Room of Requirement

— Я думал, что ты не придёшь, — произносит Тэхён, смотря на парня смазанным взглядом. — Я тоже так думал, но вот я здесь…       Юнги всё ещё стоит около двери, не решается сделать шаг, словно боится вызвать цепную реакцию. Тэхён глазами хищника его осматривает и сам ближе подходит. — Ну что, будешь от меня бегать? — А есть смысл? — Ну, сегодня днём ты его нашёл, когда смылся от меня на поле, а я ведь даже ничего не собирался делать. Просто поболтать думал.       Юнги усмехается словам парня, не веря такому хитрому тону голоса. Слизеринец проходит по комнате взглядом, отмечая, что Тэ точно подготовился к его приходу. В воздухе зависли свечи, вместо привычного большого дивана стоит огромная кровать, даже ванна появилась, на вид довольно вместительная для них обоих. Всё в помещении так и кричит о том, как сильно Тэхён хочет Юнги, и это постепенно начинает пугать. — Если ты хочешь уйти, то я не держу. — Даже не попробуешь остановить, не прикажешь ничего мне? — произносит Юнги. — Нет, с чего бы это? У тебя есть выбор, — Тэхён молча смотрит на недоверчивый взгляд мага и глубоко вздыхает. — Помнишь, когда Джин подложил тебе зелье, и ты просто на всех бросался? Ты ведь и со мной целовался тогда, прижимался всем телом и тёрся.       Мин ощущает, как всё его лицо краснеет от воспоминаний, и он отводит взгляд. — Я уже тогда мог тебя трахнуть. А ты бы счёл себя виноватым, но я этого не сделал, — продолжает когтевранец. — Я должен тебя за это поблагодарить? — с горькой усмешкой произносит Юнги.  — Нет, ты должен понять, Шу, всё дело в доверии. Ты сам выбрал сюда прийти, и я тебя не принуждал. Так что либо ты уверен во мне, либо на этом моменте мы попрощаемся. — Но мы ведь теперь связаны узами. А что будем делать с обетом, если что-то пойдёт не так? С нами…       Юнги больно прикусывает губу, боясь услышать ответ, но всё равно смотрит на парня. — Непреложный обет нельзя снять, отменить или развеять, даже если мы перестанем общаться, ты это и сам знаешь. Так что тут опять дело в том, что решишь ты, — отвечает Тэ. — Но знай, если ты останешься, это будет только твоим выбором, и после него пеняй на себя. Я не буду сдерживаться, если ты решишь выполнить часть спора.       Юнги вздрагивает от предупреждения и дикой улыбки парня. В его глазах черти танцуют, и Мин неосознанно делает шаг назад. Тэ фыркает на это действие, но глаз от слизеринца не отводит. Шу рукой ослабляет галстук и снимает его с шеи, скидывая на пол. — Я останусь. Но учти, я устал и ничего не хочу делать. У меня всё тело болит, так что тебе лучше потерпеть пару дней. Ну или ты получишь лежащего без движения меня.       Он с вызовом смотрит на Тэхёна, глаза в глаза. Когтевранец медленно подходит к нему, оглядывает всего и наклоняется к сладким губам. — Согласен, — не закрывает глаза и оставляет лёгкий поцелуй. — Хочу, — произносит он в губы и тут же тянет Юнги к себе ближе, — хочу тебя всего, полностью, без остатка, — вторит Тэхён, словно молитву. — Наплевать, какого. Хочу.       Мин на поцелуй отвечает, ощущая, как руки вокруг его талии сжимаются, приближают парня ближе. Он попал в капкан. Ему теперь выбраться из объятий не получится никогда. Тэхён целует, кусает до крови и тут же зализывает губы слизеринца, языком играет. Его пальцы проходятся по бёдрам парня, забираются под рубашку и касаются худой талии. У Тэхёна такие руки горячие, что это контрастом бьёт по сознанию. Юнги от ощущений дышать забывает как и лишь на парня полагается. Ким снимает с него рубашку, рвёт пуговицы, не слыша недовольного шипения. Он стягивает ремень с брюк, раздевает парня полностью и, отойдя на пару шагов назад, наслаждается. Юнги прекрасен, как всегда. Он не устанет снимать с него обёртку и каждый раз восторженно смотреть на бледную кожу, тонкие руки и нездоровую худобу. Мин кажется таким хрупким и в то же время притягательно вкусным. Юнги смущается откровенного взгляда, глаза отводит и руки на груди скрещивает. — Что не так? — произносит он чуть резче, чем думал.       Тэ часто так поступал, когда они оставались наедине. Он любил смотреть на Юнги, изучать его. Когтевранец не объяснял своего поведения, а Мин никогда не спрашивал. Ему почему-то казалось, что тот ищет в нём изъяны каждый раз, а сейчас парню так вообще не по себе. У Тэхёна в глазах нечитаемое что-то, оно взглядом в Юнги будит все чувства разом, переполняет его стеснительностью и волнением. — Ты идеален, — отвечает младший.       У Юнги колени подкашиваются от его тихого шёпота и слов. Потому что теперь слизеринец позволяет себе немного расслабиться, руки опустить и себя больше не прикрывать. Когтевранец же избавляется от своей рубашки, при этом взгляд от Мина не отводя. Он следит за его реакцией: как подрагивают ресницы, как в глазах зарождается вновь и вновь тревога и тут же гаснет, утопая в желании. Тэхён хочет на всё наплевать, наброситься, еле терпит. Нельзя. Нужно себя в узде удержать.       Юнги, вроде как, и старше, но сейчас, рядом с когтевранцем, он никак этого не ощущает. Тэхён всегда о нём заботился, будто бы он в ответе за Мина, за любой его вздох и боль. И когда маг притягивает Юнги к себе, целует, руками по телу водит, то старший ощущает каждой клеточкой своего тела заботу и тепло во всех его движениях. — Будет немного неприятно, — шепчет Тэ, касаясь живота Юнги пальцами, — но потом ты привыкнешь, не бойся только и не психуй.       