Ты - моя работа, ничего личного

Как только они вышли из машины под её домом, подошли к подъезду, начали подниматься по лестнице, Ксюха впереди, Элджей — за нею, она снова начала чувствовать на себе его протяжные взгляды и неотрывное внимание. Он взял её за руку и не отпускал. Не отпускал, даже когда она неуклюже пыталась тяжелой связкой ключей открыть дверь в квартиру, и как только они вошли, за эту руку привлёк её к себе и без предупреждения начал целовать. Он окружил её своими руками и обнял, за талию и плечи, чтобы она, не дай бог, не вырвалась, чего она, впрочем, и не думала делать, а только сладко зажмурилась, чтобы осязанию не мешали другие чувства. Его губы, язык были такими до удивления мягкими и гладкими, непохожими на грубые мужские, ей ещё такие не встречались. Он был настойчив, но как будто никуда не спешил. И когда Ксюха уже поплыла и даже стала проявлять инициативу языком, прервал поцелуй, но объятий не разомкнул. Она нахмурилась и открыла глаза. Элджей смотрел на неё с улыбкой и любованием, даже сквозь линзы она ощутила тепло его взгляда. — Ну, детка, эта ночь точно будет для тя откровением, — сказал он и снова потянулся к ней губами. Но при этих словах, сказанных самодовольным тоном собственника, чувство противоречия опять возобладало в Ксюхе над вожделением, и она отвернулась. — Почему ты не допускаешь мысли, что эта ночь станет чем-то новым и для тебя? — спросила она, с трудом удерживаясь от обиды. — Можешь быть честным? Почему обязательно нужно корчить из себя мачо? Сними уже этот костюм — ты не на сцене. — Блять, ты чё, снова про линзы доканываешь? — с раздражением спросил Элджей, выпуская Ксюху. — Сказал же, сниму, не нуди. Ей так захотелось сейчас признаться ему, что она слышала его слова в гримёрке, но вдруг, глядя на него, видя его низменные желания, Ксюха засомневалась, не вложила ли она в признание больше смысла, чем сам Элджей. И почувствовала себя глупо. Ну конечно, для него это был всего лишь секс с новой сучкой, зачем ради неё выходить за рамки привычного? Она сняла пальто, разулась так, что обувь разлетелась в разные стороны, и зашла в комнату. Ксюху бесило ещё и то, что обвинять Элджея у неё не было права, потому что она сама не была с ним честна. Изо всех сил делала вид, что формат «перепихона на одну ночь» её полностью устраивает, постоянно напоминала ему про мимолётность их отношений, когда ей самой просто выть хотелось от мысли, что наступит завтра, и парень просто исчезнет из её жизни. Ещё чуть-чуть, и перепихон грозился перейти в разряд секса «ебу и плачу». Чтобы хоть как-то отвлечься, Ксюха вытащила телефон, подключила его к двум колонкам, стоявшим на столе рядом с ноутом, и негромко запустила эмбиент из любимого плейлиста. Элджей, уже без верхней одежды и снова по-свойски в гостевых тапках, зашёл за ней и уселся в кресло. Он тревожно следил за её порывистыми движениями, заглядывал в лицо, потом поморщившись, прислушался и посетовал: — Опять этот шум. Так-то мне вообще у тя очень нравится, но… — Без музыки жизнь была бы ошибкой, — монотонно процитировала Ксюха, перебивая. — И тебе кстати музыка дала всё. — Моя музыка, втыкаешь? Которая, блять, пришла в голову именно мне, — с наездом тут же парировал он. — Ты предлагаешь мне включить сайонара бой? Давай, не сейчас, а? Или ты думал трахать меня под собственные сочинения? Для двойного удовольствия? — Так, стопэ, — Элджей помотал головой, нахмурившись. — Чё происходит? Он схватил её и потянул на себя. Ксюха посопротивлялась чисто для проформы и плюхнулась ему на колени, не зная, куда деть руки, чтобы не начать обнимать его. Голова Элджея оказалась на уровне её груди. Он заглянул ей в глаза: — Чё с тобой, Ксень? Если те чё-то не нравится, скажи, никакого траха не будет, я ж, блять, не насильник. Но мне чёт кажется, что ты совсем не против, — он прижался губами к ложбинке между её грудей, их разделяла только тонкая материя Ксюхиной футболки. — Чё ты заднюю включаешь? — мягко сказал он, и щекочущая волна пробежала по её коже. Девушка непроизвольно вздохнула и положила руки Элджею на плечи. Её пальцы оказались на его затылке, едва касаясь, принялись выписывать хаотичные узоры. Он на мгновение