дымчато-красный

Это здорово, когда твой парень — один из лучших игроков в бейсбольной команде. И выглядит круто, когда ты надеваешь его куртку. Однако совсем не мило, когда ты не девушка в короткой юбке, а плоскогрудый парень. Юнги сидит на трибуне, укутанный в куртку с логотипом школьной команды, наблюдая за тренировкой парней. Чуть ниже расположились девчонки, каждый раз громко хихикая и пища, когда очередной спортсмен решает снять с себя верхнюю одежду. Блондин лишь закатывает глаза, но не уходит, ведь взгляд приковывает единственная фигура — высокий питчер, что выглядел горячо даже с такого расстояния. Тёмные волосы, однозначно мокрые, липли ко лбу, а капельки пота стекали с висков. Был бы Мин ближе, то увидел бы, как перекатывались мышцы на теле при броске. Хотя брюнет и так сверкает своим торсом, что сидящему зрителю хватает. Уже становится прохладно, и Мину хочется погреться в объятиях Чона. Нет, не сейчас, потому что он потный после тренировки. К слову, из-за этого Юнги и сел повыше и подальше, ибо знает не очень приятную привычку темноволосого — обниматься после хорошей игры. Вот тренер отпускает всех по домам, и светловолосый спешит подняться и спуститься вниз, ожидая у раздевалок своего парня, который принимал душ. Но через двадцать, и даже через тридцать минут Хосок не выходит. Остальные игроки уже ушли, а Мин всё ждёт. Не выдержав, он заходит в помещение пропахшее мужским потом и одеколоном, осматриваясь. Единственная сумка одиноко лежала на скамейке, а со стороны боковой двери слышался шум льющейся воды. — Хо, надеюсь ты там не помер, — громко проговорил блондин, открывая душевую. Звук открывающиеся двери явно привлёк внимание задумчивого парня. Темноволосый обернулся, выключая воду. — Я долго, да? Прости, — после кивка извиняется спортсмен, поспешно обвязывая полотенце вокруг бёдер и Мин с лёгкостью вздыхает, в голове проговаривая: «На лицо смотри. Лицо, Юнги». — Я уже состариться успел, — пытается шутить блондин, на что Хосок неловко улыбается, проходя в раздевалку. — Ты всегда был старым, по сравнению со мной, хён, — следует ответ изнутри, на что Мин пыхтит, возвращаясь в помещение, найдя взглядом парня около одного из шкафчиков. Тот вновь задумчиво смотрит перед собой, рассеянно собирая вещи. И он всё ещё лишь в одном полотенце. Но это светловолосого сейчас волнует в последнюю очередь. Ладно, не в последнюю, но точно не в первую. — Хо? Всё нормально? — хмурится старший, делая шаг ближе. Он знает, что Чон как обычно скажет «всё отлично», даже если это не так. Таким образом темноволосый не хочет лишний раз нагружать своими проблемами хёна, но кому от этого легче? Хосоку, что держит всё в себе? Или Юнги, что все эти переживания видит, но ничем помочь не может? — Что? Всё х… — он не договаривает, потому что его неожиданно порывисто обнимают, заставляя застыть. — Хён? — Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, — куда-то в плечо негромко проговаривает парень, прикрыв глаза. — Не хочешь поделиться? — и руки сжимает вокруг талии сильнее, чтобы показать, что он рядом, поддержит и поймёт, если что-то не так. В глаза не смотрит, потому что щёки предательски алеют, хотя это и нравится младшему. Просто Юнги возле своего мальчика чувствует себя не как со всеми. Хочется ластиться и быть милым, что обычно ему не присущи. — Всё-то ты замечаешь, — хмыкает Чон, положив свои руки на хрупкие, с первого взгляда, плечи. Глаза вновь смотрят куда-то в никуда, сквозь парня в объятьях. Минуты две они молчат. — В пятницу ведь финальная игра с другой школой. На их поле. В прошлый раз из-за меня мы чуть не продули… — Но не продули же. — Ничья меня не устраивает, Юнги, — парень был необычно серьёзен. — Я хочу эту победу. Но я волнуюсь, ведь, чёрт возьми, плечо побаливает, — светловолосый хмурится, подняв взгляд на Чона. Он недавно на тренировке потянул плечо, и, как оказалось, оно всё ещё не прошло. — А сидеть в запасных, и тем более быть отстранённым, я не хочу, — в глазах решительность и вызов. Его вид так и говорит: «Давай же, нападай. Я готов». — Лучше лечи своё плечо, балда, — Мин стукает в плечо кулаком, вырывая шипение, и, как бы извиняясь, целует болевшее место. — Тогда и проблем не возникнет. — Нет, надо тренироваться. — Надо старших слушать, — недовольно тянет Юнги, цокнув. Он всё ещё обнимает соблазнительное тело, кончиками пальцев проходясь по позвоночнику. Чон делает вид, будто не замечает, в ответ массируя затылок хёна. — Старых, скорее, — усмехается, прикусив губу. Глаза напротив смотрят раздражённо, мол «ты серьёзно?». — Не забывай, что этот «старый» встречается с тобой. И ты, за этим «старым», бегал три месяца. — Хорошо-хорошо, я понял, — смеётся Хосок, чувствуя чужие ладони на своих щеках. Мин прижимается вплотную заглядывая в глаза, и встаёт на носочки, чтобы быть примерно одного роста, хотя обычно он заставляет младшего нагнуться. — Ты всё-таки чертовски красив, Чон Хосок, — в самые губы шёпотом, будто произносит самый главный и страшный секрет, который знать непозволительно. Хотя, по мнению Юнги, существовать такому прекрасному Чону — вот что непозволительно. — Я знаю, — самодовольно улыбается младший, за что его кусают за нижнюю губу, и чувствует, как жалкий кусок материал на бёдрах вот-вот упадёт. Потому тянет руки вниз, но ему мешает тело блондина. — Хён, дай мне… — Заткнись, пожалуйста, — и чтобы наверняка, целует манящие губы, обвивая руками шею. В ответ чувствует сильные руки на собственных худых бёдрах, довольно хмыкая. Одно лишнее движение, и полотенце падает на пол. Продолжение известно.