Просит, умоляет буквально своим пронизывающим голосом, и Мин внезапно для себя верит. Он на секунду теряется, когда парень толкает его в сторону уборной, но вскоре осознаёт, что его ждёт. Юнги никогда этого не делал сам, даже Чонгук себя подготавливал без участия парня. Он даже не знает, что нужно делать, ужасно стесняется, как Тэхён спокойно усаживает того на унитаз. Он что-то нашёптывает, направляя на него палочку, и парень начинает жалеть, что остался. У слизеринца красное лицо, он постоянно взгляд отводит, стараясь никак не смотреть на парня напротив. Потому что Юнги стыдно, ужасно неловко от ситуации и горящих глаз напротив. Тэхён никуда не ушёл, он стоит перед ним на коленях и лишь пытается парня успокоить. Он помогает ему, омывает после чистки, не отводит своего опьянённого взгляда ни на секунду. Этот безумный интерес в глазах младшего пугает, достаёт до глубин слизеринца, тревожит в нём всё и вытаскивает наружу настоящего Юнги. Слабого и ранимого. — Я думал, что приму с тобой ванну и только после этого затащу в постель, — Тэ помогает вытереть полотенцем мокрое тело Мина, пока старший всё ещё своих глаз не поднимает, — но к чёрту.       Парень наклоняется, сгребает парня за ноги и поднимает его, перекинув через плечо. Он тащит Мина к кровати, пока тот и дёрнуться не может — Нетерпеливый извращенец, — шипит Юнги и тут же чуть вскрикивает, когда Тэ кидает его на мягкую постель.       Он смеётся словам старшего, нависает над ним, продавливая под собой мягкие одеяла, и Юнги постепенно понимает, что выбраться из-под Тэ ему точно не удастся в ближайшем времени. — И ты в руках у этого извращенца.       Тэхён языком по его животу проводит, ведёт вверх и кусает нежную кожу. Он изучает Юнги руками, будто бы до этого ни разу его не видел и не чувствовал, сжимает горло, вслушиваясь, как приятно звучат хриплые стоны, пока второй рукой водит по члену. Юнги от такого обращения кроет, и он лишь поддаётся парню, что бы тот не делал. Мин постепенно успокаивается, пытается не думать ни о чём, и Тэхён ему в этом помогает. Он поцелуями стирает все беспокойства, касаниями разжигает желание. Слизеринец не знал, чего ему ожидать, не представлял, что будет так хорошо. Их прелюдия длится целую вечность, и Мин от этого с ума сходит постепенно. Ему хочется ещё и ещё. — Доверяешь мне? — доносится тихим шёпотом Тэхёна на ухо.       Юнги не знает, что делать, как реагировать, но коротко кивает, внутренне пытаясь уловить настроение Тэхёна. — Акцио галстук, — отчётливый и уверенный тон когтевранца тут же говорит Юнги, что тот задумал. Галстук за одну секунду добирается до рук старшего, сам связывает их и заплетается между выкованными завитками к изголовью кровати.       Руки сильно стягивает, и Юнги морщится от контраста чувств. Тэ, не переставая, по его члену водит умелыми пальцами, ласкает языком, пока запястья стягивает лента. Это что-то новое — неизведанная территория, и Юнги ступает по ней с осторожностью. Пропускает через себя чувства с лёгкой тревогой, не позволяет им зацепиться внутри, хоть от них приятно до дрожи и покалывания на концах пальцев. Он боится чего-то до сих пор, и Тэхён эти страхи легко улавливает: целует мягче, давит меньше и даёт привыкнуть к неволе.       Когтевранец избавляется от последней своей одежды, целует неустанно Юнги. У них у двоих по всему телу гуляет возбуждение, накрывая их с головой. Тэхён глазами пытается мысли прочитать парня, понять, когда он будет готов, и Мин это ощущает где-то внутри себя, словно на подсознании знает, что когтевранец будет себя сдерживать, пока он знака не даст. Ощущение, что Юнги его полностью слышит и понимает, сжигает панику и сомнение. Он поддаётся их связи, позволяет чувствам взять вверх, смотрит на Кима затуманенным взглядом и кивает, понимая, что пути назад уже не будет. Он больше не хочет отступать, не желает убегать от себя, этих отношений, Тэхёна.       Тэ смазывает пальцы в лубриканте, и Мин на периферии сознания ощущает, как парень сжимает его ягодицы, а затем раздвигает их. Что-то длинное и тонкое входит в него, и парень тут же дёргается, отчего Тэхён его сильнее рукой к кровати прижимает. — Не дёргайся, а то ты мне палочку сломаешь.       У Юнги глаза круглые от удивления, он порывается что-нибудь сказать, возразить, когда чувствует, как Тэ выпускает смазку заклинанием вовнутрь него. — Так будет лучше, — произносит он и тут же целует, снова все тревоги отгоняет.       Волшебная палочка медленно выходит и заменяется пальцем. Тэхён не спешит, вводит один и медленно двигает им. Из-за лубриканта кажется не так больно, отчего Юнги тихо постанывает и сам двигается навстречу, пока Тэ ещё один палец не добавляет. Становится неуютно тесно и даже больно. Юнги соскочить пытается, ёрзает, и младший сбавляет темп. — Будет больно, но совсем недолго, обещаю, — тихо шепчет Тэ. — Только перестань дёргаться, а то тебе же хуже станет, — добавляет он, и Мин пытается успокоиться и привыкнуть.       Тэхёну сложно удержать себя. Ему хочется забить на растягивание, но причинять лишней боли он не желает. Тэхён ждал, что Мин будет с ним, с самой первой встречи. Невинным мальчиком он мечтал просто прикоснуться, обнять по-дружески, подростком же хотел лишь целовать. Стать для Юнги всем, погрузиться в него, быть с ним. Это давило так долго, что теперь Ким не может всё испортить, не позволит себе этого.       