Life stream

На трассе, окруженной раскаленным от солнца песком, стояло два мотоцикла. На одном из них лежал лицом к небу, запрокинув за голову руки, Лозз. Его мужественное с впалыми щеками лицо было наполовину закрыто черными переливающимися очками, а на чувственных губах играла легкая улыбка. — Язу, сколько там? – спросил он, не поворачивая головы. Язу сидел на корточках, сосредоточено считал и аккуратно складывал деньги. Жара была настолько невыносимой, что даже такой вечный мерзляк, как он расстегнул свой плащ, чуть ли не до основания. — На первую пору хватит, но для того чтобы полностью рассчитаться с Волтэром этого недостаточно. — Еще пару таких выездов и сможем. — Это, как Кададж решит. Он насчет этого был неуверен, нервничал все время, осматривался по сторонам. — Он беспокоится, чтобы нас не узнали, — лицо Лозза в один миг стало серьезным, даже жестоким. Волнение и страх брата вселяли в него беспокойство. Кададж никогда не был трусом, и риск для него ничего не значил, так что же настолько пугает его? Неужели этот таинственный спаситель несет в себе столь сильную угрозу? Язу внимательно рассматривал задумчивое лицо Лозза. Он не уставал удивляться тому, как изменился его брат после смерти. Из озорного, шаловливого мальчишки он превратился в серьезного, все чаще погруженного в свои мысли мужчину. Вздохнув, Язу сложил уже пересчитанные деньги в дорожную сумку и спрятал ее в одном из бардачков своего мотоцикла. Их нужно будет потратить на провизию и на приобретение нового снаряжения. Подняв голову, он посмотрел на горизонт: небо было удивительным, ни одно облако не закрывало его людскому взору, и каждый мог видеть прекрасные тона и полутона из божественной палитры, нанесенные самим богом на холст. Но он любил смотреть на облака, сейчас их очень не хватало, ему так хотелось наблюдать за тем, как их гонит ветер и подобно руке скульптора придает им новую, неповторимую форму. Раньше, когда он был еще ребенком, и каждый день был началом новых мучений, он мечтал стать облаком и раствориться в небесах. Теперь же это желание исчезло, три года его душа плыла в потоке жизни, и ему вовсе не хотелось испытать это чувство вновь. Но, пусть воспоминания в этот момент остаются просто воспоминаниями, сейчас у них есть более важные дела…. Солнце уже достигло своего зенита и скоро должен подъехать Кададж. — Следующий рейд через три дня, — сказал Кададж, полируя свою Суобу. Это действие уже много лет, как стало своего рода ритуалом, дарящим умиротворение и ясность ума. Уже прошло больше часа, как он приехал, а беспокойство до сих пор не покидало. Риск был слишком велик, но у них не было иного выбора. Все наличные деньги, которые братья с ним спрятали в старом укрытии, а это довольно таки большая сумма, на данный момент непригодны. Шин-ровские псы, во главе с Руфусом Шин-ра, решили изменить внешний вид купюр, и теперь старые деньги не стоят ни гроша. А, как известно, воздухом сыт, не будешь и с Волтэром не расплатишься. Таким образом, им троим, пришлось идти на риск. Через местную информатора Кададж узнал, что поезд, отправляющийся из Джунона с большой сумой денег корпорации Шин-ра, должен проезжать через окраины Мидгара в воскресенье ровно в шесть вечера. Это было просто идеальной возможностью, от которой было грех отказываться. У них было пять дней до начала операции, и она была спланирована до малейших деталей со всевозможными вариантами развязки событий. Планы отступления, место встречи, все это было тщательно обговорено и согласовано. Ошибкам в их деле не было места. В качестве предосторожности, они скрыли свои лица за своеобразными фарфоровыми масками, а серебряные волосы накрыли капюшонами новых кожаных плащей. Эти ценные приобретения Лозз предусмотрительно привез за час до операции из закрытого театрального училища. Тогда Язу долго не мог наглядеться на маски, так искусно рука мастера придала им форму и наложила краски. Каждая из них имела свои индивидуальные черты и характер: одна была опечаленным лицом нежного и благородного юноши. Его пухлые губы были слегка приоткрыты и показывали жемчуга зубов. С окрашенных черной тушью глаз стекали выпуклые серебристые слезы, а черные соболиные брови были изогнуты в непритворной тоске. Эта мало-цветная, черно-белая маска так искренне страдала, что хотелось хоть как-то ее утешить. Больше всего она понравилась Язу, он никогда не лил слез, то пусть хотя бы она поплачет вместо него. Вторая – была холодным и бесстрастным лицом зрелого мужчины. Весь его облик говорил о том, что ему приходиться принимать сложные, а иногда и жестокие решения. Твердые губы были поджаты, а в их уголках проходили глубокие светло-серые складки. Густые брови сходились над переносицей слегка длинного, тонкого носа, добавляя маске гнева и какой-то безысходности. Она была переполнена всевозможными полутонами и оттенками: черные подведенные брови и глаза, сероватые губы и складки на коже, и некое подобие тени на впалых щеках. Эта маска безоговорочно досталась Лоззу, раньше это было бы сделано ради иронии, даже насмешки, но не в данный момент. Сейчас улыбка на лице Лозза не более частый гость, чем на лице этой маски. И поэтому это не шутка, а предвестие. А чего именно — им самим не было известно. Третьей – было переполненное иронии лицо с насмешливо изогнутыми алыми устами. Весь ее облик словно взывал к чему-то, делал вызов всему и каждому, всему миру! Миндалевидной формы глаза были подведены черными, серо-голубыми тонами. Они словно приказывали всмотреться в омуты глаз их обладателя. И этими омутами стали глаза Кададжа, ибо никому из них троих она не могла больше принадлежать, только ему! Лидеру, который высмеял весь мир и его систему, духу, который восстал против нее! Смех – вот его оружие! Ибо тот, кто умеет смеяться над всем и собой в том числе, может найти в себе силы бороться в самую тяжелую минуту. Три мотоцикла бесшумно подъехали к подножью наполовину разрушенного каменного моста. Трещащие по швам опорные блоки образовывали длинный туннель, который в некоторых местах мог в любую минуту обвалиться. Правительство уже начало строительство новой железнодорожной линии и, скорее всего, этот поезд будет последним, который проедет еще по старой. Разбитые фонари уже давно ничего не освещали, и только лунный свет в этой кромешной тьме придавал предметам некое очертание: через центр туннеля проходили рельсы, по обе стороны которых, стояли сломанные лавы и старые автоматы с питьевой