Life stream

— Проходите и садитесь за стол, завтрак будет через минуту, — сказал Волтэр, не отворачиваясь от плиты. Братья подошли к столу и расселись по стульям в том же расположении, что и вчера. Каждый из них был погружен в свои думы: Кададжа очень беспокоило их дальнейшее будущее, он не знал, ради какой цели им позволили вернуться в этот мир. Кто производил на свет ту прекрасную мелодию? Было ли это материнским благословением или жалостью кого-то другого? Раз вернулись они, не значит ли это, что вернулся и Сефирос? Столько вопросов и ни одного ответа… Язу думал о чем-то аналогичном, но к этим переживаниям можно было добавить безумный страх за Кададжа. Как бы тот не выглядел, он оставался десятилетним ребенком, легко поддающимся чужому влиянию. Не поддастся ли он снова зову матери или Сефироса, если те позовут его? Сможет ли он сопротивляться? Печально вздохнув, он устремил взгляд на Лозза. Интересно, о чем думает он? Наверное, просто радуется тому, что жив. Лозз не верил в существование неразрешимых проблем. А раз их нет, то и волноваться незачем. Но Язу был далек от истины, он даже и не подозревал, насколько смерть изменила его брата…. — Завтрак готов! – воскликнул Волтэр, поворачиваясь к столу. Его веселое настроение в один миг развеяло черные тучи над их серебряными головами. — Какие-то вы совсем угрюмые, не уж то все трое не с той ноги повставали? Или плохо спалось? — Нет, все просто замечательно, — протянул Кададж, делая глоток крепкого кофе. — По вашим лицам не сильно заметно, хотя это не мое дело, — говорил старик, накладывая каждому по порции омлета. — Да ладно, Волтэр. Все нормально, просто есть несколько вещей, которые не дают нам покоя. — Может я смогу чем-то вам помочь? — Не думаю,… — начал было Кададж, но неожиданно для всех, его перебил Лозз. — Волтэр, ты случайно не знаешь, где можно достать оружие? — Какого плана оружие ты подразумеваешь? – спросил Волтэр, переведя на него взгляд. — Что-то наподобие энерго-перчатки для ближнего боя и Gunblade Velvet Nightmare для дальнего. А еще бы не помешали три мотоцикла модели hardy-DAYTONA. — Хмм, неплохой выбор, — сказал Волтэр с задумчивым видом, рассматривая наполненную гарячим чаем чашку, — Я посмотрю, что можно сделать.... Они спускались по крутой винтовой лестнице в подвал, о существовании которого братья даже не догадывались. В конце лестницы они наткнулись на тяжелую железную дверь. Что-то, пробурчав себе под нос, Волтэр достал из кармана брюк связку ключей и стал искать подходящий к массивному замку. — В наше время вошло в моду пользоваться всякими там карточками доступа и паролями, я же предпочитаю давно проверенные средства. Скоро в мире не останется взломщиков, будут одни хакеры и программисты. Найдя подходящий ключ, он довольно улыбнулся и вставил его в замочную скважину, и с натугой провернул. Подвал оказался довольно таки просторным помещением с заполненными оружием и техникой стеллажами. В центре стоял круглый металлический стол, полированная поверхность которого отражала висящую на тонком проводе электрическую лампочку. Волтэр подошел к выключателю и, словно по волшебству, мягкий оранжево-желтый свет стал освещать ранее нечеткие очертания предметов. Оружие, техника, машины.… Не из складов ли Шин-ра все это? Лозз, не мешкая ни минуты, подошел к одному из стеллажей и резким движением сдернул с него белую ткань, прикрывавшую его содержимое. Его глаза пробегали с одного пистолета к другому, а руки проверяли их качество. Все оружие было в прекрасном состоянии, видно не единожды чья-то заботливая рука их смазывала и чистила от пыли. — Язу, я думаю это то, что нужно, — проговорил он, не оборачиваясь. — Дай взглянуть, — сказал в ответ тот, ловя кинутый пистолет. Сердце Язу в тот же миг затрепетало от радости. Это был совсем новый Gunblade Velvet Nightmare, его обоюдоострое лезвие еще ни разу не видело крови. Три года назад