Ты - моя работа, ничего личного

— С этого места, пожалуйста, поподробней, — попросила Ксюха и отодрала наконец руку Элджея от собственной шеи, словно какого-то змия-искусителя. — У меня есть я, у тебя есть ты, а у нас есть мы… — Вот тут, в этой головке, — начал парень, осторожно постучав Ксюху пальцем по виску, — живёт такая самодовольная, самодостаточная, блять, девочка, у которой есть своё ценное мнение обо всём, и только это мнение — самое, канеш, правильное. Все остальные вокруг — только грязь на её подошвах. Она, блять, ни перед чем не остановится, по головам пойдёт, будет лицемерить и врать, чтоб остаться при своём мнении, главное, чтоб всех убедить, что она осталась при своём мнении! И я, на хуй, распиздяй! Мне похуй, что там обо мне говорят, пишут и думают, но, у меня есть главный принцип. Никто. От Лёхи. Недовольным. Не уходит. Тем более такая милаааашка, как ты. Со всеми своими «фу-фу-фу», «нитакаякакфсе» и «отстань, противный», — Элджей изобразил кисейную барышню, красиво поигрывая пальчиками, Ксюха уже успела полюбить эти его маннеризмы. — Раскинь мозгами и представь, какое охуительное удовольствие я получу, когда залезу тебе в трусы. Но оно не сравнится с тем неебическим восторгом, который ждёт меня, когда через твою киску я залезу в твою голову, да, вот сюда, блять, и останусь в ней навсегда. Ты со мной наебёшь саму себя, в то время, когда я буду тебя трахать. Ксюха расхохоталась так громко, что Элджей даже поморщился. — Это охрененно длинный текст и охрененно странная подводка. Лучше просто скажи, «Ксюх, ты мне нравишься, я тебя хочу». Я — такой крутой избалованный вниманием мегачел, известный на полмира — чего уж тут греха таить, красавчег и секс-машина, по которому сохнут все тинейджгёрлы СНГ и неприсоединившихся стран, тебя — простую девчонку из провинции, которую встретил только сегодня, и у которой даже бойфренда нет. Вы — привлекательны, я — чертовски привлекателен, чего зря время терять?.. Элдж, представь, говорю твоим языком, тебе понравилась девчонка, которая меджик спонж моет подошвы своих кроссовок, чтобы вернуть им былую красоту, а не покупает новую пару… Аааххх, — Ксюха протяжно вздохнула, когда вдруг почувствовала руку Элджея у себя между ног. Он наклонился к ней настолько близко, насколько позволял пристёгнутый ремень, его губы оказались прямо у ее уха: — На слабо не бери, детка. С полпня. Ксюх, я хочу тебя, это правда, потому что ты мне реааально нравишься, — голосом, напоминающим подтаявшее шоколадное масло, проговорил Элджей. Всего лишь на мгновение Ксюха отвлеклась от дороги, чтобы посмотреть на него, и встретилась с таким искренним и нежным взглядом, что по телу поползли мурашки, к тому же движениями своей руки Элджей стократно усиливал эти ощущения. В этот момент руль в ее руках опасно дернулся, автомобиль вильнул в сторону встречки. До её ушей донесся испуганный и недовольный гудок какой-то машины. Она быстро взглянула вперед и с ужасом увидела, что они приближаются к перекрестку, на светофоре вот-вот зажжется красный свет, а стрелка спидометра дрожит на отметке 60. — Держись!!! — крикнула Ксюха и ударила по тормозам. Педаль упруго забилась под её ногой, как пойманная птица, но она жала на нее всё сильнее, пока не услышала такой неприятный и такой спасительный скрежет АБС, и одновременно попыталась выровнять руль. Было поздно — импрезу уже занесло. Элджея отбросило от девушки в сторону пассажирской двери. Ксюха услышала только глухой звук удара и его протяжный стон. Машину развернуло в направлении встречного потока, а внутри машины сменившая направление центробежная сила швырнула их тела в обратную сторону. Ксюхе было лучше, она держалась за баранку и упиралась ногами в пол. Элджей сгруппироваться не успел, он снова ударился обо что-то, кажется, это было её кресло. Ксюха не увидела, она не могла отвести взгляда от дороги, с замиранием сердца ожидая удара в бочину от какой-нибудь залётной тачки, как ни в чем ни бывало проезжающей на свой зелёный свет, не сбавляя скорости. Но им несказанно повезло — в это вечернее время они оказались на перекрестке одни. Машина еще проехала чуть вперёд, и тормозная система выполнила свою задачу — они как вкопанные остановились в метре от фонарного столба, передними колесами забравшись