Room of Requirement

      С каждым днём погода меняется, принося больше дождей и хмурых дней. Тучи слишком сильно давят, вызывая даже у самых больших любителей пасмурной погоды грусть и хандру. От того, что все занятия были отменены на несколько недель, студенты ещё больше впадали в угрюмое состояние. Каждый как мог пытался найти, чем заняться, чтобы хоть как-то разукрасить внезапно появившееся свободное время. Команды по квиддичу теперь соревновались, кто займёт поле для тренировок в лучшее время. Никто из них не хотел попадать под дождь, даже с учётом всех заклятий, которые они могли наложить на себя, чтобы предотвратить намокание одежды. От этого вся атмосфера между факультетами ещё больше накалялась.       Первая игра должна быть между Слизерином и Пуффендуем, поэтому Чимин активно настраивал ребят всю неделю на серьёзные тренировки. На одной из таких тренировок он, заговорщицки позвав Юнги, вручил ему новую метлу. — Спасибо, но я и сам мог попросить у родителей, — тут же ответил ему парень, но Чимин, махнув рукой, удалился, не сказав ничего.       Юнги долго осматривал подарок, не веря, что друг подарил ему новейшую модель «Молнии». «На такой метле летают только профессиональные игроки, — думал маг, с бережностью держа подарок, — представляю, насколько она быстрая». Слизеринец побоялся сразу летать на метле, боясь за ещё не совсем окрепшие руки. Хоть прошло уже больше недели с того случая, ладони у парня ещё подрагивали и не всегда чувствовали температуру разных предметов или прикосновения. Мадам Помфри удивлялась каждый раз, когда Юнги к ней заходил, прося мази из трав. «Такого не может быть», — уверяла женщина. Сам маг тоже так считал, но реальных причин, почему странные ощущения не проходили, он не называл. Слизеринец был почти уверен, что вся проблема была не в обожженных конечностях, а в нём самом. Парень сильно испугался того, что с ним произошло. Каждое заклятие, пущенное ему в спину или лицо, не приносило столько проблем, сколько принесла затея гриффиндорки и Дженни. И пусть девушки уже не были проблемой для мага, но теперь появились те, кто мог доставить больших неприятностей. Почти вся команда Гриффиндора стала смотреть на юношу с неприкрытой яростью в глазах, ненавидя слизеринца до исступления. Им неважно, виноват ли он в чём или всё это просто стечение обстоятельств. Если когда-то у студентов не было весомых причин ненавидеть парня, то теперь они нашли их. Юнги — убийца, достойный находиться не в Хогвартсе, а Азкабане. И наплевать, что нет ни одной улики, указывающей на его причастность к смерти трёх студентов. Он был и есть белая ворона, которой слишком часто везёт.       После заявления Джина на поле каждый слизеринец стал считать своим долгом приглядывать за юношей. Такого отношения Юнги никак не ожидал, и любое простое «привет» от учеников Слизерина грело ему душу, хоть он и не показывал этого. Маг не рад причинам такого внимания, но рад, что его защищают и помогают ему. Но даже с учётом того, что парень находился почти всегда окруженный знакомыми и друзьями, ему не раз попадало от тех, кто считал, что может вершить чужие судьбы.       Первым неприятным моментом для Юнги стало то, что кто-то запер его в кладовке почти на весь день. Маг был рад, что не пропустил занятий, но и недоволен тем, что ему пришлось потратить время зря. Чимин нашёл его под самый вечер, обещая, что найдёт виновников и отомстит им. Юнги прекрасно знал, кто именно подшутил таким образом, но признаваться не стал. Он не хотел, чтобы из-за него начиналась излишняя вражда, хотя Чимин был непреклонен. — Вражда и так идёт, Шу, — сказал он тогда. — Она идёт ещё с того мгновения, как Салазар Слизерин ушёл из Хогвартса. Знаешь, прими остальные основатели его идею о наказании студентов, всё было бы куда лучше.       Юнги не мог не согласиться с Чимином, понимая, что сейчас именно дисциплины не хватает студентам Хогвартса.       