***
Легкий блюз заполнял бар и хриплый голос солиста бередил сознание, когда Зойсайт поставил перед Ятеном стакан пива. Отпив, блондин чуть поморщился. — Темное как всегда горчит, —недовольно пробормотал Ятен.— Ты же знаешь, я пью только светлое. — Это какой-то новый сорт, — улыбнулся Зой, отпивая из своего бокала.— Кайф. Ничего ты не понимаешь в пиве, Коу. Радуйся, что бесплатно. С твоими расценками, это ты должен мне покупать напитки, а не я тебе. — Можно подумать, ты платишь из своего кармана, Зойсайт. За все платит СМ. — Ты гордо ушел из группы, но не отказываешься от фрилансерских услуг СМ. — Конечно, нет, — пожал плечами Ятен, привыкая к пиву.— Я работал с этим уродом Пегасом, теперь работаю с тобой. Пока на горизонте не маячит контракт с бешеными условиями, мне интересно работать…. Тем более когда это приносит хороший заработок. Две недели назад моя жизнь круто изменилась, когда Минако сказала мне «да». Теперь все мои мысли только о будущем— о том, что я должен купить дом, о том, какую свадьбу через десять месяцев мы сыграем… На лице блондина разлилась мечтательная улыбка и глаза затянуло дымкой; так происходило всегда, когда он думал о ней. — Эх, когда вернутся твои братья из этого турне, — притворно вздохнул Зойсайт.— Сколько мне еще выслушивать твои вздохи о твоей принцессе «Минанаке»? — Им гастролировать еще месяц, — усмехнулся Ятен.— Я не понимаю, зачем Усаги и Нефрит послали их в турне именно сейчас. Социальные сети еще не до конца успокоились после моего ухода. А эта недавняя фотография Пегаса в психбольнице только подлила масла в огонь. — Поэтому и послали, — поднял светлые брови Зой, постукивая пальцами в такт мелодии.— Ну, а если серьезно, как у вас с Минако дела? У вас все-таки неортодоксальная ситуация. — Ты о чем? — вмиг нахмурился Ятен, оставляя пиво. Зеленые глаза остро вонзились в лицо хореографа.— Ты о ее беременности? Мы давно решили этот вопрос. — И о ее, и об Оливии, — примирительно поднял руки Зойсайт.— Я не злить тебя пришел. Просто мысли вслух. Ятен тяжело посмотрел на парня и вновь подвинул бокал к себе. — Какие еще мысли, Зойсайт? Если забыть про то, что Минако в последние две недели потеряла всякий интерес к сексу, то у нас все хорошо. — Потеряла? — удивился рыжеволосый парень. — Ну не то, чтобы потеряла, — замялся Ятен, отпивая янтарный напиток.— Она себя плохо чувствует. На нее нападают то мигрени, то тошнота. И ей как-то не до этого. — Видишь, ребенок Нефрита даже изнутри борется против тебя, — пошутил Зойсайт, но тут же вздрогнул от ледяного взгляда блондина.— Прости, это было не смешно. — Это точно, — подтвердил Ятен, сжимая пустой бокал длинными холодными пальцами.— Это нихрена не смешно. Еще какие-нибудь «гениальные» мысли? Зойсайт неуверенно посмотрел на парня. Раздражение волнами исходило с блондина. — Я лишь подумал, Ятен, — начал он.— Подумал о тебе и Оливии. — Я не хочу о ней говорить, — отрезал Ятен.— Я признаю своего ребенка и буду участвовать в его воспитании, но факт есть факт. Я никогда не хотел его, и то, что сделала Оливия… Это грубое нарушение доверия. — Да, — согласился Зойсайт.