Ты - моя работа, ничего личного

Как только Элджей исчез в ванной, Ксюха, всё ещё голая по пояс, тяжело опустилась в кресло и спрятала лицо в ладонях. Ей хотелось рыдать и хохотать одновременно, а в голову лезла какая-то достоевщина. Утром он уедет, и она никогда его больше не увидит, изредка встречая новости о рэпере в Интернете или по телеку. Но сейчас он — в её квартире, можно сказать, в полном её распоряжении, или вернее, они оба — в распоряжении друг друга, он хочет быть с ней, хотя бы до утра. Ксюхе надо было лишь наступить на горло собственной девичьей гордости и страхам, тем более теперь, когда эта выматывающая и одновременно приятная игра зашла так далеко. Да, она не сможет оставить его себе навсегда (сложить вчетверо и спрятать в карманчик на груди, ха-ха-ха). Она никогда не узнает его поближе, не вскроет слой за слоем его характер, привычки, увлечения. Но сегодня ночью они могут быть вместе. Однако у всей ситуации была и светлая сторона. Ксюха просто не представляла себе жизни в таких нервных отношениях, ибо такой бляди мужского рода напополам с жутким ревнивцем у неё еще не было, и она не знала, как приручают конкретно этот вид. К тому же все недостатки друг друга они видели невооруженным взглядом, потому что у них не было конфетно-букетного периода, защищенного розовыми очками слепой влюбленности. И всё-таки она понимала, что влюблена в Элджея со всем его тщеславием, звездной болезнью, самолюбованием и похотливой приземлённостью. Ксюха встала, глаза её были сухими, губы — крепко сжаты, только на щеках расцветал лихорадочный румянец. Она быстро сняла джинсы, за ними тонкие трусики, бросила одежду на пол, переступила через неё, как через рубикон, и нагая подошла к двери, из-за которой уже доносился шум падающей воды. В этот момент из колонок, которые всё ещё выдавали звуки, заструилась песня, от которой у Ксюхи по обнаженной коже побежали мурашки. Она прижала горячечный лоб к прохладной поверхности дверного полотна и в блаженстве прикрыла глаза. Начался плейлист, который она обычно слушала в полной темноте, лежа в кровати, и под который любила представлять себе секс. Мечтала, как будет заниматься любовью, не важно с кем, под эту музыку, потому что ритм был подходящий, а тексты настраивали на правильный лад. Это точно была судьба. С этой мыслью она распахнула дверь, возблагодарив отсутствие замка, и вошла. Своё бельё, спортивки и свитшот Элджей беспорядочно покидал на пол. Он уже стоял под душем, от Ксюхи его отделяла только запотевшая полиэтиленовая занавеска. Она воровато отодвинула её и посмотрела на парня. Тот ещё не осознал, что подвергается самому бесстыдному изучению, в волосах запуталась пена, а глаза были крепко зажмурены, он что-то напевал себе под нос, кажется, тоже словил мелодию. Он поднял руки, чтобы смыть шампунь, и у Ксюхи, которая просто-таки голодными глазами разглядывала его с ног до головы, вырвался тихий стон. Элджей прислушался, подставил лицо под водяные струи, чтобы смыть остатки мыла, и наконец открыл глаза. Линз в них уже не было, и Ксюха сквозь пелену похоти всё же успела удивиться, как их отсутствие меняло весь его облик. Обыкновенные карие глаза делали его взрослее, серьёзнее, мягче и ближе. Она непроизвольно прижала руку к груди и даже беззвучно всхлипнула, так растрогалась, встретив этот живой человеческий взгляд. Элджей медленно оглядел её, склонив голову, алаверды её ненасытному интересу, чуть дольше остановился на губах, груди, на аккуратном треугольнике волос между ног, Ксюха даже заволновалась. Но потом взглянул ей в глаза, улыбнулся одной половинкой рта, молча кивнул и протянул ей руку. Она с его помощью забралась в ванну, и тут же водяные струи приятной прохладой заласкали Ксюхину кожу. А потом — его губы… Он склонился к её шее, руками за талию прижав к себе. Она подняла лицо под воду, надеясь, что не превратится при этом в мокрую курицу. Секс под душем по-настоящему красиво мог выглядеть только в кино, где не был настоящим. Но вскоре Ксюха потеряла способность ясно соображать, от прикосновения тела к мокрой коже Элджея ей сделалось жарко, а низ живота просто запылал. Он нашел её рот и начал жадно целовать, в этот раз скипнув