Узник

      Небо, что недавно сияло своей чистотой, сейчас было поглощено тяжелыми грязными тучами и рассерженно кидалось на землю сверкающими молниями. Бесконечный, мучительный дождь для путников, усиливался с каждым часом и затапливал мелкие деревушки у подножия холмов, повергая жителей в истинный ужас.       Тэхён впервые в жизни по-настоящему почувствовал себя потерянным. В душе клубился густой дым, он терзал, оставляя глубокие ссадины, но он не чувствовал боли. Лишь непонимание, одиночество и страх, они сжимали его грудную клетку до треска рёбер, выпытывая безнадёжные крики, которые доносились до всех лишь лёгким шепотом, но не более. Он просил слов и чётких разъяснений, готов был терпеть иную, поверхностную боль, но получал лишь безразличие стражи. Их пугающие каменные лица искажались в этом мраке, являясь перед ним ничем иным, чем ликами монстров. Монстры сурово молчали, ни вздоха, ни усмешки — лишь равнодушие и вспышки молний в отражениях глаз.       Тэхён пытался вырваться, но не для пролития чужой крови, а для того, чтобы просто добежать до родного дома, пробиться сквозь все раздражающие препятствия и увидеть отца, брата или даже обычных слуг! Но, несмотря на мольбы, его лишь усмиряли точными ударами и вели к повозке с лошадьми.       Тэхён не боялся тогда, когда враг, меняя лицо в ужасающей улыбке, прикладывал к его сердцу кинжал, а он беспомощно лежал, придавленный чужим сапогом. Тогда стоял вопрос о жизни и смерти, и он смотрел на пасмурное небо, дрожал всем телом, но не боялся. Ждал участи судьбы, глаза держал открытыми, чтобы до последнего видеть и чувствовать этот безумный, но такой родной мир.       Но сейчас он боялся, боялся до истошных мольб, потому что впереди лишь пропасть неизвестности. Тэхёну отчаянно хотелось рассеять этот охвативший его туман, но чем больше он размахивал руками, тем гуще и страшнее становилась мгла.       Его бьют еще несколько раз, от последнего тяжелого удара в голову теряется равновесие, взгляд мутнеет и он глухо падает на грязную землю. Собственное сбитое дыхание слышалось громче и яснее, чем ярость когда-то сиявшего небосвода лишь потому, что оно свидетельствовало о никчемной слабости. Тэхён не мог подняться из грязи, его пинали и били, а он лишь впивался ногтями в мягкую землю от съедающего бессилия. Я должен…       Еще один безжалостный удар и тьма окончательно поглотила его сознание, унесла в свой спасительный ворох теней, успокаивала, зная, что дальше будет только хуже.

***

— Кто бы мог подумать… — Какой же ужас. — Жадность губит всех. — Хах, хоть бы не открещивался от совершенного. — И он посмел просить милости короля?       Шум из тысячи практически однотипных слов стоял в голове и отдавал сильной болью. Всё тело было перевязано в крепких верёвках, оружие и доспехи отсутствовали, впрочем, Ким другого и не ждал. Он ничего не ждал, потому что не понимал и не знал. Он не сразу признал родные дороги шумного города, потому что толпа, стреляющая безумными взглядами и ядовитыми словами, не позволяла ничего увидеть.       Тэхён ловил лишь отрывки разных проклятий и все они казались истинным сумасшествием блудных, потерянных душ, да чем угодно, но не правдой. — Надеюсь, ему также отрубят голову, как и его выродку-отцу!       Тэхён вздрагивает, внутри него что-то резко обрывается. Юноша моргает несколько раз, жмурится, а после поднимает взгляд. Сухие губы дрожат, а слова всё никак не выскакивают из горла. Он совершенно не замечает, как из глаз брызгают слёзы, а собственный когда-то слабый неверящий шёпот перерастает в отчаянный болезненный крик, который лишь утопает среди сгустка чужой ненависти, не находя никакого ответа. Он трясётся всем телом, вновь пытаясь вырваться, разломать сколоченную клетку — но всё бесполезно. Толпа кричит, смеётся, смотрит, как на загнанного зверя и утоляет внутренние дикие позывы, отчего Тэхёну хочется просто закрыть уши, глаза. Страшно. Слишком страшно.       Только вчера он вернулся с дальнего порта с очередной победой над безжалостными разбойниками, только вчера прогуливался по неровным холмам, подставляя лицо ласке свободного ветра и только вчера мечтал о домашнем уюте и спокойствии, о встрече с семьёй, но всё перевернулось с ног на голову за считанные секунды.       Его схватила королевская стража, не дав никакого объяснения, и теперь его вели повязанного во дворец, в клетке для убийц и преступников под крики истинных, черт их подери, безумцев.       Но как их еще назвать? Какую же чушь они несут, впиваясь столь озлобленным взглядом? Чтобы его отца, да казнили? Ложь…       Нет-нет, король никогда бы не тронул его отца — своего, в конце-то концов, родного брата. Тэхён не хотел ничего слышать. Невозможно. Глупо. Странно. Скорее всего, во дворце вновь завелась игра, которая никогда не будет ясна для простого народа. Всего лишь очередной театр искусных актеров и лжецов, не более. Будь хоть какие-то проблемы, напрямую угрожающие жизни, отец бы отправил ему весточку, немедленно вернул в сердце Чосона, чтобы разобраться во всём. А если даже Вубин скрыл столь пугающую правду, то его брат — Намджун, не стал бы ввязываться во всё это и уведомил бы Тэхёна, несмотря на свои убеждения по поводу незрелости и вспыльчивости младшего.       В любом случае, скверность народа — абсурд и ошибка.       Тэхён верил себе. Верил в рассудительность правителя и чертову реальность, которая никогда не пересечется с такими ужасными событиями, только вот сердце, проклятое сердце, не переставало ныть, изливаясь кровью.