— После этой истории пара наших ребят в компании всерьез задумались о вазэктомии— никто не хочет так попасть, как ты. Не речь не об этом, а о том, что ты не думал о том, что Минако явно гложет чувство вины… — Ты откуда знаешь? — подозрительно сверкнули зеленые глаза. — Ну судя по рассказам Рей это так. Да и ее действия: эти встречи с биологическими отцами. Чувство вины — это плохое чувство, но проблема в том, что ее не гложет чувство вины перед тобой. Хотя должно… — Ты о чем? — не понял Ятен, наклоняясь чуть вперед. Зойсайт вздохнул— ему все приходилось описывать в деталях. — Минако должна ощущать вину не только перед Нефритом за то, что лишает его полноценного отцовства. Она должна также чувствовать вину перед тобой — за то, что решила оставить и родить ребенка от другого. Пусть даже и по залету. Или тем более по залету. Глаза Ятена с интересом сузились— он никогда не думал об этом. — Но она, конечно, не чувствует никакой вины, как не чувствуешь вину и ты за то, что заделал ребенка Оливии. Вы друг друга обнуляете. Представь, если бы она была беременна от Нефрита, а Оливия нет. Минако бы вся ходила на иголках, стараясь угодить тебе. Уверен, тогда бы и секс никуда бы и не исчезал. Лицо Ятена побледнело от злости и непонятно откуда нахлынувших темных чувств. Слова Зойсайта сильно задели его. — Наше затишье в плане секса никак не связано с Нефритом, — медленно проговорил он.— И зачем ты мне все это говоришь? Как-будто я могу вернуться назад и никогда не прикасаться к Оливии. — Ты мог бы уговорить ее выпить одну таблетку мифегина, — с иронией произнес Зойсайт, осекаясь замечая мрачное лицо блондина.— Шутка! — Думаешь, она пойдет даже на медикаментозный аборт, — усмехнулся Ятен.— Ей нужен этот ребенок, как рычаг давления на меня. Мы встречаемся с ней каждое воскресенье, где она ведет себя как избалованная девочка — берет меня за руку, заставляет покупать ей одежду с витрин и трогать ее плоский живот. Помимо этого она забрасывает меня сообщениями. Ей нужен не ребенок, ей нужен я. — Ты прав, — вздохнул Зойсайт, с опаской глядя на раздраженного блондина, в глазах которого разгорался опасный огонь.— Я лишь говорю, что вы с Минако оба наделали дел. И поэтому вы не чувствуете вину друг перед другом, хотя должны… Зойсайт запнулся, когда Ятен раздраженно встал с места и ушел, оставляя усталого парня одного.***
Зайдя домой, Ятен чувствовал как в груди разгорается неприятное жжение-послевкусие беседы с Нефритом. — Любовь моя, ты пришел, — перемазанная мукой Минако показалась в дверях. От девушки, одетой в короткое джинсовое платье и фартук пахло корицей и ванилью. — Да, — коротко бросил Ятен, снимая с себя тяжелые дорогие ботинки.— Ты готовишь пирог? — Он что-то не поднимается, — виновато бросила Минако, не замечая раздраженное лицо парня.— Ты же знаешь, я не сильна в этих дрожжах. — Да, я знаю, — тяжело выдохнул блондин, заставляя себя успокоиться. Странное раздражение разрасталось в душе и начинало съедать его. Он хотел высказать ей все, но понимал, что должен сдерживаться. Парень подошел к девушке, нежно обхватывая ее лицо ладонями и страстно целуя. Минако радостно откликнулась на поцелуй, но слегка отстранилась, когда он начал задирать ее платье, трогая ее бедра. — Не сегодня, любимый, — выдохнула девушка, чуть отходя. Она не смела поднять взгляд на жениха. Зеленые глаза потемнели. Минако вышла на кухню, когда сильные жилистые руки Ятена обхватили ее за талию и прижали к столу, скидывая со стола пачку муки и пластиковые миски. Девушка закашлялась от поднявшегося белого облака. — Что теперь? — яростно зашептал Ятен, срывая с извивающейся девушки фартук, прижимаясь бедрами к ней.— Болит голова? Тошнит? Или ребенок Нефрита не хочет, чтобы рядом был кто-либо кроме его отца? — О чем ты? — простонала Минако, пытаясь выбраться из жесткого захвата блондина.— Ятен, прошу… — Что? — ярость все больше захватывала парня, и он сам не узнавал себя.