Общество с неограниченной безответственностью

Редкие встречи в коридоре, общие совещания и периодические сообщения — то, что связывало нас последние две недели. Я иногда не мог даже сидеть рядом с ним, мне было плохо даже от его парфюма: дыхание перехватывало, в горле пересыхало, хотелось на воздух. Более того, я даже не мог осмелиться, чтобы задать ему вопрос про его левый диплом. Эта задача просто висела в голове и никак не хотела стать выполненной. То забывал спросить, то думал, что не время. Ставил крестик на руке, напоминание в телефоне, но как только видел его улыбку, напрочь все пропадало из головы. Тряпка и ссыкло. Я не должен совмещать личную жизнь и работу, не должен. Со свежей головой набрал Руслану, чтобы позвать пообедать, а он недоступен. Блять, опять не вовремя. Отпил виски из фляжки и закрыл голову руками. — Илья Сергеевич, к Вам Вихлянцев Руслан. Блин, у меня такие растрепанные волосы, синяки под глазами и запах алкоголя. Быстро зажевал жвачку и пригладил волосы. Тональника, чтобы замазать синяки, увы, с собой нет. Может у Наташи спросить? — Привет, — Руслан улыбнулся и присел на стул, — какие-то жесткие стулья у тебя тут. — Привет, да вот, это, всё поменять хочу, но, блин, это, типа, руки не доходят. Ты идиот? Взял себя в руки и спокойно разговаривай. Заикаешься, будто бы пятиклассница на конкурсе стишков. — Мне тут передали, что ты меня искал. — А, да. Что у тебя с телефоном вообще? Трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь, — вот в этот самый момент почувствовал себя ревнивой телкой, которых я сам люто ненавижу. — Так чего искал-то? — он ушел от вопроса и по-еврейски задал мне встречный. — Я тут у тебя про диплом твой хотел спросить. Вихлянцев хмыкнул, отвернулся от меня и застучал пальцами по ноге. — С ним что-то не так? — надменно спросил он. Я почему-то даже немного растерялся, даже подумал, вдруг ошибся цифрой и теперь клевещу на честного человека. Блин, за то, что я так растекаюсь при виде этого крашеного пацана, мне хотелось влепить себе леща. — Да, не так, — как можно строже постарался ответить, но вряд ли получилось, так как голос дрожал, — не думаю, что тебя зовут Аракелян Артур Азатович. — В каком смысле? — Вихлянцев напрягся, его зрачки стали шире, а дыхание участилось. Почему он так переживает? — Может быть, это какая-то ошибка в базе? Я ухмыльнулся. Неужели он действительно считает меня настолько наивным? Руслан расстегнул две верхних пуговицы на рубашке. Может включить кондиционер? Он выглядел, словно загнанный в угол котенок, который искал пути отступления. — Не думаю, что в Министерстве образования могут так тотально ошибаться. Ты ведь мне врешь, да? — Илья, перепроверь информацию, а не наговаривай на меня просто так, — он встал и направился к выходу. — Подожди. Я поддался неясному для меня порыву и окликнул его. Не знаю, для чего я это сделал, ведь для того, что крутится у меня в голове, офис точно непригоден. Просто хотел побыть с ним наедине подольше. — Хорошо, я все перепроверю, — почему-то начал оправдываться перед Русланом, но так хотелось именно в тот момент. Я быстро подошел к нему, обнял со спины и вдохнул аромат его тела, смешанный с запахом хорошего парфюма. Не могу отпустить. — Побудь со мной еще, посиди. — Зачем? — он так и не повернулся. Тупо стоял и смотрел на дверь, но от меня не отстранялся. — Я очень по тебе скучаю, — прошептал на ухо и провел пальцами левой руки по шее. — Мне нужно работать. — Хочешь, освобожу тебя от работы? Он продолжал выебываться, продолжал капризничать, словно малолетка. Но меня это не раздражало. Мог бы просто стоять вот так посреди коридора, обнимая Руслана, вдыхая его запах, и больше ничего не делать. Я начал целовать его шею. — Ты мне не доверяешь, — тихо сказал Вихлянцев, — зачем тогда это все? — Доверяю, это банальная проверка. Готов был сказать все, что угодно, лишь бы остался со мной. Я развернул его к себе и поцеловал в уголок губ. — Останься. Он то ли расстаял, то ли сделал мне одолжение, но остался. Руслан гладил меня по затылку, накручивал мои волосы на свой палец. Хорошо, что мой кабинет со звукоизоляцией, иначе нас обоих погнали бы в шею за служебный роман. Да еще и за гейский. Вихлянцев гладил мою спину, я оставлял ему засосы в районе ключиц. Потом он молча посмотрел мне в глаза, нагло улыбнулся и опустился на колени. Быстро спустил мои брюки и взял в рот член. Мне миллиард раз в жизни делали минет, но такого — никогда. Вообще, давно слышал, что парни делают это гораздо лучше девушек, но не думал, что настолько. Я оперся на стену и посмотрел Руслану в глаза. Этот взгляд опытной шалавы не забуду никогда. Он облизывал мой член, трогал яйца и улыбался, от чего я сходил с ума. Мои колени