водой. Баки, переполненные мусором, сигаретные окурки и разбитые бутылки вызывали к этому месту еще большее отвращение, а в души трусов еще и вселяли страх. Высокий мотоциклист подошел к одному из мусорных баков и одним резким ударом ногой сшиб его с места. После чего он сел на корточки и стал рассматривать старый канализационный люк. — Он там, где ты и говорил, Кададж. — Сними крышку, — раздался из тени раздраженный голос. Поправив натянутую на ладонь черную перчатку, Лозз вставил в прорези на люке пальцы и сорвал его с места, после чего с неприязнью отбросил прочь. — Черт, воняет! – воскликнул он, отшатнувшись. — А чего ты ожидал? Благоухания цветов? – с холодом в голосе, протянул Язу. Ему, как обычно, было нудно, и ни один предмет не задерживал его взгляд. В такие моменты он особо сожалел о том, что не может, как Лозз, кричать и крушить все на своем пути в приливе гнева и других, болезненных для него чувств. Так уж получилось, что его таким создали — флегматичным, а иногда и бесчувственным. Из них троих Кададж самый совершенный, он почти такой, как Сефирос. В то время как Язу с Лоззом – незавершенный материал, пробные шаги в создании младшего брата. — Заткнись! Я зол, – прорычал Лозз, резко повернувшись в его сторону. Да, Лоззу дали чувственность, подарили эмоции. Зато его обделили другим – интеллектом. В лаборатории ученые не сразу смогли в одном теле развить все гены Сефироса, ибо воистину он был совершенен. Но Лоззу все же удалось удивить великие умы, его физическая мощь, обретенная вследствие долгих и длительных тренировок, превосходила даже легендарную силу SOLDIERa первого класса. Как оказалось, он эволюционировал. Язу всегда было интересно, а если бы им дали шанс, возможность проявить себя, могло ли быть все по-другому? Что если б Лоззу хоть раз вместо оружия дали книгу, смог бы он в последствие обрести знания не меньшие чем у него?... — Довольно не редкое явление, — печально вздохнул Кададж, — Ну все, довольно! – резко оборвал он себя, когда увидел искры ярости через прорези для глаз маски Лозза. — Половина, — сказал Язу, взглянув на циферблат старых механических часов, висящих напротив. — По местам! Кададж завел двигатель своего мотоцикла и на огромной скорости, разрезая воздух, рванул прочь из туннеля. Траса и все вокруг перед его глазами, сливалось в одну темную линию, и только огни поезда красным пламенем горели напротив. Одно мгновение и его заметили б! Резко повернув руль и наклонившись всем телом в сторону, в положении полулежа, Кададж заставил свой мотоцикл тормозить, одно неправильное движение и его придавленное тело протащило бы по дороге. Таким манером, скрытый тенью деревьев и валунами, он достиг места в запланированное время. Пребольно оцарапанное бедро сильно саднило, но это были мелочи жизни, в тот момент его раздражало то, что из-за грызни Лозза и Язу он чуть не сорвал дело! Перед глазами один за другим проезжали загруженные вагоны поезда: первый, второй, третий, четвертый,…седьмой, восьмой! Восьмой! Резко поставив на колеса мотоцикл, Кададж вскочил на него и нажал на газ. Держась в тени, он подъехал вплотную к двигающемуся поезду и схватился за поручень одной рукой, а второй продолжал держаться за руль. Проехав так несколько метров, он одним резким движением направил свой мотоцикл в густой кустарник, после чего запрыгнул на подножку вагона. Прилагая огромные усилия, чтобы удержаться и не слететь камнем вниз, он начал пробираться к входу. Холодный ветер тысячью кинжалов врезался в его тело, норовя сорвать маску и разорвать на части черный плащ, чьи полы подобно крыльям птицы развевались за спиной. За несколько минут, которые ему казались вечностью, Кададж добрался до металлических раздвижных дверей и начал рассматривать массивный, сложно смонтированный замок. Для сохранения груза от бандитских налетов, еще в годы правления Артура Шин-ра, двери вагона стали закрывать с помощью особых электронных устройств, ключами от которых обладали только поставщик и получатель. Похоже, с тех пор традиции не изменились. Обыкновенному налетчику наткнуться на закрытые таким образом двери было бы подписанием приговора, ни один, даже самый продвинутый хакер, не смог бы взломать пароль ключа. Но это не означает, что ограбления поездов прекратились, скорее наоборот, раз нельзя взломать замок, то всегда можно высадить его вместе с дверью. Но, к сожалению, в случае Кададжа, этот метод было использовать нельзя. Даже самый маленький взрыв мог привлечь внимание стражи. Печально вздохнув, Кададж, продолжая держаться одной рукой за обшивку вагона, другой полез в нагрудный карман плаща. Через мгновение в его ладони оказалась сжата бело-красная пластиковая карточка с надписью: «Шин-ра экспресс: быстрая и безопасная перевозка грузов в любую точку света». Для того чтобы ее заполучить, Язу пришлось отправиться на поиски отправителя в Джунон. Им оказался некий Фридрих Гамильтон — личный секретарь Руфуса Шин-ра, хитрый и корыстный пес, как и большинство сотрудников корпорации. Потратив три дня и проявив все свои отточенные до автоматизма навыки, Язу, не вызвав лишних подозрений, раздобыл ее из Гамильтонового сейфа, взамен подменив удачно сделанной подделкой. И сейчас в руках Кададжа она должна была сыграть немаловажную роль. Плавным движением он вставил в прорезь замка намагниченную сторону карточки и провел до ответного щелчка. Схватившись обеими руками за мощную металлическую ручку, он начал тянуть ее, а вместе с ней и дверь, в сторону. Она поддавалась с трудом, с неприятным скрипом, но он не останавливался, до тех пор, пока дверь не приоткрылась настолько, чтобы можно было пробраться во внутрь. В вагоне было темно, и на первый взгляд пусто, но Кададж прекрасно знал, насколько это обманчиво, издав бесшумный вздох, он прикрыл на одно мгновение глаза. Его побледневшие веки нервно задрожали, а тело и разум охватило неимоверное напряжение, которое, казалось, в любой момент может разорвать его изнутри. Вздрогнув всем телом, он в порыве ни-то агонии, ни то сумасшествия распахнул горящие изумрудным пламенем глаза, и кинулся в окружающую его тьму. Раздалась очередь пулеметных выстрелов, это стреляли затаившиеся солдаты. Для них все происходящее было одновременно самым прекрасным сном и тайным кошмаром. Как в замедленной съемке, они, смертельно испуганные, не отрывали завороженных глаз от явившегося перед ними существа. Его молниеносные, непредсказуемые движения, прыжки и сальто в воздухе, складывались