iron.

У Намджуна есть идеальный план идеального свидания — которое, стоит заметить, тоже должно пройти идеально, — с не менее идеальным Юнги. Возможно, именно поэтому все и идет по пизде. Взять хотя бы их знакомство. Как самый крутой рабочий парка аттракционов — по словам Чонгука, но не о нем сейчас, — Намджун не упускает возможности флиртовать — тоже по совету Чонгука — с каждым красивым парнем, желающим прокатиться на колесе обозрения. Юнги нельзя назвать просто красивым, по мнению Намджуна он — идеал. Со своей фарфоровой кожей, ленивым прищуром, тонкими ногами и длинными пальцами. Кепка слегка скрывает его лицо, но, когда Намджун бесстыдно залипает на чуть розоватые коленки, не закрытые тканью шорт, забыв открыть перекладину, пропускающую на карусель, человеку перед ним — ниже практически на голову, господи боже, это такой кинк — приходится задрать голову, позволяя увидеть чуть нахмуренное лицо, и тактично прокашляться. Намджун отрывает взгляд от коленок, мажет по сжатым в полоску губам, сведенным к переносице бровям, с приподнятой в немом вопросе правой, и колкому взгляду. — Вы меня пропустите, или здесь какой-то особый фейсконтроль, который я не прохожу? — спрашивает человек перед ним, и Намджун зависает еще больше, судорожно пытаясь придумать отмазку, хоть и был пойман с поличным. — Один вы уже прошли, — выдает первое, что приходит в голову. — Фейсконтроль в мое сердечко. Юнги очаровательно краснеет, разрывая зрительный контакт, и Намджун понимает, насколько сильно он попал. Когда же Юнги выходит, откатав свой круг, и соглашается на предложение сходить с ним, Намджуном, на свидание, последний думает, что Чонгук все же бывает прав. Иногда. Очень редко. Единичные случаи. Возвращаясь к свиданию, оно должно состояться через двадцать минут в том самом проклятом парке. У Намджуна сегодня выходной — специально выклянчил ради такого случая, — и у него все еще есть план. Согласно этому плану, Намджун должен был прийти в парк на час раньше, а не как сейчас — виноват, спойлер, Чонгук, –купить шарики, на каждом из них написано по букве, которые складываются в слово «спасибо». По плану он покоряет Юнги своим обаянием еще в первые пять минут, вручает ему шарики, покупает сладкую вату, попкорн и молочные коктейли, катает — бесплатно! — на каруселях, а под конец вечера устраивает им эксклюзивный прокат на его колесе обозрения, где будут только они вдвоем, и в свете зажигающихся ночных огней он целует Юнги в самой высшей точке круга. Так было в плане. Но, опять же, возможно именно поэтому все и пошло по пизде. Именно поэтому Намджун обнаружил с утра, что Чонгук решил устроить внеплановую стирку, и теперь ему совершенно не в чем идти. Именно поэтому он перерыл весь дом, в попытке что-нибудь надеть. И, конечно, именно поэтому он сейчас опаздывает и подгоняет Хосока, который работает продавцом гелиевых шариков, писать буквы на этих самых шарах быстрее. Хосок машет на него рукой, мажет маркером по белой — последней, — футболке, охает и спешит извиниться. Намджун делает глубокий вдох, выдох, все ведь не так и плохо, и еще можно все исправить, правда ведь? Он несется на всей скорости в другой конец парка, где по все тому же злаполучному плану его должен ждать Юнги, сносит по пути ребенка на велосипеде и в качестве извинений лишается буквы «а», превращая «спасибо» в «спсибо». Еще две буквы — «п» и «б» — покидают его, когда Намджун, обладающий уникальным складом ума, но не имеющий ни одной адекватно мыслящей клетки мозга, решает срезать через аллею молодых елей. Где-то в иголках буквы и теряются. Где-то внутри горько плачет один несчастный Намджун. Так что, когда он добирается до Юнги — вовремя, но помятый, — с поцарапанным руками, в вымазанных кедах, с содранной коленкой и полосой на майке, от изначального «спасибо» остается только незапланированное «соси», и единственный, кто по мнению вселенной сегодня сосет — это Намджун. Юнги окидывает его внимательным взглядом с ног до головы, уделяет особое внимание шарикам, и в первоначальном плане не проваливается только одно. Юнги Намджун действительно покоряет. Не обаянием, но все же. — Соси? — уточняет Юнги, пряча лукавую улыбку в кулак, но глаза выдают его с потрохами. Намджун тяжело обреченно вздыхает. — Все не так, как выглядит. Честно, — поясняет он. — Тут должно быть спасибо. Юнги прыскает в кулак, забирает шарики и пожимает плечами. — Так даже лучше. Намджун удивлен на двести тридцать процентов из ста возможных. А по завершению свидания — которое, к слову, не такое и провальное, как казалось изначально, — он может смело заявить несколько вещей: 1) целоваться на колесе обозрения — круто. круче, чем он себе представлял. 2) сосут в этой вселенной только планы. И Юнги с ним солидарен.