Тэхен вытаскивает пальцы и пристраивает набухшую головку к сжимающимся мышцам ануса. Он входит медленно, старается не навредить, хоть Мин и вскрикивает от неожиданной боли. Парень не знал, что так будет, ведь Чонгук никогда не жаловался и всё терпел. А тут каждое движение его разрывает буквально. Эта боль перекрывает боль связанных рук. Юнги бы с удовольствием мстительно царапал плечи Тэхёна, впивался ногтями и зубами. Он хнычет от каждого распирающего ощущения внутри, хочет соскользнуть, но любое движение — боль. Тэ пытается не спешить, даёт привыкнуть, целуя и успокаивая, а после выходит. Юнги смотрит на того с растерянностью, пока не ощущает, как младший ещё порцию смазки в него пускает. Член снова заполняет его полностью, но теперь нет адской боли. Юнги ему ужасно благодарен, смотрит в глаза неотрывно, и Ким прижимает старшего к себе. Они лежат так совсем недолго, но Мину кажется, что целую вечность. Их тела сплетены, и биение сердца Тэхёна становится биением сердца Юнги. Он привыкает к тому, насколько тот близок, отпускает распирающую боль и держится лишь за новое ощущение, поселившееся внутри. Юнги впервые доверяет кому-то настолько сильно.       Тэхён позволяет себе двигаться медленно и плавно. Когтевранец не перестаёт смотреть за реакцией Юнги: он жмурится, тихо стонет и губы кусает свои до крови. Ким покрывает лицо парня поцелуями лёгкими и закидывает одну из ног Юнги себе на руку. Он проникает глубже, двигается резче, вжимается бёдрами в его зад, от чего Мин ругается сквозь стоны. Он пытается ногу опустить, чтобы проникновение уменьшить, мешает когтевранцу, но тот лишь резче двигается.       Юнги сложно привыкнуть к новым чувствам — он давится таким количеством ощущений. У него никогда не было подобной близости и дело даже не в физических ощущениях. Мин всем нутром понимает, что его и Тэхёна постепенно красные нити связывать начинают. Они переплетают их души, тела и сердца, заставляя стать чем-то единым.       Слизеринец гулко стонет, выгибается сильнее и сам просит ускориться. От такого Юнги Кима кроет. Тэхён меняет углы проникновения, пальцами оставляет отметины и языком их же зацеловывает. Громкие гортанные рыки, стоны и звуки шлепков разносятся по всей комнате, отчего волшебникам полностью мысли выбивает прочь. Мин всё ещё ощущает боль, но та теперь совершенно иная, не такая резкая. Она разносится по телу и оседает где-то глубоко, перевоплощаясь в удовольствие. Юнги давится стонами, шипит и закрывает глаза, отдаваясь Тэхёну. Это настолько странно и необычно, что парень больше не может притворяться, делать вид, что ему не нравится. По телу миллионы зарядов гуляют, обжигают и бьют током. Юнги кончает неожиданно, громко и протяжно, заливая свой живот спермой и пачкая Тэхёна. Он никогда не испытывал такого. Ощущение, что парень кончил не от рук или рта, сбивают с толку. Слизеринец отдышаться не может, взгляд ни за что не цепляется, и тогда его подхватывают только губы Тэ. — Мой, — шепчет младший в поцелуй, не переставая толкаться.       Эта ночь, кажется, длится целую вечность, и Юнги теряется в минутах, мокрых простынях и собственных стонах. Он никогда бы не подумал, что сможет так отдаваться Тэхёну. Тот с удовольствием принимал всего Мина: позволял себе грубость и нежность, давил силой и тут же успокаивал лаской. И даже так слизеринцу казалось, что Ким себя сдерживает, не позволяет вырваться всем демонам наружу. Мин буквально ощущал все чувства юноши — они сплетались с его собственными. В мыслях несколько раз мелькало, что подобную связь вызвал обет, но всё это исчезало в приятном тумане. Юнги за ночь настолько устал, что, кажется, несколько раз отключался. И если бы не Тэхён, он бы точно уснул, но парень не отпускал его ни на секунду, ни на миллиметр от себя.       Юнги не знает, сколько прошло времени, но просыпается он в объятиях Тэхёна. Он не помнит, как заснул, но ощущает, что даже двинуться не может. Ему больно думать и дышать. Каждая мышца ноет так, что, кажется, вот-вот и слизеринец умрёт от этой муки.       Он готов Тэхёна прибить, ведь больше всего тела у него болит задница. Всё до ужаса горит, и Мин шипит, когда пытается повернуться. — Доброе утро, — произносит Ким и целует Юнги в висок. Он играет с прядями парня, утыкается ему в макушку и улыбается. Слизеринец этого не видит, но уверен, что улыбка не сходит с лица юноши. — Ты — изверг, — голос хрипит и дрожит. Мин, кажется, его сорвал и теперь не может говорить нормально. Когтевранец подаёт ему стакан с водой, помогая приподняться и выпить, и улыбается. — Я ведь ещё хочу, — произносит он, и Юнги чуть не давится. Он точно в ближайшее время не сможет подобного повторить, несмотря на ненасытный взгляд рядом. Парню кажется, что внутри начинает что-то давить, перекрывает ему воздух из-за его неподчинения, но Тэхён тут же добавляет: — Но чуть позже. А пока отдыхай.       Юнги спокойно выдыхает, ощущая, как хватка обета спала. Он рад, что Тэ не давит, не пользуется своей привилегией. Это немного успокаивает его внезапную панику, и он прикрывает глаза. Мин лениво пытается перевернуться на другой бок, лечь лицом к парню, и Ким ему помогает. — Ты просто прекрасен, — шепчет он.       