воедино в безумный и динамичный танец дьявола из самих чертог преисподние. Дьявол! Вот кем он был в тот миг, для шести сильных, прекрасно натренированных солдат. За годы своей службы они многое повидали и со многими дрались, но когда через много лет их будут спрашивать о том, кто внушил им самый сильный страх, они не задумываясь вспомнят ту лунную ночь, когда охраняли груз президента корпорации Шин-ра и к ним явился хозяин ада. Вспомнят, как их пальцы судорожно сжимали рукояти пулеметов и непрерывно нажимали на курки, до тех пор, пока не закончились патроны. В воздухе стоял непроглядный слой пыли, а на губах был металлический привкус. Ожидание было невыносимым, сердца бились с такой силой, что вырывались из грудин, маленькие серые частички изящными волнами оседали на металлический пол…. Он стоял с опущенной головой, целый и невредимый, возле вороха гильз и зияющих дыр в полу. Одного молодого солдата, совсем мальчишку, стало трусить мелкой дрожью, и из его в один миг ослабевших рук, грудой бесполезного метала, выпал пулемет. «Как? Как такое возможно?» — шептали его уста, в тот миг, когда он заводил руку за спину и вытягивал широкий солдатский меч. — Что ты такое?! – закричал он, как раненный волк, и кинулся на него с оголенным мечем. — Бобби, не надо! – воскликнул пожилой солдат, пытаясь остановить отчаявшегося парня. Но было уже поздно, кислотно-зеленые омуты устремились на атакующего юношу, а затянутая в черную кожу перчатки ладонь перехватывает смертоносную сталь в сантиметре от шеи. — Что ты такое? – шепчет Бобби, всматриваясь в прорези мертвенно-белой маски, надеясь найти там ответ. Глаза к глазам, палач и жертва. Из очей солдата брызнули слезы, а дрожащие в неприкрытом отчаяние уста молили: — Я не хочу умирать… — его затуманенный рассудок не мог смериться с этим, он заклинал и плакал: «Я не хочу умирать!!! Мне только семнадцать, я совсем недавно начал жить, делать карьеру… Я не хочу умирать…. Спаси меня…» -… Мама… Держащая острие меча рука дрогнула и, впервые за все время, Сатана заговорил. — Я думаю…. Что можно, в этот раз… И не успел Боб вникнуть в значение этих слов, как он почувствовал, что его ноги отрываются от земли, и он летит в стену…. Звук от соприкосновения тела с металлом, тяжелым гулом разошелся по всему вагону. Издав протяжный стон, солдат потянулся рукой к раскалывающемуся от боли затылку, прикоснувшись к волосам, он почувствовал, как теплая, липкая жидкость заструилась по пальцам. В испуге, отдернув руку, он поднес ее к лицу…. Она была окрашена в ярко красный цвет, цвет крови…. Его крови. «Я умру?» — подумал он в тот миг, медленно заваливаясь на бок. «Я не хочу умира…» — начали беззвучно шептать его губы, но они так и не успели договорить…. Он потерял сознание. — Ты убил его! – взревели четверо солдат, и кинулись на ненавистного им всем сердцем врага. Но враг не стал ждать, одним быстрым движением он дотянулся рукой к привязанным к поясу ножнам и вытащил меч. Два тонких лезвия, слившись в одну размытую линию, очертили широкую дугу, выбивая из судорожно сжатых рук мечи. Подобно вихрю, окутавшему землю в теплый летний день, он заметался из стороны в сторону, выполняя мощные комбинации атак. Обезоруженные мужчины, падали на пол недвижимыми куклами, которым обрезали нити, такие же слабые и беспомощные. Оставался только один солдат, пожилой командир, потерявший весь свой отряд, и в случае его проигрыша, никто не придет им на помощь, связь с другими солдатами была оборвана, рации не работали. Прокрутив в воздухе меч он стал в боевую стойку. — Я не повторю их ошибок, нападай! — Хм… — издав легкий смешок, дьявол, командир в этом не сомневался, неуловимым движением оказался рядом с ним, и рубанул наотмашь мечем. Сталь ударилась об сталь, посыпались красно-синие искры, никто из них не собирался уступать другому. Чувствуя, что под натиском врага меч выскальзывает из рук, солдат сделал мощный выпад ногой и ударил хрупкую фигурку в живот. Чтобы избежать серьезной травмы, тот отскочил в сторону и, не давая старику отдышаться, быстро пригнулся и ударил его ногой чуть ниже колен. Пошатнувшись, командир выставил перед собою меч и заблокировался от двух сильных комбинированных ударов в грудь. От столь мощного напора его отбросило к стене, меч выпал из рук. Солдат попытался его поднять, но острая сталь прижалась к его шее. «Вот и все, я проиграл…» — подумал он в тот миг, но в слух сказал совсем иное: — Чего ждешь? Добей меня! Но острие меча дьявола оставалось недвижим, он словно, что-то решал, но недолго…. С молниеносной скоростью он провернул рукоять и ударил старого командира лезвием плашмя по ногам, ставя на колени, потом, с легкостью сменив направление, по шее. Пара быстрых отточенных движений и тот присоединился к своим товарищем в мире снов. Несколько мгновений он стоял недвижимо, возле вырубленного командира, что-то было не так, ни как раньше. Почему он не убил их во время сражения? Почему не хочет убивать и после него? Издав судорожный вздох, Кададж подошел к двери вагона, и огляделся вокруг, поезд уже въехал в туннель. Но где же Лозз?! Но, как говориться: «Помянешь черта, он и явится». Спустя мгновение мощная фигура брата уже стояла возле Кададжа внутри вагона. — Рации не работали? – спросил он обеспокоенным голосом. — Нет, все идет по плану. Лозз кивнул и отправился в сторону железного сейфа. — Справишься? – поинтересовался Кададж, рассматривая кодовый замок через плечо брата. Ответом ему послужил щелчок и открытая дверь, его брат, как искусный взломщик вскрыл его за считанные минуты. Как и говорил информатор, внутри находился дипломат с деньгами и пробные образцы нового оружия. Не долго думая, Лозз открыл дипломат и начал бросать аккуратно завернутые пачки денег в полотняный мешок, после чего кинул его Кададжу. Схватив второй мешок, он молниеносным движением забросил в него новые образцы, неизвестного происхождения микросхемы и, заполненные наверняка ценной информацией, диски. — Все? – спросил его, ожидающий у входа Кададж. — Да. — Тогда выходим! Они уже давно проехали туннель, и им надо было живо убираться с поезда. Дождавшись пока он доедет до ближайшего кустарника, братья спрыгнули в него. Все получилось так, как планировалось, в нужном месте, в нужное время. Подбежав к заранее приготовленному мотоциклу Лозза, они вскочили на него и умчались прочь в строну туннеля. Ветер хлестал лицо, пытаясь сорвать капюшон и маску, сделав резкий разворот, они подобно