После этого события в Юнги несколько раз прилетали различные заклинания, сбивающие его с ног, выливающие на него различные жидкости, заставляющие его внезапно плясать и подобное. Одна из учениц Когтеврана в шутку наслала на Юнги уменьшающие заклятье, за что получила сильный выговор от Намджуна. Староста был одним из тех, кто также обещал охранять парня, несмотря ни на какие слухи. Заклинание должно было уйти само по себе через пару минут, вот только всё это время он находился под пристальным присмотром Тэхёна. Юнги был готов провалиться сквозь землю, лишь бы всё скорее закончилось, пока когтевранец всячески веселился над ним, тыкая огромными пальцами в мага. — Как только я верну свой настоящий размер, Ви, ты у меня поплатишься. — Если ты меня сможешь догнать, Шу, — сказал ему маг и улыбнулся. — За все годы, что я издевался над Джином, я научился нескольким вещам: хорошо прятаться и быстро бегать. Так что тут тебе даже твоя метла не поможет.       Тэхён и вправду убрался подальше, как только слизеринец стал возвращать свой рост, и не попадался Юнги на глаза несколько дней. Он даже перенёс их занятия, заранее предполагая, что ему может достаться от парня.       Юнги находил себе занятия в чтении книг и в зубрёжке всё свободное время. Он так и не смог выловить Чонгука и поговорить с ним, и это сильно его расстраивало. Не то чтобы Юнги уж очень сильно хотел решить проблемы с их отношениями, на деле он и сам не знал, чего ему желалось. Он не видел их вместе, вышагивающими по коридорам Хогвартса и смотрящими друг на друга любящими глазами. Чувство, которое не давало Юнги нормально соображать, было скорее лёгкой влюблённостью, чем нечто серьёзнее. Но даже маленькая влюблённость не отпускала слизеринца, заставляя вновь и вновь прогонять примерный разговор, который мог состояться с младшим.       Юнги смог выловить Чонгука в раздевалке после тренировки. Капитан был один, и старший тут же договорился с ним о встрече. Он побоялся выходить куда-то ночью, зато вот день был отличным вариантом того, что Юнги спокойно разгуливал по Хогвартсу.       Проснувшись пораньше, юноша идёт по коридорам, избегая заинтересованных взглядов тем, что наложил на себя заклинание невидимости. Дойдя до нужного этажа, Юнги три раза проходит мимо места, где тут же появляется невысокая железная дверь. — Что за срочность, Шу? — слышит слизеринец голос младшего, даже не успев снять с себя заклинание. — Тебе сейчас лучше не выходить куда-то, знаешь ли. — Знаю, но сейчас восемь утра, а не десять ночи, так что всё в порядке, — говорит старший и наконец-таки снимает с себя невидимость. — Я тебя, кстати, не видел уже очень давно. — И что? — с внезапной грубостью в голосе отвечает Чонгук. — Что дальше? Разве это важно?       Юнги застывает на секунду, не понимая, к чему такое отношение. Он удивляется подобному настроению, но решает не злиться на пустом месте, а попытаться разобраться во всём. — Если я хотел встретиться, значит важно. Ты меня всё это время избегал, и я хотел бы поговорить с тобой из-за этого всего. — Поговорить? Шу, ты и сам порой вёл себя так же. К примеру, бросал меня утром, ничего не сказав.       Юнги горько ухмыляется, понимая всю суть проблемы. Он забыл о том, как оставил гриффиндорца в последний раз одного. Маг и не думал, что тот так сильно обидится или это его заденет настолько. Пройдя глубже в, на удивление, холодную комнату, Юн садится напротив Чонгука и смотрит не отрываясь. Младший же прячет глаза, пытается казаться сильным, но не может. Сдаётся сразу, как только слизеринец чуть наклоняется к нему, пытаясь поймать его взгляд. — Я не хотел, слышишь, просто… — останавливается парень, — всё не так просто, на самом деле. Я не знаю, что между нами. Мы, вроде, не встречаемся, но назвать тебя парнем на одну ночь я не могу. Мы как бы и не друзья, да и на публике держимся раздельно. Я не знаю, как себя вести, Чонгук. Вот в чём проблема.       