пистолеты этой модели делали только на заказ, сейчас же, скорее всего, его найти почти невозможно. — Там найдется еще три? – спросил подошедший Кададж. Лозз в ответ только кивнул и кинул им остальные. Они были в таком же прекрасном состоянии, как и предыдущий, хоть сейчас готовые вершить кровавые деяния. Лозз подобно ястребу кидался от одного стеллажа к другому, в поисках чего-нибудь особенного. Язу же с Кададжем тем временем обсуждали достоинства того или иного оружия. А, что делал Волтэр? Он наблюдал, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди. В его молодом взоре, на престарелом лице отражалась глубокая печаль. Эти, по сути, совсем еще дети, разбирались в орудиях для убийства не хуже его, старика. Да ладно, если бы они просто разбирались, а так ведь их знания еще идут в одну ногу и с личным опытом. Эти ребята убивали, притом не единожды. Наверняка, в свое время они были профессионалами в области убийства. До чего же докатилась Шин-ра, раз в своих деяниях они используют детей?! Почему Шин-ра? Волтэр достаточно долго прожил на свете и был не глуп, зеленые глаза с вертикальными зрачками переполненные мако энергией, кто еще помимо корпорации мог сделать с детьми такое? Из раздумий его вывел радостный возглас Лозза, он нашел то, что искал. Массивная энерго-перчатка с отполированной блестящей поверхностью в его руках смотрелась, как игрушка. Но Волтэр уже представлял себе ее разрушительную мощь. В руках этого силача, ни человеческая плоть, ни каменная стена не будет преградой. Печально вздохнув, он вышел из тени и пошел к ним навстречу. — Ну, нашли то, что искали? Братья все, как один повернулись в его сторону. Кададж, сделав расстроенную мину, положил пистолеты на стол и устремил на него взгляд. Он хотел, что-то сказать, и старик догадывался что. Лозз и Язу ждали, они полностью полагались на брата, что бы он ни сказал, ни сделал, они поддержат его. Из них троих он лидер, это Волтэр понял с первой минуты их знакомства. Совсем юный, с детским выражением на лице, он имел безоговорочную власть над братьями. Это удивляло, но если задуматься, то разве Сефирос не был самым молодым SOLDIER первого класса? В возрасте Кададжа он уже завоевал Вутай! Хотя, если задуматься на счет возраста, то, сколько же ему лет? С виду 15, но выражение глаз, совсем, как у ребенка. Ему бы с братьями в самый раз в мяч играть, а не оружие выбирать… — Да, Волтэр. У тебя прекрасный выбор. Но у нас нет денег, чтобы заплатить, — проговорил Кададж, издав печальный вздох. — Хмм, — протянул Волтэр, стараясь скрыть смешок, который так и вырывался наружу при виде столь несчастных лиц, — Ну, мне ничего не остается, кроме, как дать их вам в кредит… Пусть даже они никогда не заплатят за них, но никакие деньги не стоят улыбки на устах, особенно если она на них редкий гость. — Спасибо, Волт…,— протянул Кададж, он не знал, как реагировать на такой поступок. Чувство благодарности к этому седовласому старику просто таки разрывало на части. Раньше он считал, что бескорыстной помощи и доброго совета можно ждать только от братьев, а от других людей только кинжал в спину, то теперь перед ним стоял человек, который полностью подорвал его веру в бесконечную подлость и коварство человечества. — Эй, эй! Вы только тут мне не думайте, что я такой весь из себя хороший, ангел прям. Я человек корыстный, в кредит даю под проценты! – сказал он, уже не скрывая смеха. Только смеялся он не один, вместе с ним в унисон еще было слышно три голоса… Язу с умиленным видом чистил свое новое приобретение, Лозз настраивал энерго-перчатку, а Кададж полировал свою Суобу. Волтэр куда-то ушел, сказал, что скоро вернется, и исчез за дверью. Тем временем Кэти уже давно проснулась, и теперь играет в гостиной с куклами. Некоторое время ее было не слышно и не видно, она была полностью погружена в игру. Но, как известно, дети очень непоседливые и им быстро надоедает