вихрю ворвались в туннель. Внутри их поджидал Язу с подогнанным мотоциклом Кададжа. Ничего не говоря и не спрашивая, младший из троицы слез с байка Лозза и пересел на свой. Из мешка с деньгами он достал пачку банкнот и засунул ее себе во внутренний карман плаща, оставшуюся часть он передал Язу, а затем сказал: — Езжайте к месту встречи и ждите меня. Ветер дует с Севера, так что он заметет ваши следы. Дважды говорить им не пришлось, как и каждый хорошо натренированный солдат, они все поняли с полуслова. Взревели двигатели мотоциклов, и в следующие мгновение два брата исчезли в ночи. Проследив за траекторий их движения, Кададж повернул голову в сторону открытого канализационного люка. Язу прекрасно поработал, даже самый опытный турк не сможет с уверенностью сказать, что преступник не скрылся в туннелях старой канализации. Это же только играет им на руку, чем больше версий и подозреваемых, тем меньше шансов их поймать. Улыбнувшись краешком губ, Кададж завел двигатель и умчался в противоположную сторону от той, в которую направились его братья. Доехав до кладбища поездов, Кададж заглушил мотоцикл и огляделся вокруг. Весь окружающий ландшафт был полон вышедших из строя вагонов. Когда-то они перевозили грузы и пассажиров, теперь же лежат здесь и медленно ржавеют. Обилие искореженного метала, который, подобно сломанным игрушкам, был разбросан вокруг, создавало затейливый лабиринт со всевозможными развилками и тупиками. Настороженно оглянувшись, Кададж стал вслушиваться в окружающее его пространство. Было тихо, упади по близи перо птицы, он бы услышал. Легкий шорох! Он появился и в тот же миг исчез. Но этого было достаточно, в следующий миг оба лезвия Суобы прикасались к обнаженному горлу, а глаза Кададжа, подобно двум кинжалам, пронзали карие глаза незнакомца. — А ты быстр…— прошептал тихий голос. — Меньше говори. Отвечай только на мои вопросы. Мне не хотелось бы без надобности перерезать тебе сонную артерию, — Кададж ненадолго замолчал, а затем продолжил, — Что ты здесь делаешь? Кто тебя послал? «Интересный субъект…»,— подумал Дайс, внимательно рассматривая фарфоровую маску, полностью скрывающую от внешнего мира лицо его «собеседника». Но вслух он сказал совсем иное: — Я могу задать тебе те же вопросы. — Ты не в том положении, чтобы задавать их, — прохрипел Кададж, слегка надрезая кожу на его шее. — Это ты так думаешь, — мягким тоном произнес Дайс, — Оглянись вокруг. В тот же миг послышался звук взведенных курков, и из укрытий вышли, по меньшей мере, десять головорезов. — Я не думаю, что тебе это поможет, — не успели эти слова осесть в сознании Дайса, как Кададж резко вскинул правую руку и вплотную прижал его спиной к своей груди. Он сменил позу, но холодная сталь по-прежнему врезалась ему в шею. «Это становится забавным...» — Ты в меньшинстве. Прикрытое маской лицо вплотную прижалось к его уху, и спокойный, без тени злобы голос, прошептал: — Это еще не признак преимущества. Могу продемонстрировать… «А он умеет бить по нервам. Можно подумать, что ему по силам справиться с десятью профессиональными убийцами,— бывшими солдатами Шин-ра. Смешно!... И все же надо быть с ним поосторожней, не нравится мне его тон, слишком самоуверенный. А это может означать только одно: либо он полный идиот, либо наоборот – знает, что говорит». — Нет, не нужно, — пошел он на попятную, приподнимая примиряющим жестом руки, — давай попробуем развязать этот конфликт мирным путем. — Мирным путем, говоришь? – недоверчиво хмыкнул Кададж, — И что же ты предлагаешь? Отпустить тебя и разойтись, как ни в чем не бывало в разные стороны? — Было бы не плохо, не находишь? — Не я начал это. — Так почему бы тебе не закончить? — Давай начнем с простого: прикажи своим людям опустить дула автоматов к земле. — А с чего ты взял, что это я им приказываю? — Не держи меня за идиота, — гневно прошипел Кададж, схватив Дайса за волосы и отдернув его голову назад. «Он, что мысли читает? Я как раз подумывал об этом, так надеялся на этот вариант, второй мне совсем не нравится». — Ну, что ж, твоя взяла. Парни, делайте, как он говорит, — протянул Дайс, стараясь придать своему голосу большей уверенности. Уверенность… Ее ему как раз и не хватало. Этот парень начинал пугать… Черт! Пугать!? Еще чего, он уже давно не тот желторотый юнец, который боялся своей собственной тени! Он – профессиональный вор и убийца, чьим услугам неоднократно прибегали турки из корпорации. Просто он его удивил, и только. Ну, ничего, ему тоже есть, чем удивить этого парня, он еще не вытянул свой главный козырь… — Замечательно, а теперь прикажи то же самое сделать своим стрелкам, которые так удачно скрылись за отдаленными грудами металла, — не допускающим возражений тоном попросил он. — Как?! – слабым голосом протянул Дайс, — Они же стоят в двухстах метрах отсюда! — Приказывай! — Хорошо, — один едва заметный жест и его «главный козырь» приказал опустить дула снайперских винтовок. — Молодец, — прошептал Кададж, пинком ноги отшвыривая его от себя. После чего он оттолкнулся ногами от земли, взмыл ввысь и исчез во тьме. Исчез!? Да, исчез, иначе назвать это было невозможно. Главарь банды поднялся на ноги, отряхнул пыль с серых брюк, после чего огляделся. Его люди, настороженно оглядываясь, стали подходить к нему. — Босс, что это было? Он действительно испарился в воздухе? – прошептал, испуганным голосом парень. Его люди были выведены из себя, да зачем таить истину, его самого трясло нервной дрожью! Но, разве был бы он их лидером, если бы так просто поддавался страху? — Глупцы, он просто воспользовался моментом и скрылся, а вы его прозевали! – вскричал он в порыве гнева. — Его нигде нет, — сказал спокойным, уравновешенным голосом подошедший сзади Вэйн – «главный козырь» и лучший стрелок в их команде, — Что будем делать, Дайс? — Сейчас ничего… — Как ничего?! Босс? Неужели мы простим ему это? Он же посмеялся над нами! – со всех сторон на Дайса посыпались возмущенные и гневные крики его людей. Тот парень зародил в их сердцах семя страха, и за это они жаждали его крови. — Я сказал: «сейчас», — гаркнул он не терпящим возражений тоном, — Мы еще его встретим, такие люди как он долго не сидят на месте без дела. И когда это случится, он от нас уже не уйдет…. Кададж был зол, эта стычка не входила в его планы. Он должен был встретиться со своим информатором, а они помешали. Ругаясь на чем свет стоит, Кададж достал из кармана новенький сотовый и набрал номер. На цветном дисплее