Сердце лисицы

—⋆⁺₊⋆☽☾◯☽☾⋆⁺₊⋆—

      В холле отеля «Принс Акасака» пол из сияющего камня, высокие потолки, много искусственного света и излишне «правильный» запах свежести. Впрочем, для острого нюха не составляло труда разобрать ароматы на более тонкие, вплетённые друг в друга, подчас не очень приятные. То химозная отдушка кондиционера, имитирующая лаванду; то терпкий пот, наспех замаскированный дорогим одеколоном с нотками шафрана. Люди в проявлениях своей телесности были не очень искусны, оттого путали небо и землю, не понимали, что среди них есть существа и с более острым обонянием, которое могло многое рассказать про обладателя определённого запаха. Вот тому господину в дорогом костюме у ресепшна стоило бы подсказать, что запах спермы с ладоней обычным мылом не смоешь. Мужчина в теории мог стать добычей Мины. Но запах перебил всё желание.       Мина сморщила нос. Настроения охотиться не было. Но сроки подходили к концу. Зима вот-вот опустится на Токио бесконечно белым покрывалом холода и снега. И надо будет уезжать на Окинаву, где постоянно тепло, а холода в снежных узорах не будоражат воспоминания дней минувших.       Достав из сумочки помаду, Мина решила подкрасить губы красным. Дополнение к строгому красному костюму и чёрным сапожкам на высоком каблуке. В сочетании с серебряно-белыми волосами — безупречно и в меру вызывающе. Как в меру? Мине надо было привлечь к себе внимание, подчеркнуть лисью красоту раскосых зелёных глаз и светлой кожи, на которую обычно покупались любители «помоложе». Мина вновь нахмурилась. Скверные мысли и отвращение к необходимости соблюдать некоторые гастрономические предписания с каждым годом становились всё невыносимее. Она ненавидела свою добычу, что уже противоречило закону «хищник-жертва», путало пищевую цепочку. На еду жаловаться грешно. Надо радоваться, что она вообще есть.       Разумеется, не все были одинаково мерзкими. Здесь аквариум большой и рыбы много, только Мину не прельщало вылавливать из него золотых. Не то настроение сегодня. Она ещё раз осмотрела холл в поисках подходящего кандидата. Господин у ресепшна улыбнулся ей. Мина криво усмехнулась в ответ, подумав «не сегодня» и явно не с тем, кто дрочил в номере перед важной встречей. Включила привередливую особу и поднялась с удобного дивана, обтянутого чёрной кожей. Помада так и осталась не сильно сжатой в ладони, когда Мина застучала тонкими каблучками по мраморному полу, мысленно радуясь, что вот-вот сменит сапожки на удобные ботинки, купленные недавно на распродаже.       Охоту решено отложить. Но сроки действительно поджимали. Если Мина не поторопится, то последствия будут самыми неприятными, если не сказать, плачевными. А ещё стоило бы позаботиться о собственной безопасности. В Токио теперь ею и не пахло. Уже лет восемь как. И всё из-за одного человека. Такого же, как наступающая зима: красивого, холодного и жестокого. Мина его не видела, но слишком хорошо была знакома с их родом. А ещё слухи среди духов гуляли разные.       Мина всего на мгновение погрузилась в далекие воспоминания, что нарисовали в мыслях пряди волос, вытканные из серебра, а из озёрного льда глаза. И случайно столкнулась с парнем. В нос ударил запах свежести. Флакончик помады выпал из рук и покатился по мраморному полу. Его ловко подхватили длинные пальцы молодого человека. Мина повернулась, чтобы забрать свою вещицу и решить, стоит ли извиняться, когда болван явно не видел, куда шёл.       И остолбенела.       Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет…       Только не он. Судьба не сталкивала их всё время его нынешнего земного пути ни разу. В лесу может быть много лис. И не факт, что они все хотя бы раз пересекутся под одним деревом. А тут, чёрт возьми, судьба схватила Мину за горло.       — Это ваше? — улыбнулся молодой человек безупречной белозубой улыбкой.       И протянул аккуратный флакончик помады. Чёрный, с идеально глянцевой поверхностью, что ловила отблески искусственного света в холле. Пусть воздуха вокруг и было много, но Мине всё равно кто-то сжал лёгкие сильной когтистой лапой.       Виду девушка не подала, лишь обворожительно улыбнулась. И сказала:       — Оставьте себе.       