— Неужели ты думаешь, что это нормально отказывать в близости своему жениху? Руки парня задрали платье Минако и сорвали с нее тонкое кружевное белье. Дрожащие пальцы с наслаждением провели по ее ягодицам, сжимая их. Губы парня укусили шею девушки. — Ятен, мне больно, — прошептала Минако.— Отпусти…. Горько хмыкнув, блондин резко расстегнул свой пояс и развел ноги дрожащей девушки… Он входил в нее намеренно сильно и жестко, заставляя девушку съеживаться от боли и страха. Лицо Минако терлось о грубый деревянный стол, покрытый белой пеленой муки. Волосы девушки были также измазаны мукой и специями, путаясь в аромате запахов и стонов. Стонов наслаждения Ятена и стонов боли Минако. Сжимая талию девушки обеими руками, Ятен кончил в нее, протяжно застонав. Когда он отстранился, Минако резко дернулась и побежала в ванную, стараясь скрыть от него лицо, покрытое мукой с разводами слез. Закрывшись в ванной, девушка нагнулась над раковиной, смывая с себя муку. По лицу бежали бесконечные слезы, и девушка с наслаждением разрыдалась. Она винила за все только себя… Она вышла из комнаты через полчаса. В квартире было тихо, и из спальной комнаты доносилось ровное дыхание Ятена. Юркой тенью, девушка нырнула под одеяло. Луна освещала красивое бледное лицо ее жениха. Он не спал. — Что это было? — хрипло спросил он, поворачивая свое бледное лицо к ней. Все черты лица заострились. — Неужели я тебя…. Минако… — Ятен, — выдохнула Минако, чувствуя как длинные пальцы певца осторожно прикоснулись к ее лицу, дотрагиваясь до царапины возле глаз. Грубый стол оставил занозу, которую она вытаскивала целых полчаса. Парень нагнулся над ней, всматриваясь в нее своими дрожащими изумрудными глазами. — Прости меня, моя девочка, — прошептал блондин, нежно целуя кожу возле глаз.— Прости меня, Мина. Я не знаю, что нашло на меня. Я должно быть был пьян. Я и в самом страшном сне не мог бы представить, что сделаю тебе больно. — Ничего, — прошептала Минако, сглатывая слезы.— Я так сильно люблю тебя. Я понимаю, что тебе было сложно… Я не знаю, почему я… Я не должна была так терзать тебя. Девушка неожиданно прижалась к красивым губам парня чувственным поцелуем, и парень застонал от наслаждения. Он не заслужил ее поцелуев, но он не мог. Он физически не мог от них отказаться. Ятен запустил руки в тяжелое золото волос, жарко целуя ее в ответ. Возбуждение вновь охватило его тело, но в этот раз оно не было приправлено тяжелым злым огнем ярости. Чуть отстранившись, Минако таинственно посмотрела на парня, соблазнительно стягивая лямки тонкой сорочки. Из-под невесомого шелка показалась большая соблазнительная грудь с розовыми сосками, которые Ятен тут же захватил чувственным поцелуем. Его пальцы ринулись вниз, входя в ее податливую нежную плоть… Через мгновение комнату огласили страстные стоны и крики настоящей любви и страсти.***
Легкий ветер приносил запах сладких цветов и свежей травы. Глубоко вдохнув полной грудью, Минако села на скамью рядом с Нефритом. Мрачный брюнет скосил глаза на девушку, как синие раскосые глаза расширились. — Что это за царапина? — сдвинул брови Нефрит, строго глядя на Минако. Его пальцы дотронулись было до ее лица, но Минако испуганно отодвинулась. — Это, — опустила глаза Минако.— Это… Это долго объяснять, но … — Объясни, — потребовал Нефрит. И по тону его голоса Минако поняла, что так просто ей не отделаться. Девушка кратко пересказала события прошлой ночи. Кулаки Нефрита сжались, а на породистом лице заходили желваки. — Я убью его, — процедил парень, и в синих глазах блеснул металл. — Нет! — голос Минако чуть охрип.