Шло время, а я становился все жестче и жестче. Снова начал издеваться над Мирой, снова начал подкладывать ей крыс, попугаев и хомяков в рюкзак, снова начал оскорблять, прижимать к чертовой стене и говорить чертову фразу: «Ты меня ненавидишь?»
Теперь я ничего не хотел. Просто хотел быть мудаком в ее глазах и в глазах многих.
И вот после очередного происшествия, в котором участвовал я и Мира, пришел ее отец. Серьезный мужчина, который всегда отвечает за свои действия и поступки. Тот мужчина, на которого должны равняться все.
Он выцепил меня в коридоре школы, взяв за пиджак, притягивая к себе и прожигая меня своим взглядом. Я заметил то, что у Миры его глаза. Такие же чистые и непорочные. Такие же глубокие.
— Ты ничего не попутал, мальчик?! — гаркнул он, тряся меня, — ты кого из себя возомнил?! Сломанные пальцы, порезанная рука, крысы и мыши — это, по-твоему, нормально?! Поступок адекватного человека?! Да ты знаешь, что Мира с собой покончить собирается?! И все из-за тебя, из-за куска говна, который за счет других пытается поднять свою самооценку!
Ее отец говорил это все в порыве злости. Это меня не задело, по большей части, ведь он был прав, но что-то внутри меня вновь щелкнуло и я оттолкнул его от себя, смотря на то, как он краснеет из-за злости и как поднимается его рука на меня. Я схватил его за эту руку, заломив в спине, как вдруг, ко мне подбежала Мира.
— Ты чудовище! — она начала бить меня по спине, своими маленькими кулачками, из-за чего я отпустил ее отца и посмотрел на нее. Она продолжала меня бить, но уже по груди. — Что ты делаешь?! Зачем ты это делаешь?! Ты ужасен, Мирон, ужасен! Я не знаю, что с тобой не так, но ты чертов урод, который делает все только ради себя! Я ненавижу тебя! Тупо ненавижу! Видеть не хочу! Я хочу, чтобы ты умер! Я хочу, чтобы ты гнил в земле, я хочу, чтобы твой труп поедали червяки, чтобы ты больше не трогал ни меня, ни мою семью! Ты не достоин этой жизни и всем было бы лучше, если бы ты умер! Все бы спокойно выдохнули, даже твои родители! Ты им жить мешаешь! Из-за тебя твоя мама начала пить, а твой папа света белого не видит, из-за того, что работает! А корень проблемы в чем? В том, что его сын мудак, который конченный придурок, которому давно пора залечь в психушку! А еще лучше — наложить на себя руки!
Ее слова шли от чистого сердца. Я заострил внимание на одной фразе. На той, которая решит мою жизнь.
Слушать не стал, отвечать тоже, пошел прочь с этого места, иногда оборачиваясь и видя, как отец прижимает ее к себе, целуя в голову.
Теперь, я точно уверен в том, что должен совершить что-то ужасное, но не по отношению к людям, а по отношению чисто к своей персоне.
Это запланировано на выпускной. Тогда все начнут смотреть в мою сторону по-новому.
23 июня, 2015 год.
Тот чертов день настал. Когда все выпускники со спокойной душой расстаются со школой, готовясь к взрослой жизни. Празднуют окончание этого ебливого места, которое забирает у нас одиннадцать лет жизни.
До этого дня я к Мире не подходил вообще. Наблюдал издалека и, о черт, как же она красива в вечернем платье, с накрученными локонами и с искренней улыбкой на лице. Если бы не я, она бы улыбалась так почаще, ведь у нее такая красивая улыбка.
С помощью закадычного друга Дэна, я попросил помочь мне завести Миру в комнатку физрука, где бы я поговорил с ней. Обсудил все то, что было между нами за это время. Что происходило, что могло было бы произойти?
Попросил Дэна и дал ему бархатную повязку ей на глаза. Чтобы она не знала, что попадает в руки зверя.
Я ждал их в каморке, смотрел в окно, на луну и думал. Расстегнув две верхние пуговицы рубашки и сняв с себя галстук, я перевел взгляд в дверь, через несколько минут, Дэн зашел вместе с Мирой, держа ее за руку. На глазах у нее была та бархатная повязка, которая была в цвет ее платья.
