Общество с неограниченной безответственностью

Я проснулся от яркого июньского солнца, что освещало всю мою и так небольшую квартиру. Поморщился, надел трусы и пошел варить кофе. Руслан все еще мило сопел в подушку. Теперь понятно, почему он постоянно опаздывает: этот парень точно не похож на раннюю пташку. Я поставил турку на плиту и снова посмотрел на Вихлянцева. Такой по-детски милый и тихий, когда спит. Такого охота лишь обнимать и иногда целовать в лоб. Даже немного стыдно за то, что произошло вчера в душе, а потом на кровати. Он так выгибался подо мной, так стонал, что от флешбеков пересохло в горле. Я посмотрел на нижнее белье Руслана, что валялось на полу, вновь посмотрел на него. То, что происходило ночью, казалось, было сном. Но изгибы его тела напоминали мне о том, как я проводил по ним руками, как целовал его между лопаток, как с силой сжимал его ягодицы в приливах страсти. Запахло горелым. Блять, кофе! Запах разнесся по всей квартире, от чего Руслан завертелся и укрылся простынёй в надежде, что это спасет его от надоедливой вони. Подошел к нему, поднял простынь и поцеловал в щеку. — Что это за запах? — парень потер глаза и поморщил нос. — Это была неудачная попытка сварить тебе кофе в постель, — я засмеялся. — Ты пытался, — Руслан заулыбался и потянулся ко мне за поцелуем. Мы еще оба не чистили зубы и со сраными ртами жадно целовали друг друга. К примеру, если девушка хотела меня поцеловать, когда мы только просыпались, то я уходил в отказ. А сейчас просто поцелуем вжимал голого мужика в кровать и мне не было противно. Гладил его бедра, спину и нежно целовал в шею. — Босс, а нам еще не пора в офис? — Руслан с издевкой прервал мои ласки. — Вот дурак! Портишь такой момент, — я кинул трусы ему в лицо, — поторопись, дизайнер, маршрутка отходит через тридцать минут. Он со смехом убежал в душ, а я закурил. В голове проскочила мысль: это счастье или просто кажется? Улыбка не сходит с лица. Курю и боюсь, что сигарета упадет на пол и прожжет нахер мой паркет. Всю дорогу до офиса Руслан гладил меня по колену и не отводил взгляд. Все так хорошо. Казалось, что ничего не может испортить происходящее. Но в глубине души чувствовалась какая-то пидорасинка. Не бывает все так солнечно и прекрасно, как происходит у меня сейчас. Нужно расслабиться, иначе притяну всё самое хуевое к себе. Мы поцеловались в машине и разошлись каждый в свой отдел. Наташа традиционно встретила меня у лифта. — Доброе утро! Вы сегодня так хорошо выглядите, — надеюсь, ты мне не льстишь. — Спасибо, что на повестке дня? — В час дня деловой обед с людьми из РПЦ, в четыре встреча с представителем Правительства Москвы по поводу парка. — Что это еще за люди из РПЦ? — я хотел заржать в кулак, но передумал. Я же все-таки босс, ей-богу. — Реставрация храма на Ходынском поле и создание сквера на территории. — Понял. Нужно подготовить бумаги. Надеюсь, они не будут против, если я приду на встречу не в рясе? Не мое это все-таки. Как вообще можно уйти в какой-то храм и посвятить всю свою жизнь Богу? Ни секса, ни алкоголя, ни сигарет. Просто молишься круглые сутки и смотришь на иконы. Так себе идея. — Вик, принеси, пожалуйста, бумаги по проекту РПЦ. Темноволосая девушка из юридического отдела, что всегда жевала жвачку и постоянно отвратительно цокала ей, через несколько минут принесла мне папку с документами. Так, договоры, дополнительные соглашения, сметы, планы. Самое интересное, что я все это читал и все это понимал. Потому что наконец-то выспался, потому что сны уже стали явью, потому что теперь Руслана видел не только на совещаниях и в сторис, но и у меня в кровати. Видел его и спящим, и извивающимся подо мной, и видел его раскрасневшееся от желания лицо. И если кто-то скажет, что я не отвечаю за свои действия, что я поражен какой-то болезнью гейства, то этому умнику придется поскорее заткнуться. Я трезв и адекватен как никогда. Уверен в себе, своих чувствах и эмоциях. Как бы плохо не было дальше, хочу запомнить этот редкий момент, когда я счастлив. Осталось лишь одно — вложить небольшую сумму в конвертик и готово. Это моя идея, о которой не знает президент. Если бы узнал, взбесился бы или вообще слег с приступом. Это только в девяностых он крышевал рынки и наёбывал всех без разбора, а сейчас старик успокоился и стал законопослушным гражданином. Я спустился в кафе с документами, заказал кофе и принялся ждать святош, что работают с частными компаниями лишь за