на бордюр. Ксюха с выпученными глазами смотрела на свои руки — костяшки пальцев побелели, так крепко она сжимала обшитый черной кожей руль, мышцы правой ноги от напряжения мелко дрожали, сердце подскочило к горлу. Она медленно перевела глаза на сидящего рядом грудой дорогой одежды Элджея. В неестественной позе его голова была закинута так, что Ксюхе был виден только подбородок и белеющая в вечернем сумраке шея с татушкой «До свиданья, мальчик». «Какое, блять, до свиданья?!» — истерично подумалось Ксюхе, а вслух она прохныкала: — Я его точно угробила… Сглазил, зарррраза!.. Она отстегнула ремень и бросилась к Элджею, но тут же осадила себя, боясь прикоснуться к нему. — СТОП! А если что-нибудь сломано… — она аккуратно приподняла бессильно висящую руку парня и попыталась нащупать пульс, судорожно перебирая в уме сохранившуюся, но увы, весьма немногочисленную информацию по оказанию первой помощи в ДТП. В голову лезло только что-то похабное, типа дыхания рот в рот, или что-то бесполезное, типа заклинания регенерации. Пульс был, рука была теплой, хотя с чего бы он так быстро остыл? Ксюха отстегнула его ремень и попыталась осторожно поднять голову Элджея на подголовник, но ей было неудобно, и парень оказался тяжёлым. Он всё ещё не подавал никаких признаков жизни, и у Ксюхи начала в панике ехать крыша. Она схватила его за грудки и потянула на себя. — Лёша, Лёш? — затормошила она его. — Ну Лёшечка, ну очниииииись. Часто-часто бормоча «мамочки-мамочки», Ксюхе удалось усадить Элджея прямо, но в процессе она оказалась у него почти на коленях, забыв о собственном себе предостережении. Двумя руками поддерживая его лицо, она с надеждой вглядывалась в безжизненные черты, когда вдруг веки Элджея пришли в движение, ресницы затрепетали, и он, поморщившись, открыл глаза. — Заместитель, — проскрипел он, — ты всё-таки решила от меня избавиться… Фанаты тебе не простят. Это был жёсткий дрифтинг на грани фола… Конечно он не смог не повыёбываться даже в такой трагический момент — когда страна снова обрела звезду. Но Ксюха смотрела на него, сама не своя от счастья и благодарности, он живой, кажется, у него ничего не сломано, если он еще может шутить, и её не посадят в тюрьму. У нее даже выступили слёзы, она всхлипнула по-бабьи и уткнулась головой в грудь Элджея. — Я так испугаааалааась, — захныкала она. — Да лан, чё ты, я в поряде, ну пару синячин наставил, пока меня тут по салону мотало, как говно в проруби… Ты даёшь, блять, канеш, — он обнял её и ободряюще погладил по спине. — Я подумала, что убииииила тебяяяяя! — продолжала причитать Ксюха, тихонько ударяя Элджея в грудь кулачками. — Ну всё ж хорошо, чё ты? Хорошо ещё в нос аэрбегом на получил, — успокаивал её Элджей. — Вот это я называю настоящим неебическим восторгом, — смеясь сквозь слёзы, проговорила Ксюха, положив руки ему на плечи, и внезапно замолчала. Он опять смотрел на нее этим своим взглядом, когда всё остальное как будто переставало существовать, а было только её лицо и её глаза. Она вдруг стала чувствовать его руки на своей талии, его тело под собой, и этот почти осязаемый взгляд, который, казалось, проникал если не в её голову, то уж точно под её одежду. Он притянул её к себе и начал целовать. Этот поцелуй отличался от того, которым он пытался заткнуть её в первый раз. Прикосновения были мягкими и неглубокими, сначала даже робкими, только одними губами, как будто он пробовал её на вкус. Но она сама в этот раз была готова на большее, и этот «пробник» её не устраивал. Она прижалась к нему и пропустила его язык в свой рот с лёгким стоном, одновременно почувствовав, как его рука нашла её грудь, а пальцы — уже возбуждённый сосок. Это было, как в её сне, только ощущения были несравнимо ярче и гуще и… кажется, её бельё ждала сейчас такая же судьба. Поцелуй становился всё более требовательным и жадным, теперь и он издал короткое, но красноречивое «мммм» и подался вперёд. Ксюха только на миг приоткрыла глаза и вдруг увидела тооооненькую струйку крови, протянувшуюся от раны на лбу Элджея, которую до этого девушка не заметила. Её глаза расширились. Она с громким «ЧМЯК!» оторвалась от его губ, пробормотала короткое сдавленное «Прости!», открыла пассажирскую дверь и перегнулась через ничего не понимающего Элджея. Её вырвало…