Чонгук поднимает взгляд и смотрит так, что на душе у Юнги цветы распускаются. У него внезапно появляется желание прикоснуться к младшему, со всей нежностью, что есть в нём. И Юнги это делает. Он дотрагивается тыльной стороной ладони до щеки, гладит, ловит каждое ощущение и запечатлевает их в своем сознании. — Вот и у меня так же, — отвечает ему младший, а сам тянется ближе, хочет ещё ласки и будто мурчит в ответ на нежность. — Я не знаю, чего хочу. Потерять тебя мне кажется ужасной болью, а оставлять всё так не вижу смысла. Я к тебе привык, — тихо шепчет он, а Юнги его тянет к себе. — Знаешь, я не хочу портить момент, но нам стоит покончить с тем, что было между нами. Я думаю, что хватит этих странных скрытных отношений. Я не против секса без обязательств, но с тобой я чувствую, что эти обязательства у меня есть. Поэтому не могу просто так взять и уйти утром, к примеру. Но, с другой стороны, я понимаю, что делать это не обязан. Так вот, — говорит Юнги. Он на секунду замолкает, собирается с мыслями и тяжело вздыхает, понимая, что сейчас будет сложно, — давай завершим то, что было, и начнём заново. Сделаем всё правильно.       Чонгук улыбается и целует парня, не произнося ни слова. Только этот поцелуй является для Юнги самым лучшим ответом. Он находит на диване палочку и одним взмахом погружает комнату почти в кромешную темноту. Несколько свечей остаются зажжёнными, и Чонгук улыбается этому, смотря на Юнги. — А ты романтик, как я смотрю, — говорит он и садится к старшему на коленки. — Помолчи, — тянет Юнги и целует парня.       Он прикасается к его губам с некой осторожностью, всё ещё боясь, что тот оттолкнёт, но Чонгук сам льнёт к парню, запуская руки ему под майку. В Выручай-комнате становится на несколько градусов теплее, и это не только от возбуждения, а, скорее всего, от всей атмосферы. Кажется, льды между ними тают, и это даёт маленькую надежду на что-то хорошее. Юнги притягивает парня ближе, не давая даже миллиметру разделить их. Он зарывается пальцами в его волосах, давит на затылок и целует так, что не хватает воздуха. Чонгуку хочется старшего ещё и ещё, ему мало просто этих нежностей и ласк.       Но Юнги в этот раз не спешит. Он отчего-то не хочет так легко и просто сдаваться. Маг тянет удовольствия, выцеловывая каждый сантиметр кожи. Чонгук и заметить не успел, как тот стянул с него почти всю одежду, у младшего в глазах лишь желание и Мин Юнги. И гриффиндорцу кажется, что это одно и то же. Пока старший нежно касается его, Чонгук ёрзает, не может больше сдерживаться и тянется к своему члену, чтобы унять дикое возбуждение. Но Юнги его руки перехватывает, шепчет, что нельзя ещё, и запястья не отпускает, губами касаясь их. Чонгук каждую секунду дурнеет от этого всего, ногтями впиваясь в слизеринца. Тот в ответ шипит, но руки убрать не просит, как делал обычно. Наоборот, Чонгук замечает лёгкую улыбку, и это выражение лица чертовски сводит с ума младшего. — Хватит меня мучить, — шепчет он, — я хочу тебя. — Знаю, — отвечает Мин и целует того.       На этот раз поцелуи Юнги страстные и грубые. Он кусает и водит языком, грубо сжимая бёдра парня. У Чонгука мысли бьются о стенки мозга, не могут выстроиться в ряд, пока старший его мучает. Когда Мин проводит по ягодицам младшего, тот томно стонет, ёрзая на возбуждённом члене. Юнги и сам на пределе, но от вида такого сумасшедшего он оторваться не может.       Когда парень наконец-таки притрагивается к члену гриффиндорца, тот почти что кончает в его руках. Мин этого и хочет, желает, чтобы тот всегда таким был, только для него. И Чонгук мысленно это ему обещает. Он откидывает голову назад, позволяя старшему оставить красные бутоны засосов по всей шее. Юнги вспоминает слишком поздно, что смазку он оставил в своей комнате, и возвращаться за ней не вариант, когда чувствует, что что-то упало на диван рядом с ним. Они с Чонгуком в удивлении поворачивают головы и видят небольшую бутылочку геля с черничным вкусом. — Даже Выручай-комната понимает, чего мне сейчас хочется, Мин Юнги, — произносит Чонгук с усмешкой в голосе. — Знаешь, вот лично меня немного пугает эта осведомлённость неживого предмета. Чувствую себя неловко. — Помолчи, — возвращает ему его же фразу Чонгук, затыкая старшего неистовым поцелуем.       