***

      Бледные губы, которые так часто изгибались в неискренней улыбке, сейчас сжались в тонкую полосу недовольства. Усталость накатывала с такой силой, что Джухён хотелось просто одним движением руки остановить своих слуг, которые крепко натягивали поверх платья красивый бант и прикрепляли к туго затянутым волосам различные украшения. Всё это сейчас казалось слишком тяжелым и ненужным. Но, тем не менее, выйти из дворца она должна, как настоящая принцесса. С губ срывается вздох, а отражение в зеркале просто напросто хотелось разбить, со всей дури кинув чашу или какой-нибудь другой тяжелый предмет.       Последние дни во дворце казались истинным кошмаром; Джухён даже не высовывалась наружу из-за столь напряженной и нагнетающей атмосферы. Визит к другим высочествам был временно запрещен, впрочем, Джухён и не хотелось кого-либо посещать.       То, что обрушилось на Его Величество неделей ранее, никак не выбрасывалось из головы и до сих пор оставляло впечатление чего-то ненастоящего.       Впрочем, вечно размышлять о случившемся сейчас не хотелось. Ей хватило долгих бессонных ночей, в которых картина жестокой казни никак не испарялась и не пропадала из мучительных воспоминаний.       Столько искренней ненависти во взгляде дяди Вубина Джухён никогда не видела. Перед смертью он не сказал ни одного слова, лишь покорно склонился всем телом и ждал палача, который беспощадно, одним движением твёрдой руки, отрубил голову, как выразилась королева Ин Хён, «крысе».       Помотав головой, принцесса на секунду прикрыла глаза. Она достаточно об этом думала и вспоминала — всё бесполезно. Нужно разобраться во всех этих сомнениях и подозрениях.       К тому же, вихрь ужаса, что творился ранее, вновь вернулся к ним в лице второго сына уже убитого предателя. Как Джухён поняла из распространяющихся слухов, этот Тэхён был на границе, решал проблемы с местными пиратами и разбойниками, пока во дворце казнили его родных. Король приказал хранить это в тайне, пока юноша лично не окажется в стенах этого дворца.       И, скорее всего, сегодня решится судьба мальчишки. Вряд ли правитель смилостивится над ним, весь дворец и королева Ин Хён ополчатся на него. — Странно.       Слуги останавливаются на секунду, но тут же продолжают свою работу, пока принцесса озвучивает свои беспокойные мысли. Джухён не всегда любит копать слишком глубоко, но кое-что не давало ей покоя. Всё происходящее проходит сквозь неё подобно буре, а она не может ничего остановить, обдумать, понять. Неужели всё лежит на такой простой поверхности? Неужели Вубин строил козни, давясь завистью по отношению к родному брату-королю, а его так легко раскрыли и тут же казнили, после двух дней пыток Если уже мёртвому Вубину и быть предателем, то лучше уж достойным. Он не мог так легко раскрыться и…       Слишком сложно и запутанно. Везде одни и те же вопросы, а правда, столь устрашающая, прячется под грунтом, раскопать — всё труднее и труднее.       Девушка вновь переводит свой взгляд на отражение в зеркале. Перед ней уже стоит привычная для всех принцесса Джухён — безупречно-красивая, холодная и безразличная ко всем, казалось бы, королевским играм. — Казнят ли сына предателя?       Слуги вновь обращают на принцессу удивлённый взор, но взгляд Джухён говорит сам за себя — она ждёт ответа. И будь у слуг полная уверенность в своей безопасности за жизнь, они бы ответили куда эмоциональнее и красноречивее, чем сейчас. — На всё воля Его Величества…       Другого, впрочем, Бэ не ждала.       Принцесса вздыхает и, подняв выше подбородок, направляется к выходу из своих покоев. Ну что ж, сыграем.