Теперь две разные стрелки, Теперь мы — параллели. Но если это глобус — Соединит нас полюс.
Вспоминать больно. Маар понял это, слепо уставившись на лицо зодчего и вцепившись онемевшими пальцами в столешницу. Голова, казалось, раскалывалась по-настоящему, Маар склонился ближе к столу, на секунду показалось, что он не выдержит. — Так, думаю, тебе действительно лучше лечь, — Миракл поднялся и, видимо, встал сзади, но его голос сейчас долетал издалека — Маару было не до этого. — Нет, всё нормально, — сквозь зубы ответил он, медленно переводя взгляд на руки. В них он сжимал Черный и Бронзовый Ключи. Дыхание перехватило, вихрь воспоминаний дошёл до самого важного. Он вспомнил хорошо, как будто путаницы с параллелями не было, как утром восьмого сентября серьёзно отказался от предложенной роли, вызвав этим удивление абсолютно всего Зодчего Круга — даже раскрывший свою личность Астариус-Родион не сдержался. Вспомнил Бронзовую комнату, драку с Драгоцием, тринадцатое ноября. Он успел заметить её только мельком — Дейла шла, вцепившись в руку брата. Когда Астрагор продекламировал, что они находятся в Расколотом замке, Маар словно с цепи сорвался — уже тогда он предельно ясно понимал, что это конец. Он помнил, как громко билось сердце, как он пытался добраться до Дейлы в толпе взволновавшихся часовщиков, как жизненно необходимо было быстро рассказать всё, что нужно было сказать раньше, но его хватали за плечи, оттягивали обратно, относили назад — никто не хотел терять ещё одного Бронзового Ключника. Воспоминания приходили вспышками — зачасованный Фэш Драгоций. Янтарная шкатулка. Зачасованный Нортон Огнев. Бал в Змиулане. Старое гадальное зеркало — с отражения удивлённо улыбаются серебряный ключник и черноключница. Маар почувствовал щекой холодное дерево столешницы. За окном щебетали птицы — в Чернолюте солнечно и легко. А в сердце стало пусто, словно кто-то насильно вынул оттуда все артерии и желудочки. Медленно он поднял голову — зодчий терпеливо сидел напротив. — Вспомнил? — Миракл вернул часовую стрелу на запястье. — Понимаешь, зачем? — Неужели меня примут в Зодчий Круг? — Маар не сдержал саркастичной усмешки, голова отдалась глухой болью. — Отрадно, что ты сохранил чувство юмора, Маар Броннер, — Миракл тяжело вздохнул. — Ты же сам теперь прекрасно помнишь, что мы хотели принять тебя уже тогда — уж больно смышлёный ты малый… Но не расслабляйся раньше времени — экзамены никто не отменял даже смышлёным. Маар фыркнул, проводя руками по волосам. Нужно было срочно узнать у зодчего о самом главном, но как поставить вопрос так, чтобы Миракл ничего не понял, Маар пока не понимал. — И многие удостоились такой чести? — Весь ваш очаровательный Орден Дружбы, — Миракл заметно расслабился, откинувшись на спинку кресла. — И все ключники, естественно. Ну и семья Нортона Огнева — в качестве исключения. И Маар воспрянул духом теперь по-настоящему — всего-то нужно выучится, теперь эта задача кажется не такой невыполнимой, и выполнить обещанное. Пусть и не при высказанных тогда условиях.***
Астроград не изменился даже здесь — Маар легко нашёл здание Светлочаса. Сердце приятно подскакивало, он нетерпеливо сверял время почти каждую минуту, а каждая проходящая в толпе светловолосая девушка больно напоминала Дейлу, и Маар каждый раз порывался идти за ней. Часы на часовой башне пробили три раза, и сердце замерло в радостном предвкушении. В три заканчивались уроки в Светлочасе. Маар нетерпеливо ходил кругами у выхода, с каждой секундой появлялись новые сомнения: вдруг она сегодня не пришла? Или закончила раньше? А может, вообще пойдёт другой дорогой? Через десять минут, самых долгих в жизни Маара, из дверей школы постепенно стали выходить ученицы, и он почти бегом кинулся толпе навстречу, пытаясь выловить взглядом знакомый светлый силуэт. Прошло две минуты, — Маар почти потерял счёт времени — три. И тут тело онемело. Дейла шла вместе с двумя незнакомыми Маару девушками, улыбалась и внимательно слушала одну из них. Маар и сам невольно улыбнулся, ликуя от счастья — вот она! Живая, счастливая, и всё такая же невероятно красивая. Он, стоявший наперекор спешащим из школы ученицам, уже было хотел сорваться, побежать навстречу, как Дейла заметила его сама. Она замерла тоже, отстав от ушедших немного вперёд подруг, и Маар уловил биение её сердца среди толпы. Какие-то рулоны бумаги, которые Дейла держала в руках, полетели вниз, и в то же мгновение они оба сорвались с места. Одним движением он подхватил её и внезапно даже для самого себя крутанулся на месте. Руки Дейлы привычно сомкнулись за спиной, и Маар не мог поверить своему счастью, от эмоций буквально распирало, казалось, что наконец-то всё стало правильно. Он не знал, сколько они простояли так, казалось, что недостаточно, но Дейла немного отстранилась первой. — Как? — её пальцы почти невесомо коснулись его щеки — Дейла словно боялась, что Маар исчезнет, но тот в ответ только улыбался, не представляя, как рассказать всё, что он сделал для того, чтобы сейчас оказаться здесь. Вместо ответа он подался вперёд, касаясь её губ. Поцелуй был сильно похож на первый — они оба не могли сдерживать улыбки и часто отстранялись друг от друга, пытаясь перевести дыхание. — Я же обещал, что украду тебя, — изловчившись, Маар быстро поцеловал Дейлу в нос, и та рассмеялась, уткнувшись лбом в его грудь. — Теперь тебе не придётся нести нас обоих — у меня первая степень, — словно в доказательство своих слов Дейла махнула рукой с часовым браслетом. — Тогда мы сможем убежать быстрее, — Маар заговорщически подмигнул, но не выдержав, прыснул. — Пойдёшь со мной? Дейла замолчала ненадолго, скорее для того, чтобы выдержать необходимую паузу — она была уверена, что Маар прекрасно знает ответ. И она не могла насмотреться на него — он был одет как обычно, но очень сильно напоминал настоящего принца. Совсем как в сказках, которые в этой жизни ей читала мама, а она сама — маленькой младшей сестре. Маар ловко поймал её взгляд — всё ещё ждал очевидного ответа, и Дейла, набрав в лёгкие воздуха и не сдержав смешок, ответила. — Конечно.