Развернулась на каблуках, желая поскорее убраться отсюда. Это был не аквариум, а террариум, в который к анаконде бросили крольчонка. Мина ненавидела чувствовать себя добычей. Она ненавидела заклинателей, презирала их всей душой. Поэтому столько лет водить их за нос было отдельным, ни с чем не сравнимым удовольствием. Никто из них не мог разглядеть за человеческим обликом белокурой красотки с лисьими глазами самую настоящую кицунэ. Но был один человек, чьим глазам всегда открыта правда.       А Мина совсем не в форме, чтобы долго поддерживать нужный эффект лисьей магии.       — Не хотите извиниться за то, что чуть не сбили меня с ног? — спросил молодой заклинатель ей в спину.       Такого не собьёшь с ног при всём желании. Почти два метра роста, обтянутого сухими, сильными мышцами и светлой кожей.       — Нет, — бросила Мина.       — Тогда давайте я извинюсь, — совсем без сожаления продолжил парень.       Ему весело. А у Мины под ложечкой засосало. Остатки аппетита окончательно превратились в гнилую труху.       Мина решила ничего не отвечать. Ей вообще нельзя было с ним разговаривать. И звука издавать.       Пришлось прибавить шаг и, чего уж греха таить, поджать хвосты.       Он улыбался, Мина затылком чувствовала. Нагло ухмылялся, как делал всегда.       «Это не он, это не тот, кого ты когда-то знала» — говорил ей внутренний голос.       — Лисичка, ты голодна? — позвал её маг.       У Мины подломился каблук, из-за чего всё её обычно ловкое и гибкое, как у зверька, тело рисковало неуклюже рухнуть на пол. А при посторонних магию активизировать было опасно. Но сильные руки не дали лисьей гордости распластаться по дорогому мрамору, который обычно топтали подошвы дорогих ботинок потенциальной добычи Мины. Сердце замерло от страха. Убегать изначально было бессмысленно. Потому, что глаза под непроницаемыми стёклами тёмных очков видели всё.       Абсолютно всё.       Все девять хвостов и уши. Всю магию, что текла по венам магического существа, которого от человека отличить невозможно, не будучи владельцем Шести глаз.       Именно такой сейчас держал Мину, не давая упасть. Она чувствовала под пальцами напряжение — барьер бесконечности вокруг тела Годжо. Мина не хотела смотреть на белые волосы, на тонкие губы, на слишком светлую для японца кожу. Этот плод сорван с великого дерева сливы, с древа самого Сугавары-но-Мичизане.       — Отпустите, — спокойно сказала Мина.       — А если нет, покажешь хвосты?       Он разглядывал её, как ребёнок разглядывает нечто диковинное. То, что видел впервые в жизни. А ведь так по большей части и было. Кицунэ очень редкое создание в мире магии. Для них и им подобных придумали особое обозначение — проклятый зверь. Ни заклинатель, ни проклятый дух, а пограничное существо. Оттого и способ их изгнания особенный. Знает ли о нём мальчишка?       — Нет, я закричу. Громко. О том, что ты ко мне пристаёшь, Годжо Сатору.       — Оу, я так знаменит? С чего бы вдруг? — наигранно удивился Годжо.       А на губах играла улыбка. От неё, такой знакомой, у Мины всё внутри перевернулось.       «Это не он» — пришлось напомнить себе вновь.       Не её Сатору. Не её шестиглазый.       — Впервые вижу кицунэ так близко, — сказал Годжо. — Точнее, вообще впервые вижу кицунэ. Не окажете мне любезность, м? Не против поболтать, госпожа лисичка?       — А если откажу, изгонишь? — улыбнулась Мина, демонстрируя хорошенькие клыки.       Годжо сделал вид, что задумался, а потом ответил:       — Да.       Мина набрала в лёгкие воздух и заорала на весь холл громко, страдальчески:       — Помогите, мой бывший молодой человек хочет меня убить! Охрана! Прошу, помогите!       Годжо не ожидал, что Мина вовсе не блефовала, когда говорила, что позовёт на помощь. Применить магию прилюдно для заклинателя, что служит шавкой у Совета старейшин, пусть даже и выше многих, всё равно нарушение магических правил. Годжо этого не сделает. Мина была наслышана о его своенравном характере, но могла предположить, что хоть какие-то правила он соблюдает. В холле очень много людей, звучное эхо. Десятки пар глаз тут же обратились на парочку: высокий парень держит хрупкую девушку так, будто готов хорошенько встряхнуть. А страдальческая гримаса Мины завершала картину. И не в пользу Сатору.       