Юнги улыбается в губы младшему. Ему нравится то, с какой страстью он напирает на него, пока сам Мин закрытыми глазами открывает бутылёк, выливая немного геля на руку и размазывая его по своему члену. Он помогает Чонгуку слегка привстать и насаживает того на возбуждённый орган, медленно входя в парня. «С Юнги всегда как в первый раз», — думает младший. Чувствуя, как член заполняет всё пространство внутри, Чонгук громко стонет в губы юноше. Он сам начинает насаживаться, задавая свой собственный ритм. Юнги с ума сходит от одного такого блядского вида парня, от того, как тот закатывает глаза и стонет во весь голос, не стесняясь ничего и никого. Юнги и сам не может сдерживать тихих рыков, помогая гриффиндорцу двигаться быстрее, глубже, сильнее. Это сводит с ума их обоих, заставляет ломаться все барьеры, что есть между ними. Юнги каждый раз дуреет от того, каким может быть младший рядом с ним. Это не тот высокомерный взгляд, что он видит в коридорах, это не самовлюблённый вид. Чонгук рядом с Мином только его.       Юнги сам двигается в парне, навстречу ему. Их тяжёлые дыхания раздаются по всей комнате, смешиваясь со шлепками разгоряченной плоти. Юнги буквально сгорает рядом с гриффиндорцем, не может сдерживать себя. Каждая секунда рядом с ним обращается в сладость, которая питает все самые хорошие ощущения в слизеринце. Эти ощущения в стократ возрастают, когда он видит удовольствие в глазах младшего. Эта сладкая нега сводит их обоих с ума. Мин не знает, сколько времени прошло с того момента, как он первый раз за утро поцеловал парня, он не понимает толком, где находится. И самым важным становится парень, кончающий от его рук и члена.       Юнги обожает смотреть на Чонгука после секса. Он такой расслабленный и ленивый, лежит у него на руках и что-то шепчет себе под нос, пока Мин наслаждается им. Маг обнимает его крепче, целует, не даёт отвести свой взгляд, цепляя его глазами. — Кстати, — тихо произносит Чонгук, — я прослушал музыку из плеера, что ты мне давал.       Юнги смотрит с удивлением и непониманием. Он был всё это время уверен, что потерял магловскую аппаратуру, но Чонгук тянется к своей сумке и выуживает оттуда небольшой плеер с наушниками. — Не хочешь немного послушать музыки вместе? — спрашивает младший, и Юн кивает ему в ответ.       Он продолжает обниматься, пока парень говорит что-то о любимых треках, вставляя один из наушников Юну в ухо, а другой — себе. Чонгук что-то долго ищет, а затем нажимает на «плэй», и в наушниках тихо раздаётся спокойная музыка. Ребята лежат, обнявшись, слушая Flume на повторе. «Наверное, это люди и называют счастьем», — думает Юнги, утыкаясь носом в макушку парня. Так проходит несколько часов, и Юнги понимает, что его уже, наверное, ищет Чимин, когда Чонгук тихо произносит: — И как мы теперь будем вместе? Ходить за ручку и целоваться у всех на виду?       Маг удивляется словам парня, но понимает, что он прав. Мин и сам особо не знает, что именно он хотел, изменив их отношения. Если же гласности, то теперь им предстояло самое сложное. Юнги до сих пор не может забыть слова Чимина о том, что Дженни встречалась с Марком. И как мерзко для него это выглядело. И хоть Шу был ему другом, но это только больше пугало. — Можно начать постепенно, — говорит Мин. — Нам же необязательно сразу всем обо всём говорить. И да, это не будет так просто. — Да, не думаю, что это будет легко, Юн, но мы же попробуем? — Знаешь, — отвечает задумчиво Юнги, — мы обычно с Тэхёном зельеварением занимаемся. Он, конечно же, на несколько уровней тебя выше, но было бы неплохо, если бы ты к нам присоединился.       