Ты - моя работа, ничего личного

Они ехали разными путями. За парнями и присоединившимся к ним Игорем приехал всё тот же микрик, который возил их вчера. Ксюха запрыгнула в свою машину и рванула в клуб секретными звериными тропами, объезжая утренние пробки и значительно их обогнав. Она ворвалась в клуб и сразу же двинула в офис. Марьяна уже строчила что-то за компом, она бросила короткий взгляд на Ксюху и присвистнула. — Ксю! Привет. Выглядишь… — начала она и задумалась. — Что? — поджав губы, спросила Ксюха. Если ещё и Марьяна начнет сейчас её троллить, она не выдержит и разрыдается. -…странно. А что? — закончила Марьяна, увидев настрой подруги. Ксюха пожала плечами, мол, чего болтать. — Вчера разрисованная, сегодня бледная. — Умыли меня просто, — коротко сказала Ксюха. — Как с Элджеем? — перекинулась Марьяна на дела. — Везут. — По свету надо указания техникам дать, одна надежда на тебя, мало ли Петрович чё-нибудь ещё перепутает. Достаточно сорвать контракт, если вместо синих прожекторов пойдут зеленые, или наоборот. В кассу сходи, есть ещё билеты, надо цену перекашлять. Там же мерч, найди место для выкладки. В гримерке вроде всё нормально, но надо кейтеринг прозвонить и напомнить про обед и ужин. Встреть артиста и проводи в зал. — Да, да, да, — монотонно отозвалась Ксюха. — Ща кокошник, блин, натяну и каравай испеку, трусы под сарафан, так и быть, надевать не буду. Марьяна недоуменно уставилась на неё: — В чем дело, Ксю? Трусы?.. Сарафан?.. Ксюха подумала, что неплохо было бы рассказать всё Марьяне, но включила мозги и поняла, что это точно станет капцом её карьеры в клубе. Всё-таки Марьяна сначала была её начальницей, а уже потом подругой. Хотя бог знает, какие шашни она сама крутила с заезжими знаменитостями, скелетов в шкафу у неё было предостаточно. Однако Ксюха ведь НЕ ДАЛА знаменитости, вдруг Марьяну бы это еще больше взбесило. Она сделала неопределенный жест, подняла одну руку вверх и резко её опустила. — Ну вот! Нормальное рабочее настроение у тебя. Действуй, сестра, — улыбнулась Марьяна. Ксюха позвонила в ресторан по еде для группы и ещё раз прошлась по райдеру в гримерке. Она спустилась в кассу и нашла коробки с футболками и свитами с наштампованным на них лицом Элджея и символикой его последнего альбома. Показав изображению фак и язык одновременно, она сверилась со списком по количеству и ценам. Переговорила с Ольгой, девчонкой, которая должна была сегодня сидеть на билетах, и подошла к служебному входу как раз вовремя — в дверях уже показались улыбающиеся Элджей и Серёга. Улыбка первого, правда, немного смазалась, как только он увидел Ксюху. — Я уже успел позабыть о те, заместитель, — бросил он ей, проходя мимо и сверля её мертвым взглядом. «Класс, из Ксени обратно в заместители… Спасибо, хоть в глаза не плюнул», — с тоской подумала Ксюха. — Пойдем, будешь за фанатов щас на прогоне, — подмигнул ей Чероки и взял её под руку. — Тексты знаешь? — Угу, секс, наркотики, тачки, тёлки, нет, бабки, ааа, и тёлки… эээ… зеф? — послушно перечислила она, загибая пальчики. Элджей криво усмехнулся, Чероки картинно порукоплескал ей, Ксюха послушно поплелась за ними на танцпол. В зале Элджей и Чероки забрались на сцену и стали проверять уже установленную аппаратуру. Ксюха пристроилась на лестнице, которая вела на второй ярус, достала мобильник, чисто для прикрытия, и стала наблюдать. Пользуясь темнотой и занятостью парней, она пялилась на Элджея во все глаза и пыталась разобраться в своих ощущениях. Нет, она не хотела себе врать — смотреть на него было приятно, особенно теперь, когда она буквально попробовала это тело на вкус. Походка, жесты, манеры, небрежность во всем, как и в одежде, но небрежность — тщательно спланированная, такая же, как пьяные интонации в его голосе. Когда же он забывал на мгновение о сценическом образе посылающей на хуй и имеющей всех звезды, от его улыбки было тепло, даже сейчас, при отсутствии нормального человеческого взгляда. Заиграл «Минимал», Элджей открыл рот, и Ксюха сама не заметила, как залюбовалась им, подперла кулачком подбородок и стала притопывать одной ногой в такт музыке. Он закончил петь и прямо в микрофон сказал техникам, которые настраивали свет за его спиной: — Парни, дайте прожектором на девушку, мне публику не видно. Ксюха, покраснев от смущения, быстро уткнулась в телефон, как будто её не интересовало то, что происходило на сцене. — Серёг, давай сузуки, — попросил