***
– Ковальчук, шапку поправь, – все спортсмены сборной России уже стоят наготове, чтобы выйти. Люди, сидящие на трибунах, очень громко орут. Настолько, что я сама себя не слышу. А Илья уж подавно. Поэтому, я подхожу и поправляю ему шапку. А он лишь кратко целует меня в лоб, из-за чего я смеюсь. Года в три Илья часто мне так делал перед сном. Ну или когда хотел пожелать удачи. Я тоже так часто делала. А все началось с далёкого 2001 года. Илье тогда было 18. Тогда в июне был Драфт НХЛ. До сих пор не понимаю смысл этой фигни, но Илье надо было занять 1 номер. Тогда-то мы и придумали этот жест. И на удивление он сработал. «Атланта Трэшерз» выбирает Илью под общим 1 номером. Сказать, что он был рад, ничего не сказать. Поэтому, целую его в ответ. Из-за чего он тоже смеётся и мы обнимаемся. – Уууу, обнимашки! – последние, что я слышу, а затем на нас с Ильёй запрыгивает чья-то жирная задница. – Никита Андреевич, слезь. Ты жирный, – сразу же начала возмущаться я. – Ой, кто бы говорил, Леся Валерьевна. Я смотрю на него устрашающий взглядом. И я бы на его месте сейчас бежала. Далеко. В Тайгу, например. И желательно, чтобы он и Капризова с собой прихватил. Чтобы глаза не мозолил. – Гусев, ты офигел? – Лесь... Лесечка, тише. Солнышко, подумай как Вероника без отца расти будет. – Ничего, вырастет. Может, так даже и лучше. – Ну, а сборная? – Пффф, не велика потеря, – с каждым словом я всё ближе подхожу к Гусева. А он же наоборот пятится назад. При этом ещё успевает прятаться за спинами левых людей. – Olympic Athlete from Russia, – начал говорить диктор, и девочка, которая несёт наш флаг, начала идти. Чёрт. Такую казнь мне испоганили. – Тебе повезло, – кричу я Гусеву, ибо русские на трибунах начали орать и хлопать, взмахиваю волосами и иду к Илье. Мы с Ильёй и остальными хоккеистами, да, я опять нарушила все правила, и иду не рядом с фигуристами, где мне положено идти, а с хоккеистами, идём в середине всей толпы. Все машут, а я иду и оглядываю трибуны. Вижу Платона с Алисой, которые о чем-то шепчутся и улыбаются смотря на меня и... Капризова. Чёрт, я и не заметила, что мы идём очень близко друг к другу, и издалека это видно, как-будто мы держимся за руки. Как всегда судьба против меня. Господи, спасибо. Затем мой взгляд цепляется за милые кудряшки Каролины, которая сидела слева от Алисы, а слева от неё сидела Николь. И кажется Николь тоже заметила, что мы, ну очень, близко идём рядом. Так что, мне ничего не остаётся, кроме как помахать головой в разные стороны, тем самым сказать «нет». Отворачиваю голову в другую сторону, и замечаю Машу. На ней светлые джинсы, красная шапка, даже не удивлюсь, если на шапке будет написано «Red Machine», красное худи и голубое пальто. Я не сразу разглядываю её худи, но мне хватает лишь пару секунд, чтобы понять чей номер на её спине, и чья там фамилия. Ладно, мне плевать. Да твою ж мать. Блять, Леся, ты серьёзно? Кому ты врёшь? Как только мы доходим до конца площадки, я быстренько убегаю к Алисе с Платоном. Не знаю законно ли это. Но когда мы делали всё по правилам? Ни-ког-да.***
Спустя ещё час шоу заканчивается. Красиво придумали. Мне нравится. Что ж, теперь я намерена числа до 14 проваляться в номере. Ибо, следующая тренировка только 20 числа. За день до короткой программы. Ну, а 14 игра против Словакии. На которую я конечно же пойду. Ведь я обещала Никите.***
Эти 5 дней пролетели как-то незаметно. Я почти не выходила из номера. Лишь на завтрак, обед и ужин. Всё остальное время я проводила за ноутбуком, смотря сериал. Проснулась я от будильника. Чёрт. Кто меня просил его ставить. Ах да, я сама. Ладно, раз уж проснулась, надо идти завтракать. Надеваю именную кофту Ильи и белые джинсы. Надеюсь, сегодня они не превратятся в серые. Ну, а зная мою криворукость и удачу, именно так все и будет. – Лесь, какие планы на день? – я сижу все за тем же столом, все в том же окружении людей. И все также моё присутствие замечает лишь Илья. Но меня это как-то не особо трогает. – Ну сначала все как по старинке, еда, ноутбук и сериальчик. Ну, а затем лёд, арена и победа. Правда хороший настрой? – У тебя всегда так. Тогда, раз уж ты ничем не занимаешься, Алису с Платоном отвези. – Нормально? На чём? На своём горбе? – Хм, я бы с радостью на это посмотрел, но нет. Капризов согласился тебе помочь. Блять. Да за что? Почему меня так ненавидят? – Спасибо, мы как-нибудь на такси доберемся. – В следующий