— Нет, ты ничего не сделаешь Ятену! Мое обещание о том, что у нас с Ятеном не будет интима. Оно было глупым и недальновидным. Рей права: я пошла на эту сделку даже не ради тебя. — А ради чего? — холодно посмотрел на блондинку Нефрит. — Ради себя, — тихо прошептала Минако.— Гормоны, чувство вины, левые мысли, осознание что во мне зарождается жизнь… Все это сводит меня с ума. Мне было тяжело отдаваться Ятену. Нефрит скривился при этих словах, но ничего не сказал, лишь высокие модельные скулы стали еще острее. — Меня преследовало множество мыслей, — прошептала Минако.— До сих пор преследует. Но он мой жених. — Не могу поверить, что ты согласилась стать его женой, — в изнеможении прошептал Нефрит, чувствуя как сердце вновь облилось кровью. Он никогда не привыкнет к этой мысли. — Он мой жених, — твердо повторила Минако, не мигая смотря на Нефрита. — Я буду его женой. И я люблю его. И я должна спать с ним. — Ты не должна, — закусил губу Нефрит, раздражаясь от ее решимости. От ее глупости. — Не должна, но я хочу, — красивые губы Минако вбивали гвоздь в сердце Нефрита. Каждое новое слово было хуже предыдущего. — Прости меня, Нефрит. Я виновата перед тобой. Виновата за предательство Нехелении, виновата за то, что лишаю тебе радости быть полноценным отцом. Но мне придется жить с этим чувством вины. Придется спать с этим чувством вины. Даже если это чувство вины помешает мне вновь ощутить оргазм, я все-равно выберу его. — У тебя нет оргазма, — горько усмехнулся Нефрит, смотря на бледное лицо девушки. — У тебя никогда не было таких проблем со мной. — Рей уверена, что эта проблема исчезнет, когда я рожу. Или как она говорит, когда мое «похотливое тело избавится от чужеродного элемента ненавидящего Ятена». — Тогда я надеюсь, что ты будешь беременна не 9 месяцев, а 9 лет, — выдохнул длинноволосый брюнет, беря Минако за подбородок. Девушка нахмурилась, но ничего не сказала. — Нет ничего удивительного в том, что ты не кончаешь с ним. Люди моногамны. — Смешно слышать это от тебя, — криво усмехнулась Минако, чувствуя как его пальцы гладят ее кожу. — С беременностью в тебе проснулись все основные инстинкты. Твое тело стремится быть с тем, кто тебя оплодотворил, а это я. Минако, пойми, у нас будет ребенок. У нас будет настоящее чудо. — Я знаю, Нефрит, — вздохнула девушка, убирая его пальцы со своего лица.— Об этом трудно забыть. — И ты все-равно выбираешь его! — с ненавистью выдохнул брюнет, качая головой. Каштановые волосы залетали от порыва ветра.— Ты идешь к нему вопреки всему. Вопреки инстинкту. Вопреки нашему предназначению быть вместе. Вопреки моей любви к тебе. Сердце девушки сжалось от боли от этих слов, но девушка промолчала. Ей нечего было сказать. Нефрит сел на колени, расправляя ее колени. Минако уже привыкшая к этому ритуалу слегка прикрыла глаза. Теперь она надевала джинсы на эти встречи с Нефритом. Прохладные пальцы парня подняли ее топ, и Нефрит стал страстно шептать что-то на французском, волнуя сознание девушки. Французский был все же очень сексуальным языком. От этих шипящих эмоциональных звуков, колени девушки начинали дрожать, и живот становился влажным. Что-то пробормотав на прощание, Нефрит страстно поцеловал живот Минако, и девушка почувствовала, как намокло нижнее белье. Гормоны вновь играли с ней злую шутку — ей хотелось отдаться Нефриту прямо тут же на этой скамье. По потемневшим глазам парням было видно, что его одолевают похожие мысли. — Уходи, — отрывочно прошептал брюнет, не сводя глаз с лица Минако.— Иначе, я поступлю как твой ненормальный жених и изнасилую тебя прямо здесь. Чувствуя как краска заливает все ее лицо, а вожделение захватывает все тело, Минако поспешила на выход. Еще чуть-чуть, и она сама бы изнасиловала Нефрита.***
