не знаю… — в зале послышалось легкое топанье. — С каждым днем он все хуже и хуже. Я не знаю, как это остановить, — слушая как Мико говорит, мне показалось, что она вот-вот заплачет. — Каждый раз он то успокаивается, то с новой силой начинает гореть. — Может это связано с последними событиями в Боленвии? — предложил Лейфтан. — Там недавно обнаружили крупные залежи кристалла. Мне сообщили, что с тех пор, как его нашли, он ведет себя так же, как и наш кристалл. — Ты думаешь, это своего рода отторжение?.. Но этого не может быть! Кристалл отвергает другой кристалл, только когда второй испорчен. Ты уверен, что они нашли здоровый осколок? — спросила Мико. Своей пятой точкой я чувствовала, что страсти все больше и больше накаляются в зале. — А если это все она? Она уже достигла того возраста, чтобы взаимодействовать с кристаллом, — сказал Невра. В моей голове со скоростью света пронесся вопрос: «Кто она?» В зале наступила тишина. Смотря на Каренн, я видела, как она напряглась. Ее ухо шевелилось по двери, пытаясь уловить хоть малейший звук. Но там было тихо, как в гробу. — Пошли! — Каренн схватила меня за руку и потащила прочь от двери. Стоило нам спрятаться за угол, как дверь распахнулась, и оттуда вылетели Эз и Невра, держа Мико под руки. — Надо срочно с этим что-то делать… — серьезно сказал Лей, помогая Мико встать на ноги. М-да… Я хотела остаться и послушать, что будет дальше (однако общество Каренн плохо на меня влияет), но сестра схватила меня за руку и потащила в комнату. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. По идее, все должно быть наоборот: она просится остаться, а я тащу ее. — Что ты творишь? — возмутилась я. Мне было жутко интересно, а она прямо на корню этот интерес и пресекла. — Ты не видела? Там был Хамон. Раз, два и нас вычислили, — чуть ли не криком сообщила мне вампирша. И действительно, в последнее время Хамон то и делает, что палит Каренн за любимым делом. То она проколется на лишнем шуме, то просто врежется в него. Видимо, Каренн начала потихоньку терять компетентность. Но я все же буду продолжать верить, что Каренн — лучший сплетник всей Элдарии. Сестра взяла меня за руку и потащила в комнату. Стоило двери закрыться, как Каренн набросилась на меня с вопросами а-ля «ты знаешь, кто это?» или «О ком они говорили?». Я не утолить ее любопытства, потому как сама не знала, о чем говорили Мико и мальчики на совещании. Однако Каренн это не останавливало. Он продолжала, как попугай, повторять одни и те же вопросы. Позже она все-таки сдалась, но там уже пошли чистой воды выводы. «Нам надо обязательно все разузнать», «Невра все мне должен рассказать». Я сидела на кровати и слушала ее гогот. Мне-то, собственно, было до лампочки все тайны, что скрывает Гвардия Света. Он были, есть и будут. И разгадывать их нет смысла, потому что их список пополняется поминутно. — Успокойся уже, — сказала я вампирше и похлопала на место рядом со мной. Но Каренн предпочла проигнорировать мое предложение и продолжить тараторить со скоростью света. Мне ничего не оставалось, как отвлечься на свои мысли и перестать слушать бессмысленную речь своей подруги. Я уже давно забыла о том, что было на собрании, и начала продумывать дальнейший план своих действий. Раз меня не взяли в Серарий, значит, и собираться мне не надо, а ведь это могло занять меня на весь день. Может, пойти книгу почитать? Точно! Я же не дочитала ту книгу. Я встала с кровати и резким словом остановила Каренн. Сначала она посмотрела на меня, как врага народа, но потом выпрямилась. По ее глазам я увидела, что я от нее хочу, и без лишних слов удалилась из моей комнаты. Видно, она обиделась на меня, потому что я перебила ее глубокомысленную речь. Ах, теперь мне придется влезать с ней во всякие приключения, чтобы заслужить ее прощения. По крайней мере в детстве это работало. Я вышла из комнаты и направилась в библиотеку. В голове еще крутились строки из книги про семью Жагрит. Как я поняла, их семья окутана тайнами и мраком, что вызвало немалый мой интерес. Мне буквально влекло разгадывать эти тайны. Мне было интересно узнать, как же они все-таки погибли. Я проходила мимо склада с продуктами, как меня кто-то резко схватил за руку и потащил в самую глубь. По холодным прикосновениям я поняла, что это Ашкор. Я радовалась, но где-то в глубине души чувствовалась опасность и страх. Но я старалась заглушить эти крики. Аш остановился и повернулся ко мне. На долю секунды я подумала, что он меня сейчас поцелует. Хотя нет, я не думала, я желала вновь ощутить тот умопомрачительный поцелуй, коим он меня одарил сегодняшним утром. Вместо этого он прижал меня к себе и склонил голову на мое плечо. Острые концы его маски уперлись мне в кожу, я скривилась от боли, но ничего не сказала. — Сними ее, — прошептал он. Я встала в ступор. Я столько уговаривала его и, честно признаться, была готова к тому, что мне придется его еще сто лет уговаривать. Но это оказалось слишком просто. Я положила руку на его шлем и вдруг поняла, что не хочу видеть того, что скрывается под этой маской. Все-таки может он не зря отказывался показывать мне свою личность. Но, с другой стороны, это хороший шанс узнать его по лучше. Мама всегда говорила, что для того, чтобы узнать человека, надо взглянуть ему в