Слизеринец смущается, но всё же улыбается в ответ Тэхёну. — Как долго я спал, и сколько вообще времени? — Уже три часа дня. Ты проспал всё утро и день, — Ким оставляет невесомый поцелуй и снова смотрит на Юнги. — Надеюсь, тебя не потеряли.       Слизеринец осознаёт, что уже целые сутки проводит с Тэхёном. Он пытается встать, выбираясь из объятий парня, немного шипит и чуть ли не падает, снова оказываясь в руках юноши. — Я тебя ненавижу, — шипит он, и когтевранец лишь смеётся, — у меня всё тело болит так, словно я не сексом занимался, а меня избивали. — Прости, я слишком долго ждал, чтобы сдерживаться в этот раз, — говорит Тэ, целуя спину юноши. Он помогает ему встать, доводит до ванной и тихо смеётся тому, как парень шипит. — Ничего смешного нет, — отвечает на довольное лицо младшего Юнги. — Я даже хожу еле-еле, а сидеть так вообще не могу. — Ты привыкнешь.       Простая фраза вызывает огромное количество эмоций на лице Мина, и он хмурится. К такому, кажется, не привыкнуть, но с Тэхёном спорить не хочется. Младший наполняет ванну тёплой водой, помогает юноше забраться в неё и сам присоединяется. Ким сидит сзади, руками по телу Юнги водит и наслаждается отметинами на шее. Он нежно целует каждую из них, на что парень шипит и ворчит, но не вырывается. Позволяет за собой ухаживать, ласкать и любить.       Тэхён оставляет Юнги в комнате ближе к вечеру, и Мин постепенно приходит в себя. Он осматривает помещение, замечая свой галстук, и тут же краснеет. На руках след остался, и волшебник думает, что его придётся прятать под длинными рукавами. Взглядом пробегаясь по телу, он понимает, что теперь ему точно придётся стать осторожнее и не переодеваться при других. Юнги хочет выбраться из ванны, но всё тело ужасно ломит. Зад всё ещё болит, но вода облегчает ощущения. Парень откидывает голову, убирая влажные волосы с лица, и прикрывает глаза. Его мысли одолевают сомнения и волнения, но теперь среди всех тревог поселяется спокойствие. Оно сильнее и больше, и Юнги кажется, что это чувство сможет пересилить всё остальное.       Юнги не может осознать до сих пор, что произошло. Ему немного стыдно за своё откровенное поведение, ведь таким слабым и настоящим он себе никогда не позволял быть с кем-то. Тэхён к нему в душу залез и вытащил всё, что только возможно. Это кажется таким нереальным ощущением, к нему сложно привыкнуть, и Мин боится, что оно его ранит в конечном счёте. Юнги переживает, что именно из-за этой открытой души нараспашку он окажется уязвимым слишком. Слизеринец просто не знает, как стоит действовать теперь. У него забрали власть и контроль над всем, даже над своим телом, и самое пугающее, что Юнги это понравилось. — Не спишь? — отвлекает от размышлений Тэхён юношу. Он заходит в комнату, держа в руках бумажные пакеты. По помещению тут же разносится запах еды, и Мин понимает, насколько же он голодный. — Утром я не хотел тебя покидать, не мог наглядеться на то, как ты спишь у меня в руках. А сейчас чуть ли ланч не пропустил, но всё же успел кое-что взять нам.       Юнги благодарно на него смотрит, ощущая легкое смущение из-за откровений Тэхёна, и снова пытается выбраться из ванны. Тэ тут же ему помогает, поддерживает парня, чтобы тот не поскользнулся. Он сам обтирает старшего, сушит волосы и одевает, словно куклу. Юнги совсем не против такого обращения, ведь он еле двигается, а забота Тэхёна слишком приятная. — Ты не видел Чимина? — интересуется Мин, когда маги садятся за еду. — Нет, когда я пришёл, то все люди почти разбрелись. Только с Намджуном столкнулся, — отвечает Тэхён, отдавая Юнги сэндвич с курицей. — Он, если что, нас прикроет. Не думаю, что завтра ты сможешь пойти на занятия.       Юнги мысленно соглашается с когтевранцем, подумывая посетить мадам Помфри. Он может солгать, что у него голова болит после падения с метлы и попросить обезболивающих. Слизеринец и сам в силах их приготовить, но не сейчас, когда у него руки еле двигаются от ноющих ощущений. — Как себя чувствует твой брат? — произносит Юн, замечая лёгкую тень раздражения на лице у Тэхёна. Она быстро пропадает, и он снова улыбается слизеринцу. — Рука до сих пор болит, конечно же, но он в порядке и идёт на поправку.       Мин ощущает странное давящее ощущение внутри. Ему отчего-то кажется, что Тэхён что-то скрывает и не договаривает ему. Юнги внимательно следит за ним, пытается дотянуться до необъяснимого чувства. Тэхён точно что-то недоговаривает, пряча при этом свой взгляд. — Что не так? — спрашивает Юнги. Когтевранец кидает ему удивлённый взгляд, но парень всё равно не верит ему. — Что-то ведь случилось, так? Рассказывай. Это из-за Намджуна или его руки? Всё не так гладко, как ты говоришь?       Тэхён тихонько усмехается, подсаживаясь к Юнги ближе. Он, как лис, пытается спутать чувства Мина, улыбается ему и обнимает, зарываясь в волосы носом. Слизеринец ведётся на эти приятные ощущения, успокаивается, но всё равно ждёт ответа. — Кажется, этот обет создал какую-то связь между нами, — произносит парень. — Не уверен, так ли это, но ты слишком многое стал замечать во мне.       Тэхён горько усмехается своим словам. Он не выглядит раздражённым или злым, но Юнги ощущает в нём странное напряжение. Оно передаётся и слизеринцу тоже. — Тот бладжер, что попал в Намджуна, был вызван кем-то из вашей команды, — говорит Ким. — Джин смог его заколдовать, а после перенаправил мяч на Чимина. Точнее сказать, все сразу. Так что в том, что Чимин и ты получили травмы, виноват мой чёртов брат.       