В это время в другом парке, Оливия и Ятен прогуливались по зеленому лабиринту. Парень молча шел возле девушки, которая все надеялась, что он обнимет ее за талию или хотя бы возьмет за руку, но этого не происходило. Она ела на ходу мороженое, которое купил Ятен, представляя, что они настоящая пара. — Ты будешь со мной присутствовать на родах? — поинтересовалась девушка, с обожанием глядя на парня. — Если ты так хочешь, — пожал плечами Ятена. Он ненавидел это время воскресенья. Ведь в это время Минако оставалась наедине с Нефритом. — Хочу, — озорно улыбнулась Оливия.— Кстати, Нару прислала мне интересную фотографию в чат. Не хочешь посмотреть? — Нет, — закатил глаза Ятен. Этот час длился вечность.— Оливия, ребенок еще совсем мал, и даже не чувствует моего присутствия. Я пойду? — Как хочешь. В глазах девушки проявились слезы обиды, и Ятен почувствовал укол вины. Ребенок был не виноват. — Прости, — выдохнул он, пытаясь улыбнуться. — Хочешь еще мороженого? — Нет, — покачала головой девушка.— Ты можешь идти на самом деле. Осталось всего пятнадцать минут. И мне будет лучше провести их, не смотря на твое кислое лицо. Облегченно вздохнув, парень направился к выходу, когда язвительный голос Оливии ошеломил его. — Нару была в парке Йойоги, где встречаются Нефрит и Минако. Она сфотографировала их. Красивое лицо Ятена залила бледность. — Покажи, — приказал он, и зеленые глаза уставились в телефон девушки. На экране отобразилась фотография, на которой были изображены блондинка, между расставленных ног которой, стоял на коленях Нефрит и целовал ее обнаженный живот. Ятен почувствовал, как сердце облилось кровью и сорвалось вниз, а в ушах зазвенели молоточки….***
Рей проснулась от протяжного звука айфона. Девушка с трудом разлепила глаза и посмотрела на часы. Два часа ночи. — Рей, — голос в трубке дрожал от слез.— Как ты могла рассказать ему про портреты? — Что? — не поняла спросонья брюнетка.— Ты о чем, Минако? Все хорошо? — Нет, — заплакала Минако.— Мы только что так сильно поругались с Ятеном. Эта стерва Оливия достала откуда-то фотографию, как Нефрит целует мой живот. — Я говорила, что это странно… — Не перебивай! — истерично зашептала Минако.— Я сомневаюсь, что после сегодняшнего я теперь вообще увижу Нефрита. Ятен был так зол….В первый раз мне было страшно. Он не кричал. Он вообще не повышал голос, но он мне все так высказывал. Таким страшным монотонным голосом. По телу Рей прошли мурашки, словно она увидела перед собой этого блондина исполненным молчаливой яростью. — И я смогла его успокоить. Сказать и объяснить. Но затем он уехал к Зою — нужно было дописать какую-то музыку. Вернувшись, он был темнее ночи. — Что случилось? — нахмурилась Рей, глядя на спящего Зойсайта возле себя. — Во-первых, в баре, где они с Зоем встречались, он наткнулся на пару — блондинка и шатен с длинными волнистыми волосами. Он увидел их со спины, а у блондинки был даже бант— представляешь? Не долго думая, он просто выдрал блондинку из рук шатена, ну и тот незнакомец, конечно, рассвирепел и набросился с кулаками на Ятена. К счастью подоспел Зойсайт и обошлось без жертв, но у Ятена приличный синяк под глазом. Это, конечно, не улучшило его настроение… А затем, твой придурок зачем-то проговорился Ятену про портреты Нефрита в стиле ню! Я тебе говорила по секрету, Рей! — Я в упор не помню, что говорила ему, — ошарашенно проговорила Рей.