— И куда мы пришли? — поинтересовалась Мира.
— Сейчас узнаешь. Садись, — Дэн подвел ее к стулу, она села. — Не снимай еще. Это сюрприз, — друг перевел взгляд на меня, я кивнул и встал со своего места, подходя к мире и аккуратно привязывая ее к стулу.
— Что ты делаешь, Дэн?! — со страхом в голосе спросила она, но руки, почему-то, вырывать не стала.
Я успел их завязать и ограничить ей движения.
— Потом увидишь, — произнес Дэн и вышел. Дверь хлопнула. Мира замахала головой.
— И ушел… — громко и недовольно хмыкнула она, как вдруг, я снял с ее глаз повязку. — Мирон?! — Мира увидела меня и, наверное, предчувствуя беду, заерзала на стуле. — Что происходит?!
— Происходит то, к чему я шел больше трех лет, — произнес я, усмехаясь.
Я отошел от нее, садясь напротив и представляя к щеке руку, улыбнулся.
— Я хочу поговорить с тобой и извиниться за то, что было.
Мира молча смотрела на меня.
— Я любил тебя и, наверное, всегда буду любить тебя за то, что ты не такая как все. Именно благодаря тебе, тогда, я начал становиться обычным подростком, у которого проблемы не превышают шизофрении, а заканчиваются в пределах экзаменов. Ты такая милая маленькая девочка, но такая сильная морально. Прости за сломанные пальцы. Прости за все то, что было раньше, и я сейчас раскаиваюсь перед тобой, потому что признаю ошибку. Моя ошибка — это то, что я смешивал тебя с мусором, хотя, ты этого определенно не заслуживаешь. Ты заслуживаешь лучшей жизни, в которой не будет меня. Ты удачно должна выйти замуж, родить ребенка и прожить до самой старости, не зная бед. Но… Если я и продолжу существовать в твоей жизни, то ты будешь постоянно страдать, потому что я не смогу отпустить тебя даже после школы. Мы либо будем вместе, либо убьем друг друга, но… Я нашел альтернативу получше, — я достал пистолет-рулетку и, громко усмехнувшись, посмотрел сначала на оружие, а потом только на Миру, у которой глаза забегали по комнате, от ужаса.
— Мирон, не надо делать этого! Ты совершишь огромную ошибку! — говорит она, а я направляю на нее дуло пистолета, улыбаюсь, словно псих, и жду дальнейшей реакции. — Нет, ты не сделаешь этого, Мирон, не сделаешь! — ее голос уже срывается на крик. Он охрип, а я продолжаю играть с ней в свою игру. В игру, в которой никто не победит. — Нет, Мирон, пожалуйста, не делай этого, я тебя прошу!
Я стреляю. Мира вскрикивает, но ничего не происходит, потому что эта ячейка не была заряжена.
Мира смотрит на меня, моргает глазами и не может понять, для чего этот цирк?
— Так будет лучше всем: тебе, мне и моим родителям, — продолжаю улыбаться я и, подставив дуло к виску, через некоторое время нажимаю на курок, и пистолет выстреливает…
***
Бездушное тело падает на пол. Мирослава громко и горько плачет, кричит и зовет на помощь, но, как назло, никто не приходит. Она сидит одна в той каморке, наедине с трупом и смотрит, как по полу растекается его кровь. Какой противный запах она вдыхает, как только видит эти кровавые лужи. Приторно-сладкий и до одури слащавый.
Как непредсказуема эта жизнь и что может случиться с людьми, которые пережили нечто подобное и ужасное?
Они становятся безумцами. Они начинают бояться каждого шороха и каждого шепота. В особенности они начинают бояться шепота в их голове, которые направляют на «истинный» путь.
Именно после того, как Мира увидела самоубийство Мирона, ей часто начали что-то подсказывать голоса в ее голове. Сначала они говорили шепотом, а потом перешли на крик и она окончательно свела себя с ума.
Не поступила, не завела свою семью, не нашла работу, а просто-напросто закрылась в себе и в психбольнице, в надежде на то, что эти голоса перестанут являться к ней.
Не перестали, а наоборот, доводили ее еще больше и больше, сводили с ума с каждым разом все четче и четче, что в один момент пребывания в больнице для шизофреников, психов и просто больных людей, Мирослава не выдержала и спрыгнула с крыши.