Юнги смотрит удивлённо, пытается осознать, как Джину вообще удалось провернуть подобное. Он никогда не думал, что с трибун возможна подобная магия, и что гриффиндорец в силе сделать нечто такое. В голове складывается весь пазл, ведь не зря снитч летал за Чимином. Он появился на поле именно в тот момент, когда все бладжеры начали нападать на парня. Юнги считал, что это просто случайность, никак не подозревал о правде, но теперь всё складывается воедино. — Он мог его убить, — произносит Мин, — это, блять, опасно! — Я знаю, — тут же отвечает Тэ. — Он мог убить не только его, но и тебя. Посланное вашей командой заклинание не так сильно действовало на Намджуна, как чары Джина на Чимина. И да, я не пытаюсь брата сейчас оправдать, но это отвратительно. Это не было его делом.       Юнги пытается выбраться из объятий, совершенно позабыв о еде, но Тэ его останавливает, сильнее прижимая парня к себе. — Что ты задумал? — Поговорить с этим придурком, — резким тоном говорит Юнги. — Ты думаешь, что я всё так оставлю, Тэ? — Нет, но и ты, надеюсь, не думаешь, что я всё так оставлю. Поверь, я и сам не рад этому, но сейчас ты ничего не сделаешь. Доказывать ему что-то, ругаться с ним, бить лицо — всё бесполезно. Я уже пытался что-то ему втолковать, но всё без толку. Джин не поймёт, мне кажется, ну, а ты не в том состоянии, чтобы затевать ссору с моим братом.       Юнги всё ещё злится, хочет ответить и поспорить, но постепенно логика побеждает эмоции. Он продолжает сидеть в объятиях Тэхёна, пока тот играет с его прядями, и успокаивается постепенно. — Я в любом случае постараюсь решить эту ситуацию, если Намджун ничего не предпримет. Но, а пока нам лучше не думать об этом. Это портит мне всё настроение.       Юнги позволяет себе расслабиться, полагаясь на слова парня. Тэхён звучит довольно серьёзно, и по тону слизеринец понимает, что мага также бесит вся ситуация. Ведь, если так подумать, Юнги снова пострадал из-за Джина. Пусть у него нет ни переломов, ни серьёзных ушибов, гриффиндорец опять умудрился ему насолить.       В эту ночь Юнги не возвращается к себе в общежитие, да и сам Тэхён не отпускает юношу от себя далеко. Он словно получил что-то, о чём мечтал всю жизнь, и теперь расстаться с этим не может. Волшебники вместе едят, принимают ванну, лениво лежат на кровати и просто целуются. Всё это кажется таким обыденным и простым, что Юнги хочется атмосферу растянуть ещё больше. Он желает, чтобы этот спокойный вечер никогда не заканчивался, и ему не пришлось бы выходить наружу. Потому что теперь рядом с Тэхёном Юнги попадает в безмятежный мир. Он ощущает странное умиротворение, как будто всё на своих местах. И слизеринец тоже.       Ребята засыпают ближе к полуночи и просыпаются ранним утром. Юнги немного легче двигаться, и он всё же решает вернуться в общежитие. Тэхён хоть от этой идеи не рад, но парня отпускает. Когтевранец выходит с ним вместе и провожает его, идя по обычным коридорам и держа за руку. Юнги двигается медленно, часто ворчит себе под нос, на что Тэхён лишь тихо посмеивается. Потому что Мин красный, как помидор, и ужасно смущается окружающих взглядов. Может, для других ничего не изменилось, а Тэхён с ним выглядят обычной парой, вот только Юнги ощущает себя совершенно по-иному. — Ты к этому привыкнешь, поверь, — говорит он, зарываясь носом в светлые волосы, когда Юнги оступается из-за подкосившихся ног. — Могу сделать тебе какое-нибудь обезболивающее зелье. — Всё хорошо, — отвечает Мин. — Я хочу зайти к мадам Помфри, заодно и засвечусь перед ней, чтобы у учителей не было вопросов о моих пропусках. — Как будто кто-то из учителей поверит, что ты целенаправленно пропускал занятия, — с усмешкой произносит Ким.       Юнги хрипло смеётся, всё ещё ощущая, что голос не совсем восстановился. — Ты прав, — говорит он.       Волшебники останавливаются около входа в общежитие Слизерина, и Юнги не знает, как себя вести. Тэ на подсознании чувствует смятение парня и целует его первым. Со стороны слышится чей-то свист и улюлюканье, отчего Юнги тут же отступает, смотря на проходящих мимо слизеринцев с раздражением. Они же сверлят взглядом шею Юнги, и он поправляет свой воротник. — Не злись, — произносит Тэ, руками придвигая парня к себе, — они всегда так себя ведут, со всеми. Пора бы уже смириться, что на нас смотрят с интересом. Мы ведь самая обсуждаемая в школе пара.       Фраза Тэ как-то странно ложится в сознании, будто выбившийся из стопки лист. Мин целует парня в ответ, всё ещё слыша в голове отголоски не совсем понятного ему слова. Он ещё не думал об их статусе и о том, что теперь всё официально стало. Юнги старается быстро попрощаться с юношей, обещая ему увидеться через час на завтраке. Он заходит в своё общежитие, всё ещё осознавая, что теперь он — парень Тэхёна. Всё это серьёзно и не притворство на публику. Теперь каждое его действие взаправду — они встречаются.       