— Прости меня, Минако. Это было так давно— я должно быть забыла. Но если говорить о карме, то Зою, кстати, тоже нехило досталось. Когда он пришел из бара, я его еле узнала — у него все лицо в синяках и порезах. Я не знал, что это из-за Ятена. — Ты забыла, — горько прошептала Минако. — А он из меня чуть не вытряс душу, когда вернулся. Я же оставила эти портреты не из-за Нефрита. А из-за того, что я на них такая красивая. Была. Ятен заставил меня вытащить эти портреты, и демонстративно порвал их у меня на глазах. В этот раз он орал на меня так, что мне кажется весь дом слышал. — Мина, — голос Рей жалобно дрогнул.— Хочешь я приеду? — Нет, — выдохнула Минако.— Все нормально. У нас грядут новые правила, но теперь я знаю одно. Я не должна от него утаивать ничего. — Ты не боишься его? — со трудом произнесла Рей. — Боюсь? — удивленно повторил голос в трубке. — Нет, Рей. Я не боюсь. Я ведь люблю его… Отключившись, Рей со страхом посмотрела на телефон. Минако не боялась, но боялась Рей. Рей боялась Минако. Боялась такой любви.***
Ятен зашел в бар, осматриваясь по сторонам. Нервы были на пределе. Он ждал Зойсайта, чувствуя как по спине бежит струйка пота. Неподалеку сидела беременная женщина, которая громко громко говорила по телефону. Ятен искренне не понимал, что беременная делает в баре…. — Петц, — хохотала румяная шатенка, отпивая милкшейк.— Да, я в этом баре СМ. Что-то со звездами у них совсем не густо после скандалов. Я тебе в который раз говорю, Виджи скоро обойдет их. Трубка что-то заговорила, и Калаверас вновь рассмеялась. — Самое главное, Петц, я теперь совсем по-другому смотрю на Сапфира. Помнишь, я сходила с ума по этому красавчику Нефриту… Да-да, я помню, что ты про него говорила. Конечно, ты права, он вообще не постоянный и трахает всех, кого видит. Но он казался таким ярким на фоне пресного Сапфира, но теперь… Этот ребенок заставляет меня влюбиться в Сапфира по-новому. Я вижу в нем такие черты, которые не видела до беременности. Он будет самым лучшим отцом. Как я могла ему изменять, да еще с этим плейбоем. Гребаным Нефритом Сейдзеином, будь он неладен. Услышав имя Нефрита, Ятен внимательно вслушивающийся в разговор вздрогнул, когда Зойсайт положил руку ему на плечо… — Ты уверен? —осторожно спросил его рыжеволосый парень. Под глазом белел пластырь.— Это все-таки не совсем законно. — Главное, чтобы это было безопасно, — тихо сказал Ятен, опуская глаза. Белые пряди выбились из длинного хвоста. — Это безопасно, — кивнул Зойсайт.— У обеих срок чуть больше шести недель. Если было бы за десять, то тогда сразу нет. Почему обе? Это будет подозрительно. — У обеих нервы на пределе, это не будет так уж странно, — покачал головой Ятен.— Тем более ты сам сказал мне по телефону… Если только Минако потеряет ребенка, то она… Она может сойти с ума от горя и зависти к Оливии, или ей будет очень больно. — Ты хочешь убить своего ребенка только, чтобы Минако было не так больно потерять своего? — зеленые глаза Зойсайта расширились от ужаса. Другие зеленые глаза холодно воззрились на него. — Не суди меня, Зойсайт, — тихо сказал блондин.— Ты сам предложил мне это решение… Что же касается меня… Я теряю ее… И я не могу позволить этому случиться. — Ты уверен? — в последний раз спросил Зойсайт, незаметно вкладывая в руку парня таблетки. — Пока ты не пришел, я услышал разговор, — горько усмехнулся парень.— Это сигнал с неба. Этот ребенок меняет ее, заставляет чувствовать то, что она не должна. И я… Я не могу ее потерять. Поэтому да, я уверен….***