даже самое интересное развлечение. В следующий миг Кэти уже сидела на табурете между Лоззом и Язу и с неприкрытым любопытством наблюдала за их действиями. Язу как раз почистил первый Gunblade и перед тем как приняться за остальные, положил его на стол. В тот же миг маленькие ручонки обхватили рукоять оружия, а глазки начали внимательно рассматривать. Язу с братьями испугано следили за ее действиями, одно неправильное движение, и она может сильно порезаться об острые лезвия, что были по обе стороны ствола. — Кэти, положи, это не игрушка, — раздался из двери голос Волтэра, видимо он только что зашел и застал эту немую картину. Язу словно в замедленной съемке наблюдал за тем, как девочка аккуратно кладет на прежнее место пистолет и с радостным воплем кидается дедушке на шею. Как ни в чем не бывало, Волтэр подхватил ее на руки и подошел к Кададжу. Его старческая ладонь полезла в карман куртки в поисках чего-то. И через мгновение в руке Кададжа лежало три ключа с серебреными брелками, на каждом из которых были вырезаны имена братьев. — Это от мотоциклов, пришлось съездить за ними на склад. — Как только у нас появятся деньги, мы расплатимся с тобой, — сказал тот, сжимая ладонь. — С процентами! – напомнил Волтэр, приподнимая в насмешке бровь. — С процентами … — подтвердил Кададж, расплываясь в улыбке. — Раз есть транспорт, то мы можем отправляться в путь, — сказал Язу, поднимаясь со стула. — Вечером, мы отправимся вечером. Если ты не против, Волт…. — Мой дом в вашем распоряжении. Волтэр был очень своеобразным человеком, с ним можно было общаться на любую тему, начиная с оружия и техники, и заканчивая литературой. И так уж случилось, что они начали разговор о добре и зле. — Многие умы ломали себе голову, где кончается добро и берет свое начало зло. Но для них все это не больше, чем философские термины. Человек украл яблоко, это злой поступок? А если это было сделано для того, чтобы выжить? Можно ли судить за такое? Как по мне, в каждом живом существе таятся свои ангелы и демоны, а вот кого выпустят наружу, это зависит от их обладателя… — Наш учитель считал, что каждому уготовано судьбой, кем быть: носителем злого или доброго умысла. Человек, кем бы он ни был, несет тот крест, который ему был предназначен. Мы же, по его мнению, были не более чем оружием для злых деяний, — сказал Лозз, задумчиво наблюдая, как настают сумерки за окном. — Глупости, — буркнул Волтэр, сделав резкий, протестующий выпад рукой, — Человек сам творец своей судьбы. Никто не вправе делать за него выбор! Вот, что я вам расскажу: «Было это много лет назад, я тогда был еще совсем юн, и все в этом мире казалось мне по силам. В районе, в котором я проживал, обо мне ходила нелестная слава, меня недолюбливали и боялись. Я входил в одну очень известную шайку подонков, точнее говоря, был ее лидером. В число моих тогдашних увлечений входило воровство, вооруженные нападения, рэкет, торговля наркотиками, вымогательство. Список моих грехов настолько велик, что и вспоминать не хочется. Неизвестно как сложилась бы моя судьба, если б не один случай. Можете считать это велением судьбы или кармой, я сам не знаю точно. Мне было 25 лет, и я не имел перспективного будущего, помимо срока в тюрьме или смерти. Ни того, ни другого я не боялся, поэтому иногда шел просто на неоправданный риск. И вот, на одном деле меня подстрелили, мои «друзья» меня бросили, и я самостоятельно добирался до места встречи, а за мной тем временем была погоня, которая неутомимо следовала за моим кровавым следом. Я не помню, как потерял сознание, не помню, что со мной происходило, но когда я очнулся, то увидел себя, лежащим на бетонном полу с перевязанной грудью. Первая мысль, которая меня посетила, была: кто-то из моих товарищей вернулся за мной и помог. Но как только я увидел его, понял, что ошибся. Он не входил в мою шайку, я вообще впервые видел его. Это был высокий юноша