загорелось только одно слово: Хэнк. — Алло, кто это? – раздался с того конца переполненный страха голос. — Это я, — стараясь скрыть омерзение, прохрипел в ответ Кададж. — Я же просил звонить только в крайнем случае! — Сейчас и есть «крайний случай». Ответом служило тягучее молчание, потом, спустя мгновение, послышался вздох, как будто кто-то судорожно втягивал воздух, а затем и вопрос, — Где ты сейчас? — Тебе это знать не обязательно. Меня больше интересует, где через три часа будешь ты? — Я все понял, жди меня в баре «Седьмое небо», он находится…. Дальше Кададж его не слушал, он повесил трубку и направился в сторону оставленного мотоцикла. Оказавшись возле него, он тут же сел за руль и открыл ближайший бардачок, внутри которого помимо лоскута красного бархата, ничего не было. Протянув ладонь к маске, он сорвал ее и аккуратно обернул мягкой тканью, после чего спрятал в глубине бардачка. Сегодня она уже отыграла свою роль, и Кададж наконец-то мог дать ветру на потеху лицо. Радостно улыбнувшись, он завел двигатель и умчался прочь из Мидгара в сторону Края. Семь лет назад, когда Поток жизни ударил мощным фонтаном из глубин Планеты, Мидгар был на грани полного уничтожения. Горожанам ничего не оставалось, кроме как скоропостижно покинуть гибнущий город, оставив в нем все, что было нажито на протяжении многих лет. Но людям было не так просто забыть ранее великий Мегаполис, который в свое время был воплощением величия и процветания, и поэтому, немного позже, рядом с ним был возведен новый не такой прекрасный и благополучный город, который был назван — Край. Он брал свое начало на окраинах третьего и четвертого Сектора, главная дорога города уходила далеко на восток. Край был возведен вдоль этой дороги и затем со временем распространялся в северо-западном направлении. Большинство зданий были собраны из различных останков былого Мидгара, и бар «Седьмое небо» не был исключением. Первоначально он находился в трущобах седьмого Сектора, но после падения плиты от него ничего не осталось. После этого инцидента уже прошло много времени, и теперь, ценой титанических усилий, его реконструировали, но на этот раз уже в городе Край. Дэлия аккуратно проводила щеткой по мягким волосам парика. За весь день в ее небольшом магазинчике-парикмахерской не было ни одного клиента, торговля приносила одни убытки и никакой прибыли взамен. В такие моменты ей особо хотелось свернуться калачиком и заплакать, позволить одиночеству и боли вырваться наружу. Утерев кулачком набегающие на глаза слезы, она машинально повернула голову к окну и увидела на противоположной стороне улицы в витрине бара «Седьмое небо» разноцветные огни, услышала громкую музыку, веселый смех, все то, чего ей так сейчас не хватало. Наверное, прав был ее отец, когда говорил, что в это время выживают только авантюристы и коммерсанты, а трудящему люду приходится гнуть спины за гроши. Он очень негодовал, когда она решила вложить все свои сбережения в парикмахерскую, считая это неприбыльным бизнесом. Тогда она не послушалась его, витая в облаках и грезах, но теперь с болью поняла, как он был прав. Дэлия осторожно положила парик на голову манекена и нежно провела по гладким волосам. Еще один день подходил к концу, а ей ничего не оставалось, кроме как закрыть двери и отправиться читать очередной томик дешевого бульварного романа. Из раздумий ее вывел звон колокольчиков у входной двери. «Кто бы это в столь поздний час?», промелькнула мысль в сознании. Перед ней стояла мужская фигура, чье тело плотно облегал черный кожаный плащ, а лицо полностью скрывал капюшон. — Простите, но мы уже закрываемся, — сказала она, стараясь подавить дрожь в своем голосе. — Я вас надолго не задержу, но прежде хочу попросить об одной услуге, разуметься не бесплатно. — Но чем я могу вам помочь? Все, что я могу предложить, так это продать парик или оказать услуги парикмахера. Но сегодня уже достаточно поздно, может, вы зайдете завтра? — в замешательстве проговорила Дэлия, взволновано сплетая кисти рук. Ее очень пугал этот человек, но перспектива заработать была слишком заманчивой. Странный посетитель с интересом осмотрелся вокруг, как будто только что понял, где находится. — Я уже говорил, что готов хорошо заплатить вам за ваши услуги, — произнес он голосом, не принимающим отказа, — Все, что от вас требуется, так это предоставить мне укрытие на одну ночь. — Может вам больше подойдет гостиница? — робко спросила Дэлия. Но ответа не последовало, вместо этого незнакомец потянулся к внутреннему карману плаща и достал оттуда туго набитую пачку денег. — Здесь десять тысяч Gil, — произнес он, кидая их на стол, — Теперь я могу на вас рассчитывать, или нет? Чтобы заработать такую сумму денег, ей надо было трудиться как минимум полгода, поэтому позволить себе отказаться от такого предложения она просто не могла. — Тогда, возьмите ключи, а я пойду ночевать к подруге, — проговорила Дэлия, норовя поскорей покинуть дом, а вместе с ним и его. — Боюсь, вам лучше остаться. — Но, — протянула она в испуге. — Никаких «но», — отрезал он холодным голосом, — Я вас не трону, так что успокойтесь и перестаньте закатывать истерики! Ей ничего не оставалось, как повиноваться… Уже прошло больше получаса с того момента, как пришел этот таинственный человек. Сразу после их разговора она отправилась в свою спальню и закрылась на замок, он же остался внизу, с особым вниманием наблюдая за всем происходящим по ту сторону улицы. Он чего-то ждал, в этом не было сомнения. Но ее это не должно волновать, ей заплатили, а все остальное уже не имеет значения. Легко сказать, трудно сделать! У нее в доме находится посторонний мужчина, которому ничего не стоит пришлепнуть ее, как комара, и единственное, что успокаивало, так это то, что если бы он этого хотел, то уже давно бы сделал. Не выдержав напряжения, Дэлия открыла дверь своей комнаты и спустилась на первый этаж, туда, где находилась причина ее беспокойства. Он все так же продолжал стоять возле окна, и только лежащий на спинке стула плащ говорил о том, что он двигался с места. — Вы не хотите чаю? — спросила она, предусмотрительно держась на расстоянии. — Не откажусь… Дэлия отправилась на кухню закипятить чайник. «Идиотка! Зачем встреваешь?! Тебе нужны лишние неприятности? Меньше знаешь, лучше спишь»,— кричал ее рассудок. «Ты еще пожалеешь об этом», — повторял он, когда она несла на подносе горячий чай с десертом. «А может быть и нет! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!»,— пищал в протест слабенький голосок авантюризма. «Неужели ты так и хочешь всю оставшуюся жизнь едва сводить концы с концами? Разве тебя не достала до слез вся эта серость и обыденность?», — говорил он, становясь крепче с каждым следующим словом. «Шанс упущен», — напоследок прошептал рассудок, а затем умолк. — Прошу к столу, — сказала девушка с приветливой улыбкой на устах. Она не могла ни о чем думать, все ее мысли были заняты им: «Он не двигается с места. Может, не услышал? Нет, вот он повернулся и идет ко мне! Жаль, а может и к счастью, что выключен свет, и я не могу рассмотреть его лица. У него странные волосы может из-за прически? Нет, не в ней дело! Они цвета луны и моря: ни то синие, ни то темно— серебряные, я никогда не видела такого красивого оттенка»… Тем временем Кададж подошел к девушке и взял с подноса чашку с горячей жидкостью. Запах был приятным, но он не обращал на это внимания, его интересовал только бар напротив и мысли его, соответственно, были о нем: «Бар «Седьмое небо», как символично.… Идти туда рискованно, но я не в силах сдержаться, ведь там находится Страйф! А где он, там новости и интриги, а это то, что мне как раз и нужно. Лозз и Язу еще не осознали всех странностей событий, которые произошли с нами. Мертвые, даже если они духи, не возвращаться так просто вновь. Этот неизвестный играет в какую-то игру, а я уже не хочу быть пешкой в чьих-то играх…». — У вас очень красивый цвет волос, — произнес за его спиной кроткий девичий голос. Кададж вздрогнул от неожиданности, он совсем забыл, что не один. Но ее слова вывели его из потока мыслей. Она права! Если он зайдет в бар с закрытым капюшоном лицом, то привлечет к себе только лишнее внимание, а сиять своей серебряной шевелюрой перед Страйфом и его компанией равносильно самоубийству. — В данный момент он мне только мешает, — с раздражением констатировал он. — Так, что вам мешает его изменить? – спросила она, легким жестом руки, заставляя его оглянуться вокруг и вспомнить ее старое предложение: «Но чем я могу вам помочь? Все, что я могу предложить, так это продать парик или оказать услуги парикмахера…». — Я думаю, что настало время мне воспользоваться вашими услугами парикмахера, — протянул Кададж, поворачиваясь к ней лицом. Чай уже давно остыл, не допивая его, он поставил чашку на подоконник и грациозной походкой направился в сторону кресла. Дэлия с немым восторгом наблюдала за тем, с какой плавностью и манерностью он движется, с каким изяществом садится за ее старенькое кресло, она еще в жизни не видела более красивого юноши. Он напоминал ей некую очень дорогую фарфоровую куклу с удивительно бледной кожей и шелковистыми волосами. Ее переполняло желания прикоснуться к нему и проверить, действительно он сотворен из плоти и крови, а не из хрупкого фарфора. Несколько шагов и кончики ее пальцев касаются густой серебреной шевелюры с косо остриженной челкой и рваными прядями на концах. — Я думаю, вам больше подойдет парик, жалко портить такую красоту, — почти мечтательно проговорила Дэлия. — Вы так думаете? – спросил Кададж, подняв голову и устремив свои изумрудно-зеленые глаза в ее янтарно-желтые. — Меня зовут Дэлия, я немногим старше вас, так что можете называть меня по имени. — Замечательно, Дэлия, а теперь слушай меня внимательно: через полтора часа я должен быть на одной очень важной встрече, и мне хотелось бы, чтобы меня не узнали. Но, одним париком мою проблему не решить, лицо, которое ты сейчас видишь перед собой, слишком хорошо отпечатано в памяти некоторых людей, так, что ты можешь посоветовать по этому поводу? Дэлия с задумчивым видом начала рассматривать черты его лица, они были настолько тонки и своеобразны, что увидь их хоть раз – не забудешь никогда. Тот факт, что он не хочет быть узнанным, сильно настораживал, вдруг она сейчас покрывает какого-то преступника, или даже убийцу?! Сглотнув подбежавший к горлу тугой комок, Дэлия поняла: кем бы он ни был, чем бы ни занимался, она хочет ему помочь, ей просто необходимо вырваться из оков, в которые сама себя заковала. — С помощью парика можно скрыть ваш своеобразный цвет волос и глаз, а удачно наложенный грим закончит дальнейшее преображение. — Сколько это займет времени? — Чтобы все выглядело качественно и натурально нужно, как минимум два часа, но, поскольку в моем арсенале только час, придется все значительно упростить. К счастью, время уже позднее, и мелкие помарки в темноте просто не будут видны. — Так чего же ты ждешь? Приступай! Дважды ее просить не было необходимости, взяв в руки все необходимое, Дэлия приступила к сложной, но безумно интересной и занятной работе… Спустя час Кададж с немым восхищением не мог оторвать глаз от небольшого зеркальца, которое Дэлия ему дала сразу, как только закончила работу. Перед ним стоял молодой парень со стильно подрезанными черными волосами, чья челка так и норовила упасть на глаза, и бледным, с впалыми щеками лицом. Слои грима так тщательно были наложены, что в тех местах, где у него раньше были выпуклости, теперь были впадины и наоборот. Конечно, лицо имело нормальные пропорции, и было даже очень привлекательным, хотя Кададжу было трудно представить, что чьи-то черты, пусть даже его, слегка видоизмененные, могут быть прекраснее его истинного лица. Но, как бы то ни было, цель была достигнута, в таком виде его братья родные не узнают, а Страйф и подавно. Кададж потянулся к небольшому кошельку, что висел у него на поясе, норовя расплатиться с девушкой за оказанные услуги. — В этом нет нужды, — оборвал его действия голос. Кададж повернул в сторону девушки голову, она стояла в нескольких шагах от него и неотрывно следила за каждым его взглядом или жестом. — Такая работа заслуживает вознаграждения. — Вы мне уже достаточно заплатили, — проговорила Дэлия, качая головой. — Ну, что ж, — сказал Кададж, потирая большим и указательным пальцем переносицу, — тебе решать. Он встал с кресла, взял вблизи лежащий плащ и мягким шагом отправился в сторону к двери. Уже взявшись за ручку, он повернулся в ее сторону и ни то ласковым, ни то раздраженным тоном произнес: — Спасибо тебе за помощь, она была для меня, как никогда кстати, — он оттолкнул от себя дверь, она отворилась, и в лицо подуло приятной вечерней прохладой, — Я не прощаюсь, а говорю только: «до-свидания», — он вышел из дома, и тьма сомкнулась за его спиной. Тифа Локхарт, изнемогая от скуки, наблюдала за всем происходящим в баре: возле стойки стояло