Голос Юнги слегка дрожит от неуверенности, но он всё же договаривает предложение. Маг не знает, как правильно нужно себя вести и что именно нужно делать. «На свидания ходить? Звучит странно», — думается Мину. Он смотрит на Чонгука пристально, стараясь подгадать, что тот думает. А сам пока решает в голове, не слишком ли он поспешил с таким предложением. — Давай так, не захочешь — не приходи. Я не заставляю. Так просто удобнее будет тебя готовить к зачётам и занятиям. Мы обычно сидим в библиотеке, но, думаю, скоро переберёмся в класс. Там просторнее и можно ещё пробовать самим что-то делать. И, кстати, Ким-младший знает о нас, — добавляет парень и тут же жалеет, видя удивлённый вид Гука. — Не я ему сказал, он сам парень умный. — Дело не в том, что я не хочу. Наоборот, мне идея нравится, — задумчиво отвечает ему гриффиндорец.       Юнги кивает тому в ответ, думая, что, наверное, из всех знакомых именно Тэхён является тем, кому он бы мог доверить такую тайну. Когтевранец не стал бы обсуждать или осуждать. Он не выдал бы, если бы Мин попросил. И даже несмотря на свой слегка сумасшедший характер, он бы повёл себя правильно.       Ребята ещё недолго обсуждают квиддич, новую метлу Юнги и то, что Гук мог бы его потренировать. Парень этому только рад, ведь это, по идее, новая причина для того, чтобы показаться вместе вне Выручай-комнаты.       Когда Юнги идёт в общий зал Хогвартса, то на улице уже темно. Настал вечер, и парень этого даже не заметил. Чимин тут же расспрашивает Юна, где тот был, и он придумывает кучу небылиц, добавляя, что столкнулся с Чонгуком. — Из них из всех, — брезгливо произносит Чимин, — он мне больше всего нравится. Знаешь, это очень умно, что ты его позвал к вам на занятия. Таким образом, возможно, все успокоятся насчёт тебя и перестанут дёргать. Ведь ты будешь общаться с капитаном их команды. — Главное, чтобы его не прибили, — отмечает задумчиво Тэхён, который променял свой стол на стол Слизерина. — Но тут всё как пойдёт.       Юнги недовольно шипит на него, а Намджун тут же ругает парня. Староста всё чаще проводит время с братом, переживая за него. Чтобы Тэ ни говорил, Джуну не наплевать на него. Он тихо ворчит о том, что младший постоянно куда-то убегает, учит заклинания не для его ума и не слушается. Чимин и Юнги тихо усмехаются, переглядываясь, пока братья продолжают ссориться из-за пустяков. Мину эти ссоры кажутся слишком милыми, чтобы воспринимать их всерьёз. И даже угрозы Тэхёна о том, что он наложит проклятия на старшего, не пугают, а лишь смешат. — Ну, а потом это проклятье вернётся к тебе. Ты, братец, ещё мал, чтобы такими вещами заниматься, — говорит староста с улыбкой. — Посмотрим, как ты заговоришь, когда я прикажу тебе бегать за Джином на задних лапах, — отвечает Тэ. — Хотя о чём это я, из вас двоих бегать будет он. И там даже заклинания не нужно.       Все, кто слышат шутку, начинают тихо усмехаться, кроме Намджуна. Тот делает серьёзный вид, ругается, пока сам еле хохот сдерживает.       На следующее утро Тэхён встречается с Юнги в библиотеке, начиная заниматься трансфигурацией, пока не пришёл Чонгук. Слизеринец сильно волнуется, из-за чего сбивается несколько раз и у его книги отрастает хвост. Тэхён же не устаёт подтрунивать над парнем, напоминая тому, чтобы он сосредотачивался на занятии, а не на мыслях о горячем теле капитана команды по квиддичу Гриффиндора. — Я всё ещё помню, как ты меня тыкал, Ким Тэхён, — парирует на издёвки Юнги, — и жду удачного момента отомстить. — Не советую, — тут же отзывается парень. — На тебе и так несколько смертей висит, а ещё и я буду донимать.       Ребята тихо смеются и даже не замечают, как в библиотеку зашёл Чонгук. Он идёт медленно, боится и старается ни на кого не смотреть. Юнги думает, что он не сможет и уйдёт, но тот проходит к ребятам и садится рядом с Мином. — А вот я говорил, что ты придёшь, пока Шу тут доказывал, что ты слабак, — произносит Тэ и тут же получает по голове конспектом.       