лет пятнадцати с белоснежно белыми, бесцветными волосами и удивительной синевой глаз. Его кожа была настолько бледной, что я усомнился, кто из нас двоих был ранен и нуждался в помощи. Он подошел ко мне и сел рядом. Ни одно слово не слетало с его уст, только глаза были устремлены на меня, точнее не на меня, а на мою душу. Так, по крайней мере, мне казалось в тот миг. Я не помню, сколько длилось молчание, может мгновение, а может и целую вечность. Но когда он заговорил, я почувствовал, что готов слушать, и не так, как делал это раньше, а совсем по-другому. Я готов был осязать все, что он скажет умом, душой и сердцем. Хотя, в существование последних я уже не верил… Он многое мне рассказал и объяснил, но это в данный момент не самое главное, сейчас особую ценность играют другие его слова, слова о предназначении и выборе каждого.… Вот, что он мне поведал напоследок: «В одном городе, недалеком и неблизком, жило два брата, дети одного семени и плода. Они жили ни бедно и ни богато, все, что имели, зарабатывали собственным трудом. Их уважали и ценили, и каждая девушка в округе втайне мечтала увидеть кого-то из них своим женихом. Но как-то раз, к ним в город наведался торговец и кто бы к нему не обращался за услугой, он в итоге получал то, что желал. Тот торговец был непрост, ибо продавал он ничто иное, как желания. Но ведь они могут быть обманчивыми и скрывать за собой злой умысел! Но торговца это не волновало, каждый человек сам отвечает за свои деяния и просьбы, и что товар представляет собой, зависит только от покупателя, ибо он сам выбирает, у какой стороны делать свою покупку. Его клиентами стали и вышеупомянутые два брата. Ибо людям свойственно всегда желать большего, чем имеешь. Так уж случилось, что они оба полюбили одну и ту же девушку, которой были совершенно безразличны. Не догадываясь об общей к ней привязанности, они пришли к таинственному торговцу. Каждый из них хранил в душе свои надежды и грезы, и мечтал о чуде. Первым к нему зашел младший брат, и торговец спросил о его желании: — Чего ты хочешь, смертный, какие надежды ты питаешь? Младший брат поведал ему о своей неразделенной любви и спросил торговца, может ли тот ему помочь в его мучениях. — Та девушка, что так мила тебе, влюблена в другого. И скор тот день, когда ее любящее сердце будет связано с ним узами брака. — Любит ли он ее? — Она его жизнь и звезды на небесах, без ее любви не ведает он света. — Ну, что ж. Раз так, — сказал младший брат, вставая из-за стола, — То пусть она счастливой будет и не алеть ее глазам от слез. Вскоре зашел к торговцу старший брат и был вначале их разговор похож. Но когда настал вопрос о желании, вот что молвил старший брат: — Никто не будет любить ее меня сильней, так пусть забудет она его, чтоб мы были вместе. — А их любовь? Неужели она ничего не стоит? — Любовь, как мотылек, порхает от одного цветка к другому, и теперь настал мой черед… Так в чем мораль? Она одна: два брата были рождены от одних родителей, их одинаково воспитывали и любили. Достатком и девичьим внимание они были не обделены, но душу одному сгубили пагубные желания, а второго добрые деяния вознесли». Закончив свое повествование Волтэр внимательно, наблюдал за выражением лиц братьев. За окном уже сияли звезды, была глубокая ночь, но старик не чувствовал усталости, только умиротворение и радость, которую ему дарили сияющие глаза братьев. — Спасибо, Волтэр, ты дал нам один неоценимый урок, — сказал Кададж, поднимаясь с кресла в котором просидел несколько часов кряду. Лозз и Язу последовали его примеру и повставали со своих мест. Они были изумлены, впервые за многие годы кто-то сказал им, что оказывается все может быть по-другому, достаточно только сильно захотеть! И что даже такая страшная вещь, как судьба может покориться человеку, если у него достаточно сильная воля и есть желание независимо от других творить свое будущее. — Волтэр, кем