Понимание как-то сильно бьёт по мозгам, и Юнги замирает, стоя посередине гостиной Слизерина. Волшебник в жизни не мог подумать, что всё так сложится. Ему и дня будет мало для того, чтобы принять изменения в его жизни. Он не сразу приходит в себя, всё ещё пытаясь осознать, что теперь у него есть отношения, а его парень — Ким Тэхён. Заинтересованные взгляды вокруг вытаскивают парня в реальность, и Юнги старается быстрее убраться к себе в комнату. Он почти добирается до неё, когда слышит голос позади. — Ты где пропадал? — громко интересуется Джонни, подходя к магу. — Всё празднование пропустил, — парень внезапно замолкает, и Юнги по его взгляду понимает, что именно так отвлекло мага от беседы. — Ах, вижу, ты тоже хорошенько праздновал.       Джонни ухмыляется, и Мин ненавистный воротник чуть ли до ушей не тянет. — Ты не знаешь, а Чимин уже ушёл? — переводит слизеринец тему и сразу замечает волнение в глазах у загонщика.       Парень хмурится, тяжело вздыхает, отчего у Юнги нервы вскипают. Он почему-то слишком долго медлит, молчит и не рассказывает ничего. — Ты после матча не возвращался в общагу, что ли? — спрашивает Джонни осторожно, всё ещё хмурясь. — Чимин попал в больницу в тот же вечер, как мы начали праздновать.       У Юнги сердце в пятки уходит, и он вздрагивает из-за новостей. В мыслях проскакивают самые страшные ситуации, и эйфория полностью его покидает. Стоило ему только на день отлучиться, как всё пошло кувырком. Руки дрожать начинают, а дыхание сбивается. Парень будто бы в обморок сейчас упадёт, и Джонни спешит объясниться. — Успокойся, — тут же произносит он, — он жив. Рука — это всё из-за перелома, — объясняет спешно парень, видя побледневшего Юнги. — После того, как он вернулся от мадам Помфри, рука через пару часов заболела снова, причём довольно сильно. Он пошёл к ней в крыло и оставался там. Мы вчера к нему заходили, но быстро ушли. За ним этот… — маг явно не хочет говорить имя, корча недовольное лицо при этом, — гриффиндорец следит. Так что он в порядке. — Спасибо, — коротко отвечает Юнги, забывая обо всём на свете. Он выдыхает скопившуюся панику, понимая, что его друг жив, пусть и не совсем здоров.       Маг покидает общежитие, даже не зайдя к себе, и спешит в больничное крыло настолько быстро, насколько ему позволяет боль. Всё тело до ужаса ноет, но Юнги на это не обращает толком внимания. Его трясёт из-за парня, он ужасно переживает за Пака. А ещё он зол, зол настолько, что готов рвать и метать. Потому что во всём виноват чёртов Сокджин.       Обычная магия может быстро вылечить руку, если удар был несильным, но всегда есть шанс, что что-то пойдёт не так. И если бы не гриффиндорец, то проблем бы совсем не было. Мысль выносит мозг, дробит всё на части, и Мин даже порывается пойти сразу в главный зал, найти Джина там. Ему наплевать, как он себя чувствует и что будет делать. Юнги не хочет и не может больше молчать. Из-за этого человека слишком много проблем произошло за последние полгода. Он еле себя уговаривает сначала к другу зайти, обещая, что вгрызётся в его шею, как только Чимина проведает. Сейчас друг — это самое важное, о чём он может думать, и потому мысли о чёртовом гриффиндорце он задвигает прочь.       Чимин лежит на койке и читает книгу, придерживая её ногой, а свободной рукой перелистывая страницы, когда Юнги заходит в больничное крыло. Парень тут же улыбается другу, убирая издание на тумбочку. Он хоть и выглядит спокойным, но Мин тут же замечает перевязанную по плечо руку и то, как парень смотрит совсем уж нерадостно. У Чимина в глазах грусть стоит непрошибаемая, и Мина это изнутри разрывает. — Я только узнал о руке, — произносит волшебник, проходя вовнутрь. Он хочет сесть, но вспоминает, как больно это теперь, оттого продолжает стоять, осматривая друга. — Прости, что не навестил раньше. Как твои дела? — Всё не так плохо, как может показаться, — отвечает Пак. Он снова натягивает на своё лицо улыбку, но та всё меньше и меньше выглядит естественной. — Оказалось, что удар был сильным и это повредило плечо. Я только к вечеру это понял — стали спадать все обезболивающие, и действие магии прошло. Вот тогда-то я и осознал, что что-то не так. Зашёл за тобой, но тебя уже не было. — Прости, — отчего-то снова извиняется Мин, ощущая, что если бы он был рядом, то как-то помог. — Ничего, всё в порядке — на самом деле, я встретил Чонгука, — с усмешкой произносит Чимин. — Он не смог подойти ко мне после игры и решил зайти в общежитие, вот только не получилось. Так что он стоял и ждал кого-нибудь возле входа около часа, чтобы меня позвать.       Юнги удивлённо смотрит на парня, не понимая, что тот имеет в виду. Слизеринцу совершенно не верится в то, что он слышит. Ещё недавно Чон Чонгук боялся даже рядом с Юнги стоять, не то, что подходить к его общежитию и ждать рядом столько времени. Слизеринец ничуть не ревнует и не завидует, но он никак не может перестать сравнивать. Чонгук сильно изменился за всего лишь один месяц. И Юнги не совсем уверен, виноват ли в этом Чимин, либо что-то другое. Парень отчего-то решает, что это всё же первый вариант, и, видя, как его друг странно улыбается, каждый раз говоря имя гриффиндорца, Мину в голову проникают ещё более сумасшедшие мысли. — Чего ты стоишь, сядь, — возвращает Чимин Юнги на землю. — На тебя смотреть аж больно — выглядишь хуже меня.       Слизеринец посмеивается, выбирая стул помягче, и в конце садится на кровать к другу. Чимин совсем не против компании парня, двигается и освобождает ему больше места. — Что с твоей рукой будет теперь? — тихо произносит Юнги. — Это же не серьёзно? — Не уверен, — тихо говорит Чимин, — в смысле, это, конечно, можно вылечить, но следующие месяцы никакого квиддича. — Ну, ты в любом случае уже заработал славу себе, — с улыбкой произносит старший, — так что теперь только отдых и покой.       