глаза. Я потянула маску на себя, и через секунду на мое плечо упали белые волосы. Я посмотрела в его глаза. Теперь они не светились адским красным, а излучали холодный ярко-голубой свет. Поперек его носа красовался длинный шрам, что придавало его лицу еще большей мужественности. Он смотрел на меня таким высокомерным взглядом. — Ты довольна? — спросил он. От его голоса, украшенный басом с легкой хрипцой, я встала в ступор. По моему телу пробежался холодок, а я совсем потерялась в своих мыслях. Я не знала, что делать и как дальше двигаться. Не знала, что говорить. Я была полностью поражена его, казалось бы, внеземной красотой. Я нервно сглотнула и напряженно кивнул головой. Он снял свои железные перчатки и взял меня за лицо. Я уже привыкла, что к моему лицу прикасается холодное железо, так что от его теплых и мягких рук мне стало не то, чтобы непривычно, мне стало не по себе. Однако я продолжала вглядываться в его голубые глаза. С каждой секундой я чувствовала, как все больше и больше в них тону. Казалось, еще несколько мгновений, и я вовсе пропаду бесследно. Он склонился к моим губам и подарил мне еле заметный, легкий, как крылья бабочки, но все равно заставляющий мое тело дрожать поцелуй. На всякий случай я закрыла глаза. Я еще была под впечатлением, а это поцелуй так и вовсе мог просто свести меня с ума. Но все равно я требовала еще и еще. Я поднялась на носочки и потянулась к нему. Он прижался своими губами ко мне. Весь мир разом пропал. Я уже не слышала ругань Каруто на кого-то гвардейца, который перепутал ингредиенты в блюде. Не слышала обыденную работу Главного Штаба. Это все казалось уже таким неважным. Сейчас важен только Ашкор и то, как он меня целует. Он отстранился. Я опустила голову. На его железных рукавах были видны белые полосы. Они шли от самой кисти до локтя. Я не могла представить, что на него может кто-то напасть. Когда он рядом со мной, мне представляется абсолютно другой человек. Нежный, хороший, но на самом деле он жестокий и злой. — Я пойду, — его голос все еще продолжал заставлять мое тело пропускать сквозь себя электрические токи. После увиденного мне было не просто его отпустить. Мне хотелось еще и еще смотреть в эти глаза, напоминающие спокойное чистое небо в жаркий летний день. Мне хотелось разглядывать его лицо и запоминать каждый сантиметр. Но я не могла ничего сделать, кроме как отпустить и смиренно ждать следующей встречи. — Миша… — он наклонился к моему уху. Я почувствовала его жаркое дыхание. — Я люблю тебя, — его голос звучал грубо и отстраненно. Он выпустил меня из своих объятий и направился на выход. Я вздрогнула. В этот момент я почувствовала, будто мой мозг прояснился. Будто туман, что раньше его окутывал, рассеялся, дав волю чистым мыслям. Я пожала плечами и направилась в сторону библиотеки. Выйдя из склада с продуктами, на меня тут же навалилась толпа голодных гвардейцев. Все они, как один, повторяли одно слово «жрать». Честно признаться, я и сама была голодная, но мой интерес к семье Жагрит был сильнее физической потребности. Я поднялась в библиотеку и начала искать ту самую книгу. — Не может быть. Я же ее только сегодня положила на эту полку, — начала причитать я, ища между книгами. — Что потеряла? — в комнату зашел Керошан, держа в руках ту самую книгу. Я встала перед ним, пытаясь передать все недоумение, что скопилось в моем теле. — О! — он протянул мне книгу. — Я видел сегодня, как ты читала ее. Ты потом так быстро ушла, я хотел отдать ее тебе. Я забрала книгу и села на место, на котором ранее сидела. За окном уже не шел снег, а небо расчистилось от серых, навевающих тоску, туч. Я открыла книгу на странице, на которой остановилась и продолжила читать. Как я и предполагала, смерть семьи я не смогла прочитать (уж больно подробно), так что я просто пролистала на несколько страниц вперед и продолжила. Что мне показалось странным так это то, то все эксперты Элдарии думаю, что эта королевская семья смогла выжить. Но никто не может это доказать — у всех только предположения. Книга эта напоминала больше не просто какой-то документальную статью, а полноценную художественную книгу. Я всегда поражалась, как в таких книгах пишут диалоги. На последних ста страницах был вырезан некий тайник, в сами страницы запачканы кровью. Ты промокнула ее пальцем и поднялся к носу. Свежая. Скорее всего то, что содержало кровь, пролилась от силы дня три назад. Я посмотрела на Керо. Судя по его спокойному виду, он не знал, что на страницах его детища бушует кровавая война. Я закрыла книгу и поспешила выйти из библиотеки. — Миша, постой, — меня остановила Икар. — Зачем ты взяла эту книгу? По мне прошелся холодок. Во мне появилось чувство, будто я взяла то, чего мне брать не следовало. По ее виду я узнала, что она знает, про кровь на страницах. — Ты знаешь, что это? — спросила я. — Нет, — я открыла книгу. Зная исключительный нюх Икар, я поднесла окровавленные страницы к маленькому носику брауни. Та пошевелила им пару секунд и выдала. — Судя по запаху — это животное. Фамильяр. Оканья, — по мне вновь прошелся холодок. Я закрыла книгу и начала пятиться назад. Земля из-под моих ног начала уходить, а голова закружилась, как локатор. Мои глаза наполнили слезы. Я не заметила выступ, упала и ударилась головой.