Юнги держит палочку в руках, готовый ещё раз дать по затылку парню, но тот поднимает руки вверх, намекая, что сдался. — Ты к нему привыкнешь, — говорит Юнги на немой вопрос Гука.       Ребята приступают к обсуждению одного из последних зелий, что они готовили на занятии. Тэхён прекрасно его знал, поэтому, в основном, молча сидит и наблюдает за парочкой, пока те обговаривают правильность выдержки определённых трав. Чонгук, поглощённый изучением зельеварения, не замечает, как окружающие его люди смотрят на ребят. Юнги, как только слышит тихие шепотки, лишь громче начинает что-то говорить, сбиваясь иногда и повышая тон. Тэхёну от этой картины смешно, но он не прерывает парня, иногда дополняя его слова и отвлекая тем самым Чонгука. Когтевранец понимает, чего боится Юн. Их иллюзия отношений может распасться в любой момент, и если сам Мин не уверен в них, то как будет верить ему Чонгук?! Тэхён облокачивается на стул, замечая, как двое ребят с Гриффиндора направляются к ним, что-то обсуждая. Он, сам не понимая, почему, не хочет, чтобы те лезли, и, достав палочку, одним движением руки напускает на них заклинания, не произнося их. Парни сбиваются с ног и падают, отвлекая Юнги и Гука от занятий. — Ох, какие неаккуратные, — говорит удивлённым тоном Тэ. — Осторожней надо быть.       Чонгук смотрит на парней, а потом и на остальных студентов, которые больше озабочены чужим падением, нежели забавной компанией. Он успокаивается и возвращается к чтению материала вместе с Юнги. Они так сидят несколько часов, а после расходятся, обещая встретиться на следующий день. Тэхён на прощание говорит Чонгуку, что того будет ждать гора вопросов, но гриффиндорец лишь отмахивается. Он уходит первым, тогда как Тэ и Юн остаются наедине. — Знаешь, я завтра не приду, — задумчиво говорит когтевранец. — Вы будете заниматься зельем, что я уже знаю, да плюс ещё в классе по зельеварению. Не хочу попадаться учителю так часто на глаза. Да и с вами я чувствую себя неуютно. — Как хочешь, — отвечает Мин. Ему отчего-то становится грустно, что Тэхён не придёт, но он всеми силами делает вид, что всё в порядке. Признайся Юнги себе честно, то сказал бы, что Чонгука на занятиях он хочет видеть меньше, нежели Кима. Но эти мысли Мин выжигает из сознания, говоря, что всё это бред.       Чонгук на следующий день приходит более воодушевлённым, чем в первый раз. Он весь вечер читал книги, перепроверяя весь материал. Юнги доволен таким учеником, позволяя тому приступить к занятию. Они полдня разбирают зелья и настои, готовя некоторые из тех, что пробовали делать в Выручай-комнате. В кабинет иногда заглядывают знакомые Чонгука и его команда. Всем интересно, чем именно заняты ребята, ну, или не убил ли Юнги ещё капитана. Мину смешно от таких мыслей, хоть он и понимает, что доля правды в этом присутствует.       Юнги объясняет Чонгуку всё с терпением, надеясь, что его уроки дадут какие-то плоды. Слизеринец понимает, что вся проблема Гука в его невнимательности. Он мог бы быть неплохим магом, но слишком часто теряет нить того, что делает. От этого спасения нет, и Юнги остается лишь смириться, надеясь, что постоянные тренировки принесут свои плоды.       Так проходит ещё несколько занятий. Плохая погода теперь не помеха настроению Юнги. И даже первый снег, выпавший ночью, выглядит привлекательно.        Пару раз к ребятам заглядывали Чимин с Намджуном. Те хоть и не оставались, но всячески подбадривали ребят. К удивлению Мина, Пак очень хорошо принял гриффиндорца, ободряя их занятия. Сам он снова отказался участвовать в них, но обещал заходить и помогать иногда. Тэхёна Юнги не видел давно, что очень юношу напрягало. Он не искал особых встреч, но всё же, к нему слизеринец привык, а оттого стало сложно проводить занятия без его сарказма и шуток. Но всё это спокойно заменили поцелуи Чонгука. Пока никто не видел, ребята, забыв о зельях и занятиях, не отпускали друг друга. Юнги было наплевать, если кто-то увидит их, заметит то, как Чонгук кусает губы старшего, услышит, как младший стонет от поцелуев в шею. Это перестало быть секретом, но отчего-то Юнги всё равно чувствовал некий барьер, мешающий им показаться вместе. Маг прекрасно понимал, что сделать подобный шаг сразу будет нельзя.       