прикрыл глаза, шумно выдохнул низкое «ммм» и еще крепче прижал Ксюху к себе. Она мягко коснулась губами его теплого лба и потерлась щекой о волосы. Он чуть отстранился и, осторожно взяв её рукой за подбородок, снова начал целовать. У Ксюхи не было сил и желания ему противостоять. Когда он потянул вверх её футболку, она послушно подняла руки и оказалась перед ним только в белье. Элджей начал жадно целовать её кожу, всё больше распаляясь. Его ласки перестали быть осторожными, лямки её бюстгальтера сползли, и он сам скоро оказался где-то в районе талии. Парень, как голодный, набрасывался на каждый новый сантиметр её тела, освобождаемый от одежды, терзал губы, шею, грудь, соски. Ксюхе с трудом удавалось сохранять ясный ум в этом натиске. Перед тем, как окончательно провалиться в горячечную влажную бездну, она уперлась кулачками в его плечи и, отталкивая, срывающимся голосом сказала: — Лёша, тебе надо в душ… Он не понял просьбы, не понял, за что она отпихивает его, глаза Элджея были блаженно полуприкрыты, а губы искали её. — В дууууш, — сказала она нарочито членораздельно, чтобы смысл её слов дошёл до его затуманенного желанием сознания, встала, пока он на минуту утерял бдительность, и подняла с пола лифчик и футболку. Когда Ксюха оглянулась на Элджея, он выглядел беспомощно, словно брошенный на улице щенок, потом насупил брови, сжал кулаки и резко поднялся, из щенка тут же превратившись в волчонка. — Я, блять, канеш, не маньяк… пока, — угрожающе прорычал он. — Но ты, нах, кого угодно доведёшь до… сердечного приступа, — он поправил, видимо, снова ставшие тесными брюки у себя между ног. — Я не догоняю, чё те надо, чего ты добиваешься?! — спросил, изображая искренний интерес. — Я ж вижу, что ты этого хочешь не меньше меня. На хера ломаться?! Ксюха, от гнева и возмущения переставшая стесняться своей наготы, упёрла руки в бока и сделала к Элджею шаг. — Вот именно, ты не догоняешь! Разница в том, что этого я всё-таки хочу меньше, чем тебя. Для меня это перестаёт быть одним и тем же… А я для тебя остаюсь всё той же, одной из многих, сучко-детко-телкой на одну ночь… — Так, блять, всё, — Элджей на миг прикрыл глаза одной рукой, а другой указал на неё, — ты хочешь, чтобы я нормально соображал, пока ты тут трясешь голыми сиськами у меня под носом? Ходишь, смотришь, губы облизываешь, трогаешь меня, улыбаешься… Кого я, по-твоему, хочу, на хуй?! Зину с молокозавода?! — заорал он, эмоционально жестикулируя. — Ебать, ты загоняешься… вместо того, чтобы делом заниматься… У меня ж самолёт завтра в обед, Ксюх, — уже спокойней и печальней добавил парень. — Вот, вот, — со злорадной улыбкой выпалила она, тыча в него пальцем. — Это всё, о чём ты волнуешься. Элджей закусил губу и попытался посмотреть ей в глаза, но явно не мог совладать со взглядом, который снова и снова утыкался в её торчащие соски. — Так ты, на хуй, думаешь, что я здесь ради каких-то бессмысленных телодвижений, чтоль? Ты ж понимаешь, что с этим у меня вообще никаких проблем… И если б мне только ёбля нужна была, я б, наверное, с тобой второй день подряд не трахался, да? — И ты хочешь сказать, что она тебе не нужна? — усмехнулась Ксюха, скрестив руки на груди, всё еще не желая стесняться своего топлесс. — Нет, не хочу, — так торопливо ответил Элджей, что девушка даже улыбнулась, — но мне это не ради ёбли нужно, ни ради конца, ни ради, на хуй, семяизвержения, как ещё?.. — Ну-ну? — спросила Ксюха. — Удиви меня. — Ты кстати щас используешь запрещённый приём, — пожаловался он, проводя ладонью по лбу. — Как те понравится, если я сниму трусы и начну отношения выяснять? — Не уходи от ответа, — потребовала Ксюха, ни дрогнув ни одним мускулом. — Ёбля ради?.. -…того, чтобы быть с тобой, сука! Если те это еще не понятно, что я вообще тут делаю? — и Элджей принялся озираться по сторонам, как будто только что осознал, где находится. — И не пора ли мне съёбывать?.. С Ксюхи всю её самоуверенность как ветром сдуло, она испуганно распахнула глаза и шагнула ему навстречу с протянутой рукой: — Ээээ! — … в душ, — наслаждаясь её замешательством, добавил Элджей, приподняв одну бровь. Ксюха с укоризной посмотрела на него и тихо рассмеялась, качая головой.