Чимин как-то странно отводит взгляд, не смотрит на парня и тихо вздыхает. — Я не уверен, конечно, стоит ли тебе говорить, — тихо продолжает Юнги, — но молчать не хочу. Ты в курсе, что случилось на матче, и почему за тобой стали летать все бладжеры?       Староста тут же усмехается и смотрит на друга. — Ты о Джине? О, да, наши змейки уже всё разузнали, — тихо шипит Чимин. — Что будем делать? Может, стоит подбросить ему питона в кровать или кобру… — Змеи не виноваты в том, что он такая тварь. Найдём другое ему наказание. Что насчёт проклятий? — А, может, лучше превратим его в кого? — предлагает Юнги. — Тэхён брата постоянно то в жабу трансформировал, то в букашку какую. — Тогда уж лучше объединить всё и сразу, — говорит Чимин и смеётся заговорщицки с другом.       Он облокачивается на плечо парня, тихо вздыхает и закрывает глаза. С Юнги всегда так спокойно и хорошо, что Пак обо всех проблемах забывает. Он слушает варианты Мина, что ещё можно такого сотворить с парнем, пока случайно не замечает след на его груди. Чимин тянется пальцами к рубашке друга и заглядывает под неё, тут же охая от удивления. — Какого чёрта? — произносит он, уставляясь на Юнги.       Слизеринец весь пунцовый сидит, глаза в сторону прячет и что-то мямлит невнятное. Чимин снова руку тянет к парню, пытаясь ещё рассмотреть его тело, но тот с кровати вскакивает, тут же шипя. — Это Тэхён тебя так? — догадывается Чимин. — Да он, блять, монстр.       Пак тихо смеётся, пока Юнги слова пытается подобрать. Он возвращается на кровать, ложится рядом и глубоко вздыхает. — Помнишь, я тебе говорил о споре с Тэ? — произносит Юн и после короткого «да» продолжает. — Мы тогда спорили на секс, причём спорили мы, используя непреложный обет. — Вы точно больные, — комментирует друг. — Да, я — идиот. Так мало того, что я — идиот, я ещё и проиграть умудрился, — произносит Мин со вздохом. Он рассказывает обо всей ситуации, посвящает Чимина в детали, как Тэхён его обманул, и что теперь Юнги ему должен.       От рассказа Пак мрачнеет, смотрит немного смазано, но всё равно не перебивает, пока Юнги всего не объясняет. — То есть, он ведь не давит на тебя, даже несмотря на то, что может взять силой в любой момент? — Нет, — тут же откликается Юнги, — но меня всё равно бесит, что я ему продул, да ещё так глупо.       Чимин не удерживает тихий смешок, и слизеринец тут же на него смотрит с осуждением. — А я думал, ты меня поддержишь. — А я и поддерживаю, — отвечает Пак. — Давно пора было решить что-то с вашими отношениями. Тэхён мне хоть и не нравится, но если тебе с ним комфортно, то ладно. В любом случае, мне тебя, Шу, всё равно жалко. Хотя, признаюсь, засосы тебе идут.       Юнги слегка ударяет парня в бок, смотря на того совсем без злобы или ехидства. Он хоть и смущён и стесняется обо всём рассказывать, но поддержка друга оказалась приятной и успокаивающей. Слизеринец хочет ещё поговорить, но в комнату заходит Чонгук с серьёзным видом, и волшебник себя останавливает. — Давно не виделись, Шу, — произносит Чон, сменяя угрюмое лицо на улыбку. Юнги тут же подходит к нему и жмёт парню руку. — И тебе привет. Ты зашёл проведать? — Да, то есть, я случайно сюда зашёл. Даже не хотел сначала, но потом… То есть, я, конечно же, хотел… — Чонгук путается, буквы глотает, и Юнги его тут же раскусывает. Он видел таким парня довольно редко, только если тот и вправду что-то хотел, но боялся признаться в этом. Гриффиндорец подбирает слова, закусывает губу, и Юнги этому слабо улыбается. — Я просто хотел кое-что спросить, — наконец-таки выдаёт он, — но если ты здесь, то не буду мешать. — Всё хорошо, мне идти нужно уже, а то я Тэхёну обещал увидеться в зале главном, — произносит спокойно Юнги. — А к тебе, Чим, я ещё зайду сегодня, только чуть попозже. Удачи вам оставаться тут. — Беги выполнять часть своего спора, — кидает Пак другу, и тот аж на месте подпрыгивает от удивления под смех друга. Юнги показывает ему язык и выходит из комнаты прочь, оставляя ребят одних. — Мне показалось, — тихим голосом произносит гриффиндорец, — или у него на руках следы от верёвки? — Ты ещё его шею не видел, — с усмешкой комментирует Чимин, — боюсь представить, что у него по всему телу.       Чонгук взглядывает на парня, пытается понять, что тот имеет в виду, складывая два и два. — Это Тэхён так постарался? — Он самый, — с толикой грусти произносит слизеринец.       Чонгук эмоции тут же ухватывает, садится на стул, ближе к парню, и немного медлит. У него этот вопрос уже столько дней крутится, и теперь самое время его озвучить, да только вот язык не поворачивается. Чон осторожно смотрит на слизеринца и собирается с силами. — Тебе не больно, оттого, что они теперь вместе?       