И стоять невмочь, и дойти - слабо, Завершая неравную игру, Натянула ночь на колки столбов Чахлый строй телеграфных струн.
Зима все быстрее и быстрее подталкивала людей к главному празднику чудес. Новый год в Доме любили и праздновали, пусть и с отличным от Наружности колоритом, но не менее рьяно. В рисунках, ругательствах и тайных надписях на стенах все чаще стали проскакивать изображения снежинок и елочек, хотя ни одна крыса, и ни один брутальный пес не признали бы свои авторские права на это. Подобные перемены значили только одно - прошел уже почти месяц с того момента, как Мэйбл начала периодически оставаться в Доме на ночь. Это было чем-то невероятным. А точнее, невероятно странным, секретным и удивительным. Просто так уж вышло, абсолютно случайно и точно не нарочно, что Мэйбл соврала родителям, будто идет в гости к Грэнде с ночевкой. А Шакалу всего-навсего лень было перетаскивать пледы обратно в четвертую. При следующей встрече, конечно же в Доме, мороз, вопреки опасениям, стал надежным соратником Табаки, оба как-то сразу поняли в какое стечение обстоятельств попали и просто не могли противиться. В дальнейшем подобные удивительные совпадения стали продолжаться с завидным постоянством. Они засыпали вместе. Они дышали друг другом. Они все еще были друзьями. На третьей дружеской ночевке Мэйбл познакомилась с остальной стаей. Этого не было в ее планах, в желаниях Шакала такого пункта тоже не оказалось, просто Лэри с отсутствующей деликатностью затарабанил в дверь, требуя кофеварку. За спиной у Лога обнаружился, пытающий остановить его, смущенный Горбач. Колясника и девушку по праву можно считать самой говорливой, особенно в моменты смущения, парочкой, так что два состайника остались с ними в роли слушателей достаточно надолго. Кто в поисках пропавших соседей, кто случайно, кого привел Дом, в результате вся семья собралась в этой комнате. Псевдо-свидание переросло в чаепитие, а у Мэйбл появилось много новых друзей (в эту категорию общительная девушка автоматически записывала всех знакомых), правда смотрела на них она немного не так, как на Шакала. К нему она продолжала быть гораздо более...дружелюбной, что-ли. Эту деликатную особенность знали все, кроме Табаки, что значительно усложняло отношения. У Мэйбл и Шакала был общий секрет зачем-то разделенный этими странными людьми на две части. Эта тайна выглядывала из влюбленных глаз, пыталась соединиться обратно через минутные прикосновения и ночные объятия. Она сквозила в нежном держании за руки и почти что выдала себя при поцелуе в лоб на ночь, который добавился в копилку не обсуждаемых, совсем не дружеских традиций. Вот она смеется, совсем не женственно, но так по-детски заразительно, что улыбнулся бы даже Слепой, а Шакалу кажется, что он вот-вот поднимется над землей, аж до змея, куда уходят старшие, его понесут сотни бабочек в животе. Этот сон уже длится так долго, он затягивает в себя, сливаясь с реальностью. И уже непонятно, когда придется просыпаться. Табаки до чертиков боится не успеть. Каждое утро его сердце замирает от страха, будто он видел кошмар и теперь не может пошевелить и пальцем, пока ночь окончательно не отпустит. Но после, Мэйбл каждый раз доказывает, что сон продолжается, еще не все потеряно и есть время сказать то самое, важное. Вот только теперь понятно откуда столько карамельного запаха вокруг. Стоит только попробовать выдавить из себя признание, раскрыть все карты и ждать будь что будет, освободить наконец себя и ее, как рот не открывается, будто склеенный этой липкой конфетой. И все что остается - просто тянуть время. Протягивая к ней нити и прокладывая пути, узнавая адрес и номер телефона, парень будто раз за разом обновляет невидимый таймер их отношений. Нельзя просыпаться. Мэйбл устала. Все внезапно стало куда более сложным, чем детские мечты о чумовом летнем романе. Если раньше ей ничего не стоило нараспашку открыть свою душу, осыпав выпавшими оттуда чувствами даже тех, кто не достоин, не нуждается и не важен, то сейчас появился замок. Он был выкован из прочнейшего сплава любви и страха, а ключом обладал лишь один человек. К слову, был период, когда девушка залпом зачитывалась женскими романами о любви. Уже тогда проявилась одна любопытная особенность - главы, описывающие душевные страдания героев, наглым образом пропускались в попытке поскорей дочитать до первого поцелуя. Сейчас Мэйбл очень хотелось целоваться. Проблема этого технически просто осуществимого действия полягала в том, что объект у этого