Ятен поднес чашку апельсинового сока девушке. Минако с благодарностью приняла стакан. — Как Оливия? — спросила она, присаживаясь за высокий барный стул. — Хорошо, — одними губами улыбнулся Ятен, вспоминая как давал Оливии такой же стакан сока за час до этого. — У нее все хорошо. Надеюсь, ты не скучала. Ты в это время привыкла получать нежные поцелуи в живот. Девушка вздрогнула как от удара и отставила стакан. В раскосых голубых глазах промелькнула обида. — Ятен, — тихо произнесла девушка.— Я же извинилась. Я не должна была позволять ему делать это. — Ты не должна была позволять ему в первую очередь трахать тебя. Минако тяжело вздохнула, перекидывая золотую колосу за спину. — Прости меня, любимый, — девушка посмотрела на Ятена, обхватывая тонкими пальцами холодный стакан.— Это никогда не повторится. И я больше никогда не увижусь с Нефритом наедине, как ты и попросил. Ятен подошел к блондинке, прикасаясь пальцами к ее нежному лицу. Ее кожа на ощупь была как атлас. — Я мучаю тебя своей ревностью? — чуть дрогнувшим голосом сказал он, нежно гладя ее скулы. — Нет, — потерлась о его пальцы Минако, улыбаясь. Пальцы девушки все так же обхватывали стакан сока.— Ты имеешь право на все свои обиды. Я просто не представляла, что чувствуешь ты. Я вся была в своих тревогах и переживаниях. Если бы я видела, как ты целуешь живот Оливии, я бы, наверное, родила прямо там же… Девушка поцеловала длинные мозолистые пальцы музыканта и поднесла стакан к губам. Зеленые глаза парня задрожали, когда девушка начала отпивать оранжевый нектар… Минако не осушила и трети, когда руки Ятена резко отбросили стакан. Сок расплескался на ее футболку, и стакан со звоном упал на паркет. Голубые глаза изумленно уставились на бледного как смерть блондина. — Ты должна вырвать. Немедленно, — прошептал парень, и страшное осознание затопило девушку. Минако стремглав помчалась в ванную комнату, в то время как Ятен стал вызывать скорую…***
Приемная отделения ярко освещала бледного парня: Ятен сидел на стуле сцепив руки. Вся жизнь проносилась у него перед глазами. Когда Минако, бледная и дрожащая вышла к нему, парень бросился было к ней, но был остановлен. Не жестом, а взглядом. У нее был взгляд покойницы. Он для нее больше не существовал. И не было для него ничего страшнее. — Врач сказал, что со мной и с малышом все будет хорошо, — с трудом произнесла девушка. Она смотрела на него и не узнавала. — Он не нашел в моей крови никаких следов таблеток— я смогла вырвать ту мизерную дозу, что выпила. — Минако, прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Эти две недели я жил в аду. Каждый день что-то напоминало о нем… Прости меня… — Никогда, — покачала головой Минако, а голубые глаза остановились на Ятене. Ятен поразился, увидев, на дне любимых глаз выражение, которое он не видел никогда. Пустота. Бесконечная удручающая пустота. — Я люблю этого ребенка. Он часть меня. И ты…ты хотел убить часть меня. Мне позвонила Оливия— она тоже смогла вовремя обратиться к врачу. Твой ребенок жив. Лицо Минако исказилось на миг болью, и девушка тяжело вобрала в себя воздух. — Уходи, Ятен. Уходи, и никогда не возвращайся. Умоляю, если что-то чувствуешь ко мне… Просто уйди. И ничего не говори. Девушка прошла мимо парня, обдавая его запахом своих волшебных духов и чистой накаленной ненависти. Когда она ушла, Ятен упал на колени— его сердце билось, но жизнь была кончена…