был тот человек? — спросил Язу. — Я не знаю, после нашего разговора он ушел, и я больше его не видел. — Жаль, мне бы хотелось с ним поговорить… — Мне бы самому хотелось еще раз его встретить, ведь он для меня так и остался загадкой. — А как этот разговор повлиял на твою дальнейшую жизнь, — спросил Лозз, положив ладони на спинку кресла. — Ну, как только ко мне вернулась возможность двигаться, я окольными путями добрался домой и стал залечивать свои раны. Я не отвечал на телефонные звонки собратьев, не открывал им двери. Я выжидал момента, чтобы уехать. И когда мне это удалось, я начал жить заново. Работал, не покладая рук, перестал необдуманно рисковать жизнью, путешествовал по миру в поисках новых идей и перспектив. — А Кэти, кто она тебе? И где ее родители? – спросил Лозз, глядя на спящую девочку, удобно скрутившуюся калачиком под боком дедушки. — Она действительно моя внучка. В вашем возрасте, может чуть старше — сказал он, кивнув на Язу и Лозза, — я познакомился с замечательной девушкой. Она скрасила дальнейшую мою жизнь, мы поженились, и у нас родился сын. В те моменты я особо чувствовал и понимал, какую услугу оказал мне тот юноша, ведь разговор с ним перевернул всю мою жизнь и изменил ее к лучшему. Вдвоем мы вырастили сына, женили его на прекрасной порядочной девушке. Но, увы, иногда на смену счастью приходит горе, это естественно в человеческой жизни. Моя любимая жена заболела и за год, как я не старался ей помочь, она сгорела, как свеча и ее жизнь оборвалась. Я был безутешен, и только рождение Кэти вывело меня из оцепенения. Внучка стала самой большой радостью в моей жизни и придала ей новый смысл. Целый год пролетел, как одно мгновение, сына повысили в должности, он был солдатом в корпорации Шин-ра, и из Мидгара его перевели в Джанон. С женой и дочкой он поехал туда, вести дальнейшую службу. Но, через полгода ко мне пришло извещение, о том, что он и моя невестка погибли от рук бандитов и если я хочу, то могу забрать себе сироту. С тех пор Кэти живет со мной, она почти не помнит своих родителей, но я регулярно ей о них напоминаю. — Почему твой сын тогда был один без других солдат, да еще и с женой? — В тот день он был не на службе, да еще и без оружия. Они просто приятно проводили время, прогуливаясь вечером в парке. Вот там их и настигла смерть. — А что случилось с убийцами? — Их нашли и убили… — Люди Шин-ра? — Нет, мои люди, — сказал Волтэр, устремил отрешенный взгляд на спящую внучку. Как он мог позволить безнаказанно ходить по земле тем, кто убил его детей, тем, кто осиротил его любимую внученьку? Люди корпорации ничего бы не сделали, они не стали бы искать убийц обыкновенного солдата и его жены, а милиция затянула бы этот процесс на долгие годы и в итоге ничего б не достигла. Его могут осуждать за этот поступок, самосуд нельзя считать правильным выходом из ситуации, но в данной — он был единственным правильным. Но в глазах братьев он не встретил осуждения, только понимание и одобрение… Луна была высоко в небесах, ее мягкие лучи освещали тоненькие улочки и старые пятиэтажки трущоб первого сектора. С наступлением темноты большинство жителей разбрелось по домам, и только единицы продолжали бродить по ночному городу. Возле небольшого с облетевшей штукатуркой двухэтажного здания стояло три черных лакированных мотоцикла. Их владельцы были рядом: это были трое затянутых в черную кожу парней с серебряными волосами. Перед отъездом они разговаривали с седовласым стариком, держащим на руках сонно потирающего глаза ребенка. Высокий коренастый парень протянул руку и взъерошил волосы на детской головке, чем вызвал веселый смех. После этого он со своими спутниками отправился к мотоциклам и каждый из них оседлал свой. Взмахнув на прощание руками, они завели двигатели и умчались в даль. Старик еще долго смотрел им вслед и единственное, что он сказал после их отъезда, было: — В добрый путь!