желания был вполне конкретным и очень нерешительным. Да и рисковать было нельзя, впервые в жизни ей были интересны не образ, не возможность почувствовать себя взрослой, а человек. Целиком и полностью, с его недостатками и причудами, маленькими колкостями и шрамами, а главное, с его любовью. Да, Табаки давным давно был рассекречен, только все еще не догадывался об этом. Еще одним мелким камушком, добавляющим вес к горам на плечах, стал надвигающийся Новый Год. Девушка обожала этот праздник и была свято уверена, что отмечать его нужно только с самыми близкими, вот только они оказались раздроблены на части, одна из которых была еще и Домовской. Мэйбл никогда не боялась трудностей, скорее уж их пугала она. Но сворачивай, не сворачивай горы, Шакала в Наружность не вытянуть, а родителей в Дом не позвать. То что праздник девушка встретит не с колясником было и так очевидно, вот только непонятно откуда взявшееся чувство вины так и подмывало поднять эту тему. Табаки казался себе ювелиром, пока готовил подарок для Мэйбл. Красивая заколка в форме звезды, сделанная из серебристой проволоки была изящней всего, что когда-либо создавали его пальцы. Вот только когда сейчас он смотрел на девушку, сомнения так и окутывали кудрявую голову. Гостья заслуживала гораздо большего, и речь шла не только о подарке. Вся его эгоистичная натура вопила, что отпускать девушку нельзя, иначе сил больше не будет, ничего больше не будет. Но частицы альтруизма, взращенные его любовью, подкидывали в голову совсем не радостные мысли. Они, как толстые мухи, не способные вылететь, бились в черепной коробке, настырно жужжа.Ей не нужен инвалид
Разве вы будете вместе после выпуска?
Друг.
"Табаки? Ты, кажется опять улетел в свои мысли. Либо прилетай обратно, либо бери меня с собой".Поверь, ты не хочешь лететь туда
"Что ты, дорогуша, какие мысли, я внимательно и неотягощенно интеллектом слушаю тебя!" "Я...Я не смогу отпраздновать Новый год вместе с тобой. Понимаю, ты и не звал, просто мне кажется..." - внезапно запнувшись, Мэйбл замолкла. Уместить все свои сомнения и желания в маленькое структурированное и не выдающее ее предложение было равносильно попытке засунуть Пухлю в прошлогодний свитер. Это "кажется" было необычным и выбивающимся из контекста, будто за ним стояло что-то важное. Оно залило парня надеждой, потоком выгоняя все мысли из головы. И Табаки, как утопающий за соломинку, схватился за это слово, будто это была та самая нить, по которой можно выйти к разгадке. Ни в Могильнике, ни будучи впервые закинутым на Изнанку, никогда раньше колясник не был таким смелым, как сейчас, когда он взял ее за руки. Их носы почти соприкоснулись, девушка растеряла все мысли и слова, они бусинками раскатились по полу, ну не собирать же их прямо сейчас. Тем более, когда он так на нее смотрит. "Что тебе кажется Мэйбл?" - он всегда говорил с ней на 2 доли нежнее, чем позволяла обычная дружба, но сейчас голос Шакала был мягче зефира. "Скажи правду, ты даже не представляешь, насколько это важно". Она хотела, очень хотела рассказать ему все, но так и не собрала слова с пола, поэтому просто молчала, отводя взгляд. "Мэйбл, ответь, пожалуйста". Внезапно, на помощь девушке пришел старый, когда-то проверенный ею на книжках способ. Она пролистала. Вместо долгих занудных фраз, попыток объяснить и без того понятное, Мэйбл подалась вперед, касаясь его губ своими. Сперва потерявшийся в собственных домыслах, Табаки не сразу ответил на поцелуй. Однако спустя несколько секунд, Шакал нежно притянул девушку к себе. Все стало простым и очевидным. Они любят друг друга. Он никогда ее не отпустит. "Какое прекрасное "кажется""- прошептал Табаки, когда Мэйбл смущенно прервала поцелуй. "Как тебе изумительная идея перестать быть друзьями? Нет, нет, я не хочу становиться врагами, знакомые меня тоже не устроят, но у тебя есть прекрасный шанс заполучить такого красавчика, как я, в парни. Конечно, если у тебя есть другие кандидатуры, а я все неправильно понял..." "Ну не могу же я упустить такую уникальную возможность!" - воскликнула Мэйбл до того, как парень окончательно исчерпал запас уверенности. С тем, чтобы пробраться ночью в кабинет директора у Табаки проблем не возникло. Конечно, все немного осложнялось всеобщим празднованием Нового года, но ловко маневрируя между островками всеобщего безумия, колясник добрался до заветной комнаты, а точнее, до телефона, стоявшего в ней. Ровно в 00.01 первого января в квартире Паинсов раздался звонок."С Новым годом, моя дорогуша"