Ты - моя работа, ничего личного

Ксюха сползла с Элджея и уселась в своё кресло, тяжело дыша и утирая холодную испарину со лба, она боялась посмотреть на парня, ей было стыдно, а ещё страшно снова увидеть эту тягучую алую струйку. Да, ситуёвина выходила пренеприятнейшая. Элджей озадаченным тоном сказал: — Я в своё время, канеш, многим девкам чёлки держал, когда те нажирались и блевали, но по такому поводу никого еще не тошнило пока. У нас же ещё ничего не было, вроде… Чёт как-то не хочется, чтобы это на меня была реакция. Всё настолько, блять, плохо?! Она сдавленным голосом попросила: — Не язви. Там в бардачке должна быть бутылка воды. Передай, пожалуйста. И возьми влажные салфетки в моей сумке, вот. У тебя… на лбу… — она сделала неопределенный жест, всё еще боясь к нему повернуться, — пппппорез, надо кровь остановить. Я этого сделать не могу, как видишь. Элджей принялся рыться в её сумке, предварительно уточнив: — У тебя там ничё такого нет, ну там вибратора или, блять, медвежьего капкана, или короны, на хуй? Заебись, чё иногда можно выудить из ваших сумочек. — Прекрати издеваться, у тебя рана на лице, а завтра концерт, о себе подумай, хватит меня троллить! — взмолилась Ксюха. Элджей уставился в зеркало на козырьке, усиленно начал тереть лицо салфеткой, но, видимо, порез был несерьёзным, и он снова принялся её расспрашивать: — Так это ты, чё, крови боишься, что ли? Тебя из-за этого вырвало? — Какой догадливый, — устало отозвалась Ксюха. Она сделала большой глоток из бутылки негазированной бонаквы, как следует прополоскала рот и сплюнула на асфальт, приоткрыв дверь машины. Она услышала доносящийся откуда-то издалека вой полицейской сирены и начала возвращаться в реальный мир. Пора было сваливать с обочины, пока их не заметили. — Слуш, интересно, — сказал он с усмешкой, — а как ты с этим живёшь, у вас же, у девок, каждый месяц менстра? — Спасибо за уточнение. Какие глубокие познания в анатомии, — с сарказмом проговорила Ксюха. — Браво, Элджей. — Ну как? Ну интересно ж, чё ты! У меня таких цац ещё не было, чесно. Слушай, а если под тебя, под спящую, горошину подложить, а? Чё будет? Погода была, блять, прекрасная, принцесса была, на хуй, ужасная… Ксюха посмотрела на него и поняла, что произошедшее его и обидело, и расстроило, а теперь он просто пытался — якобы незаметно — отыграться на ней. Конечно, их бурный поцелуй не заслуживал такого конца, но по какому праву Элджей забычился на Ксюху — своё расстройство она не контролировала. Её всё это просто взбесило! Блин, как можно было так быстро меняться, ну просто на глазах?! Только что с его легкой подачи они раскрывали друг другу души, ползали друг по другу как кролики в брачный период, постанывая, пускали слюни друг другу в рот. А теперь Элджей готов был гнобить её и подкалывать почём зря! Кривая их общения в который раз за сегодняшний день круто ушла вниз. И Ксюха почувствовала себя грязной и залапанной совсем не в переносном смысле. В мозгу всплыли слова Чероки, его предостережения. — Возьми свой айфон, золушок, и гемофобию погугли на досуге, — в злости выпалила она, заводя машину. — Гомофобия то ж не по моей части, я устойчивый гетеро, — парировал Элджей, доставая из кармана сигареты. — В моей машине не курят, — предупредила его Ксюха. — Не пизди, во-первых, это не твоя тачка, а твоего братца, во-вторых, он почему-то, и к чему бы это? не избавился вот от этой штуки, — он нашёл прикуриватель, — а в-третьих, в пепелке полно табака, — Элджей прикурил, затянулся и пустил смачное облако в сторону Ксюхи, та еле сдержала кашель, такого удовольствия она не хотела ему доставлять. — Ооо! Шерлок, простите, я не узнала вас в этом тупорылом гриме, — с издёвкой сказала она, подхватывая его тон. — Вам не кажется, что вы переборщили с наколками? — Это, дура, не наколки, а татуировки. Едь давай, чё на холостых