Элджей, и из колонок полился компактный бит, под который так и тянуло подэнсить. Опираясь на микрофонную стойку, он начал, в упор глядя на Ксюху: «Мы летим на сузуки быстрее скорости звука, я чувствую твою руку, сука.» Последнее слово он произносил с особенным смаком, не отрывая от неё неживых глаз. И в какой-то момент Ксюхе стало просто смешно. Ей никогда еще не пели серенад под клубняк, пусть и такого сомнительного содержания. Она на секунду отвернулась и прикрыла улыбку рукой. — Блять, вырубай, — услышала она Элджея, и музыка стихла. — Не понял, чё именно тут тебя веселит? Ксюха тут же перестала улыбаться и непонимающе посмотрела на него исподлобья. — Ну те ж там весело было, по-моему, — сказал он, не дождавшись от неё объяснений. — Расслабься, я не по твоему поводу, — Ксюху его наезды стали уже откровенно подбешивать. Элджей толкнул микрофон так, что он чуть не опрокинулся, и спрыгнул со сцены, не обращая внимания на Чероки, который безнадежно попытался призвать друга к благоразумию возгласом «Элдж, бросай». Он подлетел к ней и уселся рядом на ступеньке, как будто ненароком прижавшись к ней своим бедром. — Давай, расскажи мне, что ты обо всём этом думаешь, — попросил он тоном, почти доверительным, и мягко толкнул её в плечо. Эта близость и прикосновения волновали Ксюху больше, чем она могла себе признаться. — О чём? — серьёзно спросила она. — О шоу, о песнях, чему ты смеялась. Мож, я те показался смешным, а? — Лёш, я… — начала Ксюха, но Элджей её перебил. — Нет, ты скажи. Мож, мне важно знать, что ты думаешь? Ты ж как никак специалист в этом деле. — Ну, ок, хотя я не понимаю, зачем тебе это нужно… — Ксюха пожала плечами и смело посмотрела ему в белые глаза. — Если хочешь, мне во всём этом не хватает added value. — Мммм, чё? — спросил он, приподняв одну бровь. — Добавленной ценности. — Чё за хуйня? — Смотри, у Киркорова — костюмы, у Шнура — сатира, у Баскова какого-нибудь — голос, У олдов вроде Агаты Кристи или Сукачёва есть история за плечами, а у Шевчука — гражданская позиция, у Беллами — «говорящая» гитара… — начала она и тут же рассмеялась, — Не подумай только, что я их фанатка, ну кроме мьюзов, канеш, просто пытаюсь по-научному подойти к музыке, к шоу, как к товару на рынке. Профессиональная деформация, наверное… Это их отличает. Что отличает тебя? — Ксюха помолчала, Элджей внимательно смотрел на неё. — Образ? Вторичен. Стиль? Позаимствован. Музыка? Есть сильно цепляющие песни — говорю за себя, остальное сливается. Тексты? Ну возьмем вот последнюю. Ламборджини, Элдж? Ну Ламборгини же. Красная? Когда их канонический цвет — жёлтый! Биомусор? Ты поешь это своим фанатам? Не, ну правда? Он посмотрел на сцену и пожевал губами: — Ну вощем, как я и думал, можешь не продолжать, умница недоёбаная. Сама в жизни ни хуя не сделала, дай, блять, только покритиковать. Пиздабольство, всё, на что вы, бабы, способны. При этих словах у Ксюхи наконец упало забрало, и она, резко поднявшись, размахнулась и залепила Элджею пощёчину. Тот схватился за щеку и нахмурился. Стоящие на сцене техники и Чероки обернулись к ним, теперь вместо теннисного матча у них была возможность лицезреть силовой спарринг. — И это тоже всё было, — ледяным голосом процедила Ксюха. — Сексизм и матерщина, Лёша, не ты это придумал. Она быстро спустилась с лестницы вниз и направилась к выходу из зала. Но в узком коридоре Элджей её нагнал, схватил за руку, дёрнул на себя и прижал к стене, навалившись на неё всем телом. Его белый взгляд заполнил пределы её видимости. Он грубо до стона схватил одной рукой её грудь, а поцелуем впился так, что зубы клацнули. На этот раз Ксюха не стала на него отвечать. Она попыталась отпихнуть его, не сразу, но ей это удалось. — Обязательно делать мне больно, тебе это доставляет удовольствие? — спросила она, тыльной стороной ладони вытирая губы от его прикосновений. — Обычно нет, но у тя, блять, особый талант, я сам в ахуе. Ты просто не представляешь, как больно я б те сделал, если б мы тут одни были, — сказал он, сжимая руки в кулаки. — Я баб не бью. Выебу тя как следует, сучка, чтоб больше не залупалась. — Попроси у спонсоров антидот от виагры, — прошипела Ксюха. — Или резиновую женщину. Он снова сделал к ней шаг, но в этот момент в коридоре показался её ангел-спаситель, Чероки. — Элдж, я что ль за тебя должен плейлист прогонять? — зло спросил он. — Иду, — коротко бросил тот и пошёл назад, не оборачиваясь.