несколько человек, они пили тихо и одиноко, в центре смеялись и напивались работяги, а за крайними столиками обменивались страстными поцелуями влюбленные парочки, сидели одинокие личности, поджидая ни то любимых, ни то друзей. Ничего нового, даже Клауд опаздывает, как всегда…. Печально вздохнув, она повернула голову в сторону отворившихся дверей: может это Клауд? Это был не он. Молодой парень, просто чудо, как хорош собой, зашел внутрь, внимательно оглядываясь по сторонам. Тифа уже представляла себе, как сейчас взволновано трепещет чье-то девичье сердце, глядя на него. Но, к ее безмерному удивлению, он подошел не к одиноко сидящим девушкам, а к задерганному, все время испугано оглядывающемуся парню лет двадцати. «Неужели гей?», — подумала Тифа, печально качая головой, — «да нет, не похож, слишком он холоден для влюбленного, да и второй сильно трусит, скорее всего, деловая встреча, связанная с криминалом». Это уже никого не удивляло, и Тифу в том числе, потеряв интерес к симпатичному юноше, она достала мобильный телефон и нажала вызов первого номера в списке. Естественно она звонила Клауду…. Кададж смотрел на трясущегося мелкой дрожью Хэнка, и изнемогал от отвращения, пробивавшего его насквозь. Он ненавидел трусов и от этого еще больше не хотел иметь с ними дела. Тряхнув гривой черных волос, Кададж подошел к шарахающемуся от любого шума Хэнку и положил ему на плечо ладонь, его пальцы чувствовали, как вздрагивает и напрягается вялая плоть, но в ответ он не разжал их, а наоборот сдавил еще сильней в немом предупреждении. — Не делай глупостей, Хэнк. — Я и не думал об этом… — Для твоей же пользы, надеюсь, что это так, — произнес он таким тоном, что не оставляло сомнений об участи, которая может ожидать Хэнка в случае, если тот провинится. Отдернув ладонь, Кададж подошел к стоящему напротив стулу и сел на него, закинув ногу на ногу. — Сегодня произошел со мной один очень неприятный инцидент, на меня напали на месте, где должна была состояться наша встреча. — Я не имею к этому никакого отношения!... — Убеди меня в этом, — промурлыкал Кададж. — Хорошо, — прерывающимся голосом прошептал Хэнк, — я ждал тебя на кладбище поездов, как и договаривались, но первым приехал не ты, а эти парни, мне ничего не оставалось делать, как бежать…. — Кто бы сомневался, — прошептал Кададж, после чего сказал в слух, — Кто они такие? И не говори мне, что не знаешь! — Они преступники, бандиты, их знает и боится, чуть ли не весь мир. — И, наверное, есть за что. — Да, их лидер – Дайс, как бы прозаично это не звучало, очень хитер и опасен, он держит в своих кругах только самых преданных и талантливых людей, большинство из которых бывшие солдаты Шин-ра. Их боевые навыки профессионально отточены, а долгие годы, проведенные вместе, сделали их совместные действия слаженными и непредсказуемыми. Сам же Дайс родился и вырос в трущобах шестого сектора рядом со Стенным рынком, где он прославился лучшим убийцей на службе у Дона Корнео. После смерти Дона, его прикокошили какие-то парни, он в рекордные сроки с помощью старых налаженных связей создал свою собственную группировку, которая с тех пор достигла просто незримых до сегодняшнего дня высот. Дайс и его ребята, по большей части, занимаются грабежами, чаще всего поездов, но иногда, по старой памяти, наверное, ему верхние чины делают личные заказы, а именно убрать того, кто перешел дорогу или просто оказался в ненужное время в ненужном месте. Это все, что я о них знаю, знать больше – не набраться неприятностей, для твоей же безопасности советую держаться от них подальше. — Уж сам как-то разберусь, — протянул Кададж, внимательно рассматривая бледное лицо Хэнка. Сказанное им не проясняло ситуацию, что же этому Дайсу было нужно, может деньги, а может и жизнь. — Сейчас я тебе верю, но если окажется, что ты мне соврал, и это ты навел их на меня, то лучше сразу пускай себе пулю в висок, чем жди, пока я приду за тобой…. — Я не обманываю, клянусь! – испугано скулил Хэнк, еще больше зля Кададжа: «Если этот идиот будет продолжать в том же духе, то он привлечет к нам лишнее внимание, а девка Страйфа уже и так смотрит с подозрением». — Заткнись, — прошипел он, — лучше дай мне то, за чем я пришел! — Конечно, прости, — Хэнк лезет трясущейся рукой в нагрудный карман куртки и достает из него помятый клочок светло серой бумажки и протягивает ее Кададжу. Корявым почерком дешевыми чернилами на нем был начерчен вполне пристойный план местности, а также были написаны какие-то числа и расчеты. Сумбурно, неясно, но это для простого люда, для Кададжа же это было равно четко описанному в подробностях плану. Сложив изрядно затасканную бумажку по местам старых загибов, он положил ее в карман кожаных брюк и только после этого обратился к собеседнику: — Вкратце и по сути, начинай немедленно. — Через неделю в Джунон на презентацию нового оружия приезжает ни кто иной, как Руфус Шин-ра. На дисках, которые вы сегодня украли, находятся подробные описания всех новинок, советую, внимательно с ними ознакомиться, а на том чертеже, что я тебе дал, нарисован план помещения, в котором будет проходить презентация. С этими данными, предоставленными тебе мною, не составит особых трудностей спланировать идеальный план. — Все, конечно, кажется предельно простым и чертовски заманчивым, но, что-то мне подсказывает, что это не все сведения, которыми ты обладаешь… — Меня не перестает удивлять твоя проницательность, действительно, за небольшую доплату я могу дать тебе распечатку, в которой указывается размещение всех караулов состоящих, как и с военной полиции, так и роботов. С ее помощью ты и твои ребята без особых усилий смогут подобраться к цели, захватить ее, а потом убраться прочь без лишних жертв, оставаясь незамеченными. — Хмм… — Кададж опустил голову, стараясь скрыть улыбку, которая так и норовила оказаться на губах. «Люди так предсказуемы в своей алчности, я знал, что он мне предложит еще до того, как он начал вещать мне об этом. Если бы это ничтожество не было в некоторых моментах так мне полезно, то, клянусь Дженовой, убил бы, не раскаиваясь». — Сколько хочешь? — О совсем не много, каких-то десять тысяч Gil… — Восемь и не копейкой больше. — Но это очень дешево! Кададж вперил в него такой взгляд, от которого у Хэнка мурашки пробежали по коже. Сам того, не понимая, он осмелел и забылся, что перед ним сейчас сидит человек, с которым такие вещи, как давление и наглость противопоказаны. — Восемь, так восемь, — прошептал