Она не могла это терпеть. Она не могла перестать обращать внимание на эти голоса.
Теперь, она спокойна. Также спокойна, как Мирон, которого девушка пережила аж на пять лет.
Именно до этого может довести сломанная психика. Именно это может произойти абсолютно с каждым, кто это пережил. Именно это доказывает то, что все мы слабы, и, если надавить еще чуть-чуть, мы не выдержим и просто-напросто покончим со всем этим.
Альтернативная вселенная.
— Дарина, аккуратнее! — я остановил качели, подбежал к сестре, поднял ее с земли и широко улыбаясь, отряхнул пыль с ее одежды. — Переставай плакать, все же хорошо закончилось!
***
— Мира… У тебя такое красивое имя. Оно звучит, будто бы в тебе целый мир, — я улыбался и нес какие-то глупости, смотря в глаза Мирославе.
— Спасибо большое, Мирон, — засмущалась она, а потом будто опомнилась. — Ой, у тебя же в имени тоже есть слог «Мир», может быть, это судьба?
— Это судьба, — удостоверил ее я.
***
— Я люблю тебя, Мира. И, наверное, всегда буду любить.
— А братик с зеркалом разговаривает, — хихикнула мимо проходящая Дарина.
— Дарина, перестань!
***
— Я тоже люблю тебя, Мирон.
***
— Вы уже выпускники! Такие взрослые, такие красивые и я уверен, что в взрослой жизни, у вас все сложится именно так, как вы хотите! Поздравления от директора школы, в честь этого, выпускаем шары!
***
— Биолог ты мой, — засмеялась Мира, подходя ко мне, когда я тем временем зубрил биологию, не открываясь ни от одной страницы и ни от одного абзаца, — да поговори ты со мной, Мирон!
— Я люблю тебя.
— А еще?
— А еще я тоже люблю тебя.
— Про что ты читаешь? — она наклонилась ко мне, усмехаясь. — Мужские и женские половые органы? Мирон… — Мира громко и заливисто засмеялась.
— Это ни то, о чем ты подумала, — произнес я, подняв голову и посмотрел на Миру.
— Неужели, ты посмотрел на меня!
—
Я всегда смотрю на тебя, потому что ты красивая.
***
— Ты выйдешь за меня?
— Да…
***
— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловаться!
***
— Мирон, я беременна…
— Я стану отцом!
***
— Любимый, я хочу арбуз, а еще, я хочу попробовать мыло со вкусом арбуза. Как думаешь, это будет хорошая идея?..
— Арбуз привезу, а мыло не трогай, оно последнее.
***
— Поздравляем, папаша, у вас сын!
***
— Нельзя бить девочек, Миша. Понимаешь?
— Да, пап…
***
— Где был и почему ты пришел так поздно?
— Мам, только не ругайся, пожалуйста…
— Ты пил?!
— Мам, папе не говори…
— А папа всегда рядом и папа всегда все слышит.
***
— Па, я влюбился
.
— Мир, открывай шампанское, наш сын все-таки в шестнадцать лет одумался и решил влюбиться!
— Мирон, перестань.
— Она на меня внимание не обращает, пап, че делать?
— Сделай первый шаг.
***
— Пап, она согласилась погулять со мной!
— Я же говорил, что ты всего лишь должен был сделать первый шаг.
***
— Я сделал ей предложение.
— Спокойнее, у меня слабое сердце. Мирослава, наш сын женится!
— На Анютке?
— Да, мамуль…
— Прекрасная девушка и тебе давно пора жениться!
— Не нагнетай на сына.
***
— Какой же он у нас уже взрослый.
— Мирон, это свадьба сына, не перепей.
— Как скажешь, любимая.
***
— Вы стали бабушкой и дедушкой!
***
— Деда…
— Она сказала первое слово «деда», Мир…
— Мирон, ты сейчас заплачешь, спокойнее.
***
— Пап, не умирай…
— Я прожил прекрасную жизнь, сынок. Рядом с твоей мамой, которая делала все только лучшее для меня и для нас всех… Мне уже пора отправиться на покой.
— Мирон, глупости не говори!
***
Последний удар сердца. Последний вздох и счастливая улыбка на лице. Именно так должна была закончиться его жизнь. И ее тоже.