Охрана тут же кинулась к ним. Мина резко вырвалась, прячась за спину одного из мужчин в чёрном костюме.       — Что случилось? — спросил второй.       — Он угрожал мне, что если я не поднимусь в номер, он сломает мне пальцы, — сказала Мина, не дав Годжо и рта раскрыть.       А потом жалостливо посмотрела одному из охранников в лицо. Глаза в глаза. Можно было и не жалостливо, но зачем прятать актёрский талант — как все девять хвостов под подолом кимоно — если он есть? Главное для Мины — установить зрительный контакт.       Охранники будто бы вздрогнули, выпрямились, подобрались все как один.       — Господин, пройдёмте с нами.       — Вот ещё! Только если с этой… лисой.       — Госпожа Амацуки может быть свободна.       Мина испытала удовольствие, увидев, как смазливое лицо Годжо Сатору вытянулось. Ну точно, мальчишка, пусть и очень опасный. Теперь наверняка у неё во врагах. Из Токио Мина свалит сегодня же вечером. Или нет! Даже до вечера тянуть не будет. Техника Мины хорошо работает с простыми людьми, как с этими охранниками, например. И она уже ни раз морочила им голову, когда надо было войти в «охотничьи угодья» — в холл отеля без проблем и лишних вопросов. А вот с заклинателями всё было сложнее. Особенно с такими, как Годжо. На него лисья магия не подействует. Точнее, не вся. Ту, что могла, при людях применять опасно. Да и не знала Мина, насколько конкретно этот шестиглазый раскрыл свой потенциал.       Тут только хитрость и немного глупых бесхвостых обезьянок поможет.       Мина помахала Сатору пальчиками в тяжёлых металлических кольцах. И поспешила уйти. Не совсем гордо из-за сломанного каблука. Но лишь бы подальше от голубоглазого дитя.       — Если свалишь из Токио, я найду тебя, моя милая бывшая, и вырву все хвосты, — Сатору явно вжился в роль.       Он улыбался. И Мина поняла, что вместе со страхом чувствует и старое, забытое, желанное и ненавистное одновременно чувство.       «Это не он, не он. Не твой Сатору» — в который раз напомнила себе Мина.       «Влюблённая лиса — мёртвая лиса» — пришлось вспомнить ещё и мантру, которую ей когда-то сказал сам Кэндзяку, что по праву мог встать в ряды девятихвостых лис.       — Влюблённая лиса — мёртвая лиса, — повторила Мина вслух.       Она знала, Годжо разберётся с охранниками очень быстро. Если он настолько же сообразителен, насколько его предшественник.       Зря Мина не прокляла весь его клан. Или не вырезала под корень, пока тот ослабел из-за умершего главы всего каких-то триста лет назад. Не влюбись она, не пожалей детей, что зрели на древе Сугавары, как спелые плоды, оплакивающие своего отца, сейчас бы ни один из проклятых духов не трепетал при одном только упоминании Годжо Сатору. Стоило лишь прервать жизни его предков много столетий назад. Как она того и желала, ослеплённая яростью и болью.       До проклятых духов, на самом деле, Мине не было никакого дела. Она презирала их так же, как и чёртовых магов.       На улице оказалось прохладно. Мина лишь поспешно накинула на плечи пальто и выставила руку вперёд, ловя такси. Быстро села в машину.       Если от Годжо придётся убегать с помощью магии, у Мины уже будет не пара месяцев, а несколько недель, чтобы восполнить баланс, так необходимый проклятому зверю, пограничному созданию. А, значит, придётся охотиться больше. Чего бы ей хотелось избежать.       Не прошло и секунды с момента, как Мина села на заднее сидение машины. Дверь снова открылась. И рядом плюхнулся Годжо. На не озвученный возмущённый возглас водителя, лишь успевшего открыть рот, молодой человек лаконично произнёс:       — Два счётчика. За меня и госпожу Амацуки. Ближайший синтоистский храм.       И машина двинулась с места.       — Думала, провозишься дольше, — сказала Мина.       — Ты меня недооценила.       — Что, собираешься вырвать мне хвосты, как и обещал?       — Для начала хотелось бы просто их увидеть.       — Я вгоню тебе оставшуюся шпильку в глаз, мальчик. Жаль, конечно, это были мои любимые сапоги.       — Хах, навряд ли у тебя что-то получится.       Мина бы продемонстрировала гадёнышу, что значит дразнить древнего проклятого зверя. Но на это уйдёт слишком много проклятой энергии.       — Я похож на него?       Вдруг прозвучал вопрос. И раздражение Мины сменилось на отчаянную злость и непонимание. Откуда он…       Навряд ли этот Годжо может читать мысли. Мина бы почувствовала, влезь в её голову кто-то.       — Нет, не похож. На того, чьё имя носишь.       — Это он носил моё.       — Ты бесишь меня с каждой секундой всё больше и больше.       — Не боишься, что изгоню? — приподнял бровь Годжо.       Идеально ровную, белую, тонкую. Такую же, какую помнила Мина у другой версии этого юноши.       — Не боишься, что сердце вырву и сожру?       — Вы же, лисы, вроде по печени, не?       — Обычно нет, печень очень горчит, — хмыкнула Мина. — Для тебя я сделаю исключение и расширю свои гастрономические предпочтения.       — Я польщён. Не маринованная устроит? А то я не пью.       — Такую точно ещё не пробовала, твоя будет первой.       — Какая честь.       Годжо рассмеялся. Слова Мины его нисколько не задели. Просто повеселили. Водитель уже косился неодобрительно на пассажиров. И вот-вот готов был высадить парочку, что сбежала из больницы для душевнобольных или находилась под наркотиками.       Мина понимала, что нужно улизнуть от Годжо как можно скорее. Раз они едут в ближайший храм, значит, пацан не такой уж и не знающий, с кем имеет дело. Ну, как пацан. Ему на вид двадцать пять или двадцать шесть. Мина принципиально не запомнила год, когда в мир пришла душа шестиглазого дитя четвертый раз подряд. В пределах храма лисы в магии бессильны, даже приближаясь к нему. Их чары тут же ослабевали. А Мина и так уже прилично сил потратила. С последней охоты прошло больше полугода. Сейчас, чтобы колдовать на том же уровне, что и в далёкие времена, необходимо было питаться чаще и источник энергии выбирать тщательнее. Но с охотой у Мины всё хуже и хуже с каждым годом. Люди ей противны, маги тем более. Хотя последних она осушала до максимума, чтобы те, бедняги, несколько дней не могли нормально ни колдовать, ни существовать. Но случалось это редко, поскольку белая лисица не желала связываться ни с кем из рода магов. Одного раза ей уже было достаточно.       Но делать нечего. Она напряглась. Годжо резко повернулся в её сторону. Видимо, почувствовал колебания проклятой энергии.       — Уважаемый, — окликнула Мина водителя. — Нам долго ехать?       Тот повернул голову. Их глаза встретились. И мужчина едва заметно вздрогнул.       — Нет, — ответил он.       А потом вдруг резко затормозил.       — Выметайтесь, бесстыжие! Выметайтесь сейчас же!       Мина и ухом не повела, вылетела из такси мгновенно, оставив абсолютно растерянного Годжо расплачиваться. На улице было людно. Вечер, все возвращались с работы. В толпе затеряться несложно. Но с Сатору это бесполезно. Он её сразу найдёт. И нагонит в пару шагов. Ноги длиннющие, бесконечные. Как он вообще в них не путается?       Мина перешла дорогу, прекрасно зная, что позади неё уже шёл Сатору. Тело её чувствовало неприятную слабость, проявившуюся в лёгкой дрожи.       — Мина, — окликнул её Годжо.       Она продолжила идти. Плевать, откуда он знает её имя. Даже если следил… Следил? Мина резко затормозила. И обернулась.       — Ты так быстро на сломанных каблуках ходишь. Действительно магия, — сказал Годжо.       — Что тебе нужно? — спросила Мина.       — Узнать, что за иллюзию увидел водитель такси, — ответил Годжо.       — Что я делаю тебе минет.       Годжо поперхнулся.       — И часто ты этим балуешься?       — Минетом или иллюзиями? — Мина наклонила голову вбок.       Навряд ли она вгонит глупым вопросом Годжо в краску. Но попытаться можно. Парень снял очки. Тем самым сделав Мине подарок.       Их взгляды встретились.       — И тем, и тем. Хотя я спрашивал про второе.       — Первое ненавижу, вторым злоупотребляю.       — Про лис писали, что они обольстительницы, а ты будто… — Годжо поджал губы, наклонив голову вбок. — Презираешь это.       Для него Мина всё равно, что диковинная зверушка.       — В вашем убогом представлении мы, лисицы, все шлюхи. По-другому на вещи вы, чёртовы заклинатели, смотреть и не умеете. Уж извини, что разочаровала, — захлопала глазками Мина.       — Но вы же питаетесь во время секса, — сказал Годжо.       — И? Это автоматически делает нас шлюхами? Какой занятный примитивизм жрёт твой мозг, — приподняла чёрную бровку Мина. — Ты за мной следил, так?       — Я о тебе, так скажем, узнал недавно, — пожал плечами Годжо. — Но ты навряд ли мне поверишь, если я скажу, что встреча в отеле случайность.       — Да, навряд ли. Ещё раз повторю вопрос: что тебе надо? — спросила Мина.       — Поговорить.       — Мы уже поговорили. Я пошла.       — Ты меня совсем не боишься?       — Нет.       — Почему тогда убегаешь? Или ты не можешь вынести того, что я похож на него?       — С чего ты вообще взял, что вы похожи? — Мина начала злиться. — И откуда ты про меня знаешь?       — Да, все записи о хозяйке Лунной горы до наших дней дошли урывками. Но были одни, про которые не знал никто, — Годжо улыбнулся, как Мине показалось, с превосходством и лёгким привкусом жестокости.       Достал из-за пазухи тетрадь. Старую, с обложкой цвета незабудок, в хорошем состоянии. На ней подпись, сделанная очень знакомой Мине рукой — хозяйка Лунной горы.       — Он не мог… — усмехнулась Мина растеряно, не веря глазам.       — Ещё как мог, — заметил Годжо. — Он тебя даже нарисовал.       — Не лги, маг, — Мине уже было не до шуток. — Он не мог. Это было слишком опасно.       — Подойди сама и посмотри, — сказал Годжо. — Но ты уже кое-как стоишь. Такая голодная, лисичка?       Мина чувствовала, что краска сошла с её лица, будто с полинялой ткани вмиг схлынула. Даже холод не румянил щёки. Слабость нарастала.       — В одном вы и правда похожи: никаких манер, — Мина улыбнулась так, как умела лишь она.       Сложно было передать, но от этой улыбки у мужчин ноги подкашивались. И вовсе не от страха. Реакция у Годжо была несколько иной: он просто поджал губы и стиснул кулак в кармане куртки. Хорошо. Очень хорошо.       Мина подошла ближе. Ещё ближе.       — Чего ты хочешь, Сатору Годжо?       — Информацию.       Мина прищурила глаза.       — Только информацию?       Годжо неопределённо пожал плечами.       — Может, не только.       — Что он там такого написал, интересно? — Мине надоело, но игру продолжать надо, иначе не получится обвести вокруг пальца Сатору.       — Всё. Он тебя очень любил, Мина.       Будто лезвием по горлу. Мине вдруг захотелось вцепиться в Годжо. И выцарапать глаза. Этот гадёныш пытается ею манипулировать.       — Хочешь всё повторить? — обольстительно улыбнулась Мина. — Я могу быть в облике… кого пожелаешь.       Мина напряглась. Секунда. Сатору поморщился от короткого проникновения в мозг. И тут же нахмурился, сильнее уплотнив бесконечность вокруг тела. Мина чувствовала. Чувствовала она и как поколебалась проклятая энергия, когда Годжо увидел перед собой не белокурую кицунэ, а популярную бикини-модель Вака Иноэ.       — Ты и так можешь? — усмехнулся он.       Годжо с интересом принялся разглядывать миловидную барышню. Ему показалось занятным, что эротическая фантазия подростковых времён вдруг ожила и стоит совсем близко. Улыбается. Протяни руку и коснёшься мягкой кожи на румяных щеках. Ну, если честно, в Иноэ-сан его шестнадцатилетнего привлекало далеко не это.       Зрелище приятное. Любопытное. Но не обескураживающее. Не вводящее в растерянность. В тот необходимый ступор, чтобы лиса смогла сбежать.       — Могу, — пропела Мина, обворожительно улыбаясь. — Или, может…       Главное здесь — возможность вывести из строя мага хотя бы на несколько секунд. Образ видел только он. То была иллюзия. Сама Мина внешность не меняла.       Она обошла молодого человека со спины.       — Так я понравлюсь тебе гораздо больше.       Годжо вздрогнул от звука низкого, до боли знакомого голоса. Мина не знала, что это за черноволосый юноша, облик которого она приняла, выцепив из мыслей Сатору. Но молодой человек — уязвимое место для заклинателя. Настолько, что он на мгновение растерялся и едва не произнёс:       — Сугур…       А потом отшатнулся. Сморщил нос. Будто ему в мозг впилась тонкая игла. Посмотрел на Мину, как не смотрел никогда даже его предшественник в минуты злости и непонимания. От такого взгляда холод бежит вдоль позвоночника до самого хвоста, заставляя тот распушиться напряжённо. А то и появиться новому седому волоску. Не страшно. Хвост у Мины и так белый.        