он, кладя на стол, вложенный в файл документы. — С тобой приятно иметь дело, Хэнк, — Кададж встал из-за стола взял документы и кинул на их место пачку банкнот. — Здесь все, можешь пересчитать. — Я тебе верю, — пролепетал Хэнк, беря деньги и засовывая их во внутренний карман куртки, но он говорил в пустоту, Кададж уже был возле входной двери. Клауд с Барретом зашли внутрь бара, было шумно и весело, как всегда. Тифа сидела на высоком круглом стуле возле барной стойки и с задумчивым, слегка отрешенным видом пила мартини, что в последнее время тоже не редкость. Печально вздохнув, Страйф начал пробиваться к ней, на ходу готовя извинительную и пояснительную речь в свое оправдание. Заниматься поиском новых нефтяных месторождений намного сложнее, чем казалось на первый взгляд, свободного времени почти не остается и поэтому вместо того, чтобы сблизиться с Тифой, он еще больше от нее отдалился. Резкий толчок в плече заставил его оторвать взгляд от Тифы и устремить его в сторону обидчика. Им оказался молодой юнец с угольно черными волосами и челкой почти полностью скрывающей лицо, но этого «почти» было достаточно, чтобы рассмотреть его явную красоту и нежность. «Обидчик» не проронил ни слова, а только быстрее скрылся из виду, Клауд проследил траекторию его движения и уже собирался продолжить свое шествие к стойки бара, когда его внимание привлек взгляд того парня, это ему показалось или в нем действительно горела злоба кислотно-зеленым цветом? Он уже намеревался проследить за ним, чтобы проверить не померещилось ему все это, но тяжелая рука Баретта пригвоздила его к месту. — Клауд, мы так и будем здесь стоять? Тифа уже ждет! — Да, я иду, — проговорил он, а сам все думал о том парне: «Его глаза действительно сияли цветом энергии мако или это мне примерещилось от долгих бессонных ночей? А может это паранойя? Винсент предупреждал меня, что этим все и кончиться, если я буду продолжать в том же духе и в каждом зеленоглазом мальчишке буду искать следующие воплощение Сефироса» — Боже мой, кого я вижу!? – из раздумий его вывел раздраженный женский голос, он, конечно же, принадлежал Тифе, — Ну, что ж, можешь начинать оправдываться. — Ну, Тифа, не сердись, ты же знаешь…, — к черту Сефироса и всех его клонов, сейчас было, как раз самое время забыть о них и вспомнить ту длинную и пламенную речь, которую он так старательно сочинял по пути к бару «Седьмое небо». В то время как Клауд усердно отчитывался перед Тифой, Кададж уже был далеко от Края, он ехал на встречу к братьям. Язу с немым удивлением рассматривал брата, с тех пор, как он приехал, уже прошло больше часа, а единственными сказанными им словами были: «следующий рейд через три дня». Конечно, Кададж чертовски непредсказуем, а его настроение настолько переменчиво, что невозможно определить каким оно будет в следующую минуту, но сейчас его поведение просто ставило в тупик. Обычно, меланхолия посещает его ненадолго, полчаса, не больше, затем он начинает истерить, кричать, кидаться на них всех и каждого по отдельности, а потом, через час, не меньше, успокаивается и все становиться на свои округи. Поэтому то, что происходит сейчас, может означать только две вещи: либо истерика обещает быть очень долгой и затянутой, либо все намного хуже. Но на самом деле все было намного проще, Язу не представлял себе одной маленькой вещи, что его брат может просто устать.… Все было именно так, Кададж устал, притом не физически, все пережитое ним за день — не стоит ни гроша, в сравнение с тем, что ему приходилось испытывать ранее, он был измотан морально. Все эти переживания, волнения, страхи, пагубно влияли на его и так расшатанную и неуравновешенную психику. Сейчас ему, как никогда хотелось просто побыть рядом с братьями и забыть обо всех опасениях, почувствовать, что все хорошо и не может быть иначе. — Кадаж, все в порядке? – раздался в нескольких шагах от Язу голос Лозза, его готовность к самопожертвованию ради братьев была безмерной, вот и сейчас он рисковал собой, беря на себя всевозможные проявления гнева со стороны младшего брата. — Да, — протянул Кададж, словно отходя от то сна. Удивленно хлопая глазами, он посмотрел на встревоженные лица братьев и на отполированную поверхность Суобу, их лица и его в зеркальной поверхности меча — такие разные и похожие одновременно, в этот миг отражали одну мысль, одно чувство: растерянность и тревогу. Кададжу было стыдно, раньше он никогда не испытывал такого, перед матерью — да, но не перед братьями, это было впервые. Он, поглощенный жалостью к самому себе, совсем забыл, что есть две души, которые страдают, когда ему одиноко и плачут, когда больно. Его душа и тело тянется быть рядом с ними, но в итоге он всегда оставляет их позади себя, не подпуская в свои чувства и сердце. Даже сейчас, упиваясь сознанием того, что они рядом, чувствуя себя защищенным, он не поделился с ними своими боязнями и тревогой, и совсем не из желания защитить или отгородить их от лишних забот, нет! Просто, он не хотел, чтобы они знали, что и ему бывает страшно, что и он не всегда все знает, что и он не так идеален, как некоторые считают…. — Все в порядке! Просто сегодня был жутко насыщенный день, не более. Но, как бы то ни было, время не ждет, Лозз, ты разобрался с теми микросхемами, что мы нашли в сейфе поезда? — Да, не нужно слишком хорошо разбираться в технике, чтобы понять, что они составные части оружия. — Очень дорогого и опасного оружия? — проговорил Кададж с насмешкой в голосе. — Именно, — с самодовольством кивнул в ответ Лозз. — И, конечно же, это удивительное оружие должно достаться нам? – задал риторический вопрос Язу, сев на краешек байка и закинув ногу на ногу. — Естественно, — улыбнулся Кададж, доставая из бардачка мотоцикла затянутые в файл бумаги, — сейчас я вас посвящу в суть моего гениального плана… ...Час спустя. — Значит, через четыре дня мы отправляемся в Джунон, — констатировал Лозз, поднявшись с корточек на ноги и расправив затекшие, из-за долгого сидения в неудобной позе, плечи. — Дело обещает быть интересным, — Язу грациозным движением, встал вслед за Лоззом и, поддавшись привычке, скрестил на груди руки. Кададж оставался сидеть на земле, опершись спиной об мотоцикл. Какое-то время он рассматривал бумагу с начерченным на ней чертежом, а потом засунул ее назад, на прежнее место, в бардачок. И только после этого он поднял глаза на братьев и сказал: — Самое интересное ждет нас впереди, ведь это только начало путешествия.…