нежность на фиг. Их уже буквально размазывало друг по другу, когда Ксюха ощутила тянущую требовательную боль во влагалище, словно её выворачивало наизнанку, и без всяких таблетосов. Она чувствовала пульсирующие волны его похоти, когда он впечатывался в неё своими бёдрами. Рукой она нашла его уже затвердевший член, осторожно сжала у основания, как будто знакомилась, и парень не смог сдержать стона, горячо выдохнув. Остатками своего вечно рефлексирующего сознания Ксюха поняла, как же она тащилась от каждого мгновения. Его сосредоточенная молчаливость, все эмоции выражались скупыми стонами, которых он, правда, не стеснялся. Его внимательные взгляды на Ксюху, с помощью которых он контролировал весь процесс и пытался понять, как себя чувствует она, некоторые признаки мифического идеального любовника из женских журнальчиков. Его уверенные сильные прикосновения, граничащие с грубостью, но именно того разряда, которого Ксюхе сейчас больше всего хотелось. Да, блять, размер его возбужденного члена!.. Всё это приводило её в то самое состояние невъебенности, которое кстати Элджей ей и обещал. Тут Ксюха тоскливо подумала, как же теперь будет обходиться без него, но углубиться в грустные мысли не успела, потому что в этот момент парень одним движением развернул её к себе спиной. Одной рукой он сжал её грудь, набухший сосок, молча, одними жестами, заставил Ксюху согнуть ногу и поставить её на край ванны, пальцем другой руки нашёл клитор, что было совсем не трудно — Ксюха давно распухла и текла рекой, и легонько надавил. Теперь настала Ксюхина очередь стонать, что у неё получилось куда более эмоционально. К протяжному «ааа» она присовокупила «Лёша», от чего парень лишь удвоил старания. Ксюху пронизывали сладкие судороги от каждого прикосновения, а колени подкашивались, и чтобы не упасть, она вытянула одну руку и уперлась ладонью в кафельную стену. Он целовал её затылок, шею, любой кусочек кожи, до которого мог дотянуться губами, не прерывая своего занятия. Чувствуя приближение оргазма — сейчас Ксюхе так мало было нужно для счастья — она только простонала «Ещё, Лёш, прошу», и в ответ на молниеносные движения его пальца в своём влагалище, кончила сладко и мокро, изливая из себя все многомесячное воздержание, выталкивая бёдрами мысли о бывших любовниках и разочарованиях, с ними связанных. Она закусила нижнюю губу до боли, потому что боялась, что начнёт выкрикивать его имя и признаваться в любви до гроба. Её колбасило так мощно, что Элджею пришлось крепко прижать Ксюху к себе, чтобы унять её отчаянную дрожь. Она вцепилась в обнимающие её руки, как в спасательный круг, чтобы ненароком не потонуть в собственном возбуждении и не упасть, и внезапно ей на глаза попалась ладонь Элджея, средний палец правой руки с вытатуированной пулей. — Быстрый… — пробормотала она, всё ещё чувствуя в глубине своего тела слабеющие отголоски оргазма. — Как пуля?.. Бляяяять, — протянула она, полупьяно улыбаясь во все тридцать два зуба, — теперь понятно… — и засмеялась. — Как же крууууто, Лёша, что ты заглянул… Он развернул её к себе лицом и посмотрел покровительственно, словно теперь он окончательно заявил свои права на эту сучку, и тут же в ответ на её блаженный взгляд тревожно сказал, осторожно встряхнув: — Эээ, Ксень, не расслабляться, на хуй! Ты ничё не забыла? Часом отъебаться не решила, детка? Элджей взял её за руку и положил её ладонь на свой всё ещё торчащий член. — Ты ж меня не бросишь? — тихо спросил он, целуя её в теплую ямку под ушком. — Ну не знааю, — неуверенно сказала Ксюха, опуская голову ему на плечо и закрывая глаза. Он взял её за плечи, отлепил девушку от себя и посмотрел на неё, нахмурившись: — Эт ты щас так тонко издеваешься? Только не говори, блять, что это твоя находчивая месть… Ксюха помотала головой, чтобы хоть немного прийти в себя, и тут заметила, что Элджей, кажется, не на шутку рассердился. Похоже, он всё-таки решил устроить тёрки без нижнего белья, усугубив их еще и мощным стояком. Пока он стоял в полных непонятках, она душем быстро смыла с себя остатки собственной смазки и грациозно, словно довольная кошка, вышла из ванны, по дороге прихватив полотенце. Если он хотел поиграть, она была готова.