взятки. Через двадцать минут вся свита была в сборе: бородатый мужик в черном смокинге, что был похож не на человека из РПЦ, а на чувака, готовящего в Black Star Burger, и с ним щуплый блондинчик в рясе. А чего без крестов и кадила? Мы приветственно пожали друг другу руки, представились и заказали по чашке чая. Но так сильно хотелось закричать: «Всем просфорок* за мой счет!». Сдержался, слава Богу. — Наша сторона составила договор, смету работ, а также план и иные документы, — я протянул папку с документами Роману, тому что в рясе. — Все вопросы ко мне, эти, соотвественно, тоже, — процедил Василий, тот, что по виду фанат Black Star. — А Роман? — Отец Роман всегда ходит на встречи в качестве сопровождения и духовного наставника, но все решения принимаю я. — Извините, тогда это Вам. Я всучил ему папку. Роман посмотрел на нее и зачем-то кивнул Василию. — Здесь всё, что требуется? — Вася прощупал вложенный конверт. — Да, — Васёк, давай сейчас всё пройдет спокойно? — Пересчитывать не будем, так как нам пора. С договором и сметой ознакомимся, позже дадим знать. Сейчас нужно ехать, у отца Романа еще служба и несколько крещений. Мы попрощались. И я задумался: что этому Роману пришлось сделать, чтобы к тридцати годам стать Отцом Романом? Он тоже кому-то дал денег? Или может просто дал? Я пересел к окну, чтобы смотреть на залитую светом набережную, чтобы прочувствовать лето. Заказал пасту и облепиховый чай. — Пообедаем? — отправил сообщение Руслану. — Извини, я не в офисе, — последовал быстрый отказ. Пасту принесли быстрее, чем обычно, поперчил и принялся есть. Жаль, что не получилось пообедать вместе. Соскучился по Вихлянцеву за эти несколько часов. Задался вопросом: значит ли то, что мы теперь, типа, пара? Лучше все-таки не вешать ярлыки, а наслаждаться моментом. Так всем будет легче. — Так скучаю по твоему телу и поцелуям, — Руслан прислал сообщение, прикрепив к нему стикер с плачущим котенком. От неожиданного текста поперхнулся едой и покраснел. Казалось, что будто бы все умеют читать мысли и сейчас закидают меня тухлыми помидорами за такое гейство. — Я тоже, встретимся после работы? — С радостью) Очень хорошо, что все так складывается. Я, блин, счастлив. Мне хорошо. Сижу и улыбаюсь пасте Болоньезе, будто она сейчас улыбнется в ответ и скажет, как сильно рада за меня. Через двадцать минут поднялся в офис. Наташа тут же активизировалась. — Встреча прошла удачно? — она как-то странно улыбнулась. — Ага, — кивнул я и вошел в кабинет. Руслан сидел за моим компьютером, что-то увлеченно скроллил и тряс ногой. Тихо подошел к столу и нагнулся к уровню глаз парня. — Давно здесь? — улыбнулся. — Тебя жду, — он дернулся и что-то быстро закрыл, — соскучился. Вихлянцев сел на край стола передо мной, притянул мою голову к себе и поцеловал. — Руслан, не надо, — выдавил я. — Почему же? — он обхватил меня ногами и обнял за шею. — Потому что мне слишком тяжело сдерживать себя. Парень надул губы и отпустил меня. — Нет в тебе духа авантюризма, дед Илья, скучный. — Иди работай, — хлопнул его по заднице, и он со смехом выбежал из кабинета. Конец рабочего дня я ждал так, будто бы после этого ухожу на пенсию. Встреча с мужиком из Правительства Москвы прошла в напряженном режиме. Этот толстый хряк продолжал выводить меня из себя, как и раньше. Но теперь я не велся на его провокации, а лишь посмеивался над ним в глубине души. Вадим Ильич продолжал сомневаться проекту, который успешно ранее представил Руслан, но получив небольшой конверт, успокоился и подписал договор подряда. Встретились с Вихлянцевым на парковке в семь. — Поужинаем? — вновь попытался выдернуть его в ресторан. — Давай к тебе и закажем еду на дом? — он с нежностью прижался ко мне, и мы направились в сторону Чистых. Пробок не было и добрались быстро. Зашли домой и не раздеваясь плюхнулись на кровать. — Мне так хорошо с тобой, — еле слышно прошептал он в губы. Мы снова переспали. Разные позы, разные движения, манипуляции. Он любит, когда его резко разворачивают и грубо начинают делать все, о чем не принято говорить в этой стране. Снова приняли душ вместе. Да так, что занимаясь любовью у стены, вместе подскользнулись и грохнулись на дно ванны. Наверное, потом, вспоминая все это через год, будем ржать над этим, а сейчас он заплакал. Так сильно ушиб колено, что не мог даже пошевелиться. Я обнимал его и мазал мазью место ушиба, целовал в голову и дул на место боли. Руслан выглядел таким беспомощным