раз, Ковальчук, мы твоё мнение учтём, а пока, пожалуйста, делай то, что говорят. Так что в пол первого жду возле входа. – Капризов, может мы уже начнём интересоваться мнением окружающих? Или наша царская персона не смеет слушать мнение других? Ты если уж херовый игрок, то хоть человеком нормальным будь. Вот так, гора сарказма. Возьмите и распишитесь, Кирилл Олегович. – Ты сомневаешься в моих способностях? – Хм, а что они у тебя имеются? – В отличие от некоторых, да. – Тогда может поспорим? Если ты в течение Олимпиады забиваешь менее 5 голов, то ты весь день делаешь то, что я хочу. – Окей. Тогда, если я забиваю 5 и более голов, то ты весь день делаешь то, что я велю. – Договорились, – мы пожали друг другу руки. – Господи, что за детские игры, – я вздрогнула от голоса Никиты. Чёрт, я совсем забыла, что мы здесь не одни. – Ладно, я пошла. – Не забывай, в пол первого возле входа. – Да, мамочка Капризов.***
Через 2 часа мы встретились с Капризовым, спокойно съездили за детьми и также спокойно разошлись кто куда. Я с близняшками на трибуны, он в раздевалку. Уже через полчаса нашего пребывания в Ледовом, начался матч.***
Ну что ж, начнем первый матч на олимпиаде. Уже на четвёртой минуте первого периода Гавриков удачно бросил от синей линии. Но сначала гол приписали на Прохоркина. Менее чем через две минуты Капризов после наброса Гусева удачно подставил клюшку. И это гол. Один есть. Гусев, блять. А ведь он мог забить. Детские игра, значит, да? Кто бы, блин, говорил. Его счастливую мордашку показывают на этом кубе. Он ищет глазами кого-то на трибуне. И как только его взгляд останавливается на мне, он подмигивает, а я лишь закатываю глаза. Что ж, продолжаем матч. Однако «продолжения банкета» не последовало. На 18 минуте нападающий сборной Словакии сделал счёт 2:1. А меньше, чем через минуту ещё один нападающий Словакии сравнял счёт. Заканчивается первый период, и парни уходят в раздевалку. Николь со всеми детьми уходят поддержать Илью, а я же остаюсь на своём месте и продолжаю тупить в телефон. Но уже через 5 минут мне становится скучно, и я начинаю оглядывать трибуны. И прямо напротив меня сидит Маша. И мы с ней похожи в одежде. На удивление даже слишком похожи. На ней такие же белые джинсы и такая же красная кофта. Только у меня сзади 71 номер, а у неё 77. Отворачиваюсь от неё и продолжаю тупить в телефон. Ещё через 5 минут приходит Николь. Начинается 2 период. Но, к сожалению, он проходит без шайб. Начинается третий период. На 9 минуте удаление Телегина. Словаки пользуются большинством и забивают гол. А через 10 минут, Знарок меняет Кошечкина на пятого полевого. Но это не чем не помогает. Матч заканчивается со счётом 2:3. И к сожалению не в нашу пользу. За весь матч Илья не отличился ничем. Даже не одной результативной передачей. Надеюсь к следующему матчу он исправится. – Эй, не грусти, – я вижу Шестёркина, который очень сильно огорчён. Ну, а мы же типа "пара". Поэтому, я подхожу и обнимаю его. Хотя, сделать это очень даже проблематично. Ибо, он в этой своей защите такой огромной. – Да ладно тебе, это же не игры на вылет. Один раз, то проиграть можно. – Все равно как-то грустно. – Да это просто не тот вратарь в воротах стоял. – А какой должен стоять? – спрашивает он с улыбкой. – Илья Сорокин, – без пауз отвечаю я, и начинаю смеяться с выражения его лица. – Эй, вообще-то уже всем известно, что лучший голкипер мира, это Игорь Шестёркин. – Да ну? Не верю. – А зря, – говорит он, и я целую его в нос. И именно в этот момент обязана была пройти моя любимая тройка друзей. Ковальчук-Гусев-Капризов. Господи, спасибо. Впереди идёт, конечно же, всеми любимый Капризов. И конечно он обязан был пройти и задеть меня плечом. По другому мы же не можем. Мудак. Но я всё равно продолжаю смотреть ему в спину. Но это продолжается недолго. Потому, что к нему выбегает Маша. Сразу же поворачиваюсь к Игорю, целую его в щеку, и иду к Илье. – Ковальчук, ты шайбу, что ли не видишь? Смотри, берёшь свою клюшку, подводишь шайбу к воротам, и забиваешь гол. – Ну, действительно, Ковальчук, ты что играть не умеешь? – Гусев, тебя это тоже касается. – А я то тут при чём? У меня, между прочим, хорошая передача на Капризова. – Кстати, да. Один есть, – подаёт голос Капризов из другого конца коридора. – Капризов, иди, тебя там любовь всей твоей жизни заждалась. Не заставляй её ждать. – Ревность? – Жалость, Кирюш. Ладно, я пошла к детям.