бензин жжёшь? Вези назад, устал я с тобой. — Бегу и спотыкаюсь! Мне срочно нужен душ и блендамед. В гостиницу твою задницу я не повезу, до моего дома всего пара кварталов. Доедешь обратно на такси. — Тц-тц-тц, откуда такая борзота взялась? Ты думаешь, блять, что я пару раз тебя чмафнул, и ты уже можешь мной командовать? — тихим голосом затаившегося хищника проговорил Элджей. — По-моему, это ты считаешь, что за два поцелуя сомнительного качества я должна теперь потакать твоим желаниям, — не унималась Ксюха, хотя бездна уже смотрела ей в лицо. — Наши цомчики и вялый петтинг тут ваще не при чём, ты контракт читала? — Элджей снова включил звезду. — Цитирую почти дословно — по соображениям безопасности коллектив и артист не должны передвигаться с помощью общественного транспорта и такси, только на специально арендованном автомобиле. — ОК, умник, не поспоришь, а ты не боишься, что я снова с управлением не справлюсь? — тяжело дыша от гнева, спросила Ксюха. — Я к тебе не полезу, — Элджей кинул на неё холодный взгляд и отвернулся. — На хрена ты мне такая заблёванная нужна. На сегодня с тебя, сучка, хватит. — Ну ты и козёл, — медленно и тихо проговорила Ксюха, и в её голосе была такая грусть и разочарование, что парень снова посмотрел на неё. Если бы Ксюхе сейчас не было так больно, она бы заметила, что смотрел он на неё слишком внимательно для той маски равнодушия, которую демонстрировал ей. — Лан, — разрешил он, — давай домой, так и быть, приведешь себя в порядок. — Спасибо, — всё также тихо сказала Ксюха с интонациями ослика Иа. Она боялась расплакаться, чтобы окончательно не утвердить за собой титул принцессы, выданный ей Элджеем, но то ли от накатившей усталости, то ли от отвращения к себе и к нему слёз не было, слава богу. Это только её работа, её такая охуительная и такая сволочная работа! Уже через пару минут молчаливой езды она припарковалась у невысокой новостройки. Ксюха только было открыла рот, чтобы предложить Элджею подождать её в машине — в контракте ничего не было сказано про то, что она должна пускать его к себе домой — как он спросил: — У тебя на хате выпить чё есть? — Я уже достаточно взрослая, мне продают алкоголь, — монотонно ответила она. — Пшли, — коротко бросил он и вышел из машины. Ксюха, где-то глубоко понимая, что всё это — большая ошибка, повела Элджея за собой. Домофон, подъезд, четвертый этаж, дверь. Они вошли, и Ксюха представила себя героиней ужастика про Дракулу — сама пригласила кровопийцу в свой дом. Только удивилась, что её личный вампир снял в прихожей свои лимитированные кроссы, выудил пару шлепок из большого войлочного тапка с надписью «For guests», нацепил их и почапал в комнату. — Ого! Неплохо, — сказал он, оглядывая её более чем скромную мебель и технику. В студии Ксюхи в пару десятков квадратных метров были втиснуты и кухня, и гостиная, и спальня. Ксюха большим усилием воли решила не отвечать на его подколы, это всё равно заводило их ещё в более густые дебри ссоры и ничему не помогало. — Ты что будешь? — спросила она. — Водку, виски, коньяк? — Неплохо, — повторил он. — Виски… — Должна сразу предупредить, что алкоголь у меня не элитный. — Тогда водку, — пожал Элджей плечами, усаживаясь в кресло перед телевизором, но вдруг снова поднялся и подошел к холодильнику. «Бляяяя», — только успела подумать Ксюха — на дверце всё ещё красовался его плакат, прижатый магнитиком с Майорки. — Ничего не спрашивай, — попросила она, доставая рюмку из шкафа и бутылку из холодильника. — Мне же надо было как-то узнать тебя в аэропорту. — Угу… — с усмешкой промычал Элджей. — Возьми вторую рюмку и себе налей, — приказал он. — Алёёёёёё! Ты с ума сошёл, мне тебя еще в гостиницу везти! — Ксюху выбешивала его невозмутимая наглость. — А я никуда не спешу, в этом доме меня любят, — нахально ухмыльнулся он, указывая на собственное фото.