тряслись, ноги не держали возбужденное тело. Я закусил губу, чтобы не начать стонать на весь офис, что, кажется, до крови прокусил ее. Это так неважно, ведь боль не чувствовалась. Чувствовалась лишь волна удовольствия, которая десятибалльным штормом накрывала меня. Вихлянцев каким-то образом дотянулся пальцами до моего рта, я начал их облизывать. Его руки явно не были чистыми, у пальцев солоновато-горький привкус. Это так возбуждало. Я хотел его здесь и сейчас. Просто вжать в стену, снять с него эти узкие джинсы и выебать. Руслан продолжал ритмичные движения головой, немного покусывал мой член и причмокивал. Моя голова закружилась от нахлынувших чувств. Я закрыл глаза и, казалось, улетел куда-то в далекие галактики. Но на деле лишь начал падать. — Тс-с, ты чего? — Вихлянцев придержал меня руками, — С тобой все хорошо? — Да, — шепотом ответил я не открывая глаз. Он поднял меня и начал рвано целовать то в губы, то в шею. Быстро дрочил мне, а я тихо стонал и ерзал по стене. Амплитуда движений становилась все быстрее и резче до тех пор, пока я просто не кончил ему в руку. — У тебя есть салфетки? — спросил Руслан. — Да, возьми в столе. Долго не открывал глаза. Быстро дышал и пытался собраться с мыслями. Собрать самого себя. А Вихлянцев собрался уходить. Просто поправил свой синий пиджак и направился к двери. — Ты сейчас так просто уйдешь? — взяв себя в руки спросил я. — А что, что-то не так? — Я думал, сходим пообедать. — Давай как-нибудь в другой раз, босс? — он снова послал мне воздушный поцелуй и вышел. Я сел на пол. Задыхаюсь. Мне так хочется, чтобы он все свое время проводил вместе со мной. Но иногда Руслан бывает настолько холоден, что невозможно поверить, будто бы нас что-то связывает. Блять, я люблю его. Люблю эту небрежную прическу с высветленной макушкой, люблю растянутые узкачи, люблю его парфюм, люблю запах его тела. И мне уже совсем неважно, обманывает он меня или нет. Просто хочется быть рядом, целовать его пальцы и зарываться носом в волосы. Так, кажется, меня по уши затянуло в это блядское болото, из которого, уверен, я здоровым не выберусь. Либо останусь у разбитого корыта, как та бабка из сказки, которая слишком многого хотела, либо покалечусь так, что не захочется жить. А что, если все обойдется, и Руслан — действительно мой человек? Я, как паренек, склонный к авантюрам, готов с головой нырнуть в это и сыграть в русскую рулетку. — Наташ, принеси воды. Через минуту светленькая секретарша уже была в кабинете со стаканом. — Могу чем-то еще Вам помочь? — она глупо улыбнулась и еле заметно то ли подмигнула, то ли продемонстрировала свой нервный тик. — Подскажи, что на сегодня у меня осталось? — Общее собрание в переговорной комнате, — Наташа с каким-то подозрением осмотрела кабинет и снова заулыбалась, встретившись взглядом со мной, — больше ничего, вроде. — Спасибо. Я что, клоун? Чего ты так уставилась? Или у меня все на лице написано? Ну и ладно, даже если так, то это не должно волновать. Я же не спрашиваю, почему после того, как ты выходишь из кабинета руководителя отдела развития, твоя юбка постоянно то наполовину расстегнута, то и вовсе порвана. Я пообедал в кафе и уселся в переговорке. В кабинет начали приходить руководители отделов, дизайнеры, чуть позже подошел Николай Вадимович. Наташа принесла всем по бутылке воды. — Коллеги, добрый день, — Вадимович поприветствовал всех и присел в кресло. Руслана нет. Опять куда-то свалил или просто опаздывает? Я поглядел на время. Уже пятнадцать минут Николай болтает с отделом финансов об оптимизации расходов. Все остальные же — просто сидят и кивают под каждое слово Вадимовича. Я заскучал. Долго еще здесь сидеть? Хочу домой прилечь на диванчик, включить телевизор и выпить. Или может в Сохо сгонять? Подцеплю какую-нибудь цыпу и попытаюсь забыться. Ой, нет. Я стал слишком стар для таких развлечений. — Извините, — в кабинет вошел запыхавшийся Вихлянцев. У меня как от сердца отлегло. Хотел было уже писать, звонить, выяснять. Слава Христу, что не успел этого сделать, потому что мое помешательство не должно брать надо мной верх. Эдуардович посмотрел на меня, тепло улыбнулся и быстро опустил взгляд в свой чистый блокнот. Мне так спокойно стало в этот момент. Момент осознания того, что Руслан, скорее всего, не жалеет о том, что было между нами. — Илья, расскажи нам, пожалуйста, на какой стадии находится проект парка в центре города, — президент исподлобья посмотрел на меня, будто бы в чем-то упрекал. — Проект находится на стадии перечисления средств заказчика нашей стороне. План будущего парка уже давно готов, а недавно мы согласовали цену с одним из представителей заказчика. Ждем поступления средств и приступаем к выполнению плана, — я отчитался перед