Чимин переводит удивлённый взгляд на парня, не ожидая подобного вопроса. Он и сам часто себе его задавал в прошлом, пытаясь разобраться в чувствах. Начиная с момента, как Чимин узнал о Чонгуке и Юнги, он не раз ловил себя на ревности. Юнги для него был всем, и любые, даже провальные отношения Чимина бесили. Он с ненавистью думал о том, почему Шу выбрал гриффиндорца, а потом ещё с большей ненавистью проходился взглядом по Тэхёну. Эти воспоминания быстро пробегают в голове у парня, и он пытается уловить, когда его эмоции изменились. Чимину не стало наплевать на Юнги или тех, с кем он близко общается. Но в один момент Пак для себя понял и смог отделить его дружбу от угасающих чувств. Мин Юнги никогда не останется с ним, и Чимин свыкся с этой мыслью. Маг никак не может понять, когда это произошло, но при всех безответных вопросах этот факт успокаивает. Не из-за исчезнувшей боли в те моменты, когда Юнги обнимал и целовал кто-то другой. А просто потому, что Чимин смог двигаться дальше, разобрался в себе и решил раз и навсегда, что Шу ему просто друг. Не больше и ни в коем случае не меньше. — Больно, конечно же, — честно произносит Чимин. — Но не из-за моих чувств и подобного. Мне не приятно, так как я Тэхёна на дух не перевариваю совсем, и лучше уж с ним встречался бы ты. — Значит, — медлит Чонгук, — ты не любишь Юнги больше?       Чимин хмыкает, осматривая гриффиндорца с ног до головы и обдумывая его слова. — Ты это хотел спросить, когда шёл сюда? — говорит парень и тут же смеётся. Чонгук из-за вопроса теряется, смотрит с волнением, и Чимину кажется, что ему идёт эта подростковая неловкость. — Чего ты так разволновался, ведь я шучу. Я прекрасно понимаю тебя. Ты ведь тоже с ним встречался, так что твой интерес оправдан.       Он берёт в руки книгу, и Чонгук тихо вздыхает, подходя ближе. — Я на самом деле пришёл узнать про руку, — тихо произносит он. — Ты же ведь без тренировок остаёшься до самого отбора, то есть шансы, что тебя возьмут, довольно малы?       Чимин мрачнеет от каждого слова и тяжело вздыхает. — Это при лучшем раскладе, — отвечает он. — Чары Сокджина подействовали на меня, когда бладжер ударил по руке. На днях мне нужно будет поехать в госпиталь на пару дней буквально. Там мне точно скажут, смогу ли я вообще заниматься квиддичем. Волшебные травмы всегда такие непредсказуемые, — с горькой усмешкой произносит Чимин.       Чонгук смотрит на парня с грустью в глазах и садится к нему на кровать. Он дотрагивается пальцами до его ладони и чуть сжимает её, отчего Пак ему слабо улыбается. — Всё будет хорошо, — произносит гриффиндорец, — ты же сам знаешь, какие травмы получали спортсмены, и ничего. Многие всё равно играют в лучших командах мира. Да и не мог Джин что-то серьёзное наслать — не его это уровень.       Чимин всё сильнее улыбается поддержке парня и берёт книгу с тумбочки. — Давай больше не будем о грустном, хорошо? Я уже устал эту тему мусолить за последние сутки, — говорит Пак. — Лучше займёмся зельями и травами, а то ты на занятии снова не будешь понимать.       Чонгук кивает парню, поднимается с кровати и тянет ближе стул к себе. — Да ладно, — произносит Чимин, смотря на гриффиндорца. — Садись ко мне, я не кусаюсь.       Он ударяет по свободному месту рядом, и волшебник на несколько секунд замирает, вспоминая, как там ещё недавно сидел Юнги. Голова Чимина покоилась на плечах юноши, и гриффиндорец в тот момент ужасную зависть снова почувствовал. Ему не верится, что он сможет сидеть точно так же, это кажется словно сном. Чонгук подходит к постели, устраивается рядом, всё ещё сохраняя небольшое расстояние между ними, и смотрит в учебник, стараясь не выдавать волнения. Пока его не было, Чимин уже столько отметок понаставил, несмотря на то, что рука у него в бинтах. Чон по ним глазами бегает, пытается отвлечься, ведь маг спокойно может различить каждый вдох и выдох юноши рядом. Чувствует его приятный запах, отдающий мятой. — И нет, — тихо шепчет Чимин, не смотря на Чонгука совсем, — у меня больше нет чувств к Юнги. Наверное, их нет уже давно. Просто пока я не стал с тобой общаться, не понимал этого. Именно после разговоров с тобой я стал понимать, что мои чувства к Юнги только дружеские.       Чимин перебирает воспоминания, теперь отчётливо составляя всю картину. Чонгук и вправду ему сильно помог, пусть и сам этого, скорее всего, не осознавал. Пак переводит взгляд на парня, хочет ему что-то сказать и забывает. Чонгук смотрит на него изумлённо, не может глаз отвести, и Чимин постепенно понимает, как двояко могли звучать его слова. Он хочет возразить, оправдаться, но все буквы застревают в горле, и Пак, кажется, забывает, как вообще говорить нужно. Маг тут же отворачивается к учебнику, пряча покрасневшие щёки, и старается снова вернуть серьёзное выражение лица. — Если будешь на всех смотреть таким взглядом и летать в облаках — точно завалишь зельеварение. Я, может, не пройду в отбор команды по квиддичу, но сдаваться не собираюсь. И, уж тем более, получать из-за тебя плохие оценки. — Ну, — тихо шепчет Чонгук, почти около самого уха слизеринца, — а я не собираюсь тебе портить баллы, — произносит он и замолкает на несколько секунд. — И даже если ты не пройдёшь сразу в команду, то обещаю тебя поддержать и помочь. Ведь я уже буду в сборной вратарём.       Чимин тихо усмехается, пихает парня рукой в бок и возвращается к книге. Он теряется на несколько секунд, думая, что ему будет сложно объяснять новый материал парню. И это совершенно не из-за проблем гриффиндорца с зельями или его усталости. Чимин внезапно осознаёт, что собраться с мыслями рядом с Чонгуком ему всё сложнее и сложнее. А ещё труднее принять факт, что Чон, кажется, всё же начинает что-то да значить для него…