После почти недели таких занятий Чонгук стал справляться с зельеварением намного лучше. Юнги не мог не хвалить своего ученика, сидя за обеденным столом. Тэхён наконец-таки появляется, усаживаясь рядом с Мином. Он выглядит слегка обеспокоено и тут же начинает рассказывать новости. — Я вчера подслушал разговор мракоборцев. Помнишь, они обсуждали что-то про Василиска? Так вот, в крови у Йери было найдено странное вещество. Оно не похоже ни на один из ядов, вот вообще. Даже близко нет. Но, с другой стороны, в нём есть что-то от яда этого змея. Это как смесь нескольких ядов сразу, — произносит тихо Тэ, пока никто ещё толком не пришёл. — Я не знаю, что это, и все эти дни пытался найти нечто похожее, но тщетно. — Ви, я тебя умоляю, — перебивает Ким-старший, — прекрати. Мне тоже интересно, кто убил студентов, но это опасно. — Глупости! — отвечает Тэхён. — Мы все и так в опасности, а у меня, как и у вас двоих, есть мозги. Так может, вы лучше их примените в нужном направлении, вместо того чтобы осуждать меня?       Тэ кажется слишком эмоциональным, отчего Юну становится слегка неуютно. Он ни разу не видел его таким, но, кажется, провал в нахождении информации о нужном яде сводил его с ума. — Мы не осуждаем, — спокойно произносит Юнги, — мы заботимся. Я тоже думаю, что это опасно. Ты бы хоть нас предупредил, и мы бы помогли.       Намджун тут же начинает кивать словам Юнги, вынуждая Тэ сдаться. Тот что-то бурчит в ответ и уставляется в тарелку с едой. Вскоре к компании приходит Чимин, рассказывая о занятиях. Прошло уже достаточно времени, и учителя решили возобновить их, поэтому всем выходным приходит конец. И пусть Юнги с одной стороны рад, что он перестанет слоняться без дела, но также ему грустно оттого, что дополнительные занятия с Чонгуком придётся укоротить.       Мысли парня внезапно прерывают какие-то смешки и громкие голоса. Юнги тут же оборачивается и застывает, когда ему на голову падает какой-то листок. С огромного потолка Хогвартса падает множество листовок, попадая в еду, падая на студентов и пол, усыпая зал, как снег. Мин берёт один из листочков, осматривая его. Он выглядит как небольшая газета с пометками и историями, и Юн хочет уже выкинуть её, но вдруг замечает знакомое лицо. — Блять, это же ты?! — произносит Намджун, уставляясь на Юнги.       И магу отвечать на этот вопрос не нужно. Это он. На нескольких фотографиях с ярким заголовком «Тайная связь» красуется Мин Юнги. И если бы всё было так просто, Юн бы выкинул листовку и продолжил обед. Но на фотографии он полуголый и смотрит с удивлением на того, кто его снимал. Магу ещё повезло, что фотографии, напечатанные на листовках, не двигаются. Весь зал шумит, оборачивается на Мина, смеётся и перешептывается, пока учителя не могут понять, в чём дело. Для них, кажется, листовки выглядят пустыми, но не для студентов. Всё внимание их снова обращено на слизеринца, а тот готов провалиться под землю.       И, главное, дело не в том, что кто-то распространил фотографии, а в том, какие именно. Юнги сразу понимает, кто сделал их и когда. Слизеринец помнит, как в один из вечеров в Выручай-комнате Чонгук сделал снимки, не спросив, не узнав мнения. И хоть Мин понимает, что гриффиндорец не мог выдать фотографии нарочно, чтобы досадить парню, но вот только улыбка на лице Чонгука слишком гаденькая, когда он заходит в зал. И лицо его, когда он видит листовки, ещё больше наполняется некой радостью, которая острой болью отдаётся во всём теле Юнги.