и милым, что от такой милоты хотелось заплакать вместе с ним. Как ребенок, который упал с качели, или котенок, что остался в дождь на улице. Спустя некоторое время все-таки добрались до заказа еды. Китайская лапша и пицца вкупе с фильмом «Пипец» — хорошее сочетание. Почему я не делал так раньше? Быть может, не с кем было? Те телки, с которыми доводилось проводить время, были либо слишком скучные, либо глупые, либо лишь хотели только трахаться, а затем в закат уезжать домой. На самом деле, я бы не позволил ни одной из них остаться со мной. Не позволил бы самому себе открыться перед ними. Все бабы знали меня, как циничного и черствого мужика, которому ничего не было нужно. Да я и сам, до недавнего времени, знал себя только таким. Все чувства после того, как Лиза бросила меня, будто бы заснули на несколько лет и проснулись только сейчас. Или это я сам спал столько времени? — Проведем выходные вместе? Я улыбнулся и поцеловал его, что являлось согласием. Придется, конечно, взять выходной, но мне все равно, лишь бы подольше побыть вдвоем. Всю субботу мы провалялись на диване. Трахались, смотрели фильмы, заказывали еду на дом. Сидели на кухне голыми, пили джин, болтали. Я думал, что все в наших руках, что дальше будет только лучше. В воскресенье все-таки вышли из дома. Доехали до музея современного искусства на Гоголевском бульваре. — Зря мы сюда пришли, — пробурчал Вихлянцев, — лучше бы дома остались. — Почему же? По-моему, неплохая работа. Мы стояли напротив какой-то мазни, где был изображен мужчина, обмотанный своими кишками. Ну, так сначала показалось. С другого ракурса же казалось, что мужчина не в своих кишках, а залит менструальной кровью. — Это что-то значит, да? — Хрен его знает, — я тихо заржал и уткнулся головой в его плечо. Далее — инсталляция. Два лифта, в одном мужчина, в другом женщина. Ноги женщины на уровне головы мужчины. Я потер щетину. — Это, наверное, метафора, мол «разошлись, как в море корабли»? — Меня вообще можешь не спрашивать. Руслан все время копался в телефоне и периодически делал смешные селфи то на фоне картин, то на фоне моего серьезного лица. Прошли все экспонаты и подошли к самой мякотке. Наконец-то! Двое парней, обмазанные глиной, стояли в обнимку. То есть, они даже не могли отойти друг от друга, так как были обмотаны пищевой пленкой. Каждый из парней сосредоточенно смотрел куда-то в одну точку. Руслан не выдержал первым. — Давай приколимся над ними? — он поднял на меня взгляд, закусил губу и улыбнулся. — Что ты хочешь сделать? Оставив мой вопрос без ответа, Вихлянцев уже стоял прямо перед лицом одного из парней. — Посмотри на его сосредоточенное лицо, — он ржал в кулак. — Блин, пошли, — я огляделся по сторонам, — нас сейчас выгонят. — Тихо ты. Далматинец не слушал меня. Он сначала сделал дурашливое селфи с моделью, а затем начал показывать ему язык. — Засними видос! Господи, это такое позорище. Мне почти тридцать лет, а я должен снимать этот детский сад. Но, блять, это смешно. Как Руслан вертит жопой перед измазанным пацаном, как показывает ему фиги и факи, как шлет ему воздушные поцелуи и показывает похабные вещи. — Подойди-ка. — А я-то зачем? — несмело пошел в его сторону. — Дед Илья, подойди, блин! — он притянул меня за руку. Вблизи сосредоточенная рожа парня казалась еще смешнее. Наверное, он изо всех старался не ржать, глядя на то, как Руслан закидывает на меня ногу, изображая балерину, и как тверкает, опершись на меня. Я старался сдерживать смех, от чего воспроизводил звук, похожий на рев моторной лодки. Эдуардович гладил меня в районе живота и напевал бессмертное «Only you». Парень аж окосел от усилия сдержаться, его лицо стало красным, словно помидор. — Все-все, пойдем, — я потянул Вихлянцева за рукав. — Да блин, — он надул губы, — ты такой нудный. — Зато посмотри, какое крутое видео получилось. — Больше никогда не приглашай меня в такие места. — Хорошо, понял, — я рассмеялся и взъерошил ему волосы. Мы поужинали в ресторане и направились ко мне. Дома Руслан включил музыку и танцевал мне подобие стриптиза, а потом в одних трусах вилял задницей под Время И Стекло — Имя 505. Потом плюхнулся на диван и резко поцеловал меня в щеку. — Мне так хорошо с тобой, — бросил он будто невзначай и уткнулся в телефон. Я расплылся в улыбке, но решил промолчать. Мне с тобой тоже. Ты даже не представляешь насколько. Мы заснули в одежде в обнимку. Люблю тебя, Руслан Вихлянцев. Надеюсь, ты меня тоже.