Николаем так, будто бы рассказывал стишок при всем классе: четко, быстро и заученно. Что с ним происходит? В последнее время президент относится как-то слишком предвзято ко всей моей работе. То критикует за то, что я не позвонил ему и не сообщил о том, что веду деловую переписку с новыми клиентами, то уже пару раз видел его у меня в кабинете, сидящим за моим рабочим компьютером. Странно все это. Никаким доверием здесь и не пахнет. Надо будет как-нибудь обсудить с ним это в неформальной обстановке. — Ты свободен вечером? — сообщение от Руслана Вихлянцева. Я посмотрел на него и встретился взглядом. Он все также тепло улыбался. Не смог удержаться и заулыбался тоже. В такие моменты охота, чтобы в кабинете остались лишь мы одни. Чтобы просто сидели и болтали обо всем на свете. Вот есть понятие «тупая пизда», да? Так вот, я тупой хуй. Но мне уже настолько все равно. — Свободен, есть предложения? — Предлагаю поужинать, а потом прогуляться) Улыбочки даже в сообщениях. Зачем? Я же и так вижу твою улыбку. Такую искреннюю и чистую, способную опьянить меня. — Договорились! — быстро ответил я и подмигнул Русе. Мы сидели и смотрели друг на друга половину собрания. На самом деле, вообще не понимаю, для чего проводят общие совещания. С каждым человеком говорят максимум минут пять из всего времени, а потом коллеги просто сидят и зевают под то, как Вадимович пытается настроить нас на активный рабочий лад. «Мы — команда! Мы сможем! Мы — молодцы» — эти речи напоминают мне слет каких-то продажников продукции NL или AVON, на худой конец. Мы тут не мамочки в декрете. Маша из отдела коммерции ткнула меня пальцем и заулыбалась. — Вы слишком много уделяете ему внимания, — шепотом сказала она, — уже все заметили. И действительно. Практически все коллеги следили за нашими гляделками. Я громком откашлялся и поправил галстук. Так, не забывай, кто ты здесь, и веди себя достойно. Хотелось дать себе пощечину, но лучше потом, у себя в кабинете. В семь вечера мы вышли с Русланом из офиса. Хотелось взять его за руку и ускакать вместе в закат. Но мы лишь еле-еле касались друг друга фалангами пальцев. Я люблю Россию. Люблю этот ужасный народ, который не принимает ничего неизвестного ему. Ксенофобия, одним словом. Мы доехали в Жан-Жак*, заказали несколько блюд, вина и расслабились. — Здесь так хорошо, никогда раньше не был в таких местах, — Руслан горящими глазами рассматривал интерьер ресторана. — Я очень рад привести тебя в свой любимый ресторан, — я улыбнулся и отпил вина. Мы ели и болтали, болтали и ели. То ли от выпитого вина, то ли от доверия ко мне, но Вихлянцев наконец открылся мне. Он рассказал мне про свои первые отношения, рассказал про то, как ему было больно, когда мужчина, которого он так любил, разбил ему сердце. Я рассказал ему, как Лиза разбила мне сердце и уехала с папиком на Бали. Как я потом долго не мог довериться ни единому человеку, как забывался в компании губастых блондинок. Я просто хотел снова начать что-то чувствовать, хотел поверить, хотел полюбить. И полюбил. Руслан накрыл мою руку своей и посмотрел в глаза. — Теперь ты чувствуешь? — Да, — еле слышно ответил я. Много раз задавался вопросом, что именно меня в нем зацепило? Недоступность, холодность, цинизм? Или же просто его необычная прическа и глубокие серые глаза? Так и не нашел ответа, от чего просто решил забить. Спонтанное чувство, не поддающееся объяснению. У парня зазвонил телефон. Саша. — Да, Саш, — Руслан убрал свою руку, — Нет, сегодня не встретимся. Я занят, пока. У него же есть телка. С этими чувствами совсем забыл про это. — Как там Саша? — исподлобья посмотрел на Руслана. — Это неважно, забей. Мы расплатились и поехали ко мне. Не знаю, для чего. Это было как само собой разумеющееся. — У тебя такая красивая квартира. — Это еще Лиза обставляла. Он разулся и несмело прошел в глубь квартиры. Провел пальцами по всем моим книгам, по телевизору, по столешнице на кухне. Обычно так делают, когда хотят запомнить момент или хотят вернуться. Я снял галстук и бросил на диван. Дыхание сперло. Просто не знал, что делать. По плану должен налить выпить и включить фильм, затем начать целовать в шею, а дальше уже как пойдет. Но это не тот случай. — Будешь чай? — дрожащим голосом спросил я. — Давай. В тишине пили чай и смотрели друг на друга. Пока Руслан не сделал первый шаг, не начал гладить мою шею и целовать меня в ухо. — Помоемся вместе? — уверенно спросил он. Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Посмотрел на него удивленным взглядом. А он на меня взглядом недоумения, мол «долбоеб, намеков не понимаешь?». Он пошел в душ первым, пока я торопливо раздевался и искал презервативы. Не то, чтобы я шел к нему лишь за этим, но чем черт не шутит?