Ей вдруг захотелось расхохотаться зловеще. Но лиса очень устала. У любой магии есть цена. Любая клятва требует жертвы. Мина в такие моменты поистине уязвима. Она чуть покачнулась. Помотала головой. Почувствовала, как Годжо усилил бесконечность в разы.       — Как ты узнала?       Его растерянность исчезла, словно ластиком стёртая. Но появившаяся заинтересованность ещё остался. Она раздирала его любознательный пытливый ум. Жадность эта, острая и почти по-детски опасная, читалась в глазах. Забавно, даже любопытно. Но не настолько, чтобы лисица добровольно сунула голову в пасть льва.       Хотя, Годжо больше напомнил ей любопытного лисёнка, который первый раз ходит по скованной льдом реке. Он ещё не знает, что может провалиться, только подозревает. Но уверен в своих окрепших за осень лапах.       — Никогда не дёргай лису за хвост, — небрежно кинула Мина. — Это всё, что я могу тебе сказать.       — Он писал, что сильнее тебя в его окружении не было. Что случилось, раз ты так ослабела?       — Твоя поганая семейка, вот что, — прорычала Мина. — Ещё раз повторяю, что тебе от меня надо?       — У меня много вопросов, на которые я хочу знать ответ. А после того, что ты сделала, ещё больше.       — Если в этих записях есть обо мне, — Мина кивнула на тетрадь, — значит, есть и то, что тебя интересует.       — Нет. Как раз некоторые детали не раскрыты, а только упомянуты. Я хочу знать больше. В том числе и о проклятых зверях.       — А я хочу, чтобы ты пошёл к чёрту, — сказала Мина.       — Я уже там был — не понравилось, — усмехнулся Сатору.       — Я ему сочувствую, в таком случае.       — Так что? Поболтаем?       — Нет. Тебе нечего мне предложить.       — Деньги, — сказал Сатору.       Мина прыснула от смеха.       — Жизнь.       Мина не выдержала и расхохоталась.       — Ты — жалкий пацан, ровняющий кицунэ с обычными проклятыми духами, которых можно так легко изгнать. Тоже мне, великий Сильнейший. Тебе нечего мне предложить, я же сказала.       — Себя.       — Что? — тут Мина растерялась.       И снова удушливая волна воспоминаний накрыла с головой. Она через такое уже проходила. Больше не хочет.       — Себя, — повторил Годжо.       — Ты мне не нужен, — пролепетала Мина, чувствуя, что дело совсем дрянь.       Ей нужно отдохнуть. Трата сил на магию ударила хуже, чем ожидалось.       — Твоя семья принесла мне только горе. Больше не хочу связываться ни с одним Годжо.       — Ну, ты сейчас не в том положении, чтобы выбирать, Мина. Потому, что нуждаешься в «еде». А поблизости, — он огляделся. — Нет никого подходящего. Почему бы тебе не пообедать…       — Тобой? — усмехнулась Мина.       — Ну, да.       — Ты так легко это предлагаешь, глупый. Должен знать последствия, раз читал личные дневники Сатору, — она произнесла это имя неосознанно и лишь потом одумалась, что юношу рядом зовут точно так же.       Мина — пограничное создание, не проклятый дух и не заклинательница. Чтобы удержать баланс и не «скатываться» в одну из сторон, она ест как обычную пищу, так и поглощает проклятую энергию. Во время секса мозг не испытывает стресс, но человек становится уязвимее и — поскольку часто люди сексом снимают напряжение — вытекающей из них проклятой энергии больше. Так, что лисицы должны соблазнять род людской. Жестокая и отвратительная действительность. Некоторые умудрялись иметь постоянного партнёра, но это грозило истощением, а по итогу и смертью последнего. С Сатору Годжо всё могло быть по-другому. Такое предложение уже когда-то звучало в сторону Мины от представителя клана Годжо.       — Они меня не пугают. Потому я — не он, я — сильнее, — заявил Сатору.       Мина хотела сказать «нет», но тут перед глазами потемнело. Последнее, что удалось выхватить